Через пять минут он уже кричал Митяя через забор. Времени оставалось всё меньше, медлить уже нельзя. Наконец, товарищ вышел за калитку, почесал затылок и лениво спросил:
Чего орёшь?
Медлительность и нерасторопность Митяя раздражала Стеньку. Длинный и худой, с чёрными волосами, подстриженный «под канадку», он был похож на вампира, который только что вылез из своего гроба. Тёмные круги под глазами дополняли этот и так мрачный портрет.
Дело есть, пойдём, самоуверенно сказал Стенька и повернулся было идти. Он был уверен, что Митяй, как послушная овечка, двинется за ним в любом направлении, куда ему укажут, но слова Митяя просто ошарашили его.
Оно мне надо? зевая спросил он.
Стенька встал, как вкопанный, не ожидая такого наглого заявления своего товарища.
Ты чего, мы же вместе, растерялся Стенька. Его щёки начали розоветь, но не от злости, скорееот страха потерять единственного друга. Он не понимал, почему происходят такие изменения в их отношениях.
Мы вместе что? вяло протянул Митяй, деремся с одноклассниками? Я не хочу больше участвовать в этом. Со мной в классе никто не разговаривает, потому что тымой друг.
Стенька багровел, ему вдруг стало страшно. В эту минуту он мог остаться совсем один, потеряв единственного друга. Ещё не до конца осознав всё это, он уже чувствовал, как что-то внутри накатывает и давит, выступает на щеках и шее.
Митяй, потупив взгляд сказал Стенька и выдержал небольшую паузу. Меня отец сегодня изобьёт, нужна твоя помощь. Мне больше некого просить, слышишь, Мить?
Ладно, выкладывай, что там у тебя?
Митяй повернулся к товарищу, его сонный вид вдруг куда-то улетучился. Что-то изменилось, но сразу определитьчто, он пока не мог. Он посмотрел на Стеньку как-то по-другому, теперь ему делать это было намного проще, чем раньше. Он уже не считал себя «номером два», Стенькиным хвостиком. Он стал ему равным, если даже не выше, но какое-то чувство вины за это обдало Митю лёгким ветерком.
Отец дал мне два дня, чтобы я выяснил, что произошло там, на ручье после нашего с тобой ухода
Ну и что там могло произойти? в недоумении спросил Митяй. Один получил сполна, а второй в штаны наделал и сбежал.
Мить, попробуй узнать у этого ботана Володьки, он может знать, ты же понимаешьк Витьке мне нельзя сунуться. Тот щенок был живой, мне отец шею чуть не свернул, когда узнал, что я так его и не прикончил.
Можно попробовать, конечно, но почему ты сам не спросишь? поинтересовался Митяй
Он боится меня и никогда не выйдет ко мне из дома, с некоторым раздражением ответил Стенька. Его отец, если узнает, что сынок общался со мной, убьёт его.
Это почему же? поинтересовался Митяй.
Какая-то давняя история, батя мой вот тут держит его отца, он поднял перед носом Митяя кулак и потряс им. Митяй взял руку друга за запястье и отодвинул от своего лица.
Пошли, пока я не передумал.
Ребята направились к дому Маслика. На этот раз Митяй шёл впереди, а Стенька плёлся сзади, с трудом поспевая за товарищем. Час расплаты был уже близок, красный диск солнца коснулся крыш домов, растянувшихся до самого горизонта.
-18-
Ближе к вечеру у Вити снова поднялась температура. Марина была к этому готова, так всегда бывает в конце дняорганизм ведет свою борьбу с болезнью до вечера, а потом недуг пытается отвоевать утраченные за день позиции. Она позволила сыну немного постоять на крылечке и встретить отца с работы, закутав его в одеяло. От этого Витя выглядел немного нелепо, он был похож на снеговика, который сохранился до самого лета и не растаял.
Отца пока не было, он снова задерживался, но вместо него Вите представилось удивительное зрелище. Над воротами в лучах заходящего солнца появилось лицо Жени. «Нет, этого не может быть!» подумал Витя. «Так не бывает. Нет, только не со мной». Нежное и дорогое ему лицо улыбалось, над большими глазами ровной чертой лежала русая чёлка. «Нет, это не может быть Женя, ведь у неё другая причёска», продолжал рассуждать Витя в своём костюме снеговика, «да и что бы она тут делала, мы с ней даже не разговаривали никогда раньше»
Привет, Вить! сказало улыбающееся милое взору лицо.
Витя понял, что это не сон и не бред. До него, наконец, дошло, что это реальная Женя, и он видит её не в школе, не у доски, а около своей калитки! Он представил свой смешной вид и покраснел.
Ппривет, Женя, прошептал он, на всякий случай потрогав свой лоб и протерев глаза. Но лицо не исчезло.
Мне сказали, что ты заболел? продолжал петь нежный голос ангела.
Витя таял, ему вдруг захотелось растаять полностью и исчезнуть, только не отвечать на вопросы. Он забыл все слова и не мог составить в голове самой простой фразы. Он просто кивнул, за это он ненавидел сам себя в эту минуту. «Сейчас она уйдет и никогда больше не заговорит со мной!» мысли сдвинулись с места в Витиной голове, помогая ему вспомнить хоть какие-нибудь слова.
Тты такая высокая, Женя? еле слышно выдавил он.
ПрссХаха, не удержалась Женя и рассмеялась, я на велосипеде, стою на педалях, поэтому тебе так показалось.
Витя немного успокоился и составил ещё несколько слов в фразу.
Ты живёшь на другом конце посёлка, так далеко
Ничего, на велосипедепять минут, сказала Женя, сделав серьёзное лицо. Что говорят врачи? Когда поправишься?
Лежать неделю, а такя почти здоров! с воодушевлением ответил Витя. Жар возвращался, он чувствовал это, хотя, он не смог бы сейчас отличить его от ледяного холода. Не вправе оторвать глаза от прекрасного видения над досками забора, он собрался с мыслями и спросил:
А как твои дела, Женя?
У меня всё хорошо, только скучно немного. Ты не против, если я и завтра приеду? ласково спросила Женя.
Ннет, кконечно, приезжай, если тебе не сложно, ответил, заикаясь, Витя. Он не мог поверить, что всё это происходит с ним.
Женя махнула рукой, ещё раз подарила улыбку, о которой он мечтал весь учебный год, и уехала. Витя на ватных ногах зашёл в дом и подошёл к маме, готовый к приёму чая с малиной.
С кем это ты там разговаривал? шутливым тоном спросила Марина, снимая почти мокрое одеяло с сына.
Мама, словно во сне, который не собирался заканчиваться, проговорил Витя, это Женя Богданова
Марина стояла спиной к Вите и готовила чай, но даже не видя её лица можно было понять, что она улыбается.
А в это время Стенька с Митяем стояли возле калитки Володьки Маслика и думали, как же им выманить его из дома. Митя взял эту заботу на себя и крикнул через забор:
Вовкааа!
Володя сидел дома один. Клавдия Ивановна ещё не вернулась с работы, а Козьма часто оставался в центре с ночёвкой, если подворачивалась какая-нибудь халтурка. Вовка отодвинул шторку, но тут же пожалел, что сделал это: он встретился взглядом с Митяем, теперь прятаться не было никакого смысла. Отворив дверь, он через узкую щелку спросил у Митьки, что тот хотел от него.
Выйди на минутку, только спрошу кое-что, спокойно сказал Митяй, стараясь быть воплощением самого душевного человека на свете.
Вовка не решился сразу выйти, он надеялся, что вот-вот появится мама и спугнёт гостя, но она вернётся только через пару часов. Рассчитывать на появление отца вообще не приходилось, поэтому он принял решение, для которого ему пришлось собрать всё мужество, оставшееся в нём в столь малом количестве. Он зашёл домой, закрыл за собой дверь на засов и принялся долго и тщательно одеваться. Наконец, он вышел наружу и сделал несколько шагов в сторону калитки, что он не решался делать в последние два дня, и остановился.
Ну, говори, пробормотал Володька, пиная пучок травы возле тротуара.
Не совсем удобно так разговаривать, ты выйди сюда, очень вежливо попросил Митяй. Вовка понял, что всё-таки придётся выйти. Он открыл калитку и сделал шаг навстречу Митяю, но тот резко отошёл в сторону, а вместо него перед ним оказался этот пугающий, противный Стенька. Володя хотел забежать обратно, но Митяй прикрыл калитку и встал перед ней., перекрыв дорогу к отступлению.
Стень? пробубнил Володька. А ты тоже тут?
Как видишь! слегка красноватые щёки дали понять Вовке, что это действительно, правда.
Что вам надо от меня? слегка дрожащим голосом спросил он.
Ты должен знать, что случилось тогда, на ручье!
Но я ушёл оттуда раньше вас, оправдывался Володя.
ХаХа! Или убежал? вставил язвительную реплику Митяй.
Нуменя дома ждали, и ничего я не убежал
Короче, что ты знаешь о выжившем волчонке? не выдержал Стенька и задал вопрос, который его интересовал в первую очередь.
Я ничего не слышал ни о каком волчонке, я даже из дома не выходил, с тревогой в голосе сказал Володя.
Ты таскаешься с Витькой везде и не знаешь ничего? с нарастающим гневом, уже шипя сквозь зубы, проговорил Стенька.
Я не видел его с тех пор, правдаслышал, что он болеет. Мамка к нему вчера вечером заходила, сказала, что он простыл сильно, оправдывался, как мог, Володька.
Что-нибудь ещё говорила? не унимался с расспросами Стенька.
Ничего, разве что, собаку они ещё одну завели, вродеЩенок раненый почему-то, забинтованныйбольше ничего. А, даещё у Витьки фингал и нос опух
Стенька побледнел, медленно отвернулся от Володьки и процедил сквозь зубы:
Да пошёл ты со своим фингалом, придурок!
Ну, я пойду, а то мамка скоро придёт? осторожно спросил Володя.
Рискни, буркнул Стенька, уже и сам сделавший несколько шагов по улице, напрочь забыв про Митяя. Он всерьёз задумался о том, что было бы неплохо сбежать из дома, но решил отложить побег на некоторое время. Почёсывая то место, куда ожидалось прикладывание ремня, он побрёл домой.
-19-
Стенька отворил коричневую, с облупившейся краской, калитку и зашёл в ограду. Поросший сорняками огород с изредка торчащими сухими дудками старых растений, узенькая тропинка к крыльцу, кривому и некрашеному, навевали тревогу и тоску. Стоящее посреди зарослей пугало с ржавым дырявым ведром вместо головы отпугивало своим видом не только ворон, которым и так незачем было залетать сюда. Даже кузнечики не прыгали тут, хотя опасности быть съеденными птицами никакой не было.
За углом дома, вдали от всех глаз, был разбит небольшой огородик в три грядки. Там Зоя Георгиевна выращивала немного моркови, свеклы и лука. На большее у неё не хватало сил, здоровье не радовало её в последнее время. Со смерти мужа она стала угасать, перестала улыбаться, а жизнь воспринимала, как божье наказание или что-то естественное, обычное, но затянувшееся. Когда Фёдор женился на Полине, у Зои Георгиевны появилась хоть какая-то отрада среди серых нескончаемых будней, но продлилась радость недолго. Фёдор быстро остыл к Полине, стал её бить и напиваться. Потом родился Стенькаещё один лучик надежды для Зои Георгиевны, но со смертью Полины и он угас.
Фёдор не подпускал свою мать к Стеньке, не позволял «распускать сопли». Мальчик тянулся к ласке, ждал доброго слова, похвалы, поддержки, но получал лишь злобный взгляд отца, а позже и град пощёчин. Кожа на лице ребёнка от постоянных ударов стала настолько чувствительной, что краснела по любой причине. Стыдно ли было или он злился на что-толицо его становилось красным, а позже совсем багровело.
Зоя Георгиевна пыталась защитить Стеньку от тирании Фёдора, но получала такой поток брани в свой адрес, что потом долго сидела в своём уголке за занавеской и боялась шевельнуться.
Шум точильного камня разрывал вечернюю тишину и вызывал у Стеньки озноб по всему телу. Фёдор был в сарайчике, пристроенном к крылечку дома, и точил топор. Пройти незамеченным у мальчишки не получилось, отец заметил его. Он всегда всё замечал, иногда было такое впечатление, что у него на затылке под рыжими волосами есть ещё одна пара глаз, которые постоянно вращаются в своих орбитах.
Стой! крикнул он сыну, одновременно выключив наждак. Звук падающего самолёта от тормозившего точильного камня был ещё громче, чем несколько секунд назад.
Фёдор вышел из сарая, синяя форменная рубаха, закатанная выше локтей в рукавах, старые форменные штаны мрачно предстали перед Стенькой. Вот он, исполнитель закона, власть с топором в руке и мальчишка, готовый принять свою участь.
Я слушаю, говори! Что ты знаешь? медленно, как учитель, читающий диктант ученикам, спросил Фёдор.
Яя
Стенька не мог выговорить ни слова. Его челюсть сковал страх, зубы стучали, а язык налился свинцом.
Сколько раз я тебе говорил, не мямлить? всё так же спокойно и с расстановкой задал вопрос Фёдор. Для Стеньки это был самый пугающий тонлучше бы отец орал, брызгая слюной.
Ввволволчёнок ууСаввушшкиных, выдохнул наконец Стенька, слёзы побежали по его раскалённым щекам, но их не было видно в вечернем мраке. Странно, что они не шипели, как капли воды на раскалённых углях.
Фёдор с силой воткнул топор в дверной косяк и посмотрел на него, словно собираясь с мыслями. Оцепенение длилось недолго, он тряхнул головой, оторвал взгляд от топора и принялся шарить рукой по стене сразу за дверным косяком сарая. Нащупав старую портупею, он подошёл к Стеньке и схватил его за предплечье. Словно тряпичную куклу он потащил его в сарай, почти приподнимая над землёй. Мальчишка заскулил, безысходность победила. Он вдруг вспомнил, что хотел убежать, эта мысль была такой свежей, она родилась всего полчаса назад, хотя вынашивалась уже очень давно. Почему он не убежал! Почему он не сделал этого хотя бы минуту назад? Как бы он сейчас бежал, ах, как легко он рассекал бы ладонями встречный воздух. Пусть бы он позже умер с голоду, но сейчас, сию минуту, он бы не боялся так сильно, он был бы просто счастлив!
Отпусти мальчика, Фёдор! раздался позади резкий окрик. Он был настолько неожиданным, что Фёдор просто встал, как вкопанный, продолжая держать свою добычу за предплечье.
Мать Фёдора стояла в трёх шагах от сарая и держала ружьё, направив его на сына. Два чёрных отверстия смотрели ему прямо в живот.
Отпусти ребёнка, или я тебе кишки вышибу, ублюдок, тихо сказала женщина. Она была спокойна, потому что всё для себя решила. Жизнь больше не имела никакого смысла, она закончилась уже давно, когда повесился её муж, отец Фёдора. Она не могла винить сына за ту смерть, но в глубине души носила этот груз до этого дня, и вот сегодня больше не смогла его поднятьон стал слишком тяжёл для неё.
Я только сегодня поняла, какой ты ублюдок, сынок, продолжала она, сжимая ружьё, свою исповедь.
Ты из-за какого-то выжившего волчонка готов пришибить сына. Твоя гордыня, твой гнев, чёрная душа не дают тебе покоя. Это нельзя исправить. Пусть я умру, но Стенька будет счастлив, без тебя!
Ружьё медленно клонилось дулом к земле, но Зоя Георгиевна приподняла его выше и продолжала.
Твой отец умер, потому что родился ты, рыжая бестия! Он мог бы смириться с тем, что ты не похож на него, но его нутро чувствовало отвращение к тебе. Ты отвергал его и сам, вы были чужими. Это ты убил его, сволочь!
Убери ружьё! прошипел Фёдор, но женщина только крепче сжала его в руках.
Ты и Полину убил! с дрожью в голосе и с горькой обидой продолжала мать. Она не смогла бы покончить с собой, потому что любила сына!
Она снова подняла опустившееся вниз дуло ружья. Фёдор молча слушал мать, продолжая держать Стеньку ниже плеча.
Будь проклята моя жизнь! с этими горькими словами Зоя Георгиевна нажала на спусковые крючки, но оглушительная тишина повисла над посёлком. Выстрела не последовало, ружьё было не заряжено.
Фёдор ещё несколько секунд смотрел на пару чёрных ноздрей ствола, потом посмотрел на мать. Она стояла босиком с распущенными до пояса седыми волосами и отсутствующим взглядом смотрела на ствол ружья. Фёдор отпустил Стеньку, который тут же упал на колени и на руки, пытаясь отползти в дальний угол сарая. Той же рукой, которой только что держал сына, он схватился за ствол ружья и резко дёрнул на себя. Мать отпустила руки, её тело пошатнулось, ноги в коленях подогнулись, и она упала на землю. Фёдор, держа в одной руке ружьё, а в другой портупею, гордо возвышался над распростёртым телом матери.
-20-
«Скорая» прибыла через полчаса, медики успели спасти женщину. Её погрузили на носилки и поместили в машину. Когда серое пятно УАЗа скрылось за поворотом, Фёдор вернулся в дом и достал бутылку водки. Чувствовал ли он вину или испытывал угрызения совестиэто вряд ли. Он выполнил то, что должен был сделать нормальный человек, но этот случай не вписывался в рамки «нормального». Он не взял бы трубку телефона и не набрал 0-3, если бы не вспомнил про Стеньку, наблюдающего за ним из-под верстака в дальнем углу сарая. Он бы оставил мать лежать тут до утра, чтобы наверняка, но ему пришлось поднять её на руки и отнести в дом. Положив её на кровать, он вернулся к сараю и подобрал ружьё.