Нам Габен написал! закричал Поль, размахивая телефоном. Семейство коллективно общалось по ватсапу между собой, и мальчишки наперебой делились новостями:
На медкомиссии ему сказали, что сердце у него как у богатыря, а зрение как у орла.
Он подтянулся пятьдесят раз на турнике и отжался тоже пятьдесят у него все болело
Но теперь уже не болит. Он выходил в шторм
А морской болезни не было.
Габен пошел добровольцем во Французский военный флот.
Алиса пренебрежительно повела плечом:
Вы два спойлерщика. Теперь я даже читать не буду.
В любом случае она не собиралась читать то, что могли прочитать все. Ей хотелось, чтобы Габен написал о своих новостях ей лично. Алиса была индивидуалисткой. Да. Она нашла слово, которое искала. Она индивидуалистка.
* * *
На этой неделе все решили обзавестись этикетками. Утром во вторник Луиза печальным голосом объявила:
У меня биполярка*. Вот что я поняла. Ты согласен?
Мяу-у, отозвался Спаситель в ожидании своего литра кофе, чтобы проснуться по-настоящему.
Может быть, конечно, и не биполярка, продолжала размышлять Луиза вслух, устраиваясь повыше на подушке. Но у меня такие перепады в настроении
Думаешь, ты беременна? В этом дело? тут же откликнулся Спаситель, мгновенно оторвав от подушки голову.
У меня была задержка, да.
Вот уже полгода, как они опять надеялись завести ребенка.
А ты не думаешь, что я подсознательно боюсь нового выкидыша и поэтому никак не могу забеременеть?
Хоть я и психолог, но не склонен все психологизировать. Когда есть много возможных объяснений, нужно начать с самого простого: с возрастом возможность иметь детей у женщин уменьшается.
Значит, смириться?
Набраться терпения.
Сразу видно, что не ты горюешь каждый месяц, съязвила Луиза, которая и без всякого биполярного расстройства постоянно нервничала.
Спаситель вылез из кровати, бурча вполголоса:
Ох уж этот кот Открыл дверь и сердито сказал: Хватит орать, Миу!
Миу-у, ответил ему незваный гость.
Спаситель чипнул и закрыл дверь. Он вспомнил классическую цепочку: муж ругает кота, потому что ему досталось от жены. Он снова уселся на кровать и сказал:
Мы с тобой сумели восстановить семью, и она у нас хорошая, так, Луиза? Значит, можем немного передохнуть.
Я знаю, я веду себя неразумно. Но что же делать, если мне хочется, чтобы у меня в животе жил твой ребенок?
Звучит впечатляюще! Спаситель поцеловал жену. И если ребенок этого не понимает, он просто дурачок!
Миу проводил Спасителя до кухни, и тот уселся пить кофе. Он вдруг вспомнил, что во время последней беременности у Луизы в первый месяц тоже были месячные с задержкой. А что, если она все-таки беременна? Что, если оплодотворение произошло, но зародыш опять не укрепился и у нее опять будет выкидыш?
Черт! Восемь двадцать пять!
Через пять минут к нему в кабинет войдет первая пациентка, а у него голова забита собственными заботами.
Шарли?
Молодая женщина поднялась со стула, подошла к нему, размашисто шагая, и крепко пожала руку.
Так вы меня не забыли?
А я мог?
Нет, конечно, мы с вами столько спорили, признала Шарли, по-своему поняв его ответ.
Они не виделись три года. И пусть на Шарли больше не было ботинок-сантьяго и пирсинга, все равно это была та же Шарли с короткими вьющимися волосами и мальчишескими манерами.
Вы помните, что сказали мне на прощанье?
Спаситель сделал вид, что старается припомнить, но без своей тетради был как без рук, мог перепутать и своих пациентов, и даже часы консультаций.
«Шагай, дыши, уезжай, уходи». Чья-то цитата.
Спаситель закивал. Он узнал свое любимое стихотворение Блеза Сандрара.
Вы стояли вон там, продолжала Шарли, показывая на дверь, ведущую в рабочий кабинет. Пожали мне руки и сказали: «А потом возвращайтесь». Я тогда уезжала в Берлин, помните?
И вы вернулись?
Да, два месяца тому назад. Шарли огляделась вокруг, словно надеялась найти следы своего присутствия. Мало что изменилось. А там что? Кофеварка?
Чайник. Вам чай или кофе?
Чай, пожалуйста.
Шарли была рада снова сидеть в этом кабинете. Обычно она изображала из себя крутую и жесткую, но на этот раз была явно растрогана. Спаситель протянул ей дымящуюся чашку, чай был слишком горячий, и Шарли, поставив чашку на пол, пустилась в рассказ о трех годах, проведенных в Берлине. Она вела в Инстаграме сайт одной экологической организации, влюбилась без взаимности в свою начальницу, но не слишком горевала, пользовалась немалым успехом в ночных берлинских клубах и заводила там подружек. А потом встретилась с Мириам.
Она приехала по «Эразмусу». На десять лет младше меня. Любовь с первого взгляда с обеих сторон.
У Шарли всегда была богатая мимика. Она часто хмурила брови, и вот к тридцати годам у нее появилась львиная складка. Теперь она время от времени разглаживала ее, водя кончиками пальцев сначала по складке, а потом над бровями и к вискам.
Голова болит? неожиданно вторгся в рассказ Спаситель.
Что? Нет, не болит.
Шарли удивилась вопросу, взяла чашку с чаем обеими руками и, пристроив их таким образом к делу, закончила рассказ:
Мириам не хотела задерживаться в Берлине после «Эразмуса». Хотела продолжать учиться. И потом, у нее родители, она к ним очень привязана. Словом, я все бросила и приехала с ней. Бросила работу, друзей, классную квартиру. Вернулась в Париж. Вернее, в ближайший пригород, в Бретиньи-сюр-Орж. На Париж не хватает средств.
Средств у Шарли не хватало, потому что она никак не могла найти работу.
Не знаю, что со мной здесь не так, пожаловалась она. Мне пришлось уехать, потому что я не нашла работы, какой заслуживала по своим дипломам. Вернулась, и опять то же самое. Она поставила чашку и снова принялась стирать со лба заботу. Я не люблю эту страну. Хочу опять уехать.
В Германию?
Думаю, в Канаду. Новая страна. Много места. Здесь я задыхаюсь.
Шарли была разозлена, обижена. Почему ее не берут на работу? Потому что она женщина? Женщина с дипломом? Лесбиянка?
Французы сексисты! И гомофобы. Стоит им увидеть идущих вдвоем девушек, сразу начинаются домыслы и грязь. Клянусь, в Германии никто не лез в мои дела.
В Берлине, уточнил Спаситель. Берлингород-космополит, молодой, открытый.
Я думаю, то же самое будет в Торонто. Или в Ванкувере. Где угодно, но только не здесь. Ее переполнял гнев. Она ощущала себя в ловушке. Ловушкой стала любовь. Мириам ездит к родителям каждые выходные. Она для них свет в окошке. Они за нее держатся.
Она еще очень молоденькая.
Ей двадцать один Но я поняла, что вы хотите сказать. Слишком молода, чтобы строить свою жизнь со мной, уехав на другой конец света.
Я ничего подобного не говорил, запротестовал Спаситель.
Но вы так думаете.
Спаситель не мог не рассмеяться. Это же Шарли, она не изменилась, она решала за него, что он думает, и отводила ему роль ископаемого.
Ладно. Спасибо за чай, сказала Шарли и поднялась.
Время еще есть.
У меня собеседование по поводу работы. Не то, о чем я мечтаю, но, надеюсь, платят неплохо.
И что за работа?
Модератор в «Фейсбуке». Сидеть восемь часов в день, не отрываясь от экрана, и отлавливать опасный контент, вроде педофилии, призывов к терроризму, издевательства над животными
Сдвинутые брови, крепкое рукопожатие.
Можно, я заплачу в следующий раз?
И Шарли уже за дверью.
В обеденный перерыв Спаситель отправился за почтой. Самая большая неожиданностьписьмо от Габена. Спаситель уже готов был распечатать конверт, но Письмо было адресовано мадемуазель Алисе Рошто.
Спаситель расплылся при одной только мысли, как будет польщена Алиса, когда он передаст ей письмо. Она и виду не подаст, но про себя будет ликовать.
Перед тем как начать консультации (следующая по списку: Магали Шале с пудельком, страдающим энурезом), Спаситель заглянул в свою почту на телефоне. Луиза сегодня уехала в Роньи-ле-Сет-Эклюз интервьюировать столетнюю старушку и прислала ему записку: «Мальчишки придут к 17. Сможешь проверить, чтобы выучили уроки?» Она имела в виду: тряхни Поля, чтобы сделал домашку.
В 17:30 Лазарь покончил с уроками, а Поль еще не садился. Оба они были уже в шестом.
Может, поиграем немного? спросил Поль. Мне надо освободить голову.
Неужели что-то залетело? Уверен?
Лазарь постоянно поддевал Поля, но Поль, по счастью, был нечувствителен к его подначкам.
Лазарь убрал в рюкзачок учебники и раскрыл тетрадь со следующим названием:
Лазарь Сент-Ив. Могут ли все быть счастливыми?
Лазарь решил, что, когда он будет психологом, он будет писать книги, такие, как читает отец.
Ты пишешь книгу?
Да.
И как? Двигается?
Двигается. Но не когда сидим и болтаем.
И тут Полю показалось, что Лазарю не обязательно говорить с ним слишком уж свысока. Конечно, он сантиметров на десять вышеи даже на пятнадцать, но это не основание
Поглядев вдаль (что является необходимым условием для мыслительного процесса), Лазарь, стараясь писать как можно красивее, вывел:
«Чтобы писать, необходимо одиночество. Но в одиночестве чувствуешь себя несчастным. Только не я. Когда пишу, я счастлив. И это странно».
Лазарь уже пожалел, что вредничал с Полем, и решил приобщить друга к своей важной работе.
Как ты считаешь, что приносит счастье: когда ты любишь? Или когда любят тебя?
А почему не вместе, чтобы было и то и то? спросил Поль.
Лазарь пожал плечами, подумал, прокрутил в голове несколько фраз и решил записать следующее:
«Когда любишь, знаешь почему. Когда тебя любят, ты не знаешь почему и думаешь, что это может перемениться. И ты беспокоишься».
Единственным другом Лазаря был Поль, они дружили с первого класса. Но Поль от него отдалился. У него появились приятели, которых Лазарь считал неподходящими.
Ну ладно, пойду поиграю, решил Поль.
Не стоит тебе играть.
Почему?
Потому что Спаситель скоро придет и будет нас проверять.
Почему ты сказал Спаситель? не понял Поль.
С тех пор как Поль начал называть Спасителя папой, Лазарь все чаще называл отца Спаситель. Внезапно его посетило вдохновение, и он записал:
«Счастье как конфеты, вкуснее, когда делишься».
Но отца делить не так-то легко.
Идет! шепнул Лазарь.
Поль быстренько разложил на столе тетради, учебники, ручки, карандаши и, подперев голову руками, изобразил напряженную мыслительную работу.
Открывая дверь в кухню, Спаситель собирался дать Полю нагоняй и очень удивился, что бездельничает-то как раз Лазарь.
Та-ак, а уроки?
Уже сделал, ответил сын.
А ты, Поль?
А я ничего не понимаю, пожаловался Поль и оттолкнул от себя тетрадку.
«Не понимаю» чего?
Ничего, предельно упростил ответ Поль.
Луиза вернулась вечером с заметкой о столетней старушке, которая лихо ездила на велосипеде и курила сигариллы. Заметка должна была появиться на другой день в «Репюблик дю сантр» на страничке, посвященной местным новостям. Мальчишки тут же принялись совершенно серьезно обсуждать женитьбу Жово на столетней невесте из Роньи-ле-Сет-Эклюз.
Когда Алиса, поужинав, направилась к лестнице на чердак, Спаситель сунул ей в руки письмо. Узнав почерк Габена, Алиса слегка покраснела.
Тебе не кажется, что Алиса начала меняться? спросила Луиза, собираясь погасить лампочку у кровати.
То есть? встревожился Спаситель.
Она хорошеет.
Ты меня напугала, я чуть было не подумал, что она становится мягче.
Не говори глупостей. А ты знаешь, что она стала интересоваться мальчиками? И я я решила поговорить с ней о предохранении.
Ха-ха, и как прошла беседа?
Как подразумевает твое «ха-ха». Она отправила меня куда подальше. Судя по всему, она в курсе.
* * *
Среда обычно была днем маленьких пациентов, а именно эта среда оказалась днем маленьких мальчиков. Грегуару четыре с половиной. Год тому назад его мама погибла в автокатастрофе, и он остался с бабушкой, маминой мамой, теперь она его растит и воспитывает.
Добрый день, мадам Эмсалем. Здравствуй, Грегуар. Ты меня помнишь?
Да. У тебя кот.
Грегуар был у Спасителя всего дважды. На первой консультации его бабушка плакала, рассказывая о том, что произошло. Ее дочь Мари, мать-одиночка, жила только своим обожаемым сынком, хрупким светленьким мальчуганом, который часто болел. Он только пошел в детский сад после ангины, как вдруг матери звонит директриса и говорит, что на лестнице была толчея, Грегуар упал, и они ждут скорую. Мама в ужасе садится за руль и едет, чтобы забрать своего мальчика из педиатрического отделения скорой помощи. Телефон она положила рядом с собой на сиденье, на случай если ей позвонят из больницы. Всё произошло, когда зазвонил телефон. Она схватила его, выезжая на развязку, и не увидела мчащейся пожарной машины. Смерть наступила мгновенно. Мадам Эмсалем закончила рассказ, выразив удивление, что внук не так уж сильно горюет. Во время второй консультации мальчик много играл с котом, а Спаситель в основном занимался бабушкой, которая и спустя год никак не могла прийти в себя после смерти единственной дочери.
Грегуар, как только вошел в кабинет, спросил совершенно спокойным голосом:
Твой кот умер?
Нет, посмотри, вон он спит у меня под столом.
Бабушка с тяжелым вздохом опустилась на кушетку. Выглядела она плохо, сама вся серая, глаза заплаканные. «На последней черте», подумалось Спасителю. Мадам Эмсалем прикрыла глаза и тут же встревожено их открыла:
Где он?
Под столом играет с котом.
Кот его не поцарапает? Знаете, Грегуар в последнее время такой неугомонный.
Она уже приготовилась встать, но Спаситель ее остановил.
Миу привык к моим маленьким пациентам. И спросил, не вставая с места: Все хорошо, Грегуар?
Да, раздался приглушенный голосок из-под стола.
А как вы себя чувствуете, мадам? озабоченно осведомился Спаситель.
Пожилая дама понурилась:
Все так же. Понимаете, Грегуаря думаю, под влиянием детей из детского саданабрался разных плохих слов Меня он совсем не слушается: не ложится спать, постоянно капризничает из-за еды, из-за одежды и я, я устала
А что говорит воспитательница?
Воспитательница?
Она жаловалась вам, что Грегуару не сидится на месте? Что он рассеян? Не играет с другими детьми?
Нет.
Значит, проблем у него нет?
Как это нет? возмутилась мадам Эмсалем. Он же невыносим!
С вами.
Со мной
Она открыла рот, потом закрыла. Она была очень расстроена. В это время Грегуар вылез из-под стола и стал с шумом выкидывать из коробки игрушки. А бабушка снова стала перечислять его прегрешения: Грегуар все теряет, балуется за столом, он сказал ейона понизила голос до шепота«пошла в жопу». Представляете, в четыре года?
Ему скоро пять.
Это одно и то же. Я с ним ласкова. Покупаю все, что он любит, понимаете, да? Только вот в «Макдоналдс» больше не вожу. В последний раз он разлил всю колу.
Грегуар продолжал греметь, сталкивая между собой машинки. Спаситель присел возле него на корточки:
Грегуар, я не слышу твоей бабушки.
Я не терял шарф, обиженно заявил он. Он висел на вешалке.
Бабушка пустилась в путаные объяснения. Грегуар забыл свой красный шарф в детском саду, шарф, который связала ему мама. А она решила, что он его потерял («он все теряет, вы же знаете»), и она его отругала понапрасну.
Значит, ты не потерял свой шарф, заключил Спаситель, обращаясь к мальчику.
Нет.
А ты можешь нарисовать мне картинку?
Какую?
Не знаю Ну, например, нарисуй себя и бабушку.
Грегуар уселся за детский столик с бумагой и карандашами и тут же принял позу прилежного ученика.
Вот видите, сказал Спаситель, снова усаживаясь в кресло. В детском саду Грегуар не доставляет неприятностей. И это очень хорошо, правда ведь?
Но мадам Эмсалем ничего не могло порадовать. Трагедия, которая должна была бы сблизить бабушку и внука, их разделила.
Каждую ночь я плачу, понимаете? сказала она, с упреком поглядев на внука.
Он казался ей бессердечным? Ей хотелось, чтобы они, обнявшись, плакали вместе? Как довести до сознания мадам Эмсалем, что маленький мальчик сказал «иди в жопу» ее беспросветному горю? Спаситель постарался оправдать внука в глазах бабушки: