Он поглаживал ее ладонь большим пальцем, и Кире чудился в этом какой-то интимный намек. Разве не для этого она искала мужчину? И отчего в ней так стремительно росло чувство омерзения?
Начались выступления, и чтобы перекрыть голоса комиков, Антону приходилось наклоняться почти к самому ее уху. Он пользовался этим на все сто: бормотал какие-то затертые комплименты, а она силилась в ответ выдавить из себя благодарную улыбку. Но вскоре на сцене появился Стас со своими шуточками ниже пояса, и Антон отвлекся.
Неужели тебе правда это нравится? Он иронично вскинул бровь. Все эти пошлости? Серьезно?
Ну, не все выступления одинаково удачны уклончиво ответила Кира. У всех свое чувство юмора
Никогда не понимал юмористов. И к клоунам с детства относился с неприязнью.
Клоуныэто другое.
Ой ли? Тоже смешат публику. Просто одеваются иначе и больше двигаются. А уровень шуток тот же. Все-таки комедиянизкое искусство. Но раз тебе так нравится
Последний шанс. Еще неделя. Потом несколько дней в Юрмале, возвращение как раз к уколу. Заветное мероприятиеи больше она его никогда не увидит. Совсем чуть-чуть потерпеть.
Теперь я понимаю, почему ты обратилась к сайту знакомств, вещал Антон, глядя на сцену. Если круг твоего общения состоит из них, то у тебя просто не было выхода.
А ты? не сдержалась она и тут же продолжила чуть мягче: А почему ты решил зарегистрироваться на сайте знакомств?
По правде говоря, это была идея моей мамы, Антон потер пальцем чашку, отковыривая с нее невидимую грязь. Она из другого поколения. Считает, что мне пора остепениться. Я пытался объяснить, что ее взгляды устарели, ты же понимаешь? В Америке в сорок только задумываются о создании семьи
Удивительно: он почти слово в слово воспроизводил ее монолог. Неужели со стороны она казалась такой же жалкой? Пазл сложился: сорок лет, приличный, не был женат Мамавот тот самый недостающий элемент. Вся напускная важность Антона тут же лопнула в глазах Киры, как радужный пузырь. И этот миг разочарования никак не мог обойтись без присутствия Эрика. Он материализовался из воздуха, фамильярно хлопнул по плечу потенциального донора Киры.
Отдыхаете? Борода подобно театральному занавесу раздвинулась, обнажая нахальную улыбку.
А вы, простите, кто? Антон явно сдерживался, чтобы не продезинфицировать то место, которого только что коснулся Саакян.
Я так, с ложной скромностью отмахнулся тот. Мимокрокодил.
Я понял, кивнул Антон. Еще один комик.
Боже! Эрик ахнул. Какая дедукция, Кира! Может, у него еще при себе белый ишак?
Сгинь и не мозоль глаза, процедила она.
Да ну брось. В кои-то веки привела кавалера и думала, что мы не захотим с ним познакомиться? Я ж тебя с пеленок, можно сказать Из рук в руки передаю. Так какие, вы говорите, у вас намерения насчет нашей девочки? Эрик подпер подбородок руками. Имейте в виду, свадебное платье ей пойдет скорее слоновой кости. И главное, чтобы под него влезли джинсы.
Кира, может, пойдем? Антон брезгливо поморщился.
Ну что вы, что вы! Я уже ухожу. Не буду мешать голубкам, и Эрик, одарив ее победным взглядом, ретировался в закулисье.
Вид у него был такой, словно он вот-вот испустит клич вождя краснокожих. Тридцать шесть лет мужику!
Кире ничего не оставалось, кроме как приготовиться к очередной отповеди про стендаперов и повторять про себя заклинание: неделя, таблетки, Юрмала, укол. А после этого то, что не хотелось облекать в слова ни вслух, ни про себя.
Глава 6
У Эрика Саакяна было одно удивительное качество. В любой ситуации он выглядел так, словно предвидел ее еще неделю назад. Ничто не могло сбить его с конька невыносимой самоуверенности. И, пожалуй, ни разу Кира не заставала его растерянным.
Вот и теперь он стоял на автовокзале Риги, прислонившись к капоту чистенького серебристого седана, и лениво раскручивал связку ключей на указательном пальце. Он будто знал вокруг каждый закоулок, каждый дом и каждую трещинку на асфальте. И не просто знал, а еще и приобрел на досуге.
Давай чемодан! он снисходительно распахнул багажник.
Ни приветствия, ни волшебных слов вежливости. Обязательно надо выпячивать свою самость.
Обойдусь, стиснула зубы Кира.
Нет, она не относила себя к ярым феминисткам, готовым сжечь лифчик во имя независимости. Будь то любой другой человек на Земле, таксист, тракторист, дальнобойщик, она благодарно вручила бы ему багаж. Но Эрику Саакяну? Да она лучше удавится, но ни в чем ему не уступит!
Я никуда не тороплюсь, он скрестил руки на груди и насмешливо наблюдал, как она возится с заевшей ручкой чемодана.
Как назло, именно сегодня мерзкая пластмасска ни за что не хотела складываться.
Я сама! Она упрямо взглянула на него исподлобья.
Естественно. Куда ж без твоих показательных выступлений, в аккуратной бороде Эрика мелькнула улыбка.
Зараза процедила Кира и с усилием перевалила чемодан в машину. И если ты собрался ржать, я лучше поймаю такси!
Ни за что не лишу себя удовольствия слушать твои истерики еще час.
Он хотел было распахнуть перед ней пассажирскую дверцу, но, наткнувшись на яростный взгляд, отступил.
Мать, ты бы это Таблетки купила, что ли посоветовал он, пристегиваясь.
Уже, мрачно отозвалась она.
Стероиды?
Почти.
Кира и сама себе в последние дни казалась дерганой, как школьная математичка. Которая верещала на всех по поводу и без повода. Может, и правда гормоны так действуют? Надо брать себя в руки, пока не научилась закручивать волосы в пучок и размахивать указкой.
А почему ехать час? миролюбиво поинтересовалась Кира, сделав пару дыхательных упражнений. Я думала, Ригамаленький город.
Гостиницав Юрмале.
А это далеко?
Юрмалавсе побережье. Есть поселки ближе, естьдальше Не могу сказать, что наша гостиница рядом с концертным залом, зато там кругом сосны и тишина.
И вменяемые цены. Вслух Саакян этого не сказал, потому что привык демонстрировать пренебрежительное отношение к деньгам, но Кира знала, что Эрикне из семейства нефтяных магнатов. Как и всякий армянин, он любил казаться эдаким солидным мужчиной, однако в этом было больше наносного, внешнего.
Он избегал разговоров о своей работе. Уклончиво отвечал «в банковской сфере». Но это могло означать что угодно: от уборщика до топ-менеджера. Вот только вряд ли большой босс стал бы мотаться по клубам с попытками рассмешить избалованную московскую публику. И тем не менее Саакян вечно ходил в шмотках с иголочки, благоухал дорогущими духами и на юных неопытных нимфочек производил неизгладимое впечатление. Особенно когда улыбался лукаво и тягучим баритоном с хрипотцой сообщал:
Я сейчас занимаюсь одним крупным проектом
Девицы прижимали пальцы к губам и кокетливо поводили плечиком, а Киру разбирал смех. Слишком много лет она провела в закулисье с армянами: без них бы не было КВНа. И понимала, что крупным проектом они могут назвать в том числе и затаскивание дивана на двенадцатый этаж. Да, чувство юмора у Саакяна было отличное, но по размерам ничуть не уступало его любви к внешнему лоску.
Я уже распорядился, чтобы тебе подготовили соседний номер, сообщил Эрик.
Кира хмыкнула: иначе он бы не мог сформулировать.
Прекрасно.
И даже не устроишь мне разнос за самодеятельность?
Лучше расскажи, какие планы.
Репетировать до посинения КВН послезавтра.
Ты так и не объяснил, почему вдруг в сентябре. Всю жизнь его проводили летом.
Так это уже второй раз. Летом был музыкальный фестиваль, теперь какой-то юбилейный Я не вникал, главноенашу команду позвали. Вызвали с того света. Ну а ты?
Что я?
Когда ты собиралась рассказать про своего мистера Офисный Планктон? Вы уже назначили дату?
Саакян, с каких пор я должна отчитываться о своей личной жизни?
Я же не скрываю от тебя своей.
Ты и не спрашиваешь, хочу ли я о ней слушать.
Ты просто не в духе, Эрик невозмутимо сверился с навигатором. Скоро поворот. Смотри в окно, здесь потрясающие виды.
Однако не успела Кира погрузиться в созерцание прибалтийских сосен и аккуратных домиков, как Саакян снова нарушил тишину:
Так что, он тебя так просто отпустил? Недальновидно.
Это тебя не касается, но у нас с ним ничего серьезного.
Свободные отношения?
И никаких обязательств.
Тогда он тем более идиот.
Эрик! возмутилась она. Какая вожжа попала тебе под хвост?! Мне что, сдохнуть старой девой? Или каждого парня приводить к тебе на одобрение?
Старой девой? протянул он сладострастно. Значит, ты еще никогда не
Саакян, еще словои тебе не жить!
В этом нет ничего постыдного, продолжил Эрик, и Кира поняла, что он ловит девиц этим липким голосом, как паук мелкую мошкару. Я всегда готов предложить тебе услуги экскурсовода по миру плотской любви.
Придурок. Останови машину.
Да я же шучу!
Останови, я сказала.
И что, пойдешь пешком?
Катись в свой мир плотской любви.
Скворцова, честное слово! Он притормозил у обочины и повернулся к ней: Где твое чувство юмора? Ну, прости, окей? Не хотел тебя задеть. Вы, девственницы, такие обидчивые
Она устало прикрыла глаза и потерла переносицу. Он просто издевался! А она каждый раз велась на его гадкие подколы.
Езжай, выдохнула она наконец. Но только потому, что мне жалко денег на такси.
Без обид?
Мне тридцать два, Эрик. Я прошла огонь, воду и медные трубы. И если кому и нужен экскурсовод, то не мне. Уж скорее я тебя чему-то научу, чем наоборот.
Подумать только, а я еще сомневался, стоит ли звать тебя в Юрмалу! Он покачал головой. Поездка становится все интереснее.
Небольшой частный отель за кованым забором терялся в обилии хвои. Тут красовались и традиционные сосны с вытянутыми розоватыми стволами, и можжевельник с синими, будто заиндевевшими ягодками, и острые пики туй. Среди ажурных ветвей выделялись кожистые листья магнолий, на газоне лежали покатые валуны, заросшие диковинными мхами. С моря тянуло прохладой, дышалось легко, хотелось двигаться медленнее, меньше говорить и слушать ветер.
К сожалению, на Эрика это чувство не распространялось. Он трепался с каждым, кто попадался им навстречу, а в преддверии фестиваля гостиница была забита коллегами по комедийному цеху, как жестяная баночка шпротами.
Старая армянская команда вернулась из небытия, многие ее участники давно не виделись друг с другом. На какое-то мгновение Кире показалось, что она приехала не в Булдуритак называлось местечко, а в окрестности Еревана.
Ей не терпелось увидеть море, прикоснуться к соленой воде, ощутить босыми пятками знаменитый белый песок. Подхватив чемодан, она оторвалась от Эрика, поспешила в отель, чтобы зарегистрироваться и бросить вещи.
Сентябрь чувствовался в воздухе, градусов двадцать, не больше. Но Кира так давно не была на пляже, что влезла в джинсовые шорты, бесформенную футболку с Симпсонами и, нацепив очки от солнца, кинулась к большой воде. Благо искать долго не пришлось: море лукаво подмигивало ей из-за деревьев.
Едва ступив на песок, Кира разулась и пошевелила пальцами. Стоять было немного прохладно, но дико приятно. Пляж пустовал, у кромки воды чернели намытые прибоем водоросли и коряги. Она села прямо так, ничего не подстилая, и запрокинула голову назад. Мир исчез, только в ушах чуть слышно шуршало море.
Ей было непривычно, но необходимо побыть одной. Присутствие Катюши вроде бы и не напрягало Киру, но вместе с тем теперь она ощутила, как расслабляется и отпускает свои мысли, как будто раньше не могла себе этого позволить.
Жизнь течет странно. Иногда ее движение кажется размеренным и плавным. Словно все подчинено единому плану. И только ты решишь, что уловил закономерность и знаешь, что будет завтра, как все вдруг рушится и события сменяют друг друга с немыслимой скоростью.
Кира сама не поняла, как вдруг идея стать матерью завладела ее существом. Месяц назад она ничего подобного не планировала. Но вот в ее чемодане лежат таблетки, инструкция доктора и последняя распечатка УЗИ, дающая надежду на благополучный исход. Ума Тагировна назначила день зачатия, а в Москве готовится исполнить свою роль Антон. Разумеется, роль эта ему неизвестна. Но, как и любой половозрелый мужчина, он вряд ли откажется от приятного бонуса.
Как это будет? Вдруг все получится? Тогда через пару недель она уже будет ждать ребенка. А если это был только порыв, а на самом деле она совершенно не готова стать матерью? Ведь у нее нет никаких тылов. Не самая высокооплачиваемая работа, квартира с окнами на проезжую часть. А если не справится, что тогда? На этот вопрос Кира не готова была ответить.
Она послонялась по пляжу, пиная ногами песок. Знала, что ей не найти никакого янтаря, но все же неотрывно всматривалась в молочные дюны. Совсем потеряла счет времени и в отель вернулась, когда дело шло к ужину. Но не успела она поднести к замку ключ-карту, как из соседней двери вылетел Эрик.
Где тебя носило?! возмутился он.
Ты что, дежурил здесь, чтобы напугать меня? проворчала она, заходя к себе в номер и рассчитывая, что он проявит деликатность и отстанет.
Случайно увидел с балкона. Думал, ты потерялась.
Да, мы, девственницы, очень легко теряемся.
Ха-ха, протянул он.
Почему ты не на репетиции? Она недовольно смотрела, как он по-хозяйски усаживается на ее кровать.
Так я и был на репетиции. Сейчас перерыв на ужин, потом снова. Пока все равно у Томска прогон.
Приятного аппетита.
Пошли с нами! Он провел рукой по волосам. Команда угощает.
Эрик, что мне там делать? Вы вечно говорите по-армянски.
Пойдем-пойдем! Хороший ресторан и свежайшая рыба. Что скажешь?
Слушаюсь и повинуюсь, Эрик-джан, она склонила голову. Можно мне теперь принять душ? Или это тоже лучше делать с вашей командой?
Ты злая женщина! Он встал и направился к двери, но на полпути обернулся: Только это Оденься поприличнее. Ну, хотя бы не в шорты.
По-твоему, я хожу по ресторанам в шортах? Она подбоченилась.
Да нет! И твои ноги не такие страшные, как я думал, он подмигнул. Но это приличное заведение.
Она замерла, придумывая какую-нибудь гадость в ответ, но неожиданно расплылась в улыбке.
Не сомневайся, Саакян. Я оденусь по высшему разряду.
И этот ответ обескуражил его сильнее, чем любая из шуток.
Кира не умела носить платья. Люто их ненавидела, с детства чесалась от пышных юбок и вообще считала, что сидят они на ней как наряды на ручных собачках. Поэтому когда в числе покупок Ольги обнаружилось нечто с подолом, благодарно кивнула и молча запихнула тряпку в шкаф. Но собираясь в Юрмалу, вспомнила про приличное общество, продюсеров и прочую богему, поэтому на всякий случай упаковала платье с собой.
Хвала Ольге, оно было не слишком вульгарным. Простое, черное, до колен. Липкина что-то рассусоливала, мол, такое должно быть у каждой женщины. И, в общем, оно бы казалось скромным, если бы не глубокий вырез сзади. К нему прилагался некий недолифчик. Соединенные чашечки без намека на бретельки или крепления. Судя по всему, держаться они должны были на честном слове и капельке магии. Но Киру уже ничто не могло остановить. В ней появилось какое-то отчаянное стремление доказать себе, миру и Эрику Саакяну, что онаженщина. Возможно, так действовали на нее гормональные препараты, но ей доставило странное удовольствие наблюдать за своим новым отражением в зеркале.
Ни колготок, ни каблуков у нее с собой не было. Но ведь Эрик сам сказал: не такие уж и страшные ноги. Поэтому влезла в простые балетки. Да, холодно с голыми ногами. Да, кожаная курткане лучшее дополнение к платью. Зато она распустила волосы и смазала губы блеском. Не все сразу, верно?
Саакян ждал ее внизу и, едва увидев, чуть подался назад, чтобы лучше рассмотреть.
Ты ли это, Скворцова? И у кого ты сперла платье?
Я одного не понимаю: как тебе до сих пор удается кого-то цеплять с такими манерами? атаковала она, пытаясь не казаться задетой. Веди к еде, иначе я закушу тобой.
Маленькая акулка, да? Тебе понравится, он легонько подтолкнул ее вперед.
Сомневаюсь. Твоя борода застрянет у меня между зубами.
А ты начни с филе.