Мне это вовсе не составило труда.
Не хотелось, чтоб он оставался здесь. В доме полно народу. Я решила решила, что он может испугаться.
Пег промолчала и только поджала губы.
Мы с Мартином думали, что будет лучше беречь его от многолюдья. Чтоб жил себе тихо-спокойно с нами.
Ну да, может, так и лучше.
Кто приглядывает-то за ним?
О, в доме и мои дети, и их малыши. Одним ребенком больше, чего уж там. И то сказать, из дома ведь он не уйдет Она придвинулась поближе: А я и не знала, что дело так плохо И вот уж который месяц ты его нянчишь
Мы с Мартином оба нянчили. По очередиодин с ребенком, другой работает.
А годков-то ему сколько, Нора?
Четыре.
Четыре. А не говорит. Прямо как младенец в колыбели.
Нора потупилась, уставившись на яйцо, которое дал ей мальчик.
Это хворь на него нашла.
Пег молчала.
Раньше он мог говорить. Я слышала, как он говорит. Когда Джоанна жива была.
И ходить он тогда тоже мог?
Нора почувствовала дурноту. Не в силах ответить, она лишь покачала головой, и Пег положила руку ей на плечо:
Похоже, опять дождь будет. Давай зайдем в дом, а то кости ноют. Я поздороваюсь, окажу уважение.
Торф в очаге так и пылал, и громкая беседа шла полным ходом. Из-за угла доносился смех.
М-м Темные глазки Пег быстро оглядели собравшихся. Кто выпивку-то принес?
Все больше Шон Линч, ответила Нора.
Пег вскинула брови.
Да знаю я. Я и сама не ожидала. Человек-то не из щедрых.
Если на что и щедр этот человек, то только на тумаки. С хитрым видом Пег покосилась туда, где в кучке женщин сидела и ковыряла в зубах Кейт. Шон Линч вошь освежевать сумеет и шкурку ее продать на рынке вместе с жиром. С чего бы это он так расщедрился?
Нора пожала плечами:
Он же нам родня. Ты разве забыла, что моя сестра за его брата вышла? Упокой Господи души обоих.
Пег шмыгнула носом.
Ей-богу, он чего-то задумал. Я бы с ним ухо держала востро. С чем-то он к тебе подлезет, Нора, что-нибудь у тебя попросит теперь, когда Мартина нет больше. Человек этот всему цену знает и ничем не дорожит.
Они поглядели в ту сторону, где у огня сидел и курил Шон.
Уж поверь мне, Нора. Старая метла все темные углы знает.
* * *
Хоронили Мартина назавтра, тусклым, бесцветным днем. Грубо сколоченный гроб несли на плечах его племянники и друзья, помогали им, по очереди подхватывая ящик, и другие мужчины, жители долины, сопровождавшие гроб. Знакомый путь на кладбище был долгим, и процессия двигалась медленно. Дорогу развезло от дождей, мужчины ступали осторожно, чтобы не потерять обувь в чавкающей грязи. Следом за ними шли женщины, оглашая воплями осенний, колючий от мороза воздух. Все они знали, как полагается предавать тело земле.
Нора потуже натянула платок на голову. Невыносимо было смотреть на гроб, покачивающийся над головами, и она переводила взгляд на птиц, круживших над редеющими ветвями. Нора чувствовала себя странно спокойной, слез не было, и, идя прямо по лужам, в которых сверкало небо, она думала, не умерло ли что-то и в ней самой. Горестные причитания женщин вокруг казались смешными, как и сами они, в облепивших ноги мокрых юбках. Одна Нора молчала, прикусив язык, горе лежало в ней безмолвным холодным камнем.
Зрелище похорон привлекало и обитателей хижин, расположенных вдоль дороги. Дети, сунув палец в рот, глазели на процессию. Мужчины, пасшие своих свиней поблизости, присоединялись к шедшим за гробом, затем, пройдя с ними несколько шагов, отступали на обочину и почтительно выжидали, пока процессия не скроется из глаз, прежде чем стегануть свинью хворостиной.
Нора шла, задрав голову и глядя вверх, позволяя толпе как бы нести ее. Над вершинами кружили орлы.
Кладбище, притулившееся к маленькой часовне в тени старого тисового дерева, все заросло зеленой травой. Мужчины спотыкались о кочки, а затем бережно опустили гроб возле ожидавшей его заранее вырытой ямы. Отец Хили уже ждал их, рассеяный, сутулый, как и подобает грамотею. Когда его взгляд уперся в Нору, она натянула платок ниже на лоб и опустила глаза.
Служба была краткой. Священник читал молитвы отрывисто, запинаясь, и стоявшая на коленях Нора чувствовала сквозь юбки мокрую землю. Она смотрела, как опускают ее мужа в могилу, как могильщики укладывают дерн на крышку гроба, чтоб не с таким стуком падали потом комья земли.
Когда все было кончено, все слова иссякли и жесткая черная земля долины наполнила яму, провожавшие воткнули в могильный холмик свои глиняные трубки и пустились в обратный путь. Спускаясь с откоса обратно в долину, Нора обернулась и окинула взглядом кладбище. Издали черенки трубок выглядели кучкой хрупких костей, исклеванных птицами.
* * *
Ветер поднялся, когда Нора шла по дороге, возвращаясь с похорон. Шла она вначале в толпе, затем, по мере того как люди сворачивали к своим домам, в редеющей молчаливой горстке соседей. К тому времени, как, миновав ясеневую рощицу и с трудом пробираясь по грязи, она начала трудный подъем к себе на холм, вокруг не осталось никого: только ветер яростно атаковал вершины, грозясь обрушить утесы вниз в долину. Затем стеганул сильный ливень, а ноющая боль в коленях предвещала новую грозу.
Еще на подходе к дому Нора услышала громкий плач Михяла. Дверь была приоткрыта, и, едва войдя, она заметила, что дом прибран и от поминок не осталось и следа. Пол был застлан свежей камышовой подстилкой, огонь в очаге ярко горел, и возле огня сидела Пег ОШей; она посмеивалась над Бриджид, вздрагивавшей от пронзительных воплей ребенка. «Пора привыкать понемножку», приговаривала Пег, качая красного от натуги и гнева мальчишку. При виде вошедшей Норы улыбка ее погасла.
Схоронили, стало быть, Мартина.
Нора тяжело опустилась на лавку рядом с Бриджид: наконец-то все разошлись!
И народу на похороны много собралось. Слава богу, это хорошо. Поближе к огню садись. А не то продрогнешь.
Нора приняла на руки Михяла и прижалась щекой к его макушке. Руки ощутили его тяжесть, а кожапрерывистый, захлебывающийся крик. Накатила усталость, босые пальцы свело от холода.
Пег внимательно наблюдала за ней.
В детях-то утешение
Нора закрыла глаза и уткнулась лицом в хрупкую шейку Михяла. Он закричал с новой силой, напрягаясь всей грудью.
Спасибо, что нянчилась с ним.
Да хватит, не стоит об этом. Я молилась за тебя, Нора. Видит Бог, какой тяжкий для тебя год нынче выдался.
Нора выпустила Михяла из объятий и уложила себе на колени. По лицу ее струились слезы. Она принялась растирать руки и ноги мальчика, как это делал Мартин, распрямляя и отводя назад согнутые кисти, гладя твердые и прямые, как кочерга, пальцы. Под ее руками он затих, и на секунду ей показалось, что мальчик внимательно глядит на нее. Его зрачки, такие темные на голубом фоне, словно встретились с ее зрачками. Сердце Норы дрогнуло. Но в следующий миг взгляд ребенка скользнул прочь, и опять начался вой, а руки Михяла опять скрючились.
Нора бросила растиранье и застыла, уставившись в одну точку. Как удар, пришло воспоминание: Мартин на могучих своих руках держит Михяла и с ложки кормит его сливками.
Как же ты мог оставить меня одну с этим ребенком, думала она.
Сидевшая у очага Пег потянулась к ней рукой и погладила Михяла по голове.
Масть точь-в-точь как у Джоанны.
Бриджид покосилась на Нору.
Знаю, для тебя это была большая потеря, продолжала Пег. Is é do mhac do mhak bpósann sé ach is i diníon go bhfaighidh tú bás. Сын твой, пока не женится, а дочкадо гробовой доски. И вот теперь и мужа потерять Ну не жестокость ли это, когда Господь отнимает у нас тех, кто нам всего дороже?
Все мы несем свой крест, пробормотала Нора. И приподняла лежавшего у нее на коленях Михяла. Да чего тебе так неймется-то, малыш?
Ой, Нора, он, бедняжка, орал так, что, казалось, мертвому из могилы подняться впору. Кричал, плакал, а с чегонепонятно. И таквсе эти дни. Как ты спишь-то с ним рядом, когда он орет не переставая?
Михял завизжал еще громче. По красным, лихорадочно горевшим щекам текли слезы.
А ты покормила его? спросила Бриджид.
Она взяла лежавшую на скамье накидку Норы и развесила на низкой потолочной перекладинеподсушиться у огня.
Покормила ли я ребенка? Пег сверкнула глазами в сторону Бриджид. Наверно, пятеро моих детей чудом выжили и собственных детей заимели, раз я их в жизни не кормила, а так пускала бегать, без еды, поживись чем бог послал, расти себе, как былинка в поле! Пора бы уразуметь, что к чему, Бриджид. Болтаешь ерунду, когда полная луна тебе уже срок твой кажет! Она пожевала губами, обнажив немногие оставшиеся зубы. Ну и компанию ты мне подобрала, Нора! Малец и эта калинь! Хотя, правду сказать, правильно было поберечь их, от греха подальше!
Ну, думаю, его-то я берегу. Бриджид опасливо прижала руку к животу. Дэн даже когда свинью режет, меня из дому гонит.
Знавала я одну женщину, продолжала Пег. Рисковая была, старые обычаи в грош не ставила, гордость, видишь ли, не позволяет. Так что думаете, когда скотину резали, она кровь побоялась собрать? А муж-то помешать ей хотел. Сильный был мужчина, а ее не переспорил: по-своему сделала. И как пить дать, ребеночек, что она носила, на свет появился с лицом как печенка сырая и нравом под стать такому лицу.
Небо зарокотало глухими раскатами грома, и лицо Бриджид исказила гримаса страха.
Правда?
О, дьявола искушатьдело последнее! Ни к мертвому телу, ни к крови тебе в твоем положении лучше не приближаться.
Этим меня и та старуха пугала. Седая такая.
Бян фяса? Верно, Нэнс Роухона чудна́я.
Раньше я ее и не видала никогда. Думала, так, работницаподсобить, если надо чего.
Не видала? Ну так она особо и не показывается. Пока не почувствуетзовут, или когда люди сами за ней не прибегут.
Или когда посулят теплый угол и кусочек послаще, холодно добавила Нора. Меня она ни разу не пользовала, а Мартин ходил к ней всего раза два, а она вон явилась на бдение. В плакальщицы напросилась.
Пег воззрилась на Нору в недоумении.
Она умеет чувствовать, когда нужна, ровным голосом сказала она.
Но мне-то почему никто не говорил, что она слово знает? спросила Бриджит.
Господи, да не говорят о таком, ходишь ты к ней или не ходишь. Люди идут ведь к ней и с тем, чего священнику не расскажешь и от матери родной утаишь. Да и имя ее, толкуют, поминать не к добру. Боятся ее люди.
Бриджид даже вперед подалась от любопытства.
А почему? Почему так? Что она, может, натворила чего?
Да уж надо думать, натворила! Пег хитро подмигнула. Живет у самого леса, одна как перст, ну как не начать про нее языком трепать! И лечит, люди признают, по-правдашнему. Не то что некоторые знахарибожатся, что дар имеют, а весь дар ихугадывать, где выпить можно на дармовщинку.
Материного двоюродного брата она от лишая пользовала.
Нора, причмокивая, укачивала Михяла. Измученный ребенок наконец задремал, то и дело хныкая во сне.
К Нэнс Роух аж из Балливурни ходят. Даже крепкому мужчине такой путь одолеть не просто, и все ради того, чтоб нашептала что-то тебе на ухо да глянула на твои бородавки!
Пег кивнула:
Нэнс из тех, что с нечистью знаются, так ее и прозвали. Нэнс на Бу́кыйНэнс нечистой силы. Оттого многие ее и сторонятся, видеть не хотят, но еще больше таких, что как раз потому к ней и тянутся.
А ты веришь этому, Нора?
Нора презрительно мотнула головой:
И говорить об этом не желаю! В мире полно всякого-разного, и не моего ума это дело. Поговаривают, будто она с добрыми соседями дружбу водит, не знаю уж, правда или нет.
Пег, прошептала Бриджид, косясь на дверь, будто ожидая, что та вот-вот распахнется. Так она, может, и с Теми заодно? Что священник-то говорит?
Отец Рейли, пока жив был, всегда к ней по-доброму относился, а иные церковники могут сказать, что не от Господа ее лечение. Но вот те, кто ходит к ней, все как один говорят, что лечит она не иначе, как именем Божьим и Святой Троицы. Ой, слышала сейчас?
Тихо зарокотал гром, и Нора вздрогнула:
Отведи от нас беду, крестная сила
Что ж, и мужа у ней нет? И детей?
Старуха улыбнулась:
Ну, если только какая нежить с могильника у ней в мужьях. Или, может, коза ее старая на самом-то деле муж, в козу добрыми соседями переделанный. Собственное предположение до того развеселило Пег, что она так и покатилась, хохоча, как от щекотки.
Бриджид задумалась:
Тогда она явиласьволосы мокрые, губы белыечисто привидение! Или будто утопить ее хотели, а она вылезла. А глаза словно туманом заволокло. И что можно увидеть-то такими глазами!
С Нэнс Роух лучше ладить добром, согласилась Нора.
Пег издала короткий смешок и вытерла десны краем фартука.
Да будет тебе известно, Бриджид, что родилась женщина эта ночью, в самую глухую ее пору, а значит, и видит она иначе, чем все мы
Она всегда здесь жила?
Нет, пришлая она, но поселилась так давно, что еще дети мои ее пугались, как пугаются сейчас их дети. Но родилась она не здесь, нет, не здесь. Помню я, как она здесь появилась. В ту пору много людей бродяжило, по дорогам шаталось. Вот и Нэнс была такой нищей бродяжкой, ни кола ни двора. Священник тогдашний пожалел еемолодая женщина, как была она тогда, и никого-то у нее нет, ни одна живая душа о ней не позаботится. Мужчины выстроили для нее бохан крохотную лачугу возле самого леса. Ни огорода приличногочтоб картошку сажать, ничего, но кур всегда держала. И козу. О, коз своих она пестовала! Что ж, прожить на терновых ягодах и орехах, да на прашя́х в теплые месяцы еще можно, но, когда она только заявилась, все ждали, что вот стукнут холода и пойдет она по чужим дворам побираться, картошку клянчить. Но нет, глядим, сидит там у себя, зимует, и на следующий годтак же, и еще через год, пока не пошли толки, что все это неспроста, что не протянуть женщине на одних только травах да ягодах. Иные решили, что приворовывает она по ночам. Другиечто с Самим якшается.
С дьяволом?
Снова ударил гром. Женщины так и подскочили.
В этакую-то ночь да такие разговоры вести! возмутилась Нора.
Да уж. Странной она показалась с самого начала.
Может, повечерять нам время пришло? Не проголодались? Пег, не заночуешь у меня? Ночь-то для прогулок неподходящая
Куда девалось охватившее Нору на поминках настойчивое желание остаться одной? От одной мысли провести этот неспокойный вечер наедине с Михялом живот сводило ужасом.
Пег обвела взглядом пустое жилище и, будто почувствовав настроение Норы, кивнула:
Заночую, если тебе это не в тягость.
Может, мне Михяла взять? предложила Бриджид.
Я уложу его.
Нора уложила мальчика в самодельную колыбель из ивовых прутьев и соломы.
Не перерос он люльку-то? сказала Пег. Ноги свешиваются.
Нора пропустила эти слова мимо ушей.
Схожу сейчас подою, и мы перекусим. Шум дождя и шипение огня в очаге заглушило новым раскатом грома. Ну и вечерок выдался!
Пег ласково погладила Бриджид по животу:
Вот и хорошо, что ты сейчас здесь с теткой мужа сидишь, а не бредешь где-нибудь впотьмах! Она прищурилась. Гром подчас птенчиков еще в яйце убивает.
Пег ОШей, зачем пугать ее всякими выдумками!
Подвесив тяжелый котелок с водой на цепь, свисавшую со стенки очага, Нора уставилась в огонь, щурясь на дымное пламя.
Займись скотиной, Нора. Корова небось сама не своягрозы боится. Пег повернулась к Бриджид: А молния, говорят, у молока силу отнимает. После такой ночи наутро не у одной хозяйки молоко свернется, попомни мое слово!
Бросив на Пег суровый взгляд, Нора стянула с перекладины еще мокрую накидку и, опять укрыв голову и взяв ведро, ступила в темноту двора, где порывистый ветер и хлещущий дождь едва не сбивали с ног. Согнувшись в три погибели, торопясь укрыться от потопа, она поспешила в хлев.
Корова моргала в сумраке круглыми от страха глазами.
Ну-ну, Бурая, что ты, успокойся. Нора гладила бок коровы, но едва она потянулась за скамеечкой и поставила не землю ведро, как животное, вздрогнув, натянуло привязь. Тихо, девочка, не бойся, никто тебя не обидит, нараспев ласково стала она уговаривать корову, но та только мычала. Боится, подумала Нора и бросила в кормушку охапку сена. Но корова есть не стала, дышала тяжело и прерывисто и, едва Нора сжала ее соски, метнулась в сторону, норовя порвать путы. Ведро со звоном покатилось по земляному полу. Нора встала, раздосадованная.