После нескольких недель этой тайной скорби Дина пошла на небольшое лукавство: она стала притворяться, что все осталось по-прежнемув квартире живут они с мужем и их расставание временное. «В такой игре нет никакого вреда, думала Дина, а она так утешает».
Но однажды вечером, с наступлением сумерек, когда зажглись фары автомобилей, она поймала себя на мысли, что, стоя на веранде, высматривает велосипед Рустама. По спине Дины пробежали мурашки. «Хватит, решила она. Когда ты заигрываешь с безумиемэто одно, но когда безумие начинает заигрывать с тобойэто знак прекратить игру».
Ритуалу по уборке квартиры был положен конец. Если возникала необходимость ехать туда, Дина обычно брала с собой племянников. Ксеркс и Зарир обожали исследовать нежилую территорию. Знакомые комнаты неожиданно превращались в неизвестное, загадочное местопустое, несмотря на находящуюся в них мебель. Их сбивала с толку музейная тишина помещения. Они кричали, бегали и прыгали по квартире в надежде изгнать эту тишину.
Однажды, когда Дина в очередной раз приехала на старое место, чтобы забрать кое-какие вещи, она обнаружила письмо от домовладельца. Дети как раз затеяли что-то вроде бега по пересеченной местности, Ксеркс даже начертил маршрут.
Мы начнем с веранды, добежим до кухни, оттуда до туалета, а потом вернемся назад, пробежав по всем комнатам. Понял, Зарир?
Понял, ответил Зарир. Дина скомандовала: «На старт, внимание, марш!» Она открыла окна в гостиной и принялась за письмо. В нем говорилось, что квартира пустует, и потому квартиросъемщику следует освободить квартиру от вещей в течение тридцати дней и вернуть ключи.
Вечером, когда Дина показала письмо Нусвану, он пришел в ярость.
Твой домовладелецсущий разбойник! Со дня смерти Рустама и трех месяцев не прошло, а этот змий уже к прыжку готовится. Номер не пройдет! Квартиру надо сохранить.
Хорошо, на следующей неделе я перееду туда, сказала Дина.
Я не это имел в виду. Живи здесь и год, и двасколько пожелаешь. Но не теряй право на жилье! Попомни мои слова, недалеко время, когда квартиру в нашем городе ни за какие деньги не найдешь. А жилье в старом доме, вроде твоего, будет на вес золота.
Ты прав, сказала Руби. Я слышала, что сыну Путли Мааси один залог обошелся в двадцать тысяч рупий. И ежемесячная платаеще пятьсот.
А моя плата начала Дина.
Об этом не беспокойся, я заплачу, перебил ее Нусван. А мой адвокат ответит на письмо.
Нусван заглядывал в будущее: рано или поздно Дина вновь выйдет замуж. И тогда отсутствие квартиры может стать серьезным препятствием для брака. Ему совсем не хотелось, чтобы молодожены поселились у него. Тогда проблем не оберешься.
В первую годовщину смерти зятя Нусван не пошел на работу. За день до этого он написал записки в школу и детский сад с просьбой «разрешить детям пропустить занятия, чтобы они могли присутствовать в Храме Огня на богослужении в память о покойном дяде». Дина была благодарна, что все родные пришли в храм.
Невозможно представить, что уже год прошел, сказал Нусван, когда они вернулись домой. Как летит время!
Через несколько дней он пригласил на чай друзей, тем самым как бы объявив о конце траура.
Среди приглашенных были Порус и Солли, двое из тех удовлетворявших всем требованиям холостяков, к которым Нусван настойчиво рекомендовал Дине присмотреться несколько лет назад. Онипо-прежнему неженатыебыли, по мнению Нусвана, вполне приемлемы в качестве жениховособенно если закрыть глаза на небольшие животики и легкую седину.
Гордясь своим умением вести дела, Нусван сказал Дине наедине:
Хочу тебе сказать, что и Порус, и Солли мечтали бы стать твоими мужьями. У Порусапроцветающая юридическая контора, а Солли теперьполноправный партнер в бухгалтерской фирме. Они не посмотрят на то, что ты вдова.
Как великодушно с их стороны!
Нусвану ее сарказм не понравился. Эти слова вызвали в нем воспоминание о прежней Динеупрямой, дерзкой, непокорной, а он так надеялся, что она изменилась к лучшему. Но брат сдержался и продолжил в прежнем спокойном тоне:
Твоя выдержка, Дина, произвела на меня сильное впечатление. Никто не упрекнет тебя в легкомыслии во время траура. Весь этот год ты вела себя безупречно.
Я не притворялась. Это было не трудно.
Знаю, знаю, поспешно согласился Нусван, мысленно ругая себя за неточные слова. Я только хотел сказать, что восхищаюсь достоинством, с каким ты перенесла постигшее тебя горе. Но ты еще так молода. Прошел год, и теперь надо подумать о своем будущем.
Не волнуйся за меня. Я ценю твое участие.
Вот и хорошо. Это все, что я хотел сказать. А теперь пришло время картишек. Руби! крикнул он в сторону кухни. Пора садиться за рамми. Нусван не сомневался, что со временем Дина уступит.
Все следующие недели он неизменно приглашал на чай холостяков из прежнего списка.
Дина, позволь познакомить тебя И тут, словно неожиданно вспомнив: Да, что я говорю? Что у меня с памятью? Ты ведь знаешь Темтона. Ну да ладно, познакомишься еще раз.
В результате создавалось впечатление, что возобновляются некогда серьезные отношения, вновь разжигается былая страсть. Дину это злило, но она старалась сдерживать эмоции, разливая чай и ставя на стол блюдо с сандвичами. После ухода гостей Нусван возобновлял свои топорные намеки, хвалил внешность одного, карьерный рост другого, говорил о наследстве, ожидающем третьего.
После четырех месяцев возни с возможными кандидатами в женихи, на которых Дина не обращала никакого внимания, Нусван потерял терпение.
Я был тактичен, добр, разумен, наконец. Ты что, ждешь сына раджи? Воротишь нос от всех, с кем я тебя знакомлю, шарахаешься от каждого. Чего тебе еще надо?
Ничего.
Как можно ничего не хотеть? Тогда вся твоя жизнь пойдет прахом. Будь разумной!
Я понимаю, ты хочешь мне добра, но меня замужество не интересует.
Ее ответ снова вызвал в памяти Нусвана образ прежней Динынеблагодарной младшей сестры. Ему казалось, что она смотрит свысока на его друзей. А все они замечательные люди. Ладно, он все равно не позволит разозлить себя.
Хорошо. Сказаноя человек разумный. Если не нравятся мои друзья, твоя воля. Никто не станет тебя принуждать. Ищи сама. Или можно обратиться к свахе. У миссис Гинваллы хорошая репутация в этом вопросе. Только назови свои предпочтения.
Я не хочу пока замуж.
Пока? Ты сказалапока? Тебе двадцать шесть лет. На что ты надеешься? Что произойдет чудо, и Рустам вернется? Берегиськак бы тебе не свихнуться, как тетя Бапси. Но у той хоть было оправдание: после взрыва в доке тело ее мужа так и не нашли.
Какие ужасные вещи ты говоришь! Дина с отвращением отвернулась и покинула комнату.
Она была еще ребенком, когда случилась беда, но этот день помнила хорошо. Тогда, во время войны, два английских судна с боеприпасами взорвались при входе в док. В гавани погибли тысячи людей. Взрывы еще продолжались, а уже поползли слухи о том, что это работа немецких шпионов. Власти объявили, что многие пропавшие без вести просто стерты с лица земли чудовищными взрывами. Однако тетя Бапси отказывалась этому верить. Она чувствовала, что муж жив и где-то бродит, утратив память, и рано или поздно его найдут. Тетя также допускала, что мужа могли загипнотизировать или чем-то накормить бессовестные садху, превратив в раба. Как бы то ни было, она не сомневалась, что мужа отыщут. Со времени взрыва прошло семнадцать лет, но тетя так и не утратила эту веру. Она подолгу беседовала с его фотографией в тяжелой серебряной рамке, стоявшей у ее кровати, подробно пересказывая мужу события текущего дня и разные слухи.
О тете Бапси мне напоминает твое постоянное уныние, сказал Нусван, следуя за Диной. Но у тебя нет оправданий. Ты была на похоронах, видела тело Рустама, слышала молитвы. Он мертв и переварен больше года назад. После последних слов Нусван воздел глаза к небу и мысленно попросил прощения за такое бестактное выражение.
Ты даже не понимаешь, насколько тебе повезло, что ты принадлежишь к нашему сообществу. В среде непросвещенных к вдовам относятся как к отбросам. В старой Индии ты стала бы примерной сати и прыгнула бы в погребальный костер, чтобы изжариться вместе с мужем.
Я могу хоть сейчас отправиться в «башню молчания» и отдать себя на растерзание стервятникам, если это доставит тебе удовольствие.
Бесстыдница! Как можешь ты такое говорить! Это богохульство! Я всего лишь хочу, чтобы ты поняла, как тебе повезло. Ты можешь жить полной жизнью, вновь выйти замуж, иметь детей. Или ты предпочитаешь всю жизнь просидеть на моей шее?
Дина промолчала. А на следующий день, когда Нусван был на работе, она стала перевозить свои пожитки на квартиру Рустама.
Руби пыталась остановить золовку, бегала за ней из комнаты в комнату и умоляла:
Ты ведь знаешь, какой твой брат вспыльчивый. Иногда он не думает, что говорит.
И говорит не всегда то, что думает, ответила Дина, продолжая паковать вещи.
Вечером Руби рассказала обо всем мужу.
Ха! язвительно фыркнул Нусвандостаточно громко, чтобы его слышала Дина. Пусть уходит, если хочет. Посмотрим, на что она будет жить.
После обеда, когда все еще сидели за столом, Нусван, откашлявшись, заговорил:
Мой долг как главы семьи сказать, что я не одобряю твои действия. Ты совершаешь большую ошибку, о которой потом пожалеешь. Знай, мир суров, но я не стану умолять тебя остаться. Если образумишься, двери моего дома всегда открыты для тебя.
Благодарю тебя за эту речь, сказала Дина.
Ну что ж, издевайся надо мной. Ты всю жизнь этим занималась, к чему теперь прекращать? Помни, это твое решение, никто тебя не гонит. Я сделал все, что в моих силах, и родственникам не в чем меня упрекнуть. Я и в дальнейшем готов тебе помогать.
Вскоре и дети узнали, что тетя Дина уезжает. Поначалу они растерялись, а потом разгневались. Ксеркс спрятал ее сумку с криком: «Нет, тетя! Ты не бросишь нас!» Когда же она пригрозила, что уедет без сумки, Зарир в слезах вынул ее из тайника.
Вы всегда сможете меня навещать, успокаивала Дина племянников, обнимала их и утирала слезы. По субботам и воскресеньям. Или на каникулах. Вот будет веселье! Эта перспектива привела их в восторг, но они сказали, что хотели бы видеть ее каждый день.
На следующее утро после переезда Дина навестила родственников Рустамадядю Дараба и тетю Ширин.
Дараб! Только посмотри, кто к нам пришел! взволнованно закричала тетя Ширин. Наша дорогая Дина! Проходи, дитя мое, проходи!
Дядя Дараб вышел к ним еще в пижаме и обнял Дину, говоря, как они долго ждали ее.
Прости за мой вид, извинился он, садясь напротив и широко улыбаясь.
Дину, как обычно, тронула та радость, с какой старики ее встречали. Она словно купалась в их любви. Так в детстве мать в день рождения Дины устраивала ей молочную ванну, поливая дочь из чашки теплым молоком, а на его поверхности плавали лепестки розы. Молоко стекало по лицу, шее и груди девочки тонкими струйкамиказавшимися особенно белыми на смуглой коже.
Тяжелее всего, рассказывала она, было расставаться с мальчиками. Я очень привязалась к ним.
Да, это всегда тяжело, согласилась тетя Ширин. Но Рустам говорил нам, что до твоего замужества брат часто унижал тебя.
Нусванне плохой человек, слабо возразила Дина. Просто у него свой взгляд на вещи.
Да, конечно. Тетя Ширин оценила ее преданность семье. Но ты можешь остаться у нас. Мы всегда рады тебе.
Нет, спасибо, заторопилась Дина, боясь, что ее неправильно поймут. Я приняла решение отныне жить в квартире Рустама. А к вам пришла за советом. Не могли бы вы помочь мне найти работу?
Дядя Дараб зашевелил губами, силясь проглотить разочарование от этих слов. Тихие, хлюпающие звуки нарушили тишину, в то время как тетя Ширин нервно теребила тряпку для вытирания пыли.
Работу, машинально повторила она, не в силах сосредоточиться. Милая девочка да, работу, ты должна работать. Дараб какую работу? Что за работу мы можем найти?
Дина виновато ждала, что скажет дядя. Но тот по-прежнему не произнес ни слова.
Пойди переоденься, сердито проговорила тетя Ширин. Почти полдень, а ты все в пижаме.
Дядя послушно встал и вышел из комнаты. Тетя Ширин отложила тряпку, провела руками по лицу и выпрямила спину. К моменту возвращения дяди Дараба, сменившего пижаму в синюю полоску на штаны цвета хаки и футболку, она уже кое-что придумала.
Скажи мне, дочка, ты шить умеешь?
Немного. Руби научила меня пользоваться швейной машинкой.
Прекрасно. Тогда для тебя найдется работа. У меня есть лишний «зингер», я тебе его дам. Машинка старая, но служит хорошо.
Все годы, что муж служил в государственной железнодорожной компании, тетя Ширин обшивала соседей, тем самым пополняя семейный бюджет. Вещи она шила простыепижамы, ночные рубашки, детские кофточки, простыни, наволочки, скатерти.
Мы можем работать на пару, предложила она Дине. Работы хватит. Я уже не справляюсь со всеми заказамиослабели глаза. Завтра и начнем.
Дина обняла тетю Ширин и дядю Дараба, взяла в руки сумочку и собралась уходить. Старики проводили ее до дверей, но шум на улице заставил их выйти на балкон. Марш протеста собрал много народа, толпа бурлила, заполнив все уличное пространство.
Опять эта глупая демонстрация из-за языка, разглядел дядя Дараб призывы на транспарантах. Эти дураки хотят разделить страну по языковому принципу.
Все хотят перемен, сказала тетя Ширин. Почему люди не научатся довольствоваться тем, что имеют. А сейчас вернемся в дом. Дине нельзя выходить. Весь транспорт стоит. В ее голосе звучала чуть ли не радость. Ведь она могла наслаждаться общением с Диной еще два часа, пока на улицах не воцарился покой.
В течение нескольких дней тетя Ширин знакомила Дину с будущими клиентами. В каждом доме Дина с волнением стояла рядом с тетей, робко улыбалась и старалась запомнить имена и наставления по работе. Почти все новые заказы тетя Ширин передала ей.
Через неделю Дина запротестовала:
Я не могу взять столько заказов и лишить вас заработка.
Дитя мое, ничего ты меня не лишаешь. Нам двоим хватает и пенсии Дараба. Я и без того собиралась бросить шитьетрудно становится. Смотри, не забудь эту новую выкройку.
Помимо заказов, тетя Ширин снабдила Дину информацией о клиентах, которая могла бы помочь ей в общении с ними.
Лучше всего иметь дело с семейством Муншивсегда расплачиваются сразу. Парехтоже ничего, но они торгуются. Проявляй твердостьговори, что это я устанавливаю расценки. Кто там еще? Ах да, мистер Савукшоу. У него проблемы со спиртным. К концу месяца у его несчастной жены почти не остается денег. Поэтому старайся получить аванс.
У семейства Сурти ситуация была уникальная. Когда супруги ссорились, жена переставала готовить, вытаскивала из шкафа белье мужа, все сжигала и, когда тот возвращался с работы, подавала ему на тарелке угольки и золу.
В результате этих ссор у тебя появляется работа, говорила тетя Ширин. Каждые два-три месяца, после примирения, миссис Сурти заказывает в большом количестве новые пижамы. Делай вид, что это в порядке вещей, иначе заказов тебе больше не видать.
Собрание семейных портретов постепенно росло. Давар, Котвал, Мехта, Паврис, Ватча, Сервесвсе эти семейства тетя Ширин подробно описала, составилось настоящее портфолио.
Тебе, наверное, надоели эти подробности, сказала она. И последний совет, но самый важный: никогда не снимай мерки у мужчин на брюки. Лучше попроси образец для работы. Если это невозможно, снимай мерки в чьем-то присутствиижены, матери или сестры. Иначе и опомниться не успеешь, как он покрутится туда-сюда и ткнется тебе в руку тем, чего ты не ждешь. Поверь мне, я однажды, когда была молодая и невинная, пережила очень неприятные минуты.
Эти слова не шли у Дины из головы, когда она познакомилась с Фредоном, одиноким холостяком. Тетя Ширин предупредила, чтобы Дина не ходила одна в его квартиру: «Хоть он и настоящий джентльмен, не забывай о злых языках. Наговорят всякогои твоя репутация подмочена».
Злых языков Дина не боялась, да и Фредон не давал повода для беспокойства. Впрочем, попроси он ее снять мерки на брюки, она пулей бы вылетела из квартиры. Но для спокойствия тети Ширин, Дина говорила, что, кроме нее, в доме всегда есть кто-то из близких. Не уточняя, однако, что этот «кто-то» сам Фредон. Потому что он действительно скоро стал ей близким человеком. Чаще всего она шила ему короткие халаты, трусы, фартуки. Чтобы помочь Дине, Фредон заказывал ей одежду для детей друзей и родственников, которую дарил именинникам вместо конвертов с деньгами.