Товарищи, опущу длинное предисловие и сразу перейду к сути. С какой стороны ни глянь, нескладное у нас положение с договором номер четырнадцать. Мы столкнулись с очевидной несуразностью, недостойной нашего института.
В этом месте Иван Петрович сделал паузу, чтобы посмотреть реакцию зала. Уже по первой фразе его выступления Елена Георгиевна уяснила, о чём пойдет речь на собрании, и сосредоточилась. Она поняла, что именно из-за этого договора разгорятся сегодня особенно жаркие споры, он станет камнем преткновения, и что руководителю темы Ивонову предстоит трудное объяснение с коллективом.
И с моим тридцать шестым дело обстоит далеко не блестяще, а поскольку он имеет достаточно радужные денежные перспективыего светлая изнанка,может, имеет смысл сначала поговорить о нём?с места возник Супонин, начальник технологической лаборатории. Потом повернул к Елене Георгиевне своё маловыразительное лицо и опасливо впился в неё глазами.
Он не без основания полагал, что давнее соперничество между ними по-прежнему сохраняется, потому что чаша победы так и не склонилась ни к одному из них. Серьёзные размолвки в их производственных отношениях не случались, но оба не упускали возможности «взять быка за рога» и обратить благоприятные обстоятельства на пользу людям из своей группы, оба всегда тщательно планировали и взвешивали каждый свой шаг, предпринимаемый в нужном направлении.
Носится со своей темой как собака с обглоданной костью, будто у него одного проблемы. Я могу на что угодно поспорить: выставляется, цену себе набивает,с поразительным энтузиазмом отзывается Инна и оглядывает членов своей группы с видом человека, удовлетворившего своё самое главное желание. Не будет преувеличением сказать, что в глазах Инны светится такая радость, что можно подумать, будто ничего плохого в её жизни не происходило: не случались утраты доверия к миру, не возникало злых манипуляций, игравших её судьбой.
Она снова открывает рот, но предостерегающий жест Елены Георгиевны, руководителя группы, останавливает поток её слов, уже готовых вырваться наружу. Повинуясь деликатному намёку начальницы, Инна опускает глаза к полу.
Елена Георгиевна всем своим видом показывает Инне, что ужасно устала от её комментариев. Она хочет возразить или сделать замечание, вроде того: «У тебя талант совать нос в чужие дела», но только удрученно качает головой. А глаза её говорят: «Надеюсь, ты понимаешь, что причиняешь мне неудобства?»
А её неугомонная своенравная подруга, несмотря на запрет, считает своим непременным долгом по любому поводу и с очевидным восторгом вслух отпускать выступающим шпильки. Ей не терпится с места поделиться с кем-либо (совершенно безразлично с кем) личными соображениями, подрывая такой невоздержанностью авторитет своего руководителя.
И заскользили сердитые мысли: «Слова не достигают цели. Пропускает она мои возражения мимо ушей. А наказывать её рублемверное средство!не хочется исключительно потому, что трудолюбивая и на редкость исполнительная особа. Когда припечет, выкладывается на все сто. И если уж быть до конца последовательной, то надо признать, что благоразумная, рассудительная, правда, временами надоедливая и чуточку вульгарная, но дружелюбная. Она оказывает всяческое содействие в различных сферах деятельности группы, при необходимости может на короткое время подменить любого, потому что давно созрела как самостоятельная единица.
Несмотря на то, что время искреннего энтузиазма уже ушло, работает не за страх, а за совесть. Свое философское отношение к трудностям формулирует шутливо«была бы шея, а хомут всегда найдется».
Конечно, Инне доставляет удовольствие считать себя незаменимой, иногда нарочно перечить и делать всё на свой лад. Настырная и горластая не в меру. Нельзя её винить и в том, что, возможно, сама того не замечая, она стремится воспользоваться моим расположением. Это ещё одна её маленькая слабость. Но следует иметь в виду и тот факт, что зная нетерпимое отношение к любой попытке вторжения в мою личную жизнь, она чётко соблюдает наложенное табу.
Она стала, если можно так выразиться, «своим парнем» в отделе и это придаёт ей какой-то невероятно положительный статус. В работе с клиентами зубастая, речистая: если надооблает, если потребуетсяуспокоит. Казалось бы, когда кровь закипает, удержу ей не будет, но нет, вовремя себя стреноживает. В любом случае за неё всегда можно быть спокойной.
Как шеф о ней высказался, когда после испытательного срока брал её на работу? «Прекрасно играет роль. Наверное, такое простодушное выражение лица нередко позволяет обводить вокруг пальца людей, считающих её наивной. Вопреки ожиданиям, не глупая, но никаких самостоятельных крупных шагов предпринимать не станет. Как большинство женщин, что угодно поймёт, выучит, полагаясь только на интуицию, ловко, даже изобретательно применит на практике, но как бы то ни было, нового ей никогда не открыть и не создать. К тому же она слишком занята частными проблемами, чтобы углубляться в глобальные вопросы. (На что он намекал?) И всё же что-нибудь мало-мальски стоящее из неё выйдет, потому что труженица». После всего лишь одной беседы с Инной шеф дал ей очень даже точную характеристику.
Какова причина возникновения «гнилой изюминки» в её характере? Была юная, красивая. Влюбилась. Обольстил её эффектный сорокалетний ловелас. Ох уж эта наша слепая самоуверенность юности, как она ломает жизни неплохих в принципе девчонок! Их авантюрный роман закончился, а в больнице бедняжке сообщили, что детей больше не будет. Все дальнейшие замужества из-за этого заканчивались разводом. Упрямая статистика неумолимо сообщает, что если в семье нет детей по вине женысупруги чаще всего расходятся, а если муж тому причиной, то берут ребенка из детского дома или живут только для себя. Сейчас Инна одинокая, ещё привлекательная, но время работает против неё. Налицо (и на лице) явные признаки надвигающегося «среднего возраста». Живёт прошлым. Цинично относится к мужчинам.
И семейный человек порой нуждается в прекрасных мечтах-фантазиях. А ей фантазий мало. Да, это от скуки она такая въедливая и прилипчивая. Нет своих интересов, вот и живёт чужими. Здесь кроется объяснение. Все по-разному проявляют себя в одиночестве. И мама постоянно вмешивалась в мою жизнь, всё как лучше хотела».
Елена Георгиевна тяжело вздыхает, её сердце сжимается от тоски. И она снова мыслями «возвращается» на собрание.
То, что Супонин прервал начальника, само по себе неслыханное нарушение этикета. Иван Петрович привык к тому, чтобы всё было обставлено в полном соответствии с порядком, заведённым им много лет назад. Естественно, последовала его незамедлительная реакция.
Смелое, но несвоевременное выступление. Вы забыли общеизвестные истины или вообще не имеете ни малейшего понятия о нормах поведения? Этому необдуманному шагу предшествовала существенная причина? У вас есть серьёзное объяснение этому факту? Нет? Тогда откуда это своеволие, эта бестактность? Кто кому здесь отдаёт распоряжения? Я не намерен ради вашей пустой прихоти ломать план работы собрания. Будем придерживаться хронологической последовательности, намеченной в повестке дня. Предоставьте мне решать, что обсуждать в первую очередь! Это моя прямая обязанность. Я достаточно определённо высказался? И вообще, я не вижу смысла выносить ваш вопрос на собрание. Разве случилось что-нибудь непредвиденное? Рад буду выслушать любое ваше объяснение приватно,неприязненно отрезает Иван Петрович Супонину и удовлетворённо и в то же время выжидающе смотрит на инженера.
Возражений при свидетелях шеф не терпит (старая закалка), если только в шутливой форме, и то только от избранных. Не позволяет он отбирать у себя трибуну, ревностно оберегает свой авторитет. Поэтому в подкрепление своих слов он делает в сторону невоспитанного инженера раздражительный жест, свидетельствующий об отказе более решительно, чем смог выразить его достаточно красноречивый язык.
Супонин молчит, признает власть.
«Хороший руководитель в разговоре с подчинёнными не должен переходить на личности, тем более прилюдно»,отмечает про себя Елена Георгиевна.
Товарищи, довожу до вашего сведения,начинает Иван Петрович подчеркнуто официально,собственно говоря, позвольте мне сказать несколько слов относительно странного, непредсказуемого, из ряда вон выходящего поведения нашего коллеги Ивонова и выразить в его адрес некоторые критические замечания, непосредственно касающиеся его работы.
Иван Петрович резко поворачивается в сторону виновного и буравит его сердитым взглядом.
У вас, любезный, не договор, а форменные джунгли, тарабарщина какая-то. Как получилось, что вы запустили проект, растянули его исполнение на недопустимо большой срок? Ваньку валяли! Мне неведомы причины столь позорной небрежности. Там ещё непочатый край работы. У вас сто процентов провальная тема! Чем вы объясните такую проволочку, чем оправдаетесь? Что вы сможете предъявить нам в конце года? Может, у вас есть иные свидетельства и доказательства?обрушивает свой гнев Иван Петрович на руководителя злополучного договора.Вы изучили тему во всех подробностях? Где логически связанное повествование в изложении пунктов технического задания? По мере того, как я вникал в него и подвергал тщательному исследованию, я пришел к заключению, что даже стилистика отчета оставляет желать лучшего. Вернее, она не выдерживает никакой критики.
В данный момент я не берусь утверждать, что вы в безвыходном положении. Может, я ошибаюсь и виноваты существующие между нами некоторые разночтения? Что на вас нашло? У вас что-то в семье стряслось? Нет? Тогда это возмутительная, ничем не оправданная безответственность! Деньги благополучно растаяли, а где дело? Оно ни с места. Рукав жуёте? Расхлёбывай теперь за вас.
Хотите, чтобы вмешалась и дозналась прокуратура? Уж она-то разберется! И с нами, само собой, разумеется. А с прокуратурой шутки плохи. Вы представляете, какая участь ждет вас? Не сбрасывайте со счетов и то, что вы, прежде всего, подводите меня. Я поручился за вас. Если вдруг чтомоя голова полетит первой. Я должен разобраться в этом деле, чего бы мне это ни стоило. Чем вы можете объяснить такое положение вещей? На вас нельзя положиться?
Кто бы сомневался! А всё из-за неадекватной оценки своих способностей.Это Инна осторожно «выстреливает» в адрес обвиняемого одиночным пробным зарядом.
Многообещающее начало. Шеф пошел в наступление, с места в карьер понёс!Теперь она тихим шёпотом бросает реплику в адрес Ивана Петровича и с гордым удовлетворением глядит на сидящую рядом лаборантку Лилю.
Я располагаю если не прямыми доказательствами, то, по крайней мере, косвенными, но вескими, и подозреваю, что вы совершили подлог, изменили условия ТЗ (техническое задание). Факт вопиющий! Попробуйте, насколько возможно, опровергнуть меня. Это глупая выходка или невероятная, неслыханная дерзость? Вы имели целью ввести в заблуждение заказчика или меня? Вы забыли, что утверждённое обеими сторонами ТЗ не подлежит одностороннему пересмотру. Оговоренные условия должны быть выполнены точно и в срок, в противном случае мы лишаемся зарплаты. Наше положение в этом плане и так незавидное, а по вашей вине может сделаться просто невыносимым.
Иван Петрович сердито повел могучими плечами и продолжил сбивчивый обвинительный монолог, больше похожий на попытку защитить бестолкового сотрудника.
Может быть, правила писаны не для вас? А вдруг заказчик поднимет невообразимую шумиху или задним числом, подобно вам, начнёт утверждать, что его мнение на счет ТЗ расходится с нашим? Да мало ли что может придумать, наговорить, предпринять.
Опрометчиво вы поступили, поставили нас перед клиентом в глупейшее положение, почву из-под ног выбили. Ввернул бы я сейчас крепкое слово в ваш адрес, да присутствие женщин не позволяет. Я, признаться, не ожидал от вас такого, вы всегда производили впечатление серьёзного человека. Значит, я приписал вам качества, которыми вы не обладаете.
Вы не созрели быть руководителем даже малого звена. Не зря говорят, что если человек не меняется в лучшую сторону, значит, его повысили до уровня его некомпетентности.
Я хотел сначала поделиться своими опасениями с директором института, что я имею обыкновение делать, но счел уместным предварить свой визит к нему обсуждением вашего поведения в коллективе. Чтобы другим неповадно было.
Извольте объяснить, как могло случиться, что вы до сих пор не сделали ни малейшей попытки обосновать свои действия и принять меры по устранению последствий своего необдуманного шага?
Чего вы добивались своим молчанием? Что побудило вас солгать? Будьте так добры сообщить нам, кто вас подстрекал к этому? Почему я должен подталкивать вас вопросами? Не томите мне душу, рассказывайте.
«Умный человек, когда дело касается технологии, но стоит ему заговорить»кривит губы Инна, всеми силами сдерживая желание вслух высказать своё недовольство.
Ивонов, вы осознаёте положение, в котором оказались? Что этослучайность или ваша некомпетентность? Я полагаю, что только очень уж необычайное стечение обстоятельств могло толкнуть вас на такой шаг. Обрисуйте нам истинную ситуацию, восстановите картину событий. Пожалуйте на ковёр!возвышает голос Иван Петрович, демонстрируя свою власть.
Он ещё долго нанизывает гневные фразы, а Елена Георгиевна беззлобно усмехается про себя, непроизвольно постукивая при этом по крышке стола кончиками длинных нервных пальцев: «До чего же в нём чувствуется прирожденный наставник! И эти краткие чёткие повторы одной и той же мысли с легким привкусом однообразия тоже выдают в нём педагога. Методично вдалбливает.
Шумит, пар выпускает. Чересчур резко обрушился шеф, рано вышел из себя. Смотри-ка, удила закусил. А ведь за ним прочно укрепилась репутация добряка, хотя он волен делать всё, что ему заблагорассудится. Права теперь такие руководителю даны: хочуказню, хочупомилую. Видно, достал его Ивонов, капитально испортил настроение. Но шеф не ищет на ком сорвать гнев, а долго и добросовестно распространяется о побочных обстоятельствах, имеющих очень отдалённое отношение к обсуждаемой теме, чтобы убаюкать себя. Выговаривается, выплёскивает раздражение на пустяках. Пытается таким способом вернуть себе душевное равновесие. А может, ещё и вчерашний звонок из Москвы раскрутил ему нервы?»
Пошумит, пошумит да на том и успокоится. Но какие кружева плетёт! Страдает неумеренным словоизвержением,тихо в пространство бурчит Инна, нисколько не заботясь о последствиях своих слов.
«Иван Петрович слабый руководитель? Далеко не идеальный, тем более для этой жизни. Мы с ним в этом плане схожи. Но человеческие качества перебивают его недостатки как администратора и, может, даже в чём-то компенсируют,автоматически оценивает Елена Георгиевна своего шефа.
На «лобное» месторядом с обшарпанной кафедройвыходит пристыженный, красный, вспотевший Ивонов. Это огромный тридцатилетний мужчина, водоизмещением не менее ста сорока килограммов, круглолицый, черноволосый. Правда, количество волос на его голове уже приближается к стадии полного исчезновения. Стоит грузно, расставив ноги, глаза потупил, на губах неуверенная оборонительная улыбка. (Зевота одолевает смотреть на него.) Мялся, мялся, наконец заговорил:
Не знаю, право, что и сказать. Я ничего не имею против ваших замечаний. По-видимому, здесь уместно будет заявить, что нескладно как-то всё у меня вышло. Перемудрил, недооценил сложности проекта, хоть изучил его от корки до корки, попал в затруднительное положение и сделал то, что считал единственно возможным, чтобы предотвратить чрезвычайно неблагоприятное, прямо-таки угрожающее развитие событий с моим проектом. Моё поведение продиктовано инстинктивным стремлением спасти договор.
Войдите в моё положение. Я считал этот шаг в сложившихся обстоятельствах благоразумным, думал, что в этом есть необходимость. Тогда эта идея не казалась мне такой уж абсурдной. Она имела даже некоторое преимущество перед другими. Я решил, что взял инициативу в свои руки, а тут случилось непредвиденное, и я растерялся.
Я места себе не находил. Я не то чтобы не сознавал, что делаю внутренний голос, к стыду моему, подбивал на авантюру. Я не без долгих колебаний принимал решение. У любой идеи должны быть ноги, сама она не пробьется, но не туда я направил свои стопы.
Потом возникли новые обстоятельства. И оказалось, что уладить их не так легко, как я предполагал. Не стоит доискиваться до глубинных подспудных причин, выкапывать криминалхотя некоторые могут придерживаться иной точки зрения,всему виной, очевидно, всё-таки то, что я не сумел противостоять соблазну самостоятельно и быстро решить все проблемы, повёл себя, как последний недоумок. (Иногда полезно поругать себя!) Не смог я найти правильный путь. Раз за разом пытался снизить градус ситуации, но всё без особого успеха. Поздно убедился, что мои ухищрения ни к чему хорошему не приведут, что ожидаемого чуда не произойдет.