Другие вещи были не такими нужнымижесткие плащи с золотой нитью, которые выдадут владельца за пятьдесят шагов, усыпанный самоцветами пояс, до того тяжелый, что в обычной жизни его и не наденешь. И еще была там обильно расшитая попонапод стать коню царевича.
Надеюсь, это не мне, вскинув бровь, заметил Хирон.
Мы разодрали попону и наделали из нее жгутов, повязок и тряпок для обтираниятакой грубой тканью хорошо было отмывать засохшую кровь и грязь.
В тот вечер мы лежали на траве у входа в пещеру.
Мы здесь уже почти год, сказал Ахилл.
Ветерок холодил нашу кожу.
А кажетсясовсем недолго, ответил я.
Меня клонило в сон, взгляд затерялся где-то в синем крене вечернего неба.
Скучаешь по дворцу?
Я подумал о дарах его отца и взглядах слуг, о сплетнях, которые они шепотом разнесут по дворцу.
Нет, ответил я.
И я тоже, сказал он. Я думал, что буду скучать, но не скучаю.
Шли дни, а за ними месяцы, и так минуло два года.
Глава десятая
Была весна, нам было по пятнадцать лет. Зимний лед простоял дольше обычного, и мы радовались, что можно снова выбраться наружу, к солнцу. Мы сбросили хитоны, легкий ветерок покалывал кожу. За всю зиму я ни разу не разделся, было так холодно, что мы снимали с себя шкуры и накидки, только чтобы быстро ополоснуться в углублении в скале, служившем нам купальней. Ахилл потягивался, разминая одеревеневшие от долгого сидения в пещере руки и ноги. Все утро мы плавали и гоняли по лесу дичь. Я ощущал приятную усталость в мышцах, радуясь, что снова могу пользоваться ими в полную силу.
Я глядел на него. Зеркал на горе Пелион не былоодна зыбкая речная гладь, так что себя я мерил по переменам в Ахилле. Руки и ноги у него были по-прежнему худыми, но теперь стало видно, как с каждым его движением перекатываются под кожей мускулы. Черты лица сделались тверже, плечишире.
Ты повзрослел, сказал я.
Он замер, обернулся ко мне:
Да?
Да, кивнул я. А я?
Подойди-ка, сказал он.
Я встал, подошел к нему. Он оглядел меня.
Да, сказал он.
Как? хотелось мне знать. Сильно?
У тебя лицо изменилось, сказал он.
Где?
Он коснулся правой рукой моей челюсти, провел по ней пальцами.
Вот здесь. У тебя лицо стало шире.
Я вскинул руку, чтобы самому нащупать разницу, но что кость, что кожамне все казалось прежним. Он взял мою руку, прижал к ключице.
И здесь ты тоже стал шире, сказал он. И здесь.
Он легонько дотронулся пальцем до нежной выпуклости, которая проступала теперь у меня из горла. Я сглотнул, и от этого движения его палец скользнул вниз.