Это кто был? спрашивает Дина.
Я молчу.
Ваша домработница? подсказывает она. «Это не домработница! у меня внутри клокочет маленький вулкан. Это моя мама!»
Да, я киваю.
А моя мама заставляет прислугу униформу носить. А то они ходят в чём попалоперед людьми стыдно. У её подруги специальное ателье для стаффа, хочешь, возьму телефон?
Не надо, говорю я.
Как знаешь, Дина передёргивает плечами и говорит водителю:Чего стоим? Поехали уже!
* * *
Лиза стряпает свои фирменный пирог с капустой. Это её коронное блюдо, которое бабушка готовит, чтобы мы все вспомнили, что мы одна семья. У этого пирога такое волшебное свойство: когда мы садимся за стол и пьём с ним чай, мы все на какое-то время снова становимся семьёймама, папа, бабушка и я. Трудно объяснить, почему присутствие капустного пирога так сближает нас. Но и мне, и маме, и папе в такие минуты становится ясно: хорошо, что у нас есть Лиза. Ведь именно она превращает нас в какое-то подобие семьи.
Жаль только, что когда мама встаёт, чтобы помыть чашки, это ощущение куда-то улетучивается.
* * *
Мы с Диной и её мамой сидим у них в саду и пьём зелёный чай со льдом.
Я и не знала, что летом и когда жарко, чай, оказывается, принято пить со льдом. Через трубочку.
Я рада, что вы подружились, говорит Динина мама.
Она вся одета в белое, а волосытоже очень белыезаплетены в какую-то сложную косу и украшены живыми цветами. Динина мама похожа на невестутакую идеальную, из каталога. Только груди, кажется, ненастоящие (хотя в этом я не очень разбираюсь). На ноге у неё татуировка в виде иероглифасбоку, на щиколотке. Прикольная!
Я тоже себе хотела сделать тату, но мама Она говорит, что татуировки украшают только уголовников. Вернее, так: только уголовники украшают себя татуировками.
Мы немного знакомы с твоим папой. Не знала, что у него такая взрослая дочь.
Они с мамой недавно из Америки вернулись, говорит Дина.
Да? рассеянно переспрашивает Динина мама. А чем у тебя мама занимается?
Она учительница, не подумав, выпаливаю я.
Брови Дининой мамыони у неё нарисованные, вернее, тоже вытатуированные, ползут вверх.
То есть, это она раньше работала, ещё давно, поправляюсь я. А теперь дома сидит. Она домохозяйка.
Понимаю, печально кивает Динина мама. Я тоже дома сижу.
У мамы раньше кофейни были, опять встревает Дина. Но папа говорит, от них сплошные убытки.
Много он понимает, твой папа! фыркает Динина мама. Валя, попробуй чизкейкя сама пекла. С маскарпоне и лаймом.
У меня мама, знаешь, какая кулинарка крутая? У неё даже блог в ЖЖ естьпо выпечке. Она уже тысячник, представляешь!
Кто? не понимаю я.
Ну тысячник! повторяет Дина. У тебя жежешечка есть?
Нет, а что это?
Ну ты шутница! смеётся Дина. Ты, кстати, почему меня в друзья ещё не добавила? А то я тебя найти не могу.
У меня нет компьютера.
Дина и её мама смотрят на меня так, как будто на носу у меня вдруг выросли мухоморы.
Пока нет, добавляю я. Просто родители говорят, что от компьютера больше вреда, чем пользы.
И правильно, между прочим, говорят, охотно поддакивает Динина мама. Динка все вечера в Интернете сидит. Лучше бы с живыми людьми пошла пообщалась. Скоро нормально говорить разучишься, без этих ваших смайликов.
А сама-то? поджимает губы Дина. Ладно, Валечка, пошлия тебе свою комнату покажу.
Спасибо, очень вкусный чизкейк, я встаю из-за стола.
Пожалуйста, улыбается Динина мама. Скажи спасибо матери!
Спасибо матери! повторяет Дина, и мы идём в дом.
* * *
Как-то раз бабушка подарила мне картонный набор. В нём были две куклыдевочка и мальчики набор одежды из разноцветной бумаги. Бабушка аккуратно вырезала их маникюрными ножницами, и с тех пор Ларискатак я назвала свою куклустала моей любимой игрушкой.
Мальчик скоро куда-то пропал, а Лариска жила у меня долгос оторванной и приклеенной заново рукой и подрисованным носом. Я любила Лариску больше всех новых игрушек, которые периодически привозил из командировок папа. А когда она умерламама постирала её вместе с моим комбинезономмы с Лизой устроили ей настоящие похороны. С траурной музыкой и венками из одуванчиков. Мы засунули Лариску, вернее то, что от неё осталось, в бутылёк от бабушкиных таблеток и похоронили её в горшке с фикусом. Помню, как Лиза пела тихим и печальным голосомчто-то про Лариску, жалостливое. И мне казалось, что это хоронят меня. Или не меня, а какою-нибудь очень близкого мне человека.
Смотри, это мне папа из Канады привёз! Дина суёт мне в руки розового медведя. У него разукрашена вся морда, а одет он почему-то в купальник.
«Build a Bear», have you heard of that[6]?
Я качаю головой. К всяческим медведям я давно уже равнодушна.
Ну ты и тормоз, говорит Дина и включает ноутбук. Он у неё тоже розовый, как и всё в Дининой комнате, в её розово-розовой вселенной.
Пока компьютер грузится, я осматриваюсь. По стенам висят постеры с Бейонсе и Тайрой Бэнкс. Дина фанатеет от «Топ-моделей», сама в школу моды ходит. А вонна полкецелая коллекция кукол «Винкс»! И к ним ещё дом в виде музыкальной шкатулки.
Вот смотри, Дина открывает сайт со своими медведями, там всё по-английски. Выбираешь любого и потом сам его раскрашиваешь, внутренности ему наполняешь, одеваешь, причёсываешь, как хочешь. Скажи, круто? Можно свой голос записать или из готовых выбрать и в рот ему вставитьтам микрочип. И ещё к мишке в подарок домишку даютсумку такую, чтобы носить было удобно. Его и в поездки можно с собой брать Давай тебе такого закажем, вот этогоголубого, тут онлайн можно. Давай? Эй, ты где вообще?
Да, прикольно, говорю я, а сама смотрю на полку с куклами. Кажется, я тоже впадаю в детство. Вон онамоя любимая Роксис лиловыми крыльями. Я о такой с пяти лет мечтала, но у нас было не достать.
Дина замечает мой взгляд.
Нравится?
Угу.
Забирай!
Не надо, спасибо, смущаюсь я.
Да мне папик сколько хочешь ещё купит! Бери, пока дают!
Мне самой папа купит, вдруг резко говорю я.
Ну и ладно, фыркает Дина и тут же спохватывается:Вообще-то, я уже выросла из игрушек! Это такостатки былой роскоши, отец возит по привычке. Всё думает, что я маленькая. Давно хочу выкинуть, да руки никак не доходят. Или лучше в детский дом отдатьмы всё время так с мамой делаем: старые шмотки, всякие беспонтовые вещивсё туда, Дина замолкает.
Вы молодцы, говорю я. Людям помогаете.
Угу. А он у тебя сексимэн, твой папа. Брутальный такой. На одного актёра похож, забыла, как зовут. Он в последних Джеймсах Бондах снимался. Гуляет, поди, от матери?
Кто? Папа? Нет
А мой от нас гуляет, Дина с силой захлопывает крышку нотика. Думаешь, почему у меня мать такая?
Какая?
Ну, вся на нервах. Она на таблетках сидит третий год. Достала уже всех, если честно. На прислугу орёт, на меня орёт Депрессия у неё, видите ли!
Да? удивляюсь я. А мне она показалась такой цветущей
А ей по-другому нельзя. На фига она папе не цветущая-то? Он же сразу её бросит. Разведётся, и куда мы потом?
Мне вдруг становится ужасно жалко Динину мамув этом её белом невестином платье. И Дину тоже. Так жалко, что я говорю:
У моего папы тоже любовница. Но мама терпит. А то куда мы потом?
Ведь когда человеку рассказываешь про себя что-то плохое, ему становится немного легче.
Глава 10Живые японцы
Мы идём по мокрому после дождя пустынному пляжу. Волна убегает далеко-далеко в море, потом возвращается неожиданно, и я не успеваю отскочить. Падаю с криком:
Мамочки!
Не мамочки, а папочки! поправляет папа.
Он закатал брюки, нацепил на голову мою соломенную шляпу и теперь похож на Тома Сойера из старой книжки.
Мы играем в «Найди сокровище», совсем как раньше, в детстве. Я заглядываю папе в рот, потом тщательно осматриваю ушиодно за другим, изучаю нос. Когда я была маленькой, то проверяла и в других местах, но теперь уже как-то неловко. Сокровищемаленький куриный богнаходится у папы в нагрудном кармашке.
Пап, а почему вы с мамой разошлись? Из-за Наташи?
Он вздрагивает.
Нет, Наташа тут ни при чём.
А почему тогда?
Понимаешь, просто мы с мамой не сошлись
Характерами? Пап, не надо, а? Ты не думай, что я маленькая. Я уже давно выросла и всё понимаю.
Знаю, папа улыбается и треплет мне волосы. Ты у меня даже не большая, а большущая! Вон какая вымахала!
Толстая, да?
Ты? Толстая?! Покажи мне того, кто это сказал, и я откушу его гнусный язычишко!
Так мама говоритне толстая, конечно, а в теле.
В здоровом телездоровый дух! А знаешь, что?
Что?
Не знаешь? хитрит папа.
Ну что, что?
Тысамая красивая девочке в нашем городе! Нет, на всём черноморском побережье! Да нет же! Во всей галактике, включая Венеру, Марс и окрестности!
Скажешь тоже я забираю у папы шляпу. А вот если бы ты, например, был парнем, ну, моего возраста. Ты бы обратил внимание на такую, как я?
Не то, что обратиля бы сразу повёл такую, как ты, под венец!
Пап, хватит прикалываться! Я серьёзно.
Серьёзно? Обратил бы. А что, уже есть кандидаты на вакантное место твоего жениха? Кого мне вызвать на дуэль? он делает резкий выпад вперёдв руке невидимая рапира.
Какие они всё-таки разныепапа и мама. А ведь полюбили же когда-то друг друга. Поженились, меня родили
Словно прочитав мои мысли, папа говорит:
Мы с твоей мамой познакомились, ещё когда студентами были. Я её один раз увиделна лекции, в поточной аудиториии сразу понял: этомоя будущая жена.
Как ты это понял?
Не знаю Почувствовал. Два года за ней бегал, но мама у тебя гордая. Посмотрит на меня так свысока и говорит:
Ты, Фомин, мал ещё, чтобы о женитьбе думать. Выучись сначала, на работу устройся, потом и поговорим.
А ты?
Ну я и выучился, устроился на работу в НИИ. Прихожу к твоей маме и спрашиваю:
Теперь пойдёшь за меня?
Теперь да, говорит. Только я тебя умоляю, сбрей, пожалуйста, эту свою синюю бородуона колется.
А она у тебя синяя была?!
Да нет, это мама так фигурально выразилась.
Ааа И ты сбрил?
Сбрил, и мы сразу же поженились. А потом ты родилась.
А потом?
Потом с папы на секунду слетает его весёлость. Но только на секунду. Потом у меня опять борода стала расти. Каждый день новая, представляешь? Вообще, у геологов у всех так Понимаешь, жизнь у нашего брата сложная былабезденежье, командировки, неприкаянность вечная Вот мама не выдержала и уехала и тебя с собой забрала. А когда я за вами приехал в деревню, сказала, что уже всё. Всё кончено.
Некоторое время мы молчим.
А мне она сказала, что ты умер. И что баба Лиза умерла.
Папа смотрит на меня с каким-то странным лицом. Как будто на него северный ветер дунул.
Она так сказала?
Да. И письма твои никогда мне не показывала.
После этого папа больше уже не шутил и не веселился. Он довёз меня до дома и уехал, так ничего и не сказав.
* * *
Когда ты влюблён в какого-нибудь человека, то всё время думаешь о нём. Может, даже и не хочешь думать, а всё равно думаешь. Само собой так получается. А ещё об этом человеке хочется постоянно говорить. Наверное, потому, что он поселился у тебя внутри и сидит там двадцать четыре часа в сутки. Когда ты спишьон тебе снится, а когда бодрствуешьтоже хочет бодрствовать вместе с тобой. Просто ему скучно сидеть там у тебя внутри, и он вылезает наружу.
Мне хочется думать и говорить о Максиме (Боже, Боже, я люблю его до смерти!). О том, какой он необыкновенный и какие необыкновенные он рисует картины! О том, какие у него морские глаза! О том, что сегодня на большой перемене, после математики, он сказал:
Я в буфет. Тебе хот-дог купить?
Купить ли мне хот-дог? Да! Купи мне хот-дог, плиз, плиз! А лучше пойдём в буфет вместе, вместе отстоим в очереди и вместе купим по хот-догу и сок. Мы будем стоять у перил между третьим и четвёртым этажами, есть хот-доги, запивать их апельсиновым соком и болтать. О чём? Неважно! Можно попросить Максима, чтобы он рассказал о затонувшей бригантине, которую летом нашли дайверысовсем рядом с берегом. Максим видел, как её поднимали со дна, всю в ракушках и водорослях. Он рассказывал про это мальчишкам в классе, я слышала. Или можно спросить, какой фильм он смотрел недавно или какая у него любимая компьютерная игра. А ещё лучше попросить, чтобы он помог мне разобраться со смартиком. Я научилась пока только звонить и отправлять эсэмэски.
Я читала в «Космо» у Дины, что, если хочешь понравиться парню, надо попросить его о помощи. Они это просто обожают, мужчины. Сразу чувствуют себя сильными и нужнымиэто такой врождённый инстинкт с доисторических времён.
И я хочу ему сказать: «Давай пойдём в буфет вместе».
Но тут к Максиму подходит Чиж, Андрей Чижевич. В ушах у него сверкают камни, и он уверен, что похож на Дэвида Бекхэматакой же крутой футболист и стильный мэн.
Пошли похаваем?
И Максим, конечно, уходитведь они лучшие друзья.
А якто ему я? Даже ответить не могу нормально, когда спрашивают, хочу ли я хот-дог.
Максим исчезает в коридоре, а Чижевич в дверях вдруг оборачивается и орёт:
А Макс у нас ужасный бабнику него все бабы ужасные!
Как смешно!
И я опять сижу за партой одна, и думаю о Максиме, и хочу о нём говорить. Но с кем?
С мамой нельзяона не поймёт. Скажет: «Не забивай себе голову всякой ерундой, тебе надо учиться!» С папой? С ним как-то неловко говорить о таких вещах, всё-таки он мужчина. Может, с Диной?
Я смотрю на неё критически: сидит за партой со своим ненаглядным айфиком. На лице хитрая улыбочка, порхают пальцыс кем-то чатится. С ней тоже нельзясразу всем разболтает.
Если бы Лиза была жива! С ней можно было говорить о чём угодноона всегда знала, что нужно ответить и когда стоит промолчать.
Наташа! Я вдруг вспоминаю, как классно мы ехали тогда на её белом кабриолете и как какой-то взрослый парень назвал меня красоткой
Точно. Я поговорю о Максиме с ней.
* * *
Мы сидим на летней веранде ресторана «Зебра»вокруг всё чёрно-белое, даже диваны и тарелки. И официанты чёрно-белые, как из кино про Чарли Чаплина. А перед глазами моребелое-белое. Такое солнцевсё на улице выгорело, даже тени. В глазах и в носу тоже моредует тёплый бриз с далёкого турецкого берега. Даже в ушах море, как в морских раковинах, это ссорятся с рыбаками чайки и волны. Волны не ссорятсяпросто шуршат себе
Наташа разглядывает меня с видимым удовольствием. На мне оливковое платье в сиреневый горох, которое мы вместе покупали в бутике, и красные босоножки.
Ты сегодня птица из буйных тропиков, говорит Наташа. Яркая. Гордая. Оливковая, сиреневая, красная!
Попугай?
Нет, скорее колибри.
Мама в тот раз всё-таки не выбросила шмотки. Вернее, вечером выбросила, а утром вынула из мусорного ведра и сама все постирала.
А чем увлекается этот твой Максим?
Наташа ест суши, и я тоже пытаюсь их есть, но у меня пока плохо получается двигать палочками. А есть так хочется, что я готова умять собственные босоножки.
Он капитан футбольной команды, с гордостью говорю я. Мне нравится, что Наташа назвала Максима «моим».
Ух ты, молодец какой! А ты играешь в футбол?
Я? Нет.
Тогда это нам не подходит. Ещё что-нибудь о нём знаешь?
Мы вместе в художку ходим. Он корабли рисует лучше всех!
А чего ты молчишь? Это же то, что надо!
В смысле?
Понимаешь, мужчинаон как дитя! Обожает, когда женщина разделяет его интересы. Причём не поверхностно, а чтоб вся душа в этот его хоккей или рыбалку была вложена без остаточка! Он это сразу чует, как гончий пёс. Потому что его интересысамые интересные интересы во всей вселенной. А если ты другого мнения, то автоматически отдыхаешь. Вот мы с твоим папой, например, вместе работаем. У нас общие дела, заботы. Это, знаешь, как сплачивает? Но это нам так изначально повезлоникому не пришлось ни под кого подстраиваться. Тебе тоже с художкой повезлоэто ваш общий интерес. Ты вот что сделай
Я догадываюсь, как это сплачивает. Мама никогда не разделяла папиных интересов, потому что у неё было полно своих: школа, ученики, наукаона у меня кандидат педагогических наук. А папины командировки она терпеть не могла, потому что считала, что в них нет никакой пользы. Его коллекцию минералов она пылесборником называла, и папа прятал ее в гараже.