Мне, замялась от волнения, мне нужно поговорить с Матвеем Агатовым из девятой квартиры.
Ну, нет его, раз не отворяет. Чего орать-то? Может, кто спит уже!
Рано еще спать! Злобно гаркнула. Да и потом, слышу ж, что есть!
Раздраженно скривилась та. Тяжелый, глубокий вдох и стала подниматься наверх. Тягучие минутыи поравнялась со мной.
Отдышаться, шаг к дверии быстро, грубо заколотила косточками пальцев по бордовому деревянному полотну.
Матюша, открывай! Хватит чудить. Поговори с девушкой. Видишь, не успокоиться все никак.
Секунды тишиныи вдруг щелкнул замок. Пораженная до глубины души, я уставиласьна старушку.
С-спасибо.
Да оставили бы уже его в покое. Чего неймется?
(нервно сглотнула, промолчала)
Взгляд перевала на дверьполотно так и не думало отворяться.
Ну, что ждешь? Заходи, кивнула та в сторону квартиры.
Робкое движениеОт неожиданности представшей картины дажекинуло в дрожь. За аккуратной дверью скрывалось кубарем «перелопаченное» жилище, в воздухе которого парил не ромашковый аромат. Невольно поморщилась, замялась, но все же ступила шаг внутрь. За мной заскочила и женщина.
Матвей? растеряно переспросила бабулька, не наблюдая хозяина.
Вдруг донеслись непонятные звукииз комнаты (что когда-то, по всей видимости, задумывалась как кухня, а не свалка) и в проеме появился молодой человек, лет тридцати на вид. Лохматые, неухоженные, средней длинны (нечто застрявшее между короткими и удлиненными) темные волосы, чуток покрытые налетом первой «несвежести». Они торчали забавным ежиком, придавая своему обладателю забавный, смешной вид. Густые, ровные брови; тонкие, чуткие губы; «легкая» небритость недельной давности; глубокие, нежные, мудрые глаза цвета небавсе это не вязалось с окружающей нас обстановкой. Как такой красивый человек (не смотря на некоторые, упомянутые мной, «нюансы») мог находиться в столь жутком месте, да и носить грязные, помятые, местами драные, вещи.
Невольно встряхнуть головой, прогоняя наваждение мыслей, и собраться. Прокашляться, и начать экспромтом речь «государственного служащего».
Женщина, видимо, удостоверившись, что все хорошо, и хозяин квартиры не будет сетовать на ее вмешательство, что-то буркнула себе под нос и тут же тихо, едва заметно, скрылась за дверью, да так, что только и послышалось прощальный щелчок. Я невольно, испугано обернулась, но вмиг, совладав с собой, продолжила дальшевести речь:
Вы должны в кротчайшие сроки погасить задолженность банку, или же мы опишем ваше имущество и уже сами, реализовав его, закроем этот хвост.
Что-то лениво жуя, молча, с интересом наблюдал за мной, словно за каким-то зверьком в зоопарке. Казалось, каждое мое переживание, попытки достучаться до его сознания приносилиему удовольствие.
Вы меня слышите?
Вдруг достал из кармана яблоко и откусил от негодобротный шмат. Взгляд вновь коснулся моих глаз, а губы так и не дрогнули.
Вынемой? немного помешкала, или глухой?
Приговаривая к полному дефолту, молча моргнул и проглотил окончательно, раздробленный зубами, кусок.
Мгновения рассужденийи, не роняя больше ни слова, протянула ему повестку.
Даже не взглянул на нее, только лишь очередной раз укусил свою зеленую «фруктину».
Нервно сглотнула, ошарашенная таким поведением.
Чего только не навидалась и не наслушалась от должников: и с ружьем гонялись, и собак спускали, и водкой угощали
Да вот такого наглого игнорирования еще не встречала.
Он вообще нормальный? Или я зря опять без милиции явилась?
Нервозно сглотнула, уже перебирая в голове, ища по памяти пути отхода. Дверь щелкнула. Замок закрылся или это только простой хлопок прикрытой двери?
Вы вы отдаете отчет происходящему и последствиям? робкий шаг назад и уткнулась спиной в дверное полотно. Неспешно рука поплыла за спину и нащупала ручку. Заберут все ценное, все, что не лень, и продадут за копейки, пустив с молотка.
Пусть сначала найдут что-нибудь ценное.
От его голоса даже немного подкинуло на месте. Закляла, в растерянности и нерешимости.
Слова этиреакция на мой робкий побег и страх, или наконец-то заинтересовался происходящим?
Взволнованопроглотила скопившуюся слюну. Попытка вести достойную беседу дальше.
К-квартира. Ее тоже могу разменять на комнату в общежитии и
Она принадлежит моей бабушке, вдруг резко перебил. Дальше что?
Т-телевизор. Компьютер, мебель
Сдержал едкий смешок. Обвел квартиру взглядом и тут же уставился на меня:
Мы с тобой одно и то же видим, или ты что-то приняла?
Нервно заморгала, перебирая сказанное.
Вдруг развернулся и пошел в зал, на ходу вновь жуя свое яблоко и бормоча под нос:
Иди, ищи и покажи мне здесь что-нибудь «ценное». Ищинайдешь, забирай и проваливай.
Стою, стою, замявшись от ситуации.
Из комнаты донеслись странные звуки, еще немногои молодой человек вышел ко мне. Да только теперь на нем была теплая куртка. Уверенные движения и, подойдя ко мне, стал обуваться.
(не сразу заметила рядом с собой его сапоги; немного помешкав, торопко отодвинулась вбок, давая больше свободы действиям)
Мгновениеи, нагло схватив меня за локоть, отодвинул от двери. Смотрюна него, ошеломленная. Ухватившись за ручку, резко дернул деревянное полотно.
Эй, вы куда?!!
По сигареты! раздраженно фыркнул и скрылся вон. Буквально секундыи рванула за ним, да только след уже простыл. Обмерла, растерявшись.
Бросил меня одну в своей квартире. Дверь не захлопнуть на защелку, а ключей ни в коридоре, ни во всей квартире, не нашлось, и исправить ситуацию было не как.
Еще один круг по всем комнатам, раскидывая, перекладывая разброшенные вещи, газеты, пакеты, но ничего, что могло обещать победу. Гневно чертыхнувшись себе под нос, упала на стул за круглым столом (что стояли едва ли не по центру залы, единственном жилом (спальном) помещении однокомнатной квартиры). Устало вновь окинуть взглядом окружающую обстановку: небольшой, кривой, с отломанной дверкой, книжный шкаф, захламленный газетами и прочей макулатурой; два стула с потрепаннымисидушками (на одном из которых я сижу); круглый, пошарпанный деревянный, старый стол; грязная чашка с засохшим в ней чаем; разбросанные крошки какой-то выпечки. Но больше всего места здесь занимал старый, скрипучий до ужаса (ненароком проверила, да осеклась, почуяв злобное роптание убитых пружин) диван. Подушка, скомканная серо-голубая простыня и шерстяное, сине-зеленое, клетчатое, одеяло, «прячущее» лиловые узоры тканевой обивки «ложа».
За окном уж совсем вечер разгулялсяи в комнате стало довольно-таки темно. Лениво встала и прошлась к выходу. Пошаркав рукой по стене, нащупала выключатель и нажала. Матовый, притупленный медовый свет разлился по «баррикадам»,
Тяжелый вздох, присела вновь натабурет, облокотилась, уперлась локтями в столешницу, но в тот же миг, то ли от того, что сломан мой «трон», то ли что криво стал (наступив ножкойна какой-нибудь мусор), стул вмиг пошатнулся- и едва не шлепнулась на пол.
Мать тв, слова машинально вырвались из меня, но тут же осеклась и прикусила язык, испугавшись собственного звука. Страшно было находиться в чужой квартире, одной, и, будь хозяин кто другой, давно бы уже дала деру отсюда, но вот почему-то эти добрые голубые глаза подкупали не нашутку, и непонятная жалость заселавнутри (возможно, отголоски прошлой жизни, не знаю), но было совестно бросить незапертое жилище без надзора.
Но понимаю, знаю: сам виноват. Чем думал? Какой-то беспечный и глупый. Да и потом, что я сделаю, если кто заявится сюда?
Черт! Спешно срываюсь на ноги и бегу к выходу, провернула барашеки успокаивающе щелкнул замок.
Злости моей не хватает!
Нагребут кредитов, а дальшенечем платить. Да даже и на мгновение не задумываютсякак исправлять ситуацию. Больше того, внаглую начинают нас, надрывая глотку, осыпать бранью, унижать и кидаться едва ли не с кулаками.
Да и банки не лучше: раздали деньги невесть кому, а теперь жертв из себя корчат.
Время шло, и минуты давно уже вылились в час, если не больше Утомленно уложила голову на ладони и прикрыла веки. Устала. Черт, от всего устала.
От борьбы в офисе, от войны за пределами его. От попыток кому-то что-то доказать. Это последнее задание. Теперь уже точно знаю, да и они понимают. Если сама не уйдууволят. Всё и все замешаны, переплетены. Я не захотела плясать под их больную дудку коррупции и лжи, итеперь стала врагом номер один. Попытки выжить из коллектива, унизить и растоптать
От его прикосновения к плечу током пробило все тело, и невольно подпрыгнула на месте. Живо подняла голову и уставилась в лицо.
Поставил вдруг передо мной две бутылки молока с синей этикеткой «Залесского» и, сделав пару шагов к стене, выключил свет.
Вокруг стало серо, но не темно. Испуганно дернулась взглядом к окнусверкало. Замерла, пораженная от увиденного. Проспала всю ночь? Я просидела здесь всю ночь?!!
Нервно сглотнула и перевела взгляд на парня.
Молчит, занят своим.
Что-то стал перебирать на полке шкафчика, а затем вдруг вытащил газету и бросил на стол. Еще мгновениеи, где-то из-под кипы бумаг рядом со мной, достал пряник. Резво подхватил бутылку молока и, открутив крышку, принялся уплетать свои лакомства.
Скривилась. Злость, обида и нервозность вдруг зарычали внутри.
Набравшись храбрости и дерзости, выпалила:
Я тебя не смущаю?
Удивленно вздернул бровью (не то от слов моих, не то отсмелости), уставился в глаза (переставдаже на мгновение жевать):
Н-нет.
Шаги присел на диван.
(пружины раздраженно скрипнули в ответ)
Нервно сглотнула и отвернулась. Бешенство от того, что обманули, что, глупая, поверила, с каждым его чавканьем разгоралось во мне все сильней и сильней.
Ну, что? Купил сигарет?! гневнорявкнула и вздернула подбородком вверх.
Неторопливо перевел на меня взгляд, рисуя на лице раздражение.
Я не курю.
(молниеносно выстрелила взглядом в его сторону)
Обомлела. Казалось, во мне взорвалась ядерная бомба. Чуть не подавилась собственной слюной.
Протолкнула колкий комок обиды глубже.
(но вдруг желудок предательски заворчал)
Тяжело вздохнув, вдруг Агатов поднялся с дивана. Шаг ближе и, живо схватив вторую, нетронутую бутылку, открутил крышку. Точное движениеи та приземлилась прямо передо мной.
Пей. Ничего другого у меня нет.
Злобно стиснув зубы, живо дернулась вперед и отодвинула молоко в сторону.
Спасибо, обойдусь.
Глубокий, раздраженный выдох и, подхватив «занозу», тут же опрокинулбелая жидкость полилась ему в рот. Тягучие секундысчастливо вздохнул и учтиво рукавом вытер губы. Со стуком поставил пустую тару передо мной.
Баба с возакобыле легче.
Дерзкий, с вызовом мой взгляд в глаза.
Подпишешь повестку?
(коротко, едва заметно ухмыльнулся)
Нет.
Как нет?
(молчит, только наблюдает за мной; черт! эта его манера меня уже не по-детски выводит из себя)
Почему это?
Ты только ради этой глупости меня всю ночь ждала?
Глупости?!! едва не завизжала от ярости. Живо вскочила на ноги. Пристальный взгляд в глаза.
(в его теплые, но колкие льдины)
Этоглупости? Глупости, это нагребать кредитов, а дальше прятаться по закоулкам!
Я ни от кого не прячусь, нервно скривился. На мгновение отвернулся в сторону.
Да неужели?!
Да! гневный взгляд в глаза.
Замерла я на мгновение, глотнув слова.
Н-но Н-но, попыталась сообразить, собрать мысли до кучи и вновь ринуться в бой.
Что «но»? Я здесь, разве не так? У вас есть мой адрес, приходите, берите, что хотите, и отвалите уже от меня! злобно рявкнул и тут же стиснул зубы. Губы побледнели, превратившись в две белые тонкие линии
Но у тебя здесь нечего брать, робко, едва слышно прошептала.
Да неужели? едко запричитал, едва заметно покачав головой. Ты наконец-то заметила!
(тяжело сглотнула)
Н-не понимаю, пытаюсь перевести разговор в другое русло. Не понимаю таких людей, зачем брать в долг, если потом не собираешься платить.
(молчит, чего-то выжидая)
Или если нечем, то зачем
Все высказала? грубо рявкнул (и вновь проглотить комок неловкости и боли). Мне на работу пора. Если тебе больше нечего сказать, желательно что-то новое и разумное, я ухожу. И, надеюсь, вечером, когда вернусь, тебя не застану.
Но неожиданно его лицо просветлело, и наружу вылезла ласковая улыбка.
Или ты теперь у меня здесь поселишься до тех пор, пока не погашу долг?
Промолчала.
Сверлит взглядом, дожидаясь ответа.
Тщетно, я выигрываю молчанки дуэль. Сдался.
(чья школа!)
Ладно, пошел я. Делай, что хочешь. Только, как соберешься вновь спать, выключай, пожалуйста, свет. Не казенный ведь.
(нервно заморгала я, перебирая сказанное; и хотелось, было, что-то едкое кинуть поперек, да опоздала: резвые, точные его шаги на выход и, спустя секунды, скрылся из виду долой).
А, черт с тобой! Тебе плевать на брошенную открытой квартиру, значит, и мне нечего голову ломать!
Быстрые шагии, пролетев за несколько секунд пять этажей, вырвалась на улицу.
Глава ДевятаяСедая
Январь. 2010 год
Я признала свое поражение и вскоре уволилась по собственному.
Устроилась без всяких «знакомых» и «помощи» в магазин джинсовой одежды продавцом. Зарплата невысокая, без соцпакета, зато стабильно и недалеко от дома. По-прежнему снимала комнату в общаге. На еду хватало, а на одеждубабуля, втихую от моей матери, давала, выкраивая из своей пенсии.
Вот так и коротали дни.
Да только в жизнь вновь закралась осень, нервно разминая пальцы перед очередным ударом в дых.
Все события той недели слились в муть, взрываясь лишь в отдельных моментах яркими вспышками.
Помню, как зазвенел мобильный и на экране высветился незнакомый номер.
Да?
Можно искать виноватых в произошедшем, можно корить себя. А можно все воспринять как должное, неминуемое.
Не переживай, мы вызвали скорую, и они забрала ее в морг, слова трещали где-то там, на другой стороне невидимых проводов, а внутри булыжниками боль скатывалась на дно души.
Злата, ты меня слышишь?
(сухо, едва слышно)
Д-да. Я сообщу матери.
* * *
Со стеклянным взглядом в глазах, застывшими слезами на сердце пройтись по Ленинскому. Найти адрес, указанный в объявлении.
Кто-то изнутри моего тела вел беседу с женщиной, обговаривая нужные детали предстоящего события.
Так, ладно уточните еще раз ее имя, и ваше.
Бабич Ольга Фёдоровна. МоеКорнеева Злата Дмитриевна.
Она вам приходится бабушкой, верно?
Да.
Когда хоронить собираетесь?
* * *
Глубокий вдохи толкнуть стеклянные двери от себя. Шаг внутрь. Провести взглядом по витринами подойти к кассе.
Дайте пачку сигарет.
Каких? раздраженно скривилась девушка.
Любы а давайте вот «Culpa», легкие, ткнула пальцем, и тут же сообразив, скользнув по памяти чужих проб и ошибок, добавила, и зажигалку.
Перейти через дорогу, пройтись немного по эстакадному мостуи спуститься в скверик около Кенигсбергского собора. Еще шагии, отыскав одинокую, спрятанную от чужих взоров, лавку, обреченно на нее опуститься и освободить поводья дерущей изнутри боли. Слезы сорвались с глаз, тщетно убегая от душевной жути
Легкое волнение внутри, но четкие, давно заученные из мимо пробегающих жизней, движенияи сделать первую затяжку, первую в своей жизни. Горло запершило, сгорая в ужасе от происходящего, легкие задохнулись вонючим дымоми я, нервно выругавшись матом про себя, тут же отчаянно закашлялась. Еще затяжкаи вновь залиться бранью от злости.
Взгляд поплыл куда-то вперед, блуждая по Московскому проспекту, по Преголи, по измученным морозом деревьям, по застывшем в немой философии темном монументе Канта, по черной оградке его могилы и уверенными, садистскими движениями потянуть вновь ко рту сигарету, захватывая дым, желая тем самым, едкой физической болью и исступлённымотвращением, хоть на мгновение заглушить, залепить зияющую рану в душе.
* * *
На мое удивление, собралось немало народу, человек так двадцать. Соседи изПетрово, моя мама, ее две сестры, три брата, их дети (кто из Беларуси, кто из Литвы, кто из дальней России приехал), отчим, да я.