«Вот именно, уф. Ты не представляешь, насколько ужасна моя школа», написала Лидия.
«Сочувствую. У нас тоже от школы мороз по коже».
«Могу поспорить, что в академии Филлипса в Эксетере все иначе, нежели в школе Форрествилла. Когда у вас начинаются занятия?»
«Ага, возможно. В сентябре».
«Ненавижу тебя (но любя)».
«ЛОЛ, пора бежать, дорогая. Не грусти там, в своей деревеньке».
Лидия отложила телефон и принялась писать пост о поездке в Нэшвилл и о шопинге в «Чердаке», а также изложила некоторые свои мысли по поводу начала учебного года. В какой-то момент она застопорилась и решила отвлечься.
Скачав фотографии из поездки в Нэшвилл на свой новый компьютер, она стала разбирать папку. Вот Трэвис, опирающийся на свою дубинку и изо всех сил старающийся принять угрюмый вид. Открыв новую вкладку, она зашла в почту и вложила фотографии в адресованное ему письмо.
«Ты можешь себе представить: в Нэшвилле мы столкнулись с Рэйнаром Нортбруком (верно написала?). Он просил передать привет. Полюбуйся».
Потом она начала просматривать фотографии, на которых был Дилл: отстраненный, потерянный, загнанный в угол.
Лидия почувствовала уже знакомый ей укол вины и сожаления оттого, что не может использовать эти снимки для своего блога. Когда она ездила на неделю моды в Нью-Йорк, ей удалось поприсутствовать на встрече подростков, которые вели модные блоги. Группа ребят в возрасте от тринадцати до семнадцати лет говорила про контент и сохранность бренда.
«Это так отстойно, когда твои друзья далеки от моды и выглядят соответствующе, и ты не можешь ни рассказать о них, ни показать их в своем блоге. Так неудобно объяснять. Что? Ты что, хочешь сказать мне: Слушай, прости, но твой стиль дерьмо, поэтому я не могу признаться людям, что я с тобой общаюсь?. Но такова реальность», произнесла тогда тринадцатилетняя девочка из Йоханнесбурга таким тоном, будто разочаровалась в жизни, а слушатели понимающе закивали.
Лидия просто сидела и помалкивала. О, я могла бы рассказать вам кое-что о друзьях, которые далеки от моды.
Трэвис был в этом смысле безнадежен и плевать на это хотел.
Дилл? С ним все обстояло иначе. Высокий, с этими темными задумчивыми глазами, острыми скулами, густыми темными волосами (которые она стригла), худощавыми, угловатыми чертами лица и полными выразительными губамион, вероятно, и недотягивал до ванильных стандартов красоты Форрествилла, но запросто мог бы работать моделью на показах Prada или Рика Оуэнса.
С ним она старалась изо всех сил. И хотя Лидия одевала его в соответствии с тем, кем он являлся: музыкантом из провинциального южного городка, в блоге она не писала о нем по иной причине. На самом деле он наверняка пришелся бы по вкусу ее аудитории, хотя ей и не хотелось тратить время на общение с теми, кто западет на Дилла (не из чувства собственничества, а из-за нехватки времени).
Проблемой являлось его имя. Ее читатели были на «ты» с Google. Меньше всего ей нужно было, чтобы они увидели фотографию Дилла, из чистого любопытства выяснили его имя (а у них были способы это сделать, это уж точно) и набрали его в поисковике. Угадайте, что всплывет в поиске по словам «Диллард Эрли». Очень плохо для бренда Dollywould.
Люди, в том числе и Далия, и без того относились к Лидии с некоторым снисхождением, пусть и благожелательным («Ты такая образованная и прогрессивная для южанки!», «У тебя такой изысканный вкус, как же ты там живешь?»). Они воображали, что она живет в доме ну, как у Дилла. «Да мой дом наверняка получше вашего, бормотала она себе под нос, читая их добродушные комментарии. Мои родители познакомились в Родес-колледже. У нас два приуса и один гибридный внедорожник лексус. У меня сотни гигов музыки на моем новехоньком макбуке, у меня есть Netflix и высокоскоростной интернет. Я не гоняю енотов, бегая босиком по трейлерному парку, ребят».
Она пролистала фотографии Трэвиса, Дилла и всей их троицы; выбрала лучшие снимки, где была одна, и некоторые из тех, на которых была с Эйприл (та соответствовала имиджу), и перетащила их на рабочий стол. Ей все еще не хотелось писать пост для блога, так что она отправила сообщение Далии: «Эй. Чем занимаешься? Можем пообщаться?».
«Прости, дорогая, не сейчас. Только сели ужинать с Питером Даймондом. Напиши попозже».
Питера Даймонда считали вундеркиндом, он был одной из недавних и весьма многообещающих литературных сенсаций Бруклина. Он написал уже две книги из цикла, состоявшего из четырех полуавтобиографичных романов в стиле Пруста. В них описывались ежедневные (а иногда почасовые и поминутные) тяготы и творческие искания двадцатилетнего юноши в Бруклине. Несомненно, захватывающее чтиво.
«Вот и анонс того, что ждет меня в Нью-Йорке», подумала Лидия. Она любила Далию, и все же
Может, таким образом Вселенная намекает мне на то, что пора перестать прокрастинировать. После нескольких отложенных стартов она наконец-то начала писать пост.
Вот о чем я думала сегодня по дороге в Нэшвилл, в этот последний день каникул перед выпускным классом: именно в самом начале учебного года у меня возникает такое ощущение, словно я пытаюсь удержать песок в ладони. А под «песком» я имею в виду время.
Первый день выпускного классаэто когда ты вдруг осознаешь, что лето, возможно, больше никогда не будет для тебя прежним. Еще не войдя в школу, ты понимаешь, что жизнь состоит из ограниченного числа летних месяцев, пролетающих мимо нас в каком-то тумане из мороженого, светлячков, пахнущих хлоркой волос и аромата кокосового солнцезащитного средства на коже. Мы живем чередой моментов и времен года, и наши воспоминания, будто связанные ниточкой, формируют некую историю. Возможно, первые дни в школеэто своего рода граница, которая нужна нам для того, чтобы осмыслить эти моменты детства, жизненный цикл дружбы и
При мысли о грядущей новой жизни она ощутила прилив восторга и предвкушения.
7Дилл
Дилл с мрачной решимостью обводил взглядом парковку, наблюдая за тем, как подтягиваются остальные ученики. Однако на сей раз я даже не собираюсь мечтать о том, чтобы год поскорее закончился, потому что, когда он закончится, у меня больше не будет Лидии. «Эл Гор» стоял в задней части парковкина излюбленном месте Лидии, откуда можно оперативно сбежать после уроков. У нее даже есть специальный трекбыстрая музыка банджо, который она включает на айподе во время таких побегов. Как-то так вышло, что сегодня они приехали задолго до начала уроков. Багажник машины был открыт, и Лидия с Диллом сидели на заднем бампере.
Мисс Александер, тренер команды чирлидеров, прошла мимо них.
Никогда не считала ее сексуальной, как все, сказала Лидия, когда та отошла на достаточное расстояние.
Я тоже, отозвался Дилл.
Лидия, казалось, была довольна его ответом, как будто он прошел некий тест.
Спорим на двадцать баксов, что однажды ее арестуют за интимную связь с тринадцатилетним подростком.
Лидия аккуратно болтала ногами. На ней были колготки с хаотичным узором, намеренно порванные в нескольких местах. На любой другой девушке они смотрелись бы ужасно. Ее нога соприкасалась с бампером как раз в том месте, где была наклейка со словами «Здоровая улыбкасчастливая улыбка». Ее папа давным-давно предлагал ее снять. «И отчего ты не согласилась?»как-то спросил Дилл. «Потому что эти слова все так же верны, как и тогда, когда он сам водил эту машину, ответила ему Лидия. Плюс это и жутковато, и забавно одновременно».
Какой дисконт на сексуальность ты ей дашь?
Дилл на мгновение задумался.
Семьдесят пять процентов.
О, черт. Это же как в магазине уцененных товаров.
Народ в нашей школе путает загар и идеальную улыбку с сексуальностью.
Но не ты.
Не я.
Лидия снова посмотрела на него с улыбкой, в которой явно читалось: ты прошел тест. Ее зубы были настолько же хаотичными и неидеальными, как и ее колготки. И, по мнению Дилла, и то и другое ей шло. Лидия отвергла предложение отца скорректировать ее улыбку, так же как отказалась снимать наклейку с бампера. Однажды она сравнила свой случай с тем, как ткутся персидские ковры: мастера намеренно оставляют недочеты в своей работе в качестве напоминания о том, что совершенен лишь Бог.
Они продолжали обсуждать проходивших мимо, как комментаторы красной ковровой дорожки, и вот наконец настало время идти в школу.
В тот самый момент, когда Дилл собирался спросить Лидию, какой у нее первый урок, он услышал смех откуда-то слева и, повернув голову, увидел направляющихся к ним Тайсона Рида и его девушку, Мэдисон Лукас. У него сжалось сердце. Ну, поехали.
Как че, Дилдо? Выпускной год! произнес Тайсон с притворным воодушевлением и поднял руку, словно собирался дать Диллу пять. Давай, спортсмен, не заставляй меня ждать!
Дилл ушел в себя. Он отвернулся, игнорируя Тайсона, и стал мысленно читать молитву: благословляйте тех, кто проклинает вас, благословляйте тех, кто проклинает вас. И еще одна мысль подспудно вертелась у него в голове: Господь наказывает меня за то, что я ослушался свою мать и пошел в школу. Теперь не видать мне покоя.
Лидия расхохоталась пронзительным, саркастическим смехом.
Погоди минутку, постой Я, кажется, поняла, что ты сделал! Ты сказал «дилдо»? Это же его имя! Только с «до» в конце! Обожаю такие замечательные шутки. Она зааплодировала.
Рад, что ты оценила, Лидия Хламидия, сказал Тайсон, а Мэдисон хихикнула за его спиной.
Лидия наигранно открыла рот.
Чт Лидия Хла Ты снова это сделал! Ты придумал смешную шутку, срифмовав мое имя с забавным названием бактерии! Грандиозно!
Это ты грандиозная, парировал Тайсон. Мэдисон снова хохотнула, на сей раз громче и отчетливее, словно он наконец-то ступил на ту территорию, на которую она надеялась зайти.
Что-то всколыхнулось у Дилла внутри. Это было не совсем мужество. Скорее, осознание, что ему нечего терять, если его вышвырнут из школы. Возможно, именно этого и хочет для него Господь. И, может, у него получится врезать Тайсону, пока тот ни о чем не подозревает: он просто не ждет от Дилла какой-то реакции. Даже Христос прогнал менял из храма, а дружба Лидии была для Дилла храмом.
Он встал и тут же почувствовал на своей руке теплую ладонь Лидии. Снова сел, стараясь не подавать виду, что его трясет. Голова у него кружилась от прилива адреналина.
Да, Дилдо, сделай это. Давай же, подначивал его Тайсон.
Скрестив ноги и обхватив колено, Лидия непринужденно откинулась назад.
Грандиозная, говоришь? Предположим, что это так, и предположим, что я могла бы сбросить, м-м-м, десять килограммов. Я с легкостью сделаю это, если откажусь от пирожков, бекона и всех тех вещей, ради которых стоит жить. Но ты, она изящным взмахом руки показала на Тайсона, туп. И нет ничего, что ты можешь просто не есть, чтобы стать умнее. Ты умрешь идиотом.
А ты умрешь оттого, что переешь картошки фри, толстозадая Лидия Хламидия.
Ты действительно этого хочешь? Она погрозила ему пальцем. Сразиться со мной в остроумии? Но мне неинтересно тебя унижать, потому что ты слишком туп, чтобы понять, что тебя унизили.
Мэдисон выскочила вперед. Ее лицо напоминало кулак, покрытый автозагаром.
Ты уродина и внутри, и снаружи. Ты считаешь, что ты лучше всех нас, потому что у тебя брали интервью для New York Times и ты популярна в интернете.
Лидия изучающе смотрела на Мэдисон таким взглядом, которым она окинула бы засорившийся унитаз.
Поскольку для тебя «умнее» и «лучше» явно не одно и то же, я скажу тебе, что это неправда.
Вот почему тебя все терпеть не могут, заявила Мэдисон.
Чудесно. Мне было бы невыносимо, если бы причиной был, например, запах изо рта или что-нибудь еще.
Отличные ведьминские колготки, кстати, сказала Мэдисон. В ее голосе сквозило презрение. На помойке нашла?
Нет, это подарок от сестер Малливи, основательниц бренда Rodarte. Они из новой коллекции, но я надеялась, что никто в нашей школе их не заметит.
Ох уж все эти твои модные дружки, сказал Тайсон. Пойдешь теперь плакаться насчет нас в своем блоге?
Лидия снисходительно улыбнулась Тайсону, изогнув бровь.
О, бог с тобой. Думаешь, ты достаточно значимая персона, чтобы я писала о тебе в блоге? Хотя, конечно же, ты очень много значишь для нас, ты наш особенный малыш.
К ним с утомленным видом подошел Трэвис.
Привет.
Тайсон, придумай шутливое прозвище для Трэвиса, сказала Лидия с озорной улыбкой. Стычка Трэвиса с Алексом, возможно, и не повысила его социальный статус, но люди его все равно боялись. Трэвис был выше Тайсона минимум на двадцать сантиметров и почти на полсотни килограммов тяжелее.
Тайсон схватил Мэдисон за руку.
Да пошли вы. Мы и так достаточно времени на вас угробили, придурки.
Они удалились. Мэдисон, не оборачиваясь, показала Лидии средний палец. Лидия, Дилл и Трэвис повторили этот жест им в спины. Сердце Дилла все еще глухо колотилось, но он хотя бы снова мог дышать. Возможно, у Бога было для него другое послание.
Похоже, они никак не переварят то мое интервью? сказала Лидия.
Ну ты же назвала нашу школу «модной пустошью», заметил Трэвис.
Где полно одевающихся в торговом центре тунеядцев, от которых пахнет так, словно они выжили после столкновения школьного автобуса с автоцистерной, перевозящей дезодорант Axe, добавил Дилл.
Ух ты, парни, вы тоже читали!
Почему ты не натравишь своих фанатов на тех, кто доставляет тебе неприятности? спросил Трэвис.
Ну, прежде всего потому, что люди, которым нравится мой блог, не асы кибербуллинга. И это хорошо. Не хотелось бы мне, чтобы меня читали люди из этой сферы.
Они поднялись и направились к школебольшому зданию неопределенного стиля, построенному в 1970-х и обладавшему колоритом государственной психиатрической лечебницы.
Мне в ту сторону, ребят, сказал Трэвис.
Слушай, почему у тебя такой вид, словно за ночь тебе удалось поспать от силы минут пятнадцать? Ты в порядке? спросила Лидия.
Ничего особенного, просто допоздна общался с друзьями с форума. Встретимся после того, как я закончу работу?
Ага, ответил Дилл.
Они с Лидией продолжали идти. Она молчала, и у нее был вид боксера, выигравшего поединок: торжествующий, но помятый. Во всяком случае, именно так показалось Диллу.
Ты совсем не толстая и не уродина, произнес он.
Лидия засмеялась.
Очень мило с твоей стороны, но со мной все в полном порядке. Я себя люблю, и никакому Тайсону на это не повлиять. Еще год с этими двуногими кучками дерьма. А потом я никогда больше их не увижу. Ну, если только кто-нибудь из них не продаст мне картошку фри лет через десять. По всей видимости, я ее большая поклонница.
Дилл думал, что ему прекрасно удается это скрывать, но он и сам, похоже, выглядел побитым.
Знаешь, а ты не дилдо, сказала Лидия. Не понимаю, почему они не прозвали тебя Даллардом, например: намного забавнее и креативнее. Но для этого требуется больший словарный запас.
Их слова меня не задели.
Их? Я, что ли, что-то не то сказала?
Они подошли к основному входу в школу. Мимо них торопился народ.
Все нормально. Я в порядке. Дилл шагнул к дверям. Лидия остановила его.
Не-не-не, постой. Что не так?
Когда ты говоришь о тех, кто по-прежнему будет здесь через десять лет
Лидия закатила глаза.
О господи. Давай прямо сейчас оговорим, что, когда я произношу нечто подобное, я не имею в виду тебя.
Просто Что если через десять лет картошку тебе продавать буду я? Значит ли это, что я, по твоему мнению, такой же тупой, как и Тайсон?
Ты серьезно, Дилл?
Ты сама спросила, что не так.
Отлично, ты прав. Я сама спросила. Нет, я не считаю, что я в чем-то лучше тебя. Нет, я не думаю, что ты будешь продавать мне картошку через десять лет. Боже, можно как-то обойтись без драмы? После того как я вступилась за тебя?
Но что если?.. Что если я окажусь не лучше Тайсона?
Я этого не допущу, ясно? Сделаю тебя своим старшим лакеем.
Это не смешно.
И правда, не смешно. Потому что лакей из тебя выйдет ужасный. Ты всегда будешь витать в облаках и играть на гитаре, когда люди будут стучаться в дверь, а когда наконец откроешь, произнесешь нечто вроде: «Послушайте, разве это не странно, что Земля летит сквозь космическое пространство, а мы с вами не умеем летать», сказала Лидия, подражая голосу Дилла. А еще будешь скручивать свои панталоны в узелок всякий раз, когда какой-нибудь гость заденет твои чувства.