Силен, черт! удивлено сказал Андрей, рука его скребла по плечу в поисках отсутствующего карабина.
А Анна ничего не сказала, просто сделал шаг вперед, приставила обрезанные стволы ружья к голове мантиса и выпалила из обоих стволов. Брызнула черная жидкость, существо дернулось и застыло, неловко привалившись к деформированной решетке.
Вот и все, констатировала Ольга, пошли. Спасибо, Анна, ты молодец. А живыми их Лизавета пусть сама ловит.
Но Лизавете было не до того.
Она орала в коридоре на Матвеева:
Что вы натворили! Что мне теперь делать? Где я его теперь возьму? кричала она, потрясая пухлыми кулачками перед носом ученого.
Но, Лизавета
Что «Лизавета»? Я уже не скажу сколько лет Лизавета! А такого биоматериала у меня никогда не было! А если у ребят не получится, если они не смогут
Уже получилось, Лизавета Львовна! победно провозгласил Мигель, непроизвольно потирая обожженный ледяным теплообменником живот. Добыли зверя!
Он принял горделивую позу охотника на слонов.
Живым? ахнула биолог.
Нет, к сожалению, тушкой, сказала подошедшая Ольга. А что случилось?
Ну и ладно, хоть так с видимым облегчением сказала Лизавета. Палыч, Палыч! Распорядись, чтобы объект доставили ко мне в лабораторию
Хорошо, хорошо, Лизанька, закивал директор. А что ж ты орала-то так?
А как мне не орать? вскинулась женщина. Уж не знаю, что вы там учинили на своей установке, но как свет мигнул, так у меня весь запас препарата скис.
Скис?
Ну, не буквально скис, а сменил состояние. Был как бурая непрозрачная жидкость, а стал опалесцирующий белый. И что теперь с ним делать? Кто знает, как изменились его свойства? Это же заново все исследования А если поранится кто?
Если поранится бинтом замотаешь! решительно ответил Палыч. Иди уже, я распоряжусь, чтобы тебе притащили добычу этих горе-охотников
Так я продолжу? сказал с облегчением Матвеев. Пока только один резонанс нащупали, даже странно. С Загорска-то их десятками за один прогон брали.
Еще полчасика погоняй, и делай перерыв до ночи, распорядился директор. А то всю энергию забрал, температура на три градуса упала в помещениях
Историограф. «Кривые, окольные тропы»
Потому, что они плохие! крикнул кто-то из аудитории, и многие его поддержали.
Ничего подобного, покачал головой я. Есть общий принцип мышления: когда мы пытаемся понять причины поступков других людей, мы склонны относить их на личные качества, а когда оцениваем свои то на обстоятельства.
Это как? спросила белобрысая Настя.
Если человек поступил с нами плохо, мы в первую очередь думаем, что это потому, что он плохой. А если мы кому-то сделали плохо то это потому, что вот так получилось.
Дети задумались, переглядываясь, явно примеривая это на себя.
Поэтому, мы можем называть их «агрессорами» и считать злодеями, но это не приближает нас к пониманию причин конфликта. В истории человечества нет примеров, когда люди бы воевали из-за того, что с одной стороны все были плохие, а с другой хорошие, хотя все войны описываются именно таким образом. Войны происходили потому, что одним было нужно то, что есть у других. То есть, в корне проблемы всегда какие-то ресурсы территория, ископаемые, торговые пути, рынки сбыта
Они на нас напали! настаивал сторонник простых ответов.
Когда на нас нападают, мы должны защищаться, согласился я. Но пока мы не понимаем, что напавшему надо война не закончится
Борух, ожидавший меня за дверью аудитории, оценил мои потуги скромно:
Опять пораженческая пропаганда?
Отчего же пораженческая?
Потому что, когда война началась, рефлексировать поздно. Теперь все должно быть просто: они плохие, мы хорошие, убей врага, спаси Родину. Остальное интеллигентские сопли, вредные и ненужные. За такое в штрафбат надо посылать. В целях коррекции мировоззрения в сторону окопной правды.
Я пожал плечами не всегда могу понять, где у майора заканчивается армейский юмор и начинается военный психоз.
Не строй планы на вечер, добавил он. Наш выход.
Куда?
Куда пошлют, как обычно. Твоя бывшая как раз с Председателем на сей счет собачится. Весь стол слюнями забрызгали.
Чего-то ты сегодня злой какой-то заметил я. Случилось чего?
Не видел ты меня злым, сердито буркнул Борух.
Ну, не хочет говорить и не надо. Дядька взрослый, сам разберется.
С Ольгой и Андреем встретились в парке. Она была сердита, он чем-то крайне недоволен, и все пытались сделать вид, что это не так.
Ждать, пока нам сделают персональный транспорт, некогда, сходу рубанула Ольга. Цех номер один загружен, и всё такое важное, что ради нас не подвинется.
Ага, вот из-за чего она бесится. Не удалось, значит, нагнуть Председателя.
Нас забросят на «Тачанке», мимо реперной сети, напрямую.
Андрея аж перекосило. Ну, с этим тоже понятно у него с экипажем тамошним какие-то давние терки. Я не вникал, но краем уха слышал. Не любят они его, вишь ты. Небось, есть за что. Да и вообще кто его любит? Уж точно не я.
Так мы обойдем те точки, которые контролируют агрессоры, и окажемся в нужном секторе. Дальше своим ходом, а обратно нас снова подберут.
А можно узнать, что мы собираемся делать в этом «нужном секторе»? спросил я без особой надежды. И где он?
Нет! предсказуемо ответила Ольга. Я уверена, что у нас «сквозит». В Коммуне точно есть их крот.
Но не среди нас же! возмутился Андрей.
Что знают двое знает и свинья, отрезала она.
«Тачанкой» среди операторов и прочих посвященных в операции внешней разведки называли загадочный электромобиль, который Матвеев оборудовал пустотными резонаторами. Теперь я знаю, откуда он их отковырял, но это не делает ситуацию более ясной. Потому что я понятия не имею, откуда они взялись там и вообще, что это за место. Это, впрочем, не помешало нам пойти по его стопам, открутив еще один комплект, который нам теперь должны установить на какой-то транспорт. Будет «Тачанка-2», наша личная, но не прямо сейчас, потому что какой-то цех номер один кстати, что это? занят чем-то очень важным. Интересно, чем Зато потом, надо полагать, мы будем, как настоящие чапаевцы. Или махновцы? Отвратительное чувство, что в этой ситуации я не понимаю куда больше, чем стоило бы.
Выход был через два часа, я успел только поесть и переодеться. Когда пришел на точку сбора, «Тачанка» уже стояла, и сидевший там человек неприятно смотрел на мрачного Андрея.
И почему я опять должен тащить с собой это говно? спросил он Ольгу. У нас Маринка за штурмана натаскалась, он больше не нужен.
Потому что есть такое слово: «надо»!
Не боишься, что я выпихну его на Дорогу, отъеду и посмотрю, как этого говнюка сожрет Холод?
Мак, отставь этого козла, сидящая рядом с ним девушка положила ему руку на плечо. Если бы он стоил того, чтобы марать руки, я бы давно сама его прикончила. Может, еще и
Слышишь, Коллекционер? обратилась она к Андрею. Я не Криспи, я ничего не прощаю. Ты не всегда будешь нужен Ольге, помни это!
Запомню, не сомневайся, буркнул проводник. У меня тоже память хорошая.
Двое на «Тачанке» многозначительно переглянулись, и я в очередной раз подивился, как ловко Андрей умеет заводить себе врагов. Как жив-то до сих пор?
«Тачанка», на которой мне довелось как-то прокатиться, с тех пор сильно изменилась. Из открытой всем ветрам вездеходной тележки она превратилась в натуральный гантрак: борта нарощены бронещитами с откидными лючками бойниц, лобовик толщиной с ладонь, вместо потрепанного тента крыша с пулеметной точкой. Чего не добавилось, так это комфорта. Наоборот из-за кое-как встроенного в центр поворотного гнезда пулеметчика внутри стало очень тесно. Меня усадили за руль, сказав: «Езжай прямо, держи скорость, тут и дурак справится». Ну, раз и дурак Слева от центрального водительского места уселась девушка Марина, которая была за штурмана-оператора, а справа тот злой на Андрея мужик, которого все почему-то звали «Македонец». Что-то я такое про него слышал не помню, что. Борух, кряхтя, с трудом влез на тесное место пулеметчика, Ольга с Андреем уселись сзади, пассажирами.
Давай, Марин, как я тебе объясняла, сказала Ольга. Ты должна помнить это место.
Ей, значит, объясняла А нам, значит, нет. Ну ладно.
Да уж, такое не забывается, нервно хмыкнула девушка. Уверена, что вам туда надо?
Уверена.
Надо же, она уверена. А я, вот, нет. Но кто ж меня спрашивает-то?
Как там тебя, Артем? Давай, поехали, снисходительно сказал мне Македонец.
Куда?
Прямо, по дорожке, а там увидишь
Я нажал на правую педаль, машина медленно и почти беззвучно покатилась, с трудом набирая скорость видимо, динамика разгона тут была не в приоритете. Еще бы, столько брони навешать Дорожка начала терять четкость, и я чуть было не потянулся протереть бронированный лобовик, но вспомнил, что это просто визуальный эффект. Мы выезжали в странное межсрезовое пространство, для нас имеющее форму дороги. На самом деле, если верить профессору Воронцову, это просто причуды нашего восприятия, никакой дороги там нет. Но, с другой стороны, если верить Матвееву, недавно обретенные записи которого цитировала мне Ольга, наше восприятие и есть мироформирующая сила. Как это между собой сочетается спросите у кого-нибудь умнее меня. Я лучше рулить буду, раз с этим «и дурак справится».
И нет, я не обиделся.
К моему удивлению, Марина не использовала планшет для навигации.
А как ты ориентируешься тут? спросил я девушку. Я как-то раз проехался, но даже с планшетом было очень сложно
Потому и сложно, что с планшетом ответила она неохотно.
Марин, расскажи, сказала сзади Ольга. Ему можно.
Ну, спасибо, блин. Польщен доверием. Интересно, это в расчете на то, что я буду штурманом на новой машине, или чтобы Андрей послушал? Если бы она попросила рассказать непосредственно ему, небось, Марина бы ее, при всем уважении, послала подальше
Это просто, призналась девушка, если хоть раз был на Дороге выедешь на нее без проблем. Планшет для этого не нужен, машина сама вывезет, достаточно включить резонаторы и поехать. А вот найти конкретное место назначения Ты не работал с нами на штурмовках?
Нет, помотал я головой.
Я знал, что «Тачанка» несколько раз обеспечивала поддержку прорывов на сложных реперах, но сам на такие рейды не попадал.
Там операторы давали нам наводку, через маячки.
Да, точно, мне показывали, припомнил я, но не пригодилось.
Если сигнал виден, ты просто едешь в его сторону. Дорога приведет тебя, куда надо.
А если некому подать сигнал?
Надо просто четко знать, куда тебе надо. Дорога и туда приведет. Скорее всего.
«Скорее всего»? А если нет?
Значит, не приведет. Или приведет, но не туда. Или тебе туда не надо. Попробуешь поймешь.
Марина замолчала и отвернулась, глядя в боковую бойницу.
На Дороге странно. Как будто все, кроме нее самой, сильно не в фокусе. Настолько, что за обочинами все сливается в какую-то муть, через которую видны силуэты. Иногда зданий, иногда пейзажей, чаще всего, впрочем, развалин. Не Мультиверсум, а руины Колизея. Иногда на обочинах чудилось какое-то движение, тогда все, кроме меня, напрягались и начинали тыкать в ту сторону стволами, а Борух громко жужжал над моим ухом электроприводом поворотной станины пулемета. Я же рулил себе прямо, поддерживая постоянную скорость: пострелять тут и без меня любителей хватает. Так что, когда что-то выскочило из тумана впереди и с разбегу шмякнулось о массивный передний отбойник, я даже испугаться толком не успел. Тяжелая машина качнулась на больших колесах, переезжая тело, и мы покатились дальше.
Резвый какой сказал Македонец.
Ага согласилась Марина.
Кто это? спросил я.
Да черт их поймет ответила девушка. Живут они здесь. Или не живут Может, они и не живые вовсе.
Сзади! громко сказал Борух и снова зажужжал, разворачивая ствол.
Слева! Справа! откликнулись Андрей и Ольга. Черт, да сколько ж их! Артем, дави тапку!
Я ни черта не видел зеркал заднего вида тут не предусмотрено, а обзор в стороны перекрыт бронещитками. Сидишь, как в танке. Выжал педаль тяги до пола, но машина разгонялась так медленно, что толку от этого было немного. Загрохотал пулемет, и я еще и слышать перестал. Македонец, встав на колени на переднем сидении, развернулся лицом назад, откинул заслонку бойницы, выставил туда руку с пистолетом и быстро выстрелил несколько раз подряд. Перезарядился, пострелял еще Я по-прежнему ничего не видел, кроме дороги впереди, только надеялся, что они там справятся.
Тормози! внезапно крикнула мне Ольга. Тормози, черт тебя!
Мне это не показалось хорошей мыслью, но командиру виднее. Я нажал на левую педаль, и машина, так же неохотно, как разгонялась, начала останавливаться. Стрельба, впрочем, тоже прекратилась.
Ты чего, Оль? спросил Борух.
Кажется, не только мне идея остановиться показалась странной.
Сдай назад! Давай, ну!
Я задергался, пытаясь сообразить, где тут задний ход. Коробки передач-то нету Македонец, развернувшийся лицом вперед, щелкнул массивным переключателем, и мотор-колеса дали реверс.
Эй, там, сзади! Я вслепую еду, если вы не поняли! я пытался ориентироваться по обочинам, чтобы хотя бы в кювет не скатиться.
Не торопись Еще, еще Стоп! Борь, посмотри на них
Ольга, откинув на петле бронещиток, вылезла из машины. Матерясь и цепляясь разгрузкой, вывернулся из пулеметного гнезда Борух. За ними полезли остальные, ну и я, за компанию.
Они склонились над лежащими на дороге трупами. Майор перевернул один из них и присвистнул.
Вот это история
Я подошел поближе. Покойный выглядел так себе перекошенное серое лицо, оскаленные зубы, драная в лоскуты одежда, сквозь прорехи которой проглядывало такое же неестественно серое тело, аккуратная темная дырка от пули во лбу. Мне зрелище не показалось достаточно привлекательным, чтобы из-за него останавливаться там, где на нас только что напали.
Ты знал его? спросила Ольга.
Не близко, ответил майор, из группы Карасова, стрелок. Не помню, как зовут звали. Михаилом, что ли. Они какую-то точку держали, но какую Это надо в штабе узнавать, я за графиком смен не следил.
А этот? Я его в лицо узнала, но не помню, кто он.
Из той же команды. Жорик, точно. Анекдоты еще все время травил Что с ними случилось? Ни оружия, ни обмундирования, обноски эти Тут все наши?
Бывшие наши, уточнила Ольга. Холодом вывернуло.
Типа как зомби?
Не совсем Но что-то вроде, да.
Твари изнанки, спокойно сказал подошедший Македонец. Мы их встречаем тут иногда. Пытаются сожрать все живое и теплое. Вот если этого говнюка, он показал стволом пистолета на Андрея, тут оставить и уехать, то он, наверное, таким же станет. Придет, так сказать, в гармонию со своим внутренним миром.
Андрей ничего не ответил, но посмотрел так, что мне стало не по себе. Македонец и внимания не обратил. Отличная мы команда, загляденье просто. С такой и врагов не надо.
Я не слышал, что они пропали или погибли, сказал Борух. Я бы знал. Это странно.
Еще как странно, Борь, еще как сказала задумчиво Ольга.
Когда мы наконец доехали, покрытие дороги, по пути периодически менявшееся, стало асфальтовым. По обочинам смутно замаячили какие-то строения.
Поверни здесь, сказала Марина.
Когда она это сказала, я увидел поворот. Повернул руль, и мир вокруг начал быстро обретать цвета и резкость. Через несколько мгновений мы уже катились по городской улице.
В этом небольшом городке было что-то неуловимо напоминающее Загорск-12, базовый фрагмент Коммуны провинциальная низкоэтажная застройка, разбавленная втиснутыми в старый центр административными и производственными корпусами в имперском пафосном стиле 50-х. Город был цел, но очень давно заброшен проросшие сквозь асфальт деревья закрывали грязные фасады зданий, на газоне выросли густые кусты, на дорожках завязался слой травяного дерна. На беглый взгляд выглядело даже романтично, учитывая царящую тут золотую осень в ее лучшей цветной поре. Этакий винтажный постап, тихое торжество природы над уставшим жить человечеством.