У Винсента камень свалился с души.
Близнецы, подсказал он. Двойняшки
Да, двойняшки
Она говорила «двойняжки», Винсенту нравился ее акцент.
Джованниученик на линии сборки.
Винсент кивнул. Повисла пауза, они переглянулись.
Как вам Италия? спросила девушка.
Я совсем не знаю ее, признался Винсент. Венеция, Флоренция, Рим ничего этого я не видел.
Я тоже, отозвалась она.
Винсент удивился: как такое возможно?
Я бы с удовольствием посмотрела, но Она пожала плечами и рассмеялась.
В этот момент Винсент впервые почувствовал ее главную тайну: тоску по жизни, словно запертую за фасадом приветливого лица и ищущую выхода наружу.
Я отвезу вас в Венецию на «изетте», пообещал он.
Если это и было шуткой, то лишь отчасти. Девушка рассмеялась.
Джульетта!
Это был Джованни, который только что появился в дверях цеха с группой товарищей.
Arrivederciпрошептала Джульетта.
Винсент посмотрел ей вслед, невольно залюбовавшись легкой походкой.
Джульетта чмокнула Джованни в обе щеки, как принято в Италии между друзьями и родственниками. Компания направилась к трамвайной остановке за заводскими воротами.
Джованни шел слева от Джульетты, справадругой рабочий, тоже по виду сицилиец. Настоящий медведь с огромными кулачищами и тяжелым взглядом. Он не касался Джульетты, но будто норовил прикрыть ее от нескромных мужских взглядов. Опасно шутить с таким телохранителем.
Глава 8
Джульетта подходила к воротам не ровно в шесть, а минут за пять до окончания смены, чтобы до появления брата успеть перекинуться парой фраз с Винсентом. Он тоже старался пораньше улизнуть из конструкторского отдела и весь день ждал этих нескольких минут.
Однажды, торопясь к воротам, Винсент увидел, что Джульетта что-то будто рисует в раскрытом блокноте. Заметив Винсента, она убрала блокнот в сумочку.
Чем это вы тут без меня занимаетесь? с напускной строгостью спросил Винсент.
Так ничем смутилась девушка.
Он не сдавался. Выдержав его долгий вопросительный взгляд, Джульетта вытащила из сумочки модный журнал, на обложке которого Одри Хёпберн и Грегори Пек катили на мотоцикле по римским улицам.
«Римские каникулы», не смотрели?
Нет.
Мне понравилась эта юбка, она показала на белую юбку Одри с высокой талией, я ее украла И лукаво улыбнулась.
Винсент поначалу не понял, что она имеет в виду, и тогда девушка вытащила блокнот. На рисунке была та же самая юбка, дополненная жакетом и широкополой шляпой.
Винсент, имевший дело только с техническими чертежами, никогда не видел эскизов одежды. Но руку профессионала он определил безошибочно.
Вы моделируете одежду? спросил он.
Джульетта кивнула. Только сейчас Винсент заметил, что она в новом костюмес юбкой, как в журнале, только из лазурной ткани в мелкую клетку.
Вы сами это сшили?
Она снова кивнуласмущенно, но не без гордости.
Учились этому?
Нет. Джульетта вздохнула. Стала шить сама, потому что мама вечно покупала мне унылые длинные платья.
У вас талант, вырвалось у Винсента. Вы так стильно одеваетесь. А у нас в Германии все как мешки с картошкой.
Джульетта рассмеялась. Застенчивости как не бывало. Винсент уже собирался пригласить ее прогуляться вечером, но тут его по плечу хлопнул Джованни:
Как дела, синьор Попометр?
И, не дождавшись ответа, заговорил с Джульеттой. Она кивнула брату и повернулась к Винсенту:
У Джованни сегодня ночная смена. Я поеду домой одна. До завтра!
Она удалилась прежде, чем Винсент успел что-либо возразить.
Джованни остановил на Винсенте подозрительный взгляд и что-то сказал, когда Джульетта поднялась в трамвай. Попрощавшись с Джованни, Винсент завел мотоцикл. Бульвар Витторио Венето, по которому трамвай шел в центр, пролегал неподалеку от его отеля. Винсент поехал вдоль путей.
Солнце стояло низко, и камни мостовой были словно из золота. Винсент догнал трамвай и пристроился с левого боку. Джульетта сидела у окна. Увидев Винсента, она испугалась. Внезапно из-за поворота вывырнул встречный трамвай, раздался отчаянный трезвон, и Винсент исчез. Джульетта вскочила, кинулась на заднюю площадку, мимо кондуктора, проклинавшего мотоциклистов.
Винсент ехал за трамваем. Он увидел девушку в окне. Джульетта сделала страшные глаза, надеясь как-то приструнить лихача. Но Винсент убрал руки с руля и приветственно помахал. Джульетта зажмурилась, а когда открыла глаза, не смогла удержаться от смеха. Винсент же чувствовал себя совсем мальчишкой. Словно вернулся в солнечное силезское лето, когда вот так же мчался на велосипеде мимо золотистых пшеничных полей. И не было ни вчера, ни сегодня.
Он следовал за трамваем через перекресток и мост, пока Джульетта не сошла у канала Навильо-Гранде. Там он притормозил, снял шлем и рассмеялся. На юношу обрушился поток возмущенной итальянской речи. Винсент улыбался, хоть и не понимал ни слова. Лицо его сияло.
Девушка замолчала и испуганно огляделась по сторонам, словно опомнилась.
Вы здесь живете? спросил Винсент.
Женщины полоскали белье в канале. На воде играло закатное солнце. На противоположной стороне улицы, на тротуаре возле трамвайных путей, бедно одетый официант расставлял столики. Рядом с тратторией располагалась табачная лавка. Окна домовсамые высокие четырехэтажныезакрывало развешанное на веревках белье. Возле припаркованного неподалеку «фиата» мальчишки гоняли мяч.
Это был мир фабричных рабочих, рыночных торговцев, горничных, сапожников и швей.
Вы покажете мне Милан? спросил Винсент.
Джульетта пожала плечами:
Я знаю только это.
А остальное? Собор? Ла Скала?
Она снова испуганно огляделась:
Это для миланцев. Мы сицилийцы, мы работаем.
Картина начала проясняться.
В таком случае, сказал Винсент, я покажу вам Милан. Садитесь
Он ободряюще улыбнулся. Девушка покраснела.
Джульетта!
Из окна на втором этаже выглянула пожилая женщина с крестьянским лицом, черные волосы стянуты в тугой узел. Джульетта подняла голову:
Да, мама, сейчас иду!
Последовал быстрый обмен репликами, и Винсент замер, завороженный мелодией чужой речи.
Пьяцца-дель-Дуомо, завтра в шесть, прошептала девушка, прежде чем скрыться в подъезде.
Винсент был на месте, когда часы на соборе пробили лишь четверть шестого. Нетерпение выгнало молодого человека пораньше из тесного номера отеля.
Была суббота, миланцы неспешно фланировали по площади, выходили из бутиков и галереи Виктора Эммануила с коробками и разноцветными пакетами. Винсент понял, почему Джульетта выбрала именно это место: в мире состоятельной публики риск наткнуться на кого-то из ее родни или знакомых минимален.
Винсент опрыскался итальянским лосьоном, который купил в дорогой лавке, надел свою единственную выходную рубашку, отутюженную и накрахмаленную по его просьбе хозяйкой отеля. Кожаную летную куртку, в которой ездил на мотоцикле, сегодня он оставил в номере.
День выдался погожий, с обещанием по-итальянски беззаботного летнего вечера.
Погруженный в наблюдения за мальчишкой, гонявшим по площади голубей, Винсент не заметил, как подошла Джульетта. Одета она была потрясающе, вот только Винсент не видел ничего, кроме ее улыбки. Приветливая, насмешливая и застенчивая одновременно, она будто струилась из самой глубины души. Это была победная улыбка, улыбка вопреки, улыбка девушки, назначившей свидание мужчине.
Она протянула руку и, прежде чем Винсент вышел из ступора, спросила по-итальянски:
Итак, вы собирались показать мне Милан?
Через высокие ворота они вступили под своды галереи Виктора Эммануила. В многочисленных кафе под стеклянным куполом отдыхало высшее обществогоспода, на время забывшие о делах, дамы с холодными светскими улыбками. Пол был выложен мозаикой, а витрины походили на декорации к сказочным спектаклям. Выставленные в них костюмы и платья не были одеждой в привычном смысле этого слова, то были произведения искусства. Даже двое полицейских, патрулировавших коридоры, будто сошли со страниц модного журнала.
Это была и торговая галерея, и дворец, и собор; рыночная площадь, ставшая музеем и местом вечерних прогулок, сочетавшая обыденность с самой утонченной роскошью.
Несмотря на стоявший здесь шум, Джульетта говорила вполголоса, как в церкви. Она призналась Винсенту, что время от времени бывает тут на открытии сезона, когда в витринах выставляют новые коллекции.
Разумеется, она никогда ничего не покупала, только любовалась. А вернувшись в темную каморку в квартале Навильо, не чувствовала ни зависти, ни злобы. Разве спала потом дольше обычного, отдаваясь во власть снов о дорогих нарядах и роскошной жизни. В которых могла позволить себе что угодно.
А следующим же вечером, после работы, Джульетта отправлялась к швеетолстой апулейке с усиками, прокуренным голосом и большим сердцеми покупала остатки полотна. Синьора Малерба, конечно, не выписывала дорогие ткани из Лондона и Парижа, зато понимала толк в качестве. Карандаш и бумагавот все, что требовалось Джульетте для дальнейшей работы. Плюс память. Стоило закрыть глазаи воображение в деталях воспроизводило модель с витрины.
Вычерчивая ее в блокноте, Джульетта могла кое-что изменитьнапример, сузить платье в талии, укоротить рукав или поэкспериментировать с пуговицами и украшениями. Для нее было важно внести свою нотку, пусть даже и совсем незначительную. Но девушка никогда не осмелилась бы назвать получившееся своим эскизом.
Джульетта не нуждалась в портновском метре, чтобы определить, сколько ткани уйдет, чтобы обратить рисунок в платье. Винсент отметил, что итальянский глагол trasferire устроен как его немецкий аналог: пере-носить с двухмерной плоскости рисунка в трехмерное пространство готового платья. В этом состояло сходство ее портняжного ремесла и его, инженерного. Ведь прежде, чем воплотиться в реальности, механизм зарождается в чертеже.
А это Винсент кивнул на ее светлое платье с зауженной книзу юбкой-карандаш, это вы тоже сами сшили?
Джульетта улыбнулась:
Все, что я ношу, я шью сама.
Но почему бы вам не заняться этим профессионально сделать карьеру?..
Она молчала. Винсент продолжал:
На секретарском месте вы зарываете талант в землю.
Тут она остановилась и посмотрела на него серьезно:
Здесь не Германия. Везде нужны raccomandazioni рекомендации. Мы не с Севера, мы сицилийцы terroni, capisce?
Не дожидаясь ответа, девушка подошла к витрине дорогого бутика и показала на шляпку с широкими полями:
Красивая, правда?
Она явно хотела сменить тему, но Винсент не поддался.
Какая разница, откуда вы родом. Главное же талант.
Было очевидно, что Джульетте эти слова показались несерьезными.
Нужно верить в себя, упорствовал Винсент.
Вы мечтатель, ответила девушка. Что вы понимаете, инженер из хорошей семьи?
Неправда, возразил Винсент. Я реалист. Когда-то я тоже представлял свою жизнь иначе. И у меня нет богатых родителей, вообще никаких нет. Мои родители и сестра погибли в войну. Я беден как церковная мышь, но это не имеет никакого значения.
Удивление, появившееся на лице Джульетты, тут же сменилось сочувствием.
Простите.
Вам не за что извиняться. Я только хотел сказать Знаете, когда я прибыл в Мюнхен, то был совсем один. Беженец, ни денег, ни жилья, ни работы, ничего. И тогда я сказал себе: но это же прекрасно, это означает, что ты свободен. У меня не было ни отца, ни начальника, которых я должен был слушаться, никаких обязательств ни перед кем. Надо было лишь найти заработок, и я спросил себя: а что ты можешь? В городе была только одна крупная компания«БМВ», а от автомобилей я всегда был без ума. Вот и направился к заводу, отыскал ворота и прямо у охраны спросил, как бы мне устроиться на завод учеником. Молодые парни после войны были в цене, так что меня сразу и взяли. А поработав немного, я поступил в техническую школу, учился вечерами. Зачем я все это рассказываю, Джульетта? У каждого человека есть призвание, и самый большой из смертных греховзарывать талант в землю.
Его речь хоть и впечатлила девушку, но явно не убедила.
У вас своя судьба, задумчиво произнесла она.
А что такое судьба? спросил Винсент.
Она написана на ладони Покажите свою.
Винсент не верил в хиромантию, но послушно протянул руку. Не касаясь ее, Джульетта долго разглядывала линии на худой ладони парня.
Сильная воля, резюмировала она. Крупный успех в делах и долгая жизнь.
И все это вы там прочитали? усмехнулся Винсент.
Джульетта уверенно кивнула.
А вот я совсем не удивлюсь, если завтра разразится очередная война и мне на голову упадет бомба.
Судьба, повторила Джульетта.
Винсент покачал головой:
Не верю я в это.
А вот что вы верите?
В вежливой улыбке Джульетты сквозил скепсис.
В себя. Винсент заметил, что ответ ей понравился. А что у вас на ладони написано?
Винсент хотел взять ее ладонь, но девушка спрятала руку за спину.
Вы говорите совсем как мой папа.
Она отвернулась к шляпной витрине, в эту минуту напоминая обиженного ребенка. Винсенту стало стыдно, он сообразил, что перешел пределы дозволенного.
Пойдемте, предложил он. Давайте примерим эту шляпку.
Он улыбнулся и распахнул дверь в бутик. Но Джульетта замерла у витрины, не решаясь войти в шикарный магазин.
Что с вами? спросил Винсент.
Она медленно покачала головой:
Слишком дорого.
Ну и что?
Винсент рассмеялся и вошел в бутик. Ему не было никакого дела до этой шляпы. Он всего лишь хотел преодолеть застенчивость Джульетты, освободить девушку из ее ловушки.
Он и сам никогда прежде не бывал в месте, подобном этому. Внутри стояла торжественная тишина, почти как в церкви. Тело будто окутали прохладной дорогой тканью. Ковер под ногами заглушал малейшие шорохи, воздух был пропитан запахами благородного табака и парфюма.
Шляпы лежали на высокой полке из темного дерева. Джульетта еще не вошла, а к Винсенту уже спешил продавецвысокий пожилой миланец; из кармана его пиджака торчал платок. Лицо мужчины удивленно вытянулось. Он явно не привык к таким покупателям, но быстро взял себя в руки.
Винсент, не понимая, что говорит ему этот синьор, молча указал на красную шляпу в витрине. Продавец кивнул и снял шляпу с манекена. Винсент помахал Джульетте: входи же. Девушка замотала головой. Продавец смотрел выжидательно. И Джульетте не осталось ничего другого, как переступить порог бутика.
Девушка объяснила Винсенту по-немецки, что ей не нужна шляпа.
Да вы примерьте! сказал Винсент. Это же ничего не стоит.
Продавец терпеливо ждал распоряжений. Молодой человек жестом велел ему передать шляпу Джульетте. Старик повиновался, выстрелив итальянской фразой, которую Джульетта не сочла нужным перевести и вообще будто пропустила мимо ушей. Тем не менее шляпу приняла. Продавец показал на зеркало в человеческий рост в раме из темного дерева. Девушка осторожно надела шляпу, но посмотрела не в зеркало, а на Винсента, как будто подчеркивала, что делает это только ради него.
Винсент замер. Джульетта выглядела потрясающе. Шляпка не только придала ей элегантности, но будто даже сделала выше ростом. Смущенно, но не без кокетства девушка увернулась от его восхищенного взгляда. А потом не выдержала и все-таки взглянула в зеркало.
Davvero bellissimo, signora, заверил продавец, и с ним невозможно было не согласиться.
Спросите его, сколько это стоит, сказал Винсент.
Нет. Она тут же сняла шляпу.
Винсент повернулся к продавцу:
How much?
Старик посмотрел на миниатюрный ценник:
Quattromilanovecentocinquanta lire.
Винсент оглянулся на Джульетту. На лице девушки был написан ужас. Она осторожно сняла шляпу и вернула ее продавцу:
Grazie, signore.
И благоговейно опустила глаза, точно перед ней был священник.
Винсенту все это не нравилось. И особенно надменное лицо продавца, молча принявшего шляпу. Должно быть, старик узнал сицилийский акцент. Во всяком случае, выражение, с каким он взял шляпу, красноречиво намекало, что Винсент с Джульеттой ошиблись дверью.