Никогда не сомневайся в том, что ты достойна большего, сказала она в конце. Если отказывать в большем самой себе, другие вскорости начнут отказывать тебе в малом.
К удивлению Мэри, ее приняли, а после защиты диплома предложили стажировку. Через полгода она была принята в штат «Тринко», получив должность младшего ассистента аналитического отдела. Должность не ахти какая, но надо же с чего-то начинать. Свою первую зарплату девушка отметила с миссис Стенхоуп первым в жизни бокалом шампанского.
Вайолетт проработала еще год после того, как Мэри окончила школу. Атеросклероз, сдавливающий когтями болезненных судорог ноги при ходьбе, начал мучить ее с самого утра. Она лечилась и раньше, но после выхода на пенсию страховка не покрывала всех расходов. Вайолетт долго думала прежде, чем решиться на этот шаг, но еще через год, продав все свое имущество, переехала жить в «Надежду»санаторий для людей старшей возрастной группы, как они себя именовали, а по сутидом престарелых.
Все эти годы Мэри была рядом. Как и некоторые из ее бывших воспитанников. Но жизнь брала свое и их визиты становились реже, как и звонки. Вайолетт все понимала, не осуждая, а радуясь за тех, кто нашел себя в жизни. А вот Мэри осталась. Раз в месяц, а то и чаще, они встречались, ходили в театры, музеи, проводили вместе весь день с обязательным заходом в кафе, и за кружкой горячего чая девушка рассказывала свои новости. Они всегда касались учебы или работы, и никогдаличной жизни. Вайолетт не спрашивала, а Мэри не было о чем рассказывать.
В университете она встречалась с парнями, но все это было несерьезно, как бы походя. Инстинктивно Мэри боялась любой привязанности, и, к ее чести, осознавала свой страх. Он жил в ней, глубоко похороненный под приветливостью и благовоспитанностью. Глядя на эту маленькую симпатичную блондинку, широко-распахнутыми фиалковыми глазами взирающей на мир, никто бы не сказал, что внутри ее навсегда поселилось ощущение временности происходящего. Мэри была уверена, что в какой-то момент все, что у нее естьисчезнет, как это было уже однажды. Она боялась этого в восемь, боялась и в двадцать, и знала, что страх никогда не уйдет. А значит, если она не хочет сойти с ума, с ним как-то надо сживаться. Или делать так, чтобы он никогда не поднимал своей головы. И когда Мэри поняла, как это можно сделать, жить стало гораздо проще и легче. Ведь, это же легче, когда тебя ничего и никто не держит. Легче, когда ты ни к кому не привязан и ни от кого не зависишь. Чтобы не зависеть, надо много работать. Чтобы не привязываться, не надо никого близко подпускать. Да, так определенно проще. Когда она поделилась этими мыслями с миссис Стенхоуп, впервые с того самого дня, как они познакомились, Мэри услышала в ее голосе гневные нотки.
Ты говоришь чушь! Человек не может так жить. Я ушам своим не верю, что слышу это от тебя. Это эгоистично и попахивает гордыней. Если ты искренна и веришь в свои слова, то, в таком случае, что ты здесь делаешь, Мэрилин?
Мэри так не казалось, но на всякий случай она извинилась перед пожилой женщиной и больше они об этом не заговаривали. Тем не менее решение было принято, и ей довольно легко с ним жилось.
Глава 4
Дорога от дома Мэри в Роджерс-парке до района Петли, где располагалось здание «Тринко», занимала почти два часа. Через месяц, устав убивать время в пробках, Мэри сняла квартиру в Маленькой Италии, примыкающей к Петле с запада.
Это была небольшая студия со встроенными шкафами и минимумом мебели. Не весть что, конечно, но за подобную плату на большее Мэри не рассчитывала. Ее устраивало все, в том числе и райончистый, спокойный, с уютными семейными ресторанами и маленькими магазинчиками. В одном из них, ближайшем к ее дому, она и познакомилась с Элис.
Ее семья владела бакалейной лавкой с конца тридцатых годов прошлого века. Об этом Мэри узнала в свой первый визит в магазин, вход в который соседствовал с домом. Рекламные вывески и газетные объявления, вставленные в выцветшие от времени рамки, украшали деревянные стены и представляли настоящую историческую ценность. Это было семейное предприятие с собственной кулинарией, приправленной характерными итальянскими специями. Базилик, томатный соус и свежеиспеченная чиабаттаэти запахи влекли к себе подобно афродизиаку. Мэри всерьез опасалась за свой вес, потому что семья Манфреди как-то сразу негласно взяла ее под свою опеку и, зайдя в магазин за пиццей, девушка редко уходила без пакетов с ужином, собственноручно приготовленным для нее миссис Манфреди.
В первый раз Мэри жутко сконфузилась. Это было на втором месяце ее жизни на Лумис-стрит. Обычно она не ужинала, но в этот день обед не вписался в ее плотный график и его пришлось пропустить. К девяти вечера Мэри просто умирала от голода.
Она положила на кассу коробку с замороженной лазаньей, однако, стоящая за прилавком симпатичная брюнетка не торопилась ее обслуживать.
Привет. Ты из квартиры пять си?
Да. Добрый вечер.
ЯЭлис. Ронан сказал моей маме, что ты живешь одна. Вот, держи. Контейнер потом принесешь.
Мэри опешила, с удивлением уставившись на неожиданно оказавшийся перед ней бумажный пакет, который девушка достала из-под прилавка. Коробка с лазаньей так же быстро под ним исчезла.
Простите, но, боюсь, я не знаю никого по имени Ронан.
Вообще-то, это твой домовладелец.
А-аа, мистер Лири! Мэри сразу вспомнила большого улыбчивого ирландца, что передал ей ключи от квартиры. Простите, но я не знаю, где он живет. Мы встречались в его конторе на первом этаже, но не думаю, что так поздно
Ее прервал переливчатый смех.
Сразу видно, что ты здесь недавно. Лири живет там же, в задней комнате. Мы зовем его «Он-лайн». Он всегда в «сети», понимаешь? Девушка показала в воздухе выразительные кавычки. Все видит и все знает. Поэтому и ограблений у нас не было уже как лет двадцать. Бейсбольная бита Ронана Лири знаменита далеко за пределами Гаррисон стрит. Это тебе от моей мамы. Она кивком указала на пакет, откуда доносился аромат чего-то очень вкусного и наверняка очень калорийного. Фрикадельки с ее фирменным соусом. Мама говорит, ты очень худая.
Спасибо. Мэри покраснела от смущения. Сколько я должна?
Нисколько. Это подарок.
Простите, но
«Простите, но»твое слова паразит, да? перебила ее девушка. И перестань выкать. Я всего на два года тебя старше.
Откуда вы знаете сколько мне лет?
Оттуда же, откуда моя мать знает, что тебя зовут Мэрилин и ты живешь одна.
Пожалуйста, просто Мэри.
Кстати, почему не Мэрилин? Тебе идет.
Мэрине так вычурно.
Родители назвали тебя в честь Мэрилин Монро?
Нет. В честь бабушки.
А-аа. Дань традиции. Что ж, тебе не повезло, милая. Здесь тоже есть традиция все обо всех знать. Как в фильмах Скорсезе.
Именно поэтому мне следует заплатить.
Ее новая знакомая по-доброму улыбнулась.
Вообще-то, именно поэтому я сказала маме, что передам пакет сама. Она бы обиделась, предложи ты ей деньги. Бери. Мам расстраивать нельзя.
Так началась ее дружба с семьей Манфреди. У Элис было три братаЭдуардо, Николас и Паоло. Старшему из них, Эдуардо, Эдди, в прошлом году исполнилось двадцать восемь. Он был сержантом постовой службы, приписанной к участку на Полок-стрит. Как позже узнала Мэри, Эдди хорошо знал Пита Блэйка.
Он был одним из лучших на своем курсе. Его фотография до сих пор висит на доске перед центральным входом в академию.
Эдди был женат, как и Никмеханик в автосервисе «Риччи Зи». Паоло заканчивал школу и готовился стать пожарным. По словам Элис для родителей стало трагедией, что никто из сыновей не захотел заниматься семейным делом. Пришлось единственной дочери становиться следующим звеном в сохранении торговой династии Манфреди. Она получила специальность бухгалтера, и в данный момент слушала курс экономики и управления в Чикагском университете. По словам самой Элис, в детстве она все время проводила в магазине и, всякий раз, как братья выбирали свой путь, отличный от семейного, у нее от радости замирало сердце. Жила девушка там жев двух комнатах над магазином, куда надо было подниматься по кованой винтовой лестнице.
Старшие Манфреди занимали большую квартиру в доме напротив, где по выходным на воскресные обеды собиралась вся семья. У Эдди и его жены Кары росли пятилетние близнецы, а Стефани, жена Ника, вот-вот должна была родить первенца. Это была большая и веселая семья, со своими традициями и укладом. Незаметно для себя, Мэри оказалась вовлечена в их жизнь. Постепенно, шаг за шагом, они проникали в ее сердце, деликатно и ненавязчиво давая понять, что она больше не одна. Стены, что Мэри возвела вокруг себя, под ласковыми улыбками и теплыми объятиями Софии и Джакомо Манфреди довольно скоро дали трещину.
По настоянию сеньоры Софии Мэри представила им миссис Стенхоуп. Пожилой женщине так же досталась немалая толика этой любви: ни разу после этого Мэри не появлялась в «Надежде» без гостинца от ее новых друзей. Вот и сейчас на заднем сидении ее «жука» лежала коробка с традиционными итальянскими пирожными, которые сеньора София собственноручно испекла для миссис Стенхоуп.
Вообще-то, машина принадлежала ей только наполовину. Потрепанный «жук» они с Элис купили вскладчину. Машинка была с норовом, хотя и довольно шустрая. Николас сам выбрал ее для девушек, поэтому в ходовых качествах железяки Мэри не сомневалась. Но какой водитель, особенно неопытный, обходится без неприятностей!
Ну, пожалуйста, миленький, не дури. Не сейчас.
Привычным движением Мэри погладила обтянутый коричневой кожей руль, не отводя тревожного взгляда от шкалы уровня масла.
«Миленький» кашлянул пару раз, подгоняемый нетерпеливыми гудками, с огромной неохотой завелся и выпустил в стоящую сзади в серебристую «хонду» едкое темное облако.
«Хонда» обогнала их с «миленьким» спустя пару мгновений. Водитель посмотрел на «жук» с таким отвращением, что обычно сдержанная Мэри сделала неприличный жест вслед презрительно гудящей серебристой точке.
Продержись еще немного, хороший мой, увещевала она «жука». На обратном пути накормлю тебя самым лучшим моторным маслом в мире. Такое королевам на завтрак подать не стыдно. Только не ломайся сейчас, мы и так катастрофически опаздываем.
Мэри выжимала из него все, что могла, но «жук» отказывался ехать быстрее сорока миль в час. О перекусе на заправке можно было забыть, как и о звонке Элис: за рулем Мэри чувствовала себя не очень комфортно, даже радио не включала, чтобы не отвлекаться, что уж говорить о телефонном звонке подруге, любящей поболтать. Тем более, ей пришлось бы объяснять присутствие в ее квартире постороннего мужчины. Не то чтобы не посторонние появлялись у нее чаще. Положив руку на сердце, мистер Крайтон оказался единственным мужчиной, кроме братьев Манфреди, который когда-либо переступал порог ее квартиры. Правда, в его случае, глагол «переступать» использовать неправильно: у Мэри тряслись ноги, когда она, наконец, дотащила его до кровати.
Она никак не ожидала увидеть мистера Крайтона в «Таверне Пиппина». Крафтовое пиво, вкусные хот доги и демократичные цены сделали этот ирландский паб излюбленным местом встреч студентов университета Лойола. Мэри частенько зависала здесь с однокурсниками, и после окончания обучения они не изменили своей привычке. Раз в пару месяцев они встречались, чтобы обменять новостями, послушать живую музыку и выпить традиционную пинту. Иногда не только пинту. Шумные студенческие вечеринки частенько перерастали в откровенные попойки, не редко заканчивающиеся потасовкой особо горячих голов. Впрочем, до вызова полиции дело обычно не доходило. Конфликты решались на месте, и после этого кампус гудел еще неделю, обсуждая подробности вечеринки у «Пиппина».
Обычно, они не собирались в пятницу, но в этот раз двое из ее друзей закатывали вечеринку по поводу своей скорой свадьбыдевичник и мальчишник в одном месте. Компания за соседним столом отмечала получение дипломов. Было шумно и весело. Пиво текло рекой. Официанты сбились с ног, разнося заказы. Кто-то что-то кому-то сказал, кто-то кого-то толкнулслучайно или нет, но завязавшаяся потасовка грозила перерасти в полноценную драку. Мэри в компании других девчонок постаралась поскорей убраться с места предстоящей битвы и аккуратно продвигалась в сторону выхода. Тогда-то она его и заметила.
Фотографию главы «Тринко» Мэри видела на страницах интернет-изданий и в деловой прессе, но никогда не встречалась с ним в реальной жизни. Несмотря на это, она сразу узнала этот профиль: ровный нос, чуть закругленный на кончике, твердая линия подбородка, упрямо сжатые губы, прямая линия бровей, сейчас нахмуренных. Мистер Крайтон сидел у барной стойки, и, погруженный в свои мысли, не замечал того, что происходило за его спиной. Вернее, с правого бока. Опираясь локтями о барную стойку, он крутил в руках бокал с плескавшейся на дне темной жидкостью. Периодически одна из рук взлетала в верх к вискам, в характерном жесте человека, страдающего от головной боли.
Мэри до сих пор не понимала, что заставило ее сменить направление и двинуть в противоположную от выхода сторону. Она слышала, как подруги звали ее по имени, но девушка сосредоточилась на своей цели, стараясь не попасть под чью-нибудь горячую руку. Она едва не опоздала: один из дерущихся упал рядом со стойкой и задел ногами стул, на котором сидел мистер Крайтон. Стул покачнулся. Мэри ускорилась и успела обернуть руку вокруг его талии, прежде чем мужчина неловко соскользнул со стула.
Она сразу поняла, что глава «Тринко», входящий в топ лучших директоров инвестиционных компаний по мнению «Форбс» в рейтинге «от тридцати до сорока», обладатель бизнес-премии «Предприниматель года», человек, чьим смелым проектам «Уолл-стрит джорнэл» посвятил не один разворот, смертельно пьян.
Одной рукой он схватился за стойку, другую закинул Мэри на подставленное плечо. Она охнула от боли, почувствовав, как твердые пальцы с силой его сжали.
Поскорее забирай своего приятеля, выкрикнул бармен, с которым у Мэри были дружеские отношения. Шон вызвал полицию. Они не будут разбираться кто прав, кто виноват. Загребут всех. А у твоего это уже шестой шот.
Я не справлюсь с ним, Хью. Он очень большой и едва стоит на ногах.
Без лишних слов парень перепрыгнул через стойку и подхватил мистера Крайтона с другой стороны. Он помог ей вывести его из бара и даже поймал для них такси.
Увидев, в каком состоянии находится спутник Мэри, водитель не сразу согласился их везти.
Смотри, чтобы его не стошнило. Я недавно сделал полную химчистку салона.
Оказавшись на заднем сидении вместе с пьяным почти незнакомым мужчиной, Мэри растерялась.
Куда едем?
Простой вопрос поставил ее в тупик. Она не знала, где жил Мэтью Крайтон, и не знала, кому позвонить, чтобы это узнать, без того, чтобы не вызвать подозрений. Не везти же его к зданию на Мичиган-авеню, где располагалась головная контора «Тринко». Тем более, в таком состоянии. Водитель уже проявлял признаки нетерпения, и Мэри не оставалось ничего другого, кроме как назвать свой адрес.
Кажется, целую вечность они поднимались на пятый этаж, и когда Мэри, наконец, уложила мистера Крайтона в постель, она почувствовала себя смертельно усталой. Только нежелание заработать очередное воспаление легких заставило девушку достать из шкафа надувной матрас. Она очень пожалела, что не поддалась уговорам Элис и не купила тот симпатичный диванчик на уличной распродаже. Сейчас ей было бы, где спать. Но тогда Мэри и в голову не пришло, что когда-нибудь она будет стоять над смертельно пьяным мужчиной, который полностью занял собой единственное спальное место в доме. Может, следовало отвезти его в ближайшую гостиницу и сообщить об этом охране «Тринко»?
Ладно, глупо жалеть о том, что уже сделано. Но даже когда «жук» остановился на парковке пансионата «Надежды», Мэри не могла заставить себя прекратить это делать.
Глава 5
Не в привычках бывшего воспитателя было задавать прямые вопросы, но, начиная с того момента, как Мэри вошла в комнату, директор Стенхоуп смотрела на нее внимательно. Когда директор Стенхоуп смотрела внимательно, всех одолевало нестерпимое желание найти в комнате пятый угол. Отсутствие в комнате пятого угла Мэри компенсировала необычной для себя разговорчивостью и излишней жестикуляцией.
Нет, вы представляете, и после этого он заявляет, что у них вообще не может быть ничего общего! Они встречались почти год, а он общего не видит!
Девушка с возмущением всплеснула руками, что, в принципе, было вполне нормально для описания ситуации: бывший дружок Элис заслуживал не только этого всплеска, но и вполне конкретного пинка под зад. Который, в общем-то, и получил, когда Элис выбросила его вещи прямо из окна второго этажа.
Она год жизни отдала этому придурку. И ведь с самого начала понимала, что он придурок. Это только мы, женщины, можем терпеть до посинения. Мужчины не так устроены, правда же, миссис Стенхоуп?