Прощай, мисс Совершенство - Барнард Сара 2 стр.

В двери появляется голова Кэролин. От неожиданности подскочив на ноги, я чуть не падаю на пол.

 Ты скоро?

 Только причешусьи спущусь.

 Иден,  предостерегающе говорит Кэролин.

От ее тонаи ото всей этой ситуациименя внезапно охватывает паника.

 Зачем полиции со мной говорить? Я не знаю, где Бонни. Правда не знаю!

 Они и не думают, что знаешь. Просто хотят поговорить. И если хочешь знать мое мнение, то остерегаться стоит не полиции, а мамы Бонни. Она чуть ли с ума не сходит.

 Но почему они вообще решили, что я смогу им что-то сказать?

 Потому что ты ее лучшая подруга. Если бы ты пропала, то я бы тоже побежала расспрашивать Бонни.

 А чего они так психуют? Зачем вызвали полицию? Скорее всего она просто тусуется где-то со своим бойфрендом.

Кэролин издает какой-то звукя не могу понять, что он значит, и нахмуриваюсь. Что она имеет в виду? Что происходит? Как-то это все странно.

 Ну то есть да, обычно Бонни просто сама ответственность,  добавляю я.  Поэтому я понимаю, почему ее родители удивились. Но вызывать полицию

Кэролин молчит, бросает взгляд на пустынный коридор за спиной, а потом смотрит на меня, приподняв брови. Это значит «давай быстрее».

 Полицейские спросят тебя, почему Бонни сбежала с Джеком.

 А я-то откуда знаю

 Мне можешь не рассказывать,  перебивает меня Кэролин.  Все равно придется повторить то же самое полиции. Давай спустимся, и ты с ними поговоришь, хорошо? Я буду рядом. Тебе не о чем волноваться.

 А я и не волнуюсь,  удивленно отвечаю я.

Кэролин что-то бормочет (мне слышатся слова: «а вот я волнуюсь»), но потом быстро поворачивается и уходит по коридору. Я следую за ней.

Внизу меня ждут двое полицейских. Один из них мужчинаседой, мрачный. В основном говорит со мной именно он. Другой офицерженщина, младше Кэролин. Она молчаливо пишет что-то в блокноте.

 Волноваться незачем,  сообщает мужчина, когда мы назвались по именам и обменялись парой любезностей.

Его зовут констебль Дельмонтсовсем как марка персиков.

 Нам просто нужно, чтобы ты говорила правду.

 Я ничего не знаю,  отвечаю я.

Я уже в четвертый раз это говорю. Но, похоже, меня никто не слушает.

Матильда, мама Бонни (я, кстати, никогда ей не нравилась), громко хмыкает.

 Правда!  настаиваю я.

 Просто расскажи нам, что знаешь,  говорит констебль Дельмонт.  Даже если тебе самой это покажется мелочью. Когда Бонни познакомилась с Джеком?

 Не знаю.

 Ну ладно. А сколько они уже встречаются?

 Не знаю.

 Бонни просила тебя помочь ей скрыть отношения?

 Что? Нет! Зачем ей это?

 Вы с ней сегодня говорили?

 Нет.

Переписку в WhatsApp же, строго говоря, нельзя назвать разговором?

 Вы говорили с ней вчера?

 Да, но только про подготовку к экзаменам.

 Вы говорили про Джека?

 Нет.

Почему они все помешались на Джеке? Потому что утром я упомянула его имя в разговоре с Кэролин?

Они смотрят на меня, точно ждут, что я скажу что-то совершенно определенное, но я понятия не имею, что должна сказать. Будто группа людей пытается объяснить мне в мельчайших подробностях какую-то шутку для своихи теперь все ждут моей реакции.

 Что за херня тут происходит?  спрашиваю я наконец.

 Иден.  Голос Кэролин звучит напряженно, словно она пытается не выдать волнения.  Ты знаешь, кто такой Джек?

Наступает напряженная тишина. Я слышу, как тяжело дышит мама Бонни. Она едва не плачет от ярости. Женщина-офицер слегка наклоняет голову набок, сосредоточенно глядя на меня. «Она что, запоминает, как я выгляжу»,  думаю я в смятении.

 Нет,  отвечаю я.

Какой тихий у меня голос! Взрослые тут же перекрывают его своими, шумными и настойчивыми. Мне становится страшно.

 Это Джек Кон,  говорит Кэролин.

 Кто?

Я так растеряна и напугана, что не понимаю, о чем она. Я не знаю никакого Джека Кона.

 Да господи боже!  во внезапном порыве отчаяния взвизгивает мама Бонни.

От неожиданности я вскакиваю на ноги. Она делает шаг мне навстречу, и я отступаю назад. Почему она так зла на меня? Это не я сбежала.

 Иден, просто скажи нам, где они!

И тут Кэролин говорит кое-что, от чего весь привычный мир разбивается на мелкие осколки.

 Мистер Кон, Иден,  говорит она.  Джекэто мистер Кон.

В моей голове возникает образ. Здание музыкальной школы. Я жду, пока Бонни закончит урок флейты. Стою, прислонившись к выбеленной стене, откинув голову на дверь. Над головой табличка с именем. Мистер Дж. Кон: Заведующий кафедрой музыки.

Мистер Кон, учитель музыки. Мистер Кон, репетитор моей маленькой сестренки. Мистер Кон, взрослый мужчина.

Мистер Кон, тайный бойфренд моей лучшей подруги.

Черт. Черт.

2

Чуть меньше года назад, летом перед одиннадцатым классом, Бонни торжественно заявила мне, что хочет познакомиться с алкоголем. В разумных пределах. «В безопасной обстановке», как сказала она тогда. Безопасная обстановка оказалась моей спальней. Бонни принесла выпивку, целую сумку бутылок: водку, джин, белое вино, красное вино и почему-то ликер «Франжелико».

 Думаю, этого должно хватить,  рассмеялась я.

Бонни посмотрела на меня с таким серьезным и озадаченным видом, что от смеха у меня на глазах выступили слезы.

 Мне хотелось подобрать типичный ассортимент винно-водочного магазина. Что-то не так?

 Да все так, особенно если тыженщина лет за сорок.

Я смеялась и смеялась, и Бонни наконец перестала важничать и тоже расхохоталась.

Когда мы пришли в комнату, она опустилась на колени и стала расставлять бутылки полукругом на ковре, одновременно изучая этикетки.

 Я ничего не забыла?

 Бонни.  Я из последних сил старалась опять не захихикать.  Ты не взяла пиво. Или сидра. И вообще тут нет ничего, что стали бы пить подростки вроде нас.

 Ой,  дошло внезапно до Бонни.  Ой, да, пиво.

Она обернулась и посмотрела на ряд бутылок.

 Упс.

Она так и сказала. Упс.

Мы посмеялись еще, а потом я спустилась на первый этаж: спросить Боба, моего приемного отца, нет ли у него пива, которое мы могли бы одолжить ради эксперимента. Оказалось, у него был только эль. Мы решили, что эль тоже сойдет. Моя приемная старшая сестра, Валери, была дома на каникулах. Она услышала наш разговор и пожертвовала нам бутылку «Амаретто».

Бонни, совершенно в своем духе, принесла с собой блокнот. Настоящий молескин в черной кожаной обложке: родители дарили ей такие на каждое Рождество с того времени, как она научилась писать. Явно гордясь собой, она показала мне, какую придумала систему. Как у профессионального дегустатора!

Дело в том, что мама Бонни любила полистать дневник дочери, поэтому Бонни не хотелось оставлять улик от нашего кутежа. Разумеется, она оставила блокнот мне. Я до сих пор храню ее заметки о том вечере.

Иден говорит: Подростки не пьют ликер.

Я говорю: Это потому что они не пробовали «Франжелико».

 Я хочу быть готовой,  сказала она, когда я спросила, зачем мы вообще все это затеяли.

 Готовой? К чему?

 К одиннадцатому классу. Вечеринки, все такое. А то еще отравлюсь алкоголем, понимаешь?

Я не понимала. Я вроде тоже не собиралась травиться, но почему-то не задумывалась о том, как этого избежать. Разве что не пить слишком много. А еще я не вполне понимала, как этот эксперимент поможет Бонни в будущем. Ну да, теперь она знает, что ей не нравится водка, но разве для этого нужны эксперименты?

Дело было в августе, в самый разгар лета, за несколько недель до начала четверти, и все эти проблемы казались мне такими далекими. До школы оставалась целая вечность. Но у Бонни все было по-другому: она словно круглосуточно была в школе, а я только дожидалась, когда учеба закончится.

Понимаете, в этом все дело: Бонни именно такая. Она до смешного старается ко всему подготовиться. Сделать все правильно. Она осторожная. Она ставит эксперименты. Она обсуждает все со мной. Я ее лучшая подруга, ее доверенное лицо.

Вот поэтому я ничего не понимаю. Не может быть, чтобы мистер Кон был тайным бойфрендом Бонни. Просто не может! Как это вообще могло случиться? Почему она мне ничего не рассказала? Она не стала бы скрывать от меня настолько важные вещи. Или стала бы?

У Бонни не было бойфренда до прошлого октября, когда она сошлась с Льюисом Купером. Он играет в школьной футбольной команде. Девчонки о нем не то чтобы мечтали, но считали, что он ничего такой, сойдет. До Бонни он встречался с несколькими одноклассницами, но она, обычно такая разумная, решила, что так он «готовился» к отношениям с ней. Она с головой ушла в эти отношения, абсолютно так же, как с головой кидалась в учебу и в игру на флейтес почти нездоровым энтузиазмом. Устраивала двойные свидания со мной и Коннором (очень неловкие!), подарила ему подарок на месяц отношений (слишком дорогой лосьон после бритья), бесконечно выкладывала фотографии в Инстаграме (бесячие) и просто доводила меня до белого каления. Мы с Коннором тогда встречались уже полгода, и наши отношения были полной противоположностью: милые, тихие и абсолютно лишенные драматизма, как и сам Коннор.

Разумеется, долго они не протянули. Льюис заскучал и расстался с Бонни. По СМС. Свое решение он никак не объяснил, просто написал, что его «как-то не прет» и сразу нашел себе новую подружку (Саша Чаймс из десятого класса). Первые отношения Бонни длились месяца полтора, но на расставание она отреагировала так, словно они были помолвлены или что-то в этом духе. Она была в полном отчаянии.

 Я просто хотела, чтобы он любил меня, вот и все,  сказала она, когда в очередной раз (один из многих, многих раз!) рыдала у меня в спальне.  Неужели это так много?

 Ты найдешь кого-нибудь получше.

 Кто может быть лучше?

 Кто угодно,  напрямик ответила я.

Я-то всегда, даже когда Бонни помешалась на нем, думала, что Льюис Куперничтожная личность. О чем тут вообще говорить, если он носил в школу кепку с козырьком!

 А если никто меня больше не полюбит?

 Конечно, полюбит.

Может, мне нужно было быть внимательнее, не знаю. Может, стоило отнестись серьезней к тому, что она пыталась мне сказать. Мне-то казалось, она слишком бурно реагирует. Это было на нее непохоже, но не она первая, не она последняя тяжело переживала расставание.

Но, может, я слишком мало ее слушала. Может, надо было спросить, почему она так переживала, что недостойна любви.

Но даже если бы я была самой внимательной подругой на свете, разве я смогла бы догадаться о таком? Смогла бы предугадать мистера Кона?

Если не ошибаюсь, Бонни в первый раз упомянула «Джека» пару месяцев назад. Она нарисовала сердечко на тетради по математике и подписала «Бонни + Джек = любовь». Да, представьте, именно так. Я спросила, кто такой Джек. Она ответила с такой раздражающей уклончивостью, что я решила не расспрашивать дальше. Разумеется, мы с ним так и не познакомились, и Бонни ни разу не сообщала мне подробностей о том, куда они ходят и что делают вместе.

Некоторые мелочи должны были пробудить мое подозрение, теперь-то это понятно. Во-первых, естественно, она ничего конкретного не говорила мне про Джека. Почему меня не удивляло, что я не видела его фотографий? Неужели я правда верила, что «у него нет Фейсбука»? (То есть в это я и правда верила, но лишь потому, что считала Джека плодом ее воображения, а не нашим учителем.) В последние несколько недель перед экзаменами Бонни стала от меня отдаляться, но я решила, это из-за стресса. Я правда думала, что она готовится к тестам.

Что же до мистера Кона Первое, что вы должны знать,  он был одним из «крутых» учителей. Таких, которые называют учеников чуваками («Чуваки, давайте потише, а?»), носят хипстерские очки, умеют укладывать волосы помадой и надевают кардиганы, чтобы скинуть их, если захочется казаться ироничными.

Я знала мистера Кона, потому что он вел у меня музыку в седьмом и восьмом классах. Как и все девчонки в школе, я какое-то время была в него влюблена: симпатичный, веселый и обаятельный, да еще и гораздо младше остальных учителей. Особенно приятно было, что он любил нас дразнить и вел себя как один из насдруг, соратник, а не очередной мистер такой-то.

Никаких подозрений по его поводу я не испытывала. Просто мистер Кон, учитель музыки. И, конечно, я и понятия не имелани малейшего!  что у него тайный роман с Бонни. Я могла бы соврать и сказать, что я догадывалась о чем-то или что теперь многое прояснилось, но я не догадывалась, и ничего не прояснилось.

Ничего.

3

Ошарашив меня новостями про мистера Кона, полицейские, мама Бонни и Кэролин допрашивают меня еще минут двадцатьхотя я в таком шоке, что не могу связать двух слов.

 Ты ведь знаешь,  как заведенная повторяет миссис Уистон-Стэнли еще минут двадцать.  Ты ведь знаешь, куда они уехали.

Наконец Кэролин их выпроваживает:

 Может, вернемся к этому завтра. Когда Иден придет в себя.

Женщина-офицер, которая старательно записывала в блокнот все, о чем мы говорили, смотрит мне в глаза и приподнимает бровь. Не знаю, что это значит: может, она хотела меня приободрить? Или, наоборот, показать, что ей все известно? Но откуда ей знать? Единственное, что может меня выдать,  это факт, что мы с Бонни лучшие подруги.

Но, так или иначе, я ведь правда не знаю, где она. И одно ничтожное сообщение от нее ничего не значит, да? Оно не поможет найти Бонни. Я знаю не больше, чем полиция или ее родители.

 Ты в порядке?  спрашивает Кэролин, приобнимая меня за плечо и ласково подтягивая к себе.

Я удивлена. Сбита с толку. Мне немного не по себе. «В порядке» плохо описывает мое состояние.

 Ага,  отвечаю я.  А для чего они вообще приезжали?

 Видимо, думали, что ты знаешь больше,  отвечает Кэролин, подумав.  Это ведь ты упомянула Джека, и, хотя ты не знала, кто это такой, одно имя уже навело их на правильный след.

А, вот оно что. Упс.

 Но они не знают, когда все началось и как развивалось.

Что это значит?

 Ладно.

 Хочешь поговорить обо всем этом?

 Не-а.

В моей голове всплывает образ: мистер Кон показывает нам в седьмом классе, как играть на колокольчиках. Он с таким восторгом рассказывал нам про эти идиотские колокольчики, с таким неподдельным энтузиазмом в них стучал, что мы едва не писались от смеха. Мальчишки до самого конца года называли его «Колоконом».

 Иден,  говорит Кэролин. Я поднимаю на нее взгляд, моргая.  Естественно, что ты шокирована. Возможно, тебе поможет, если мы поговорим. Сделать чаю?

 Нет,  отвечаю я, вырываясь из ее объятий. Мне нужно позвонить Бонни. Сейчас же. Лицо Кэролин омрачилось печальным разочарованием. Узнаю это выражение.

Иногда я потакаю желанию Кэролин, и мы изображем близкую дружбу между матерью и дочерью. А иногданет. И тогда я вижу это выражение у нее на лице.

 Полиция ведь вернется поговорить с тобой еще раз,  говорит она.  Ты уверена, что не хочешь сначала обсудить все со мной?

Если я и хочу с кем-то все обсудить, то только с Бонни.

 Может, позже.

 Иден