Появление Вована вызвало настоящий фурор. Вован вошел в аудиторию с замотанной бинтом головой и нетвердой походкой медленно направился к месту где Сидела Вера. Он хотел еще побрызгать на бинт красной тушью. Но не стал, пожалел впечатлительную подругу.
Вера вскочила с места, помогла ему сесть. Ребята из группы подходили, спрашивали как он. Очень осторожно, что бы, не дай бог, не повредить больному, похлопывали по плечу. Говорили слова ободрения.
Войдя в роль, Вован, совершенно бессовестным образом, целый день гонял Веру по всему институту.
Ой. печально вздыхал он. Вер, скажи преподу, что я опоздаю. Я куртку забыл на экономике.
Кряхтя и вздыхая Вован сделал вид, что пытается встать. Зажмурив глаза, как при головокружении и придерживаясь рукой за подлокотник кресла.
Сейчас пройдет. Нормально все. прошептал он, как бы успокаивая Веру.
Усадив страдальца обратно в кресло, Вера бросилась к выходу, до начала лекции оставалось несколько минут.
Сиди! Я сейчас сама принесу. взволнованно, уже на бегу, крикнула она и помчалась на другой этаж, в аудиторию, где до этого была экономика.
Видя, что Телянин сидит в напряженной позе, глядя куда-то в пространство, Вера испуганно спросила:
Володь, тебе плохо?
Улыбнувшись «вымученной» улыбкой Вован, облизав, якобы пересохшие губы, ответил:
Нормально все. Просто водички попить надо. Чего-то подташнивает и голова кружится.
Вера помчалась за водичкой, на обратном пути, изо всех сил стараясь не расплескать воду из граненого стакана, одолженного в буфете.
В течение дня она бегала в медпункт за таблеткой от головы, в ларек, расположенный неподалеку от института за йогуртом, что бы поддержать силы больного, чувствующего страшную слабость, еще два раза за водичкой. А в перерывах между беготней, водила, опирающегося на ее плечо или руку Вована, очень медленно и осторожно, по коридорам и лестницам от аудитории до аудитории.
После занятий Вован попросил Веру поймать ему машину.
Боюсь на эскалаторе голова закружится. жалобно сказал он.
Господи, зачем врач вообще тебе разрешил так рано из дома выходить? возмутилась Вера.
Да коновал какой-то, мне он сразу доверия не внушил, в медицине, мне кажется, вообще ничего не понимает. И больница какая-то стремная. Оборудование поломанное, допотопное. Ну думаю, ладно уж, переживу как-нибудь. Маму расстраивать не хотел. Она почему-то считает этого доктора отличным специалистом. Он ей сказал, что он профессор, а она наивная, ты же знаешь. Ее кто угодно вокруг пальца обведет. Любой шарлатан. Вспомнив, что нужно говорить слабым голосом, Вован еще сильнее навалился на Веру и с тяжелым вздохом сказал, Устал сегодня, извини.
Они вышли на улицу, и Вера медленно пошла рядом с несчастным страдальцем, опиравшимся на ее худенькое плечико. Вдруг Вован резко остановился.
Вот черт! сказал он своим обычным, вполне нормальным голосом. Вера удивленно посмотрела на него.
В нескольких шагах от них стояла Алина Николаевна. Расширившимися от ужаса глазами она смотрела на забинтованную голову сына.
Мам. сказал Вован, бодрым шагом отходя, на всякий случай, от Веры подальше. Все нормально, не пугайся. Это я так, прикалывался.
Вован повернулся к Вере:
Ковальская! Ну, без обид, ладно? Смешно же ведь получилось, правда? Напоминаю, меня бить нельзя, я после аварии! увидев гневно сверкнувшие глаза своей сегодняшней сестры милосердия, медленно двинувшейся в его сторону, завопил Вован.
Озираясь, в поисках выбора наиболее удачного пути для бегства, Вован заметил, что мать тоже смотрит на него далеко не добрым любящим взглядом, как обычно. В ее взгляде явственно читалось непреодолимое желание надавать драгоценному отпрыску оплеух и подзатыльников. Ее чаша терпения переполнилась. Сегодня он и ее достал.
Я вызвала Валеру, что бы забрать тебя домой на машине, что бы ты не переутомлялся после травмы. ледяным тоном сказала Алина Николаевна. А мой сын, оказывается, изображает перед своими друзьями умирающего и идет повиснув на бедной маленькой хрупкой девушке! Свинья бессовестная! уже не сдерживая себя закричала она.
Мне нужно идти Алина Николаевна, до свидания. сказала Вера, демонстративно не глядя в сторону Вована. Пусть сами разбираются. Она уже достаточно нанянчилась сегодня с этим великовозрастным идиотом.
Мы с Валерой тебя довезем, ты же сегодня за тяжело больным ухаживала, шутка ли, таскать на себе целый день инвалида с отшибленными мозгами. взяв Веру под руку, сказала Алина Николаевна. А ты, она ткнула сына пальцем в грудь. на метро доедешь, не принц. И из дома никуда! Вернусь, будем курс лечения проходить, пора тебя ставить на ноги.
Вован с тоской смотрел вслед идущим к машине матери и Вере. Мать-то, конечно, отойдет, уже к вечеру, он то ее знает. А вот Верка, другое дело. Потом он бы ей сам рассказал, как подшутил над ней. Она бы шутку оценила, он был в этом уверен. Еще хохотала бы, как всегда, до слез, восхищалась бы его изобретательностью. Но внезапное, совершенно несвоевременное разоблачение спутало все планы. Все раскрылось в самый неподходящий момент. Верка всерьез обиделась. А Вован дорожил их дружбой. Совсем не хотелось бы так глупо ее разрушить.
Уже дойдя до машины Вера обернулась и сердито посмотрев на Вована, вдруг скорчила ему рожу, а потом высунула и показала язык. Вован радостно помахал рукой вслед отъезжающей машине.
15 апреля стало великим днем. Свершилось чудо-чудное. Неторопливая парочка Соня и Женя добрались наконец таки до священного учреждения, где вершились человеческие судьбы, и подали заявление. Свадьба была назначена на 20 июля. Знаменательное событие подачи заявления, решили отметить в маленьком ресторанчике. Что бы не умереть с тоски Вера взяла с собой, в качестве кавалера, Вована. Предварительно проинструктировав и взяв с него торжественное обещание вести себя прилично.
Ты мне должен. сказала Вера, намекая на выходку с ролью умирающего.
Вечер прошел вполне мило. Вован вел себя безукоризненно. Явился в костюме, при галстуке. Даже вечно взъерошенные волосы кое как причесал. Счастливой, немного смущающейся собственным счастьем, невесте преподнес шикарный букет, облобызал ручку, наговорил комплиментов. С женихом раскланялся. Вере заметил, что она прекрасно выглядит. Стул ей весь вечер подвигал, выпивку наливал. В общем вел себя как заправский кавалер. Шутил тонко и интеллигентно. И, к концу вечера, совершенно очаровал Соню и ее жениха. Соня потом восхищалась какой приятный и воспитанный молодой человек. И даже высказала предположение какой бы подходящей парой он бы был для Веры.
Сразу видно серьезный и не нахальный. Умный, воспитанный, одет аккуратно. Вы бы очень подошли друг другу. Он бы уравновешивал твое легкомыслие и безответственность. пела Вовану дифирамбы Соня.
Это ты его еще плохо знаешь. У него вообще столько достоинств, ты бы прям зашлась от восторга. Сама бы замуж за него захотела. Про Женю своего и не вспомнила бы. заверила сестру Вера.
Ха-ха. Шутница ты наша. улыбнулась Соня. Но на твоем месте я бы подумала на эту тему. Он явно тебе симпатизирует.
Да я думала. стараясь не рассмеяться, потупив глазки сказала Вера. Жалко парня. Слишком уж скромный и воспитанный. Боюсь, испорчу.
21.04.1991г
Снег уже местами сошел. И, не смотря на то что было достаточно холодно, тундра начала покрываться зелено-буро-желтым ковром растительности.
Когда земля немного просохла, Эрчим сводил Сергея к озеру, которое, оказывается, было на расстоянии пары километров от лагеря. Лед на озере еще не сошел, и все вокруг казалось строгим и торжественным, наполненным особым несколько печальным очарованием. И сейчас, когда все вокруг стало окрашиваться разными цветами, когда появились птицы и в воздухе запахло весной, Сергей, впервые за все время проведенное здесь, признал, что тундра действительно красива. Красива особой северной суровой красотой.
Был выходной. Большинство ребят, радуясь, пусть и холодной, но солнечной весенней погоде, веселому ярко светившему солнышку, отправились к ангару играть в футбол. Мяч был старый, латанный перелатанный, плохо надувался, но это никого не смущало. Молодым здоровым мужчинам, всю зиму провозившимся с железками, а в остальное время просидевшим в тесных душных вагончиках требовалось выплеснуть энергию, побегать, покричать. Они радостно носились по ровной мягкой земле за стареньким мячиком. Все уже сбросили куртки, разгорячившись от стремительного бега и от охватывающего их все больше и больше азарта.
Со стороны лагеря к ангару подошел Николаич. Понаблюдал за игроками. Сам он в футбол никогда не играл и не понимал этой игры. Но глядя на своих ребят, радостно носившихся друг за другом, он испытывал чувство, редко приходившее к нему за годы суровой жизни в тяжелых условиях. Он чувствовал, что сама весна, сама молодость сейчас перед его глазами. Молодой задор играющих наполнил и его душу каким-то светом, какими-то давно забытыми воспоминаниями о далекой юности, о первой любви. Постояв еще немного он крикнул:
Сергей! Иди ка сюда.
Тяжело дыша и отдуваясь подбежал довольный широко улыбающийся Сергей. Он встал наклонившись вперед и уперев ладони в колени, что бы отдышаться.
Чего Иван Николаич?
Пряча улыбку в бороду Николаич сказал:
Тут такое дело, Сереж. Мне нужно в Москву лететь, отчеты сдать и бумаги подписать. А из Москвы потом еще в Якутск заехать, кое, что забрать для работы. Николаич достал папиросы. Прикурил и затем продолжил. Но сейчас пришла радиограмма, что сегодня ночью самолетом доставят оборудование и нужно ехать в город его получать. Хоть разорвись, понимаешь. Вот думаю, может ты меня выручишь? Слетаешь в Москву вместо меня.
Хитро прищурившись Николаич наблюдал как Сергей, чуть не подпрыгнув от радости, широко открыл рот, но от переполнявших его чувств ничего не мог сказать, а только набрал полную грудь воздуха.
Когда ехать надо? справившись с собой спросил он чуть ли не подпрыгивая на месте от нетерпения. В Москву! Ему хотелось заорать во все горло: «Я еду в Москву! Я еду к Вере!».
Через пол часа выезжаем. Мы тебя до аэропорта довезем. Вечером самолет.
А в Москву надолго? с надеждой спросил Сергей.
Николаич посерьезнел.
Нет Сереж. Не надолго. Завтра в 9 утра тебе нужно быть в управлении. Пока ты там со всеми делами управишься это часа два-три. А вечером, в 9 часов тебя машина отвезет на грузовой самолет до Якутска. Вот и считай, в Москве у тебя всего пол дня будет.
Пол дня. Это совсем мало. Но пол дня это намного больше чем ничего. Зато он ее увидит. Прикоснется к ней, вдохнет запах ее волос. Голос Николаича прервал размышления размечтавшегося Сергея.
Не расстраивайся, скоро уже насовсем домой вернешься. Чего тут осталось-то, два с половиной месяца. Ну давай беги собираться. А я тебе пока все подготовлю и все адреса, и телефоны напишу.
Сергей бегом побежал к своему вагончику.
Серега! Ты куда? закричали с поля. Не доиграли же.
Николаич махнул на них рукой.
Я ему задание дал. Не вернется он. Без него доигрывайте, футболисты.
Сергей хотел позвонить Вере из аэропорта, предупредить, что прилетает. Но телефон снова приказал долго жить.
«Главное что бы она в Москве была.» думал он всю дорогу.
22.04.1991г
Самолет приземлился в Москве рано-рано утром. Сергей взял такси и поехал домой. Он бы с радостью сразу поехал к Вере. Но с утра ему, все равно, нужно было ехать в управление, поэтому он решил съездить домой, привести себя в порядок, как можно быстрее покончить с делами и потом уже заехать за Верой в институт. Да и маму тоже нужно было повидать раз уж приехал.
Увидев сына, похудевшего, возмужавшего, с загоревшим от северного солнца лицом, мама всплакнула, но быстро взяла себя в руки. Конечно расстроилась, что Сережа не надолго, но и то хорошо, что такая нечаянная радость, хоть на часок другой.
Пока мать кормила его завтраком Сергей не переставая улыбался и рассказывал о своей жизни на севере. О ребятах с которыми работал.
К девяти часам он приехал по указанному адресу. Его долго гоняли из кабинета в кабинет. Время уже подходило к одиннадцати, а он и половину бумаг не подписал. Снедаемый нетерпением в ожидании долгожданной встречи, замученный бюрократическими проволочками, Сергей не на шутку уже начинал злиться. Без десяти двенадцать, когда осталось поставить одну подпись, секретарша начальника к которому нужно было Сергею заявила:
А его нет. И до обеда точно не будет.
На вопрос когда же он, черт бы его побрал, будет девушка пожав плечиками ответила, что понятия не имеет.
Да у меня самолет вечером! И еще другие дела! взорвался Сергей. Кто вместо него может подписать?
Девушка снова пожала плечиком и сообщила, что никто.
Что бы окончательно не сорваться и обдумать, что же ему теперь делать, Сергей вышел на лестницу, покурить.
Да не придет он сегодня. сказал молодой парень вышедший вслед за Сергеем. Я слышал как ты с Риткой, секретаршей его ругался. Он вчера после совещания перебрал. Сегодня похмелье, сам понимаешь. Он в таких случаях никогда не приходит. сообщил парень, видимо не особо любивший, нужного Сергею начальника. Только я тебе ничего не говорил.
Само собой. буркнул Сергей и направился назад к секретарше Ритке.
Подойдя к ее столу он стукнул по нему кулаком и сказал:
Звони своему начальнику, скажи я к нему домой приеду бумаги подписывать. И адрес пиши.
Секретарша вытаращила глаза.
Вы там совсем у себя на севере одурели? Не собираюсь я никуда звонить
Сергей угрожающе склонился над ней:
Да, мы там совсем одурели, работая и в мороз и в метель, пока твой начальник тут водку жрет и потом дома отсыпается, вместо работы. У меня самолет обратно через девять часов, а я девушку свою семь месяцев не видел и не увижу, если не закончу с этими чертовыми бумажками. Звони, давай! рявкнул Сергей.
То ли Ритка решила, что лучше отвязаться от такого настырного и шумного посетителя, то ли романтическая история про встречу с девушкой тронула ее женское сердце, но она сняла трубку и принялась звонить. В конце концов, выслушав в изложении секретарши историю Сергея, начальник дал добро на визит к нему домой, с условием, что человек с севера захватит по пути водки или коньяка. Сергея почти восхитила такая наглость, но он уже был готов на что угодно, лишь бы покончить со всем этим.
Через час, с подписанными бумагами, он ехал в сторону Дзержинской к Вериному институту.
Войдя в здание института он направился искать расписание занятий. Расписание он нашел быстро, но, во-первых, он не знал номера группы, а, во-вторых, видимо, расписание занятий студентов МАРХИ носило какое-то стратегическое значение, потому, что не посвященному, не знакомому с каким-то тайным кодом или шифром, тут было не разобраться. Сергей уже даже хотел отправиться в деканат, но тут он заметил идущую навстречу ему до боли знакомую фигуру.
Серега! заорал Вован, бросаясь в объятия товарища. Ты тут откуда взялся? Здоровый стал, вообще как медведь. И морда загорелая, прям как с югов приехал!
Сергей вкратце обрисовал ему сложившуюся ситуацию, объяснив, что времени у него в обрез.
Ладно, помогу я твоему горю! Не боись! радостно заверил его Вован. Сейчас прилетит к тебе твоя принцесса. Вован же не может не выручить товарища. Вы ж без меня никуда. Жди здесь. сказал Вован и отправился сообщать Вере радостную новость.
Зайдя в аудиторию, Вован, надеялся незаметно проскочить и сесть рядом с Верой, но увлеченно изображавший на доске какие-то, понятные только ему одному, схемы философ Игорь Константинович, каким-то непостижимым образом заметил перемещения Вована.
Телянин! Вы почему врываетесь посреди лекции? спросил он.
Игорь Константинович, я медкомиссию проходил. Вы же знаете, после аварии. Вот у меня справка. невозмутимо ответил Вован и помахал в воздухе какой-то мятой бумажкой, вытащенной из кармана.
Ладно, садитесь Телянин. милостиво разрешил философ, который терпеть не мог когда его сбивали с мысли.
Вован сел рядом с Верой и склонившись к ее уху зашептал, сообщая невероятную новость. Вера сначала побледнела, потом покраснела и застыла со стеклянным взглядом, лихорадочно соображая, как ей улизнуть с занятия, до конца которого оставалось почти полчаса.
Игорь Константинович! тоном первого отличника сказал Вован старательно вытягивая руку вверх, как в первом классе.
Игорь Константинович раздраженно повернулся.
Что там еще Телянин?
А Ковальской плохо. Вон видите какая она вся красная сидит. Мне кажется ее сейчас стошнит и прямо на меня. А вдруг она заразная? А я после аварии, вы же знаете. Вот у меня справка. Вован снова потряс своей бумажкой.