А другие чисты как младенцы?
Бирн утверждает, что несколько раз видел обоих в легком подпитии, однако не в такой степени, чтобы упечь их в каталажку за появление на улице в нетрезвом виде. За любым из них, возможно, водятся грехи, учитывая, что представляет собой Гленскехи, но в остальном да, оба чисты.
Ты уже с ними поговорил?
Мне почему-то казалось, что я непременно должна взглянуть на Джона Нейлора. Пойти прямиком в пабтакое исключалось однозначно. Притвориться, будто я случайно забрела на ферму, где он работаеттоже не лучший вариант. Вот если бы удалось поприсутствовать на допросе
Сэм расхохотался.
Дай мне время. Сегодня я лишь закончил предварительный поиск. К завтрашнему утру рассчитываю иметь на руках исчерпывающую информацию по всем троим. Кстати, хотел у тебя спроситьты бы не могла приехать, чтобы помочь мне с этим делом? Пробеги бумажки глазами еще развдруг заметишь нечто такое, что я проглядел?
Честное слово, будь Сэм рядом, расцеловала бы его в обе щеки.
Отлично! Где? Когда?
Я был уверен, что ты захочешь взглянуть собственными глазами, произнес он с улыбкой. Я бы предложил Ратовенский участок. Лучше всего, конечно, было бы проведать их дома, чтобы не спугнуть, но мне бы не хотелось, чтобы ты ходила туда одна.
Что ж, неплохая мысль, сказала я. Вернее, очень даже замечательная.
Я была готова поклясться, что при этих моих словах Сэм расплылся в улыбке от уха до уха.
Вот и мне так кажется. Как думаешь, сумеешь улизнуть от остальных?
Скажу им, что еду кo врачумол, надо показать швы.
Стоило вспомнить про остальных, и мне стало грустно. Если вдруг Сэм действительно нарыл что-то такое по одному из нихпусть даже какую-то мелочевку, из-за которой даже не выдашь ордер на арест, то все кончено. Придется вернуться в Дублин, в родную «бытовуху».
А если им захочется пройти вместе с тобой внутрь?
Не исключено, но я им не позволю. Попрошу Джастина и Дэниела, чтобы высадили меня в Уиклоу возле больницы. А ты потом можешь меня там подобрать. Или мне лучше взять такси до Ратовена?
Сэм рассмеялся.
Думаешь, я упущу такой шанс? Девять тридцать тебя устроит?
Еще как! ответила я. И еще, Сэм, я не знаю, насколько глубоко ты собираешься копать под этих троих, но прежде чем начнешь вести с ними разговоры, у меня для тебя есть кое-что новенькое. О той беременной девушке.
Меня вновь охватило какое-то липкое предательское чувство, однако я поспешила напомнить себе, что Сэм не Фрэнк и вряд ли нагрянет в Уайтторн-Хаус с ордером на арест и кучей нарочито дурацких вопросов.
Похоже, история случилась в 1915 году. Имени девушки я не знаю, но ее любовником был Уильям Марч, 1894 года рождения.
После моих слов сначала последовало молчание, затем Сэм произнес:
Ну ты молодчина! Он не собирался скрывать восторг. Как тебе удалось?
Из чего я сделала вывод, что Сэм участвовал в прослушке нерегулярно. Слава Богу, подумала я и даже удивилась своей радости по этому поводу.
Дядюшка Саймон писал семейную историю. Пришлось упомянуть девушку. Подробности слегка отличаются, но в целом это одна и та же история.
Погоди, произнес Сэм. Было слышно, как он ищет в блокноте чистую страницу. Ну вот, можешь продолжать.
Саймон утверждает: в 1914 году Уильям ушел воевать на Первую мировую, через год вернулся, но по возвращении его было не узнать. Он расторг помолвку с достойной девушкой, порвал все контакты со старыми друзьями и начал зависать в деревне. Судя по тому, что говорится между строк, местные жители были от этого далеко не в восторге.
В принципе что им еще оставалось? сухо заметил Сэм. Как-никак сын местного землевладельца. Он мог позволить себе делать все, что только взбредет в голову.
А потом та девушка забеременела, сказала я, и указала на Уильяма как на отца ребенка. Саймон довольно скептически пишет по этому поводу, но, так или иначе, население деревни пришло в ужас. Местные жители отнеслись к девушке без всякого сочувствия. По всеобщему мнению, она запятнала себя несмываемым позором и ее место в прачечной монастыря Святой Магдалины. Не успели они ее туда отправить, как она наложила на себя рукиповесилась.
По веткам дерева пробежал ветерок, и на листьях заиграли капли росы.
Итак, произнес Сэм спустя пару секунд, версия Саймона снимает ответственность с Марчей и перекладывает на недалеких умом крестьян.
Его слова почему-то меня разозлили. Будь он рядом со мной, честное слово, откусила бы ему за них голову.
Только не думай, будто Уильям Марч отделался легким испугом, довольно резко сказала я. С ним случилось нечто вроде нервного срываподробности мне неизвестны, и, судя по всему, в конечном итоге он оказался в заведении для душевнобольных. А ведь еще не факт, что ребенок был от него.
Вновь молчание, на сей раз более длительное.
Понятно, наконец подал голос Сэм. Звучит убедительно. Сегодня я не буду ни о чем спорить. Я так рад, что мы снова увидимся.
Я не сразу отреагировала на его слова, а все потому, что мысли мои были сосредоточены на возможности увидеть загадочного Н. До меня даже не сразу дошло, что у нас с Сэмом назначена встреча.
Менее чем через двенадцать часов, наконец произнесла я. Ты узнаешь меня с первого взглядая буду как две капли воды похожа на Лекси Мэдисон, и на мне не будет ничего, кроме белого кружевного белья.
Прошу тебя, женщина, не надо со мной так шутить, сказал Сэм. Я говорю о деле.
Готова поклясться: говоря эти слова, он расплылся в довольной ухмылке.
Дэниел сидел в кресле напротив камина с томиком Томаса Элиота. Остальные играли в покер.
Уф, сказала я, опустившись на коврик у камина; рукоятка пистолета тут же напомнила о себе, больно врезав по ребрам.
Я не стала притворяться и поморщилась от боли.
Эй, как тут у вас дела? Ты еще ни разу не вылетела первой из игры.
Я надрала ему задницу, заявила Эбби, поднимая стакан с вином.
А ты не злорадствуй, укоризненно произнес Джастин. Судя по всему, ему явно светил проигрыш. Это некрасиво.
Но так оно и есть на самом деле, подал голос Дэниел. Она мастерица блефовать. Как там твои швы, не слишком беспокоят?
Небольшая заминка, а потом звон монетРаф сгреб банк в руки, а затем сквозь пальцы высыпал обратно на стол.
Беспокоят, но только потому, что я о них думаю, ответила я. У меня на завтра назначен контрольный визит ко врачу. Он сначала их как следует ощупает, а затем скажет, что со мной все в порядке, что я и без него знаю. Кстати, ты меня не подвезешь до больницы?
Без проблем, откликнулся Дэниел и положил книгу на колени. Во сколько?
В десять утра. Отвезешь меня до больницы в Уиклоу. Потом я поездом сама доберусь до колледжа.
Ты не можешь ехать туда одна, возразил Джастин. Похоже, он уже позабыл про карты. Давай я с тобой. Мне все равно завтра нечем заняться. Поедем вместесначала ко врачу, а потом в колледж.
В голосе Джастина я уловила неподдельную тревогу. Если не найду предлог, чтобы от него отделаться, мне светят серьезные неприятности.
Я не хочу, чтобы меня кто-то сопровождал.
Но ведь больница такое жуткое место! Сначала вас, как скот, промурыжат несколько часов в коридоре перед кабинетом, где толком даже негде сесть
Я опустила голову и порылась в карманах жакета в поисках сигарет.
Я возьму с собой книгу. Во-первых, я не горю желанием ехать туда, а во-вторых, мне меньше всего хочется, чтобы кто-то всю дорогу дышал мне в затылок. Для меня самое главное съездить, отметиться и забыть обо всем. Понятно? Или мне даже этого нельзя?
Пусть съездит, коль ей так хочется, сказал Дэниел. А если вдруг передумаешь, Лекси, говори, не стесняйся.
Покорнейше благодарю, ответила я. Я взрослый человек и, надеюсь, сумею без посторонней помощи показать врачу мои швы.
Джастин пожал плечами и вновь вернулся к картам. Я знала, что он обижен в лучших чувствах, но, увы, тут уж ничего не поделаешь. Я закурила. Дэниел передал мне пепельницу, которая до этого момента балансировала на подлокотнике кресла.
Тебе не кажется, что в последнее время ты слишком много куришь?
Надеюсь, лицо мое ничего не выражало, зато мысли забегали как ненормальные. В любом случае я курила гораздо меньше, чем следовало бы, ограничив число сигарет до пятнадцатишестнадцати в день. Это было нечто среднее между моими обычными десятью и двадцатью, что когда-то выкуривала Лекси Мэдисон. Оставалось только надеяться, что недостающие пять спишут на счет болезни. Мне и в голову не могло прийти, что в том, что касается их количествадвадцать в день, Фрэнк полагался на слова остальных. Дэниел явно не поверил в историю с комой. Одному Богу известно, что еще он подозревает. А ведь ему ничего не стоило подмешать пару-тройку ложных фактов в своих показаниях, а потом просто сидеть и спокойно наблюдатьсвоими серыми проницательными глазами, что последует.
Не уверена, ответила я в легкой растерянности. Я как-то об этом даже не думала. Что, и вправду много?
Раньше ты никогда не носила в карманах сигареты, произнес Дэниел. Я имею в виду, до этого случая. А теперь берешь.
У меня словно камень свалился с души. Пронесло. Следует иметь в видуникаких сигарет в кармане. Однако этот прокол в собранной информации было куда легче залатать, нежели отогнать от себя мысль о Дэниелевот он сидит с каменным лицом, прижимая карты к груди.
Раньше я просто забывала про них, ответила я. Теперь же, когда вы заставляете меня не забывать мобильник, я заодно вспоминаю и про сигареты. И вообще, я выпрямилась и одарила Дэниела оскорбленным взглядом, какое тебе дело? Зачем ты на меня наезжаешь? Раф курит по две пачки в день, а ему ты не говоришь ни единого слова.
Я на тебя не наезжаю, возразил Дэниел улыбаясь. Просто я убежден, что пороками нужно наслаждаться, иначе зачем они тогда вообще существуют? Если ты куришь, чтобы успокоить нервы, то какой от этого кайф? Никакого.
Мне не нужно успокаивать нервы, парировала я и, чтобы доказать свою правоту, вновь откинулась на локти, а пепельницу поставила себе на живот. Со мной все в порядке.
Не вижу ничего плохого в том, что кому-то нужно успокоить нервы, ответил Дэниел. Такое случается сплошь и рядом. Но зачем ради этого пускать в дело такой чудесный порок? Мне показалось, что он улыбнулся. Если тебе нужно с кем-то поговорить
Ты имеешь в виду психоаналитика? спросила я. Мне то же самое говорили в больнице, но я послала их подальше
Представляю, сказал Дэниел. Правильное решение. Никогда не понимал логикикак можно платить незнакомому человеку, да еще умственно ущербному, за то, чтобы он выслушивал твои излияния. Мне всегда казалось, что для этого довольно друзей. Если нужно излить душу, можешь попросить любого из нас, и мы с удовольствием тебя выслушаем.
Сколько можно! громко воскликнул Раф и с размаху бросил карты на стол, а потом и вообще бесцеремонно сдвинул куда-то в сторону. Срочно дайте мне пакет, а не то меня вывернет наизнанку. О да, я подтверждаю твои чувства. Коль скоро о них зашла речь, что ж, давайте поговорим. Или я что-то упустил? Может, мы уже перебрались куда-то в гребаную Калифорнию, а меня в известность не поставили?
Что с тобой? Я что-то не врубаюсь, в чем проблема, спросил Джастин нехорошим голосом.
Терпеть не могу, когда начинают пороть херню про всякие там чувства. С Лекси все в порядке. Она сама только что сказала. Так почему мы не хотим оставить ее в покое, почему вечно цепляемся к ней?!
Услышав такие речи, я села. Дэниел опустил книгу.
Это не тебе решать, ответил Джастин.
Если я вынужден выслушивать подобную херню, то, уж простите, решать мне. Джастин, ты выиграл. Эбби, сдавай карты.
Раф потянулся мимо Джастина к бутылке с вином.
Кстати, о том, что порок помогает снимать стресс, невозмутимо произнесла Эбби. Тебе не кажется, что на сегодняшний вечер с тебя хватит? Свою дозу ты уже выпил.
Вообще-то я так не думаю, парировал Раф, наполнил себе очередной стакан, причем до краев, и даже пролил пару капель на стол. Что-то я не припомню, чтобы я спрашивал у тебя совета. Твое делосдать гребаные карты, и все.
Ты пьян, холодно заметил Дэниел, и начинаешь действовать на нервы.
Раф обернулся к нему. В руке у него был зажат стакан, и на какое-то мгновение я подумала, что он сейчас плеснет в Дэниела вином.
Верно, процедил он сквозь зубы. Я пьян. И намерен напиться еще сильнее. Ты не прочь поговорить на эту тему, Дэн? Или ты хочешь, чтобы мы все тут поговорили?
Было в его голосе нечто такое, что напомнило мне запах бензина, казалось, довольно одной искры, чтобы вокруг вспыхнуло пламя.
Не вижу смысла вести разговоры на какие бы то ни было темы, пока ты в таком состоянии, невозмутимо парировал Дэниел. Приди в себя, выпей кофе и прекрати вести себя как капризный ребенок.
Он вновь взял в руки книгу, и со стороны могло показаться, будто он погрузился в чтение. Я была единственная, кто мог видеть его лицо. Само спокойствие, вот только глаза не бегали по строчкам. Он и не думал читать.
Даже мне было понятно, что Дэниел ведет себя неправильно. Стоило Рафу впасть в дурное настроение, как он не мог ничего поделать. Ему нужен был кто-то, кто внес бы в царившее здесь настроение свежую струюбудь то глупую, мирную или практичную, за которую он мог бы ухватиться. Пытаться утихомирить Рафазначит, лишь сильнее его разозлить, и то, что Дэниел совершил столь непростительную ошибку, тотчас разбудило в моей голове целый вихрь мыслей. Лично я могла бы приструнить Рафа в два счета, для меня это пара пустяков. (О, ты и вправду считаешь, что у меня посттравматический синдром, как у ветеранов Вьетнама? Пусть кто-нибудь крикнет: «Граната!» Посмотрим, брошусь я под стол или нет.) Я почти сделала это, но в последний миг заставила себя остановиться. Впрочем, было интересно узнать, чем закончится дело.
Раф открыл рот, как будто собирался что-то сказать, но передумал, покачал головой и резко отодвинул назад стул. Схватив стакан в одну руку, а бутылкув другую, он вышел вон. Спустя мгновение за ним захлопнулась входная дверь.
Какого черта! воскликнула я спустя пару секунд. Все-таки я, наверное, наведаюсь к психоаналитику и скажу, что живу под одной крышей с чокнутыми.
Прошу тебя, только ты не заводись, проговорил Джастин.
Голос его предательски подрагивал.
Эбби положила карты на стол, встала, осторожно отодвинув стул, и вышла из комнаты. Дэниел даже не шелохнулся. Мне было слышно, как Джастин обо что-то споткнулся и выругался, однако я не стала поднимать глаз.
На следующее утро завтрак прошел тихо, но не по-хорошему. Джастин демонстративно отказывался со мной разговаривать. Эбби ходила по кухне, насупив брови, а когда с едой было покончено, она выпроводила Рафа из его комнаты и все втроем отправились в колледж.
Дэниел сидел за столом и, задумавшись о чем-то своем, смотрел в окно; я же вытерла тарелки и убрала в буфет. Наконец он подал признаки жизни.
Верно, произнес он со вздохом, глядя, как сигарета сгорает у него между пальцами. Нам всем пора по своим делам.
Пока мы ехали в больницу, он не проронил ни слова.
Спасибо, поблагодарила я, когда мы прибыли на место, и вышла из машины.
Не за что, рассеянно ответил он. Позвони, если что не так, хотя вряд ли что-то будет не так, но, может, ты передумаешь и захочешь, чтобы кто-то составил тебе компанию.
И он уехал, на прощание помахав мне рукой через плечо.
Первым делом я убедилась, что он действительно уехал, после чего взяла из больничного автомата пластиковый стаканчик с кофе и прислонилась к стене в ожидании Сэма. Наконец я увидела егоон как раз заезжал на автостоянку. Выйдя из машины, Сэм окинул глазами парковку и лишь потом заметил меня. Я его не сразу узнала. Вид у него был усталый, и вообще он показался мне немного опухшим и на удивление старым. Это еще кто такой? подумала я. А затем он заметил меня и улыбнулся; я тотчас стряхнула наваждение, а Сэм тотчас вновь сделался самим собой. Я напомнила себе, что Сэм всякий раз, когда берется за особо трудное дело, набирает пару-тройку фунтова как иначе, если вечно приходится на ходу набивать желудок дешевым фаст-фудом. К тому же я проводила почти все свое время в компании двадцатилетних, отчего человек, кому хорошо за тридцатник, казался едва ли не стариком. Я бросила стаканчик в урну и направилась ему навстречу.
Привет, произнес Сэм и дружески облапил меня. Знала бы ты, как я рад снова тебя видеть.
Его поцелуй был теплым и крепким, и еще каким-то незнакомым, как, впрочем, и его запахсмесь мыла и свежевыглаженной рубашки. До меня не сразу дошло, что, собственно, все это мне напомнило: тот самый первый вечер в Уайтторн-Хаусе, когда я по идее должна была знать все, что меня окружало, как свои пять пальцев.
Привет, ответила я и улыбнулась в ответ.
Сэм привлек мою голову к своему плечу.
Господи, произнес он со вздохом. Давай забудем про это чертово дело и смоемся куда-нибудь на денек. Что скажешь?
Дело превыше всего, напомнила я ему. Или ты забыл? Ведь кто, как не ты, запретил мне носить белое кружевное белье?