Ну а если бы она приняла твое снадобье по изменению пола плода, а родила все же девочку, тогда как быть? озабоченно поинтересовался отец.
Так ты не понимаешь, хмыкнула тетушка. Что такое китайская народная медицина? Это наполовину гадалка, что говорит все вокруг да около, и если что, это ее надувательство, мы то здесь при чем?
Пока тетушка прикуривала, этим воспользовался мой племянник Сянцюнь:
Бабуля, а вы не могли бы рассказать про того летчика? Может, однажды мне придет в голову слетать на Тайвань и увидеться с ним!
Глупости говоришь! бросил старший брат.
Совсем распустился! поддержала его жена.
Тетушка умело затягивалась, клубы дыма струились по ее всклокоченным волосам.
Сейчас подумаешь об этом, сказала тетушка, после того как выпила еще одну стопку, он не только погубил меня, но и спас!
Она еще пару раз ожесточенно затянулась, потом средним пальцем с силой отбросила окурок. Прочертив темно-красную дугу, он улетел далеко к виноградным шпалерам.
Ладно, сказала она. Выпила немало, банкет закончен, пора домой. Она встала и, неуклюже покачиваясь дородным телом, побрела к воротам.
Мы повскакали вслед, чтобы помочь ей.
Думаете, я и впрямь напилась? обернулась она. Ничего подобного, я и с тысячи чарок не пьяна.
За воротами мы заметили ее мужа, мастера Хао. Этот ваятель глиняных скульптур, которому не так давно присвоили звание «мастер искусств в области народных промыслов», тихо и незаметно стоял там и ждал.
9
Сенсей, на другой день мой племянник специально приехал из уездного города на мотоцикле, чтобы мой отец показал ему дорогу к дому тетушки, намереваясь расспросить ее про Ван Сяоти. Оказавшийся в затруднительном положении отец сказал:
Лучше не стоит к ней ехать. Ей тоже скоро семьдесят, нашему поколению нелегко пришлось, ворошить все эти дела минувших днейтолько душу ранить. Да и при муже ей будет неудобно говорить.
Сянцюнь, сказал я, дед дело говорит. Раз уж ты проявляешь такой интерес к этому, я расскажу тебе все, что знаю. Вообще-то тебе стоит лишь поискать в интернете, и ты, наверное, сможешь понять, что к чему в этом деле.
Я всегда хотел написать книгу про тетушкутеперь переделываю ее в пьесу, и этот Ван Сяоти, естественно, был у меня главным персонажем. К написанию этой книги я готовился уже двадцать лет. Используя различные связи, поговорил со многими, кто имел к этому непосредственное отношение. Специально побывал на трех аэродромах, где служил Ван Сяоти, ездил в его родные места в Чжэцзяне, встречался с однополчанами, служившими с ним в одной эскадрилье, с командиром его эскадрильи и заместителем командира полка, забирался в самолет «Цзянь-5», на каких он летал, говорил с тогдашним начальником контрразведки уездного управления безопасности, с тогдашним начальником отдела внутренней охраны уездного управления здравоохранения. Должен сказать, что знаю больше, чем кто-либо другой, но досадно лишь, что я никогда не видел лица Ван Сяоти. А вот твой отец с разрешения твоей бабули заранее спрятался в кинотеатре и своими глазами видел, как Ван Сяоти с бабулей вошли, взявшись за руки. Ван Сяоти сидел совсем близко от твоего отца. Впоследствии он так мне его описывал: рост метр семьдесят пять, может семьдесят шесть, белокожий, худое вытянутое лицо, глаза небольшие, но горящие. Зубы ровные, сверкающие белым блеском.
В тот вечер показывали советский фильм «Как закалялась сталь» по одноименному роману Островского. Твой отец сначала тайком поглядывал, чем занимаются Ван Сяоти с твоей бабулей, но очень скоро его захватила разворачивавшаяся на экране история о революции и любви. В то время многие китайские студенты переписывались с советскими, девушку, которая переписывалась с твоим отцом, звали Дуня, поэтому, погрузившись в фильм, он напрочь забыл о поставленной перед ним задаче. Конечно, твой отец не то чтобы так ничего и не добился. Перед началом сеанса он увидел, каков из себя Ван Сяоти, в перерыве, когда меняли пленку (в то время в кинотеатрах еще были одиночные проекторы), услышал запах конфет изо рта Ван Сяоти. Он слышал, как сидящие впереди и позади щелкают семечки и жуют арахис, и чувствовал все эти запахи. В те времена в кинотеатрах разрешалось естьс кожурой и без кожуры, и под ногами слоями валялись обертки от конфет, орешки арахиса и кожура от семечек. Когда сеанс закончился, в свете фонаря на выходе Ван Сяоти взял велосипед и собрался проводить бабулю в общежитие управления здравоохранения (бабулю твою тогда временно направили работать в управление), она с улыбкой сказала: «Ван Сяоти, хочу тебя кое с кем познакомить!» Твой отец шмыгнул в тень колонны на выходе и не смел носа высунуть. «С кем это? оглянулся по сторонам Ван Сяоти. Где этот человек?»«Вань Коу, подойди же!» Только тогда твой отец вышел из-за колонны и робко приблизился. Ростом он тогда был уже почти как Ван Сяоти, но тощий, как бамбуковый шест. История про то, как он, метнув диск со школьного двора, срезал рог быку, по большей части им самим выдумана для бахвальства. Волосы торчат в разные стороны как воронье гнездо. «Мой племянник Вань Коу», представила его твоя бабуля. «Ага, Ван Сяоти с силой похлопал твоего отца по плечу, вот он каков, лазутчик! Славное тебе имечко подобрали, Вань Коу!И протянул руку:Ну давай знакомиться, парень, яВан Сяоти!» Немного смущенный неожиданной честью, твой отец старательно пожал руку Ван Сяоти, даже покачиваясь от натуги.
Твой отец рассказывал, что потом приходил к Ван Сяоти на аэродром, однажды поел вместе с ним летчицкой едыбольшие креветки, тушенные в масле, жареные кусочки курятины с красным перцем, жареная капуста брокколи с яйцом, вареный рисешь сколько влезет. Когда твой отец это описывал, мы ему страшно завидовали, а я, конечно, испытывал гордость. Не только за Ван Сяоти, но и за твоего отца, ведь онмой старший брат, и мой старший брат ел из летчицкого котла!
Еще Ван Сяоти подарил твоему отцу губную гармошку марки «Жаворонок», довольно качественную. По словам твоего отца, Ван Сяоти был человек одаренный, он и в баскетбол играл неплохо, три шагамяч в корзине, довольно свободно забивал и обратным броском. Помимо губной гармошки умел играть и на аккордеоне, красиво писал авторучкой и к тому же обладал талантом художника. Твой отец говорил, что видел у него прикрепленный кнопками на стене карандашный набросокточь-в-точь твоя бабуля. Что касается происхождения Ван Сяоти, тут вообще придраться не к чему. Отецпартийный работник высокого ранга, матьпрофессор в университете. И зачем такому человеку нужно было улетать на Тайвань, чтобы тысячи людей поносили его как изменника?
По мнению командира эскадрильи, дезертирство Ван Сяоти объясняется тем, что он тайком слушал вражеские радиостанции. У него был коротковолновый приемник на полупроводниках, по которому можно было слушать передачи тайваньского радио. На гоминьдановской радиостанции одна дикторша обладала чарующим, отличающимся особой притягательностью голосом. Ее прозвали «Роза ночного неба». Сила голоса просто убойная. Под его обаянием Ван Сяоти и решился сбежать. «Неужели моя тетушка не такая замечательная?»усомнился я. «Конечно, твоя тетушка то, что надо, сказал командир эскадрильи, уже дряхлый старик. И происхождение хорошее, и наружность прекрасная, да еще член партии, по восприятию того времени действительно красотка хоть куда, мы все в глубине души завидовали Ван Сяоти. Но она девушка слишком революционная, слишком правильная и для такого, как Ван Сяоти, человека, отравленного классовым ядом капиталистов, не совсем по вкусу». Впоследствии в общественной безопасности проанализировали дневник Ван Сяоти, где он называет ее «красной дурой»! «Конечно, сказал он, хорошо еще этот его дневник позволил ей отбояриться, иначе хоть бросайся в Хуанхэ, все равно было бы не отмыться».
Сенсей, я своему племяннику сказал, что не только его бабуля чуть не погибла от его руки, но и отца твоего много раз вызывали на допрос в общественную безопасность, и губную гармошку изъяли, как доказательство вербовки и совращения Ван Сяоти молодежи. В своем дневнике он записал: «Красная дура познакомила меня со своим болваном-племянником. Еще один красный дурак, да и имечко у него странноеВань Коу». Не будь этого дневника, у твоего отца тоже могли быть неприятности.
Может быть, Ван Сяоти специально так написал? предположил племянник.
Твоя бабуля потом так и считала. Ван Сяоти специально оставил этот дневник, чтобы защитить ее. Поэтому вчера вечером она и сказала: «Он не только погубил меня, но и спас».
Моего племянника, сенсей, явно больше занимает то, как произошло дезертирство Ван Сяоти. Он восхищен мастерством Ван Сяоти в управлении сверхзвуковым истребителем. По его словам, вести «Цзянь-5» на расстоянии пяти метров от воды со скоростью восемьсот километров в часэто же любая малейшая ошибка, и ты падаешь в море. Каким высоким мастерством, какой смелостью должен был обладать этот парень! Воистину ас, всепогодный истребитель. До того как приключился этот случай, всякий раз, вылетая на учебные полеты над нашей деревней, он всегда выполнял элементы, вызывавшие восхищение зрителей. Мы тогда говорили, что когда он пикирует на своем самолете на бахчу на востоке нашей деревни, то может протянуть руку, сорвать арбуз и, тряхнув крылом, снова взмыть в небеса.
А правда, что, прилетев туда, он получил в награду пять тысяч лянов золотом? спросил племянник.
Может, и правда. Но будь это даже десять тысяч лянов, все равно не стоит того. Не надо завидовать этому, Сянцюнь, племяш. Деньги, красивые женщиныэто все преходяще, как облака и дым. Самое ценноеэто лишь родина, честь, семья.
Третий дядюшка, ну почему вы такие отсталые? вздохнул племянник. Нынче вон какое время на дворе, а ты мне все такие вещи говоришь.
10
Весной 1961 года с тетушки сняли обвинения по делу Ван Сяоти, и она вновь приступила к работе в гинекологическом отделении здравпункта коммуны. Но за эти два года в сорока с лишним деревнях коммуны не родилось ни одного ребенка. Причиной тому был, конечно, голод. Из-за голода у женщин прекратились месячные; из-за голода мужчины превратились в евнухов. В гинекологическом отделении здравпункта коммуны остались лишь тетушка и врачиха средних лет по фамилии Хуан. Эта Хуан закончила известный медицинский вуз, но происхождение у нее было неважное, да ее еще зачислили в «правые элементы» и поэтому отправили в деревню. Всякий раз, когда речь заходила о ней, тетушку охватывал необъяснимый гнев. Ну и характерец, говорила тетушка. Сами посудитето целый день ни словечка не вымолвит, а то злобно и ехидно болтает без остановки, перед плевательницей может долго изливать глубокомысленные рассуждения.
После смерти прабабушки тетушка заглядывала к нам редко. Но всякий раз, когда у нас появлялось что-то вкусное, матушка посылала к ней старшую сестру с гостинцем. Отец однажды наткнулся в поле на полтушки кролика, видно, ястреб не доел, бросил. Матушка накопала полкорзины корешков и сварила с крольчатиной. Положила целую миску мяса, завернула и велела сестре отнести, но та отказалась. И тут вызвался я.
Иди, конечно, сказала матушка, только смотри, не ешь тайком по дороге, да под ноги смотри, чтобы миску не уронить.
От нашей деревни до здравпункта десять ли пути. Поначалу я шел быстрым шагом, чтобы доставить мясо еще не остывшим. Но через некоторое время ноги отяжелели, в животе забурлило, выступил холодный пот и закружилась голова. Мучил голод, даром, что утром съел пару чашек жидкой каши на корешках. А тут еще из-под упаковки вырвался ароматный дух крольчатины. Во мне спорили, боролись два «я». Один говорил: «Ну съешь кусочек, всего один». «Нет, восставал другой, надо быть честным мальчиком, слушаться маму». Несколько раз рука так и порывалась открыть упаковку, но передо мной вдруг возникало выражение матушкиных глаз. По обеим сторонам дороги, что вела из деревни к здравпункту, был насажен тутовник. Листья давно оборваны голодными людьми, я сорвал прутик, пожевал: такой горький и терпкий, что проглотить невозможно. Но тут я заметил на стволе только что вылупившуюся цикаду, зеленовато-желтую, с еще не высохшими крыльями. Обрадованный, я отбросил прутик, схватил цикаду и, недолго думая, запихнул в рот. Цикада у нас считается деликатесом, первоклассным тонизирующим средством, но, прежде чем есть, ее нужно поджарить. Я слопал ее сырую, не было у меня ни огня, ни времени. На вкус живая цикада оказалась превосходной, к тому же я считал, что по питательности она выше, чем жареная. Так я и шагал, осматривая деревья по обочинам. Ни одной цикады больше не нашел, зато заметил цветную листовку с прекрасным качеством печати. На ней сияющий свежестью и здоровьем мужчина обнимал красивую, как небесная фея, женщину. Надпись внизу поясняла: «Летчик коммунистических бандитов Ван Сяоти оставил свои заблуждения и встал на праведный путь. Ему присвоено звание майора национальных вооруженных сил и вручено вознаграждение в размере пяти тысяч лянов золотом, а его красавицей-спутницей стала знаменитая певица Тао Лили». Я забыл про голод и в необъяснимом возбуждении чуть не издал громкий крик. В школе я слышал о том, что гоминьдановцы запускают в нашу сторону воздушные шары с реакционными листовками, но не ожидал, что сам обнаружу такую, не думал, что они такие красивые и что, признаться, женщина на фотографии действительно обворожительнее тетушки.
Когда я вбежал в гинекологическое отделение здравпункта, тетушка как раз бранилась с этой Хуаночки в черной оправе, ястребиный нос крючком, тонкие губы, изо рта выпирают багровые десны. Потом тетушка не раз говорила нам, что лучше холостяком остаться, чем взять в жены женщину, у которой при разговоре выпирают десны. От мрачного взгляда Хуан по спине пробежал холодок.
Ты кто такая, как ты смеешь указывать мне? услышал я ее голос. Я уже в мединституте училась, когда ты в детских штанишках бегала!
Тетушка без особых церемоний платила ей той же монетой:
Ну да, я знаю, что ты, Хуан Цюя, дочка капиталиста, знаю и то, что ты была первой красавицей мединститута. Может, ты еще и флажком махала, приветствуя входящих в город японских дьяволов? Наверное, еще и к японским офицерам щечкой прижималась на танцах? Ты вот с японской солдатней танцы танцевала, я в это время в Пинду состязалась с японским командующим в уме и смелости!
Это кто-нибудь видел? холодно усмехнулась та. Кто-нибудь видел, как ты состязалась с японским командующим в уме и смелости?
Это осталось в истории, родина тому свидетель.
Мне ну никак не надо было появляться в этот момент и передавать эту красочно оформленную листовку в руки тетушки.
Ты чего примчался? раздраженно спросила она. Это что такое?
Реакционная листовка, гоминьдановская реакционная листовка! выпалил я хриплым и дрожащим от волнения голосом.
Тетушка сначала глянула одним глазом, но я увидел, как она содрогнулась всем телом, словно пораженная током. Глаза у нее расширились, лицо побледнело. Она отбросила эту листовку как змею, нет, как лягушку.
Потом ее вдруг осенило, она хотела поднять листовку, но было уже поздно.
Листовку подняла Хуан Цюя, пробежала глазами и воззрилась на тетушку. Еще раз глянула на листовку, в спрятанных за толстыми стеклами очков глазах вдруг загорелся дьявольский огонек, и она издала презрительный смешок. Тетушка рванулась вперед, чтобы выхватить листовку, но Хуан Цюя крутнулась в сторону. Тетушка вцепилась ей в халат и крикнула:
Отдай!
Хуан Цюя дернулась, и халат с треском порвался, обнажив белую, как у лягушки, кожу на спине.
Отдай!
Хуан повернулась, держа руку с листовкой за спиной, задрожала всем телом и стала пятиться к дверям.
Отдать тебе? с мрачным удовлетворением хмыкнула она. Тебе, подлой шпионке! Любовнице предателя! Дешевке, с предателем спутавшейся! Что страшно стало? Наверное, не будешь больше предлагать свое вонючее «сирота пламенного революционера»?
Тетушка бросилась к ней как безумная.
Хуан Цюя припустила бегом по коридору с пронзительными воплями:
Шпионку поймали! Шпионку поймали!
Тетушка бросилась вдогонку и схватила ее за волосы. Вывернув шею назад и вверх, Хуан Цюя тянула руку с зажатой в ней листовкой вперед и издавала еще более пронзительные крики. В те времена в здравпункте было два ряда помещений: впередиамбулаторный прием, позадислужебные помещения. Заслышав крики, оттуда высыпали люди. Тетушка уже сидела на Хуан Цюя верхом и изо всех сил пыталась вырвать листовку.