Эй, осторожно окликнула его Лидия.
Вздрогнув, Дилл повернулся.
«Эй» что?
Ничего, просто «эй». Ты что-то притих.
Мне сегодня не особо хочется разговаривать. Задумался.
Они пересекли реку и въехали в восточную часть Нэшвилла. Миновав несколько кофеен и ресторанов, Лидия припарковалась у восстановленного одноэтажного домика в стиле «искусства и ремесла». На вывеске краской была сделана надпись «Чердак».
Трэвис потянулся за дубинкой.
Лидия предостерегающе подняла палец.
Не надо.
Они вошли в магазин, но только после того, как Диллпо просьбе Лидиисделал два снимка. На первом она стояла рядом с вывеской, на второмоблокотившись на широкие перила крыльца.
В магазине пахло старой кожей, шерстью и джинсовой тканью. Урчал кондиционер, выдувая прохладный воздух с отдушкой плесени. Из невидимых глазу динамиков звучала песня группы Fleetwood Mac.
Деревянный пол скрипнул под их ногами. Миловидная блондинка богемного вида лет двадцати с небольшим сидела за прилавком-витриной, где были разложены украшения ручной работы, и внимательно смотрела на экран своего ноутбука. Отдельные прядки ее волос были выкрашены в клубничный цвет. Она подняла глаза на вошедших.
Ух ты, мне нравится ваш образ, сказала она, обращаясь к Лидии. Просто огонь!
Лидия сделала реверанс.
Ну спасибо, мадам хозяйка. А мневаш.
Лидия бросила на Дилла взгляд, в котором ясно читалось: попробуй найди такое отношение в дурацком торговом центре.
Ищете что-то конкретное?
Лидия схватила Дилла под руку и потянула вперед.
Подходящую одежду, классный прикид, чтобы по этому парню пускали слюни все женщины в районе плато Камберленд, штат Теннесси.
Дилл отвел взгляд и произнес сквозь сжатые зубы:
Лидия, может, сначала просто примерим что-нибудь?
Девушка за прилавком ахнула.
Меня родители тоже хотели назвать Лидией, а остановились на Эйприл.
Ведите нас к вещам, мисс Эйприл, сказала Лидия. Я смотрю, коллекция у вас что надо.
Дилл то и дело удалялся в примерочную, а Трэвис сидел на скрипучем деревянном полу и читал книгу, полностью отрешившись от происходящего. Лидия была в своей стихии: она редко бывала счастливее, чем в те моменты, когда подбирала для Дилла одежду. Ее маленький благотворительный модный проект.
Она протянула Диллу очередную рубашку.
Нам нужна какая-нибудь специальная песня для примерки: «Let's Hear It for the Boy» или что-то подобное. И в какой-то момент ты такой выходишь из примерочной в костюме гориллы или типа того, а я тут же отрицательно качаю головой.
Дилл надел рубашку, застегнул пуговицы и повернулся к зеркалу.
Ты смотришь чересчур много старых фильмов.
Наконец они отобрали стопку рубашек, джинсы, джинсовую куртку, отороченную овечьим мехом, и сапоги.
Мне нравится подбирать для тебя винтажную одежду, Дилл. У тебя фигура как у рок-звезд семидесятых. На тебе все сидит хорошо.
Пометка на будущее: у всех моих университетских бойфрендов должна быть фигура как у Дилла. На парне с таким телом все отлично сидит. Вообще-то, на парне с таким телом и сидеть наверняка тоже в общем, да, одежда сидит на нем отлично.
У меня не хватит на это денег, произнес Дилл едва слышно.
Лидия похлопала его по щеке.
Расслабься.
Эйприл пробила вещи: тридцать долларов за три рубашки, еще тридцатьза куртку, сорокза сапоги, двадцатьза две пары джинсоввсего сто двадцать долларов.
Лидия облокотилась на прилавок.
Ладно, Эйприл, давай так. Будет здорово, если ты отдашь нам все это за пятьдесят баксов, а я обещаю, что ты об этом не пожалеешь.
Эйприл сочувственно наклонила голову.
Ах, солнце, жаль, но не могу. Хотя вот что: я скину до сотниэто цена для друзей, потому что я бы с радостью с тобой подружилась.
Лидия перегнулась через прилавок, жестом показав на ее ноутбук.
Можно мне?
Конечно.
Лидия набрала в браузере название сайтаDollywouldи стала ждать, пока загрузится страница. Потом развернула компьютер к Эйприл.
Заходила сюда когда-нибудь?
Эйприл, прищурившись, посмотрела на экран.
Ага что-то знакомое. Скорее всего, заходила. Не здесь случайно была статья о лучших винтажных магазинах в Теннесси?
Здесь.
Эйприл прокрутила страницу.
Ну да, заходила. Статья была классная.
Спасибо.
Погоди, так это ты ее написала?
Ее и все остальные статьи на Dollywould. Это мой сайт.
У Эйприл открылся рот.
Не может быть. Ты серьезно?
Ага.
Сколько тебе восемнадцать?
Семнадцать.
Где же ты была, когда я училась в старших классах?
В Форрествилле, Теннесси, мечтала стать похожей на тебя. Как ты рекламируешь свой магазин?
В основном посредством сарафанного радио. У меня небольшой бюджет на продвижение. Иногда, если прибыль за месяц нормальная, даю рекламу в Nashville Scene.
Что если я подробно расскажу о твоем магазине на Dollywould, а ты сделаешь нам скидку на эти вещи?
Эйприл забарабанила пальцами по прилавку.
Не знаю даже.
Пока Эйприл раздумывала, Лидия вытащила свой телефон и принялась что-то печатать. Потом положила телефон на прилавок, отошла назад и широко улыбнулась, скрестив руки на груди. Ее телефон почти сразу же начал вибрировать и издавать звуковые сигналы.
Что там? Что ты сделала? спросила Эйприл.
Решила дать тебе некоторое представление о том, что я предлагаю. Ты есть в Twitter?
У моего магазина имеется аккаунт.
Я написала твит для своих ста двух тысяч шестисот семидесяти восьми читателей о том, что в настоящий момент стою в лучшем винтажном магазине штата Теннесси, и порекомендовала им тоже сюда заглянуть.
Bay. Спасибо, я
Лидия подняла палец и снова взялась за телефон.
Подожди-ка. Давай посмотрим, что у нас тут. Та-ак, семьдесят пять лайков, пятьдесят три ретвита. «Спасибо за совет, обязательно загляну Всегда доверяю твоему вкусу Нужно сгонять в Нэшвилл, может, встретимся и устроим совместный шопинг?..»
А если
Лидия снова подняла палец кверху.
О-о-о, вот это шикарно. Сандра Чен-Либовиц. Это имя, вероятно, ни о чем тебе не говорит, но оназаместитель директора отдела моды в Cosmo. Посмотрим, что она написала «Отличная рекомендация, я как раз делаю обзор по Нэшвиллу. Спасибо!» Так что твой магазин, скорее всего, попадет на страницы журнала. Я тебя убедила?
Эйприл еще секунду смотрела на Лидию, потом с усмешкой вскинула руки вверх.
Ладно, ладно. Твоя взяла.
Наша. Наша взяла.
Так ты наверняка самая крутая девчонка в школе, я права?
Лидия рассмеялась, и Дилл с Трэвисом засмеялись следом.
Господи, да, я самая крутая. Но самая ли популярная? Просто скажу, что моя известность в интернете мало влияет на мой имидж среди одноклассников.
Это имидж с несколько негативной окраской, добавил Дилл.
Да, он прав. Что можно сказать о репутации девушки в школе, если у нее есть свое мнение по любому вопросу и она привыкла выражать его вслух?
Что ж, я под впечатлением, сказала Эйприл.
Чудесно. А теперь, пока ты рассчитываешь моего друга, я, пожалуй, прикину, как мне лучше всего потратить здесь свои три сотни долларов.
А как насчет тебя? обратилась Эйприл к Трэвису. Не уверена, что у нас тут много чего есть для такого высокого парня, но что-то, возможно, найдется.
Трэвис залился краской и, подняв глаза, кривовато улыбнулся.
О нет, спасибо, мэм. Я каждый день ношу практически одно и то же, чтобы не тратить на это время.
Эйприл с Лидией переглянулись. Лидия покачала головой, и на лице Эйприл отразилось понимание.
* * *
Лидия без труда нашла, на что потратить свои деньги. Прежде чем уйти, она попросила Дилла сфотографировать ее в новых нарядах. Они сделали около пятидесяти снимков, на которых она по-разному сочетала вещи, а потом еще около двадцати совместных кадров Лидии с Эйприл. Девушки обменялись номерами телефонов и договорились держать связь.
Не успели друзья выйти на улицу, как их кожа покрылась пленкой пота. На улице было не меньше 35 градусов. Послеобеденное солнце палило нещадно.
Гул цикад напоминал биение сердца на ультразвуковом аппарате.
Лидия жестом подозвала друзей.
Давайте сделаем пару фоток вместе. Наша последняя школьная поездка в Нэшвилл.
Дилл выдавил из себя улыбку.
Ну давай, приятель, ты можешь и лучше, сказала ему Лидия.
Он попытался сновабезрезультатно.
Слушай, Лидия, можешь сфотографировать меня с дубинкой? обратился к ней Трэвис.
Лидия была в полном восторге от удачной сделки для Дилла, своих собственных обновок и новоиспеченной стильной подруги. И тем не менее последовательности ради притворилась раздраженной.
О, ладно, валяй, неси дубину.
Трэвис ломанулся к машине, взял дубинку и, вернувшись, принял мрачный, отрешенный вид.
Давай.
Лидия сделала несколько снимков. Трэвис менял позу: оперся на дубинку, потом замахнулся ею, будто для удара.
Только сфоткай меня так, чтобы было видно ожерелье с драконом.
Чувак, я не новичок в этом деле и умею акцентировать внимание на аксессуарах.
Когда она закончила фотографировать, Трэвис подошел к ней, чтобы посмотреть на получившиеся кадры. Его лицо осветила широкая, детская улыбка. От него пахло потом, а одежда отдавала прелым запашком, словно очень долго пролежала в стиральной машине, прежде чем ее достали сушиться.
А я хорошо смотрюсь, пробормотал он, прямо как Рэйнар Нортбрук из «Кровавых распрей».
Дилл, вытянувшись, заглянул в телефон.
О, да на этих снимках черным по белому написано: «Рэйнар Нортбрук», пошутил он.
Лидия хлопнула в ладоши.
Джентльмены, я хочу есть. Поехали в Panera.
Там слишком пафосно. Я хочу в Krystal, сказал Трэвис.
Ну, нет.
Да брось, ты же музыку по дороге выбираешь.
В Форрествилле есть Krystal, a Panera нет. Мы не для того сюда столько ехали, чтобы поесть в тупом Krystal и заработать себе ту же диарею, что и в Форрествилле.
Пусть Дилл выберет. Он разрешит наш спор.
Дилл все это время смотрел куда-то в пустоту.
Я не голоден. Поем дома.
Это неважно, сказал Трэвис, проголосовать-то ты можешь.
Проголосуешь за Krystalпойдешь домой пешком, заявила Лидия.
Тогда мой голос за Panera, сказал Дилл и искренне улыбнулся.
В конечном счете для Трэвиса они купили еду в Krystal.
3Дилл
Дилл очень надеялся, что на обратном пути, когда он спросит, могут ли они заехать в тюрьму, Лидия скажет, что ей нужно домой и у нее нет времени ждать, пока он пообщается с отцом. Но нет.
Тюрьма «Ривербенд» располагалась в обманчиво красивой, живописной части Нэшвилла. Массивные бежевые строения с узкими окнами стояли в окружении гряды холмов и роскошных лесных насаждений.
Я ненадолго. Вы же знаете: терпеть не могу это место, сказал Дилл, выбираясь из машины.
Лидия что-то печатала на своем телефоне.
Не волнуйся, приятель. Я пока начну писать пост для блога, про возвращение в школу.
Трэвис молча поднес книгу поближе к лицу.
Вообще-то, ребят, вы должны были сказать, что спешите домой, пробурчал Дилл.
Ой, ладно, сказала Лидия, не поднимая глаз. Давай, Дилл, побыстрее там, а то меня посадят под домашний арест или высекут.
Ага, поторопись, добавил Трэвис. Я хочу поскорее вернуться домой и потусить с папашей, а не читать здесь свою любимую книгу.
Дилл смущенно улыбнулся и показал им средний палец. Потом, глубоко вздохнув, направился ко входу в главное здание, прошел через пост охраны и отметился в журнале. Охранники отвели его в комнату для посещений. Все в ней выглядело совсем не так, как показывают по телевизору. Здесь не было прозрачных разделителей и телефонных трубок. Только большое помещение с круглыми столами, у каждого из которых стояло по два-три стула, и несколько торговых автоматов. Эта комната напоминала школьную столовую, и пребывание здесь доставляло ему ровно столько же удовольствия. Воздух казался спертым, прохлада была едва ощутимой: в здании определенно имелась система кондиционирования, но в силу каких-то финансовых или моральных ограничений ею не пользовались должным образом. В помещении дежурило несколько охранников.
Дилл был единственным посетителем. Он сел за стол и принялся барабанить по нему пальцами. Ноги его тоже постоянно подпрыгивали. Скорее бы покончить с этим.
Тут дверь открылась, и в комнату в сопровождении охранника вошел Диллард Эрли-старший. Дилл повернулся и встал.
Его отец был высоким и худым, даже костлявым. У него были глубоко посаженные темные глаза, подкрученные вверх длинные усы и длинные грязные черные волосы, испещренные сединой и собранные в хвост. При каждой новой встрече Дилл отмечал про себя, что отец стал еще жестче, коварнее, нелюдимее, изворотливее. Тюрьма обтесывала его, лишая тех немногих крупиц мягкости и кротости, которыми он прежде обладал. Отец был почти на десять лет старше матери Дилла, но выглядел старше на все двадцать.
На нем были темно-синие джинсовые штаны и светло-голубая грубая рубаха с номером на груди и надписью tdoc на спине.
Отец неторопливо подошел к нему настороженной походкой хищника.
Здравствуй, младший.
Дилл ненавидел, когда его называли младшим.
С секунду они стояли и смотрели друг на друга. Объятия и прикосновения здесь были запрещены. Сидя по другую сторону стола, Дилл чувствовал исходивший от отца запах. Не то чтобы плохой, но очень острый, отчетливый, первобытный дух. Так пахнут давно немытые кожа и волосы.
Они сели. Отец Дилла положил руки на стол. На костяшках пальцев одной руки у него было вытатуировано слово «Марк», а другой«16:18». Вот такой поворот. И не к лучшему. Не самое обнадеживающее зрелищезамечать за ним все новые странности.
Дилл старался говорить непринужденно.
Привет, пап. Ты, похоже, татуировки сделал.
Отец посмотрел на свои руки так, словно услышал об этом впервые.
Да, сделал. Мне здесь не дают практиковать мои обряды, поэтому теперь я ношу знаки веры на собственной коже. Этого им у меня не отнять.
Похоже, ты неплохо справляешься. Все думали, что в тюрьме отцу придется непросто, учитывая, за что его посадили. Но они недооценивали отцовскую харизму. По всей вероятности, если можешь убедить людей брать в руки змей и пить яд, то вполне способен найти себе защиту от тех, кого отец называл «содомитами».
Они сидели друг против друга. Повисла неловкая пауза.
Ну как ты тут? спросил Дилл.
Живу одним днем, хвала Иисусу.
Тебя нормально кормят? Поддерживать разговор было непросто. В тюрьме даже погода не являлась предметом обоюдного интереса.
У меня есть все, что нужно. Как дела у тебя и у твоей матери?
Пытаемся свести концы с концами. Работаем изо всех сил.
В его пристальном взгляде блеснул странный огонек, отчего Дилл ощутил темноту внутри.
Рад слышать. Работайте, расплатитесь с долгами, чтобы я мог заново отстроить свой приход, когда выйду на свободу. Возможно, ты ко мне присоединишься, если к тому времени укрепишься в вере.
Дилл поежился.
Да, возможно. Кстати, завтра в школу.
Поставив локти на стол, отец сплел пальцы, словно в молитве.
Сейчас та самая пора, не так ли? И как же ты проведешь этот учебный год? Будешь ли служить Христу и говорить со своими сверстниками о Спасении и знамениях? Будешь ли за меня делать то, чего я сейчас делать не могу?
Дилл снова поерзал на стуле и отвел взгляд. Ему не нравилось смотреть отцу в глаза. Отец мог одним взглядом убедить человека совершить нечто опасное.
Я мне кажется, моих одноклассников мало волнует, что я говорю.
Прекрасно. Лишнее напоминание о том, как я непопулярен в школе, а заодно и повод разочаровать отца. Два в одном. Эти поездки в тюрьмусущая радость.
Отец подвинулся к Диллу, впившись в него взглядом, и заговорщическим голосом произнес:
Тогда не говори, а пой. Используй голос, который даровал тебе Господь. Задействуй руки, которые Господь наделил умением играть на струнах. Распространяй Слово Божие через песню. Молодежь любит музыку.
Дилл подавил горькую усмешку.
Да только не о змеях и тому подобном. Такая музыка не очень популярна.
Святой Дух пробудится в них точно так же, как пробуждался в наших прихожанах, когда ты пел и играл перед ними. А к тому времени, как я выйду отсюда, число прихожан увеличится в десять раз.