Он обратил свой взор к горизонту, и вскоре его оценка естественной красоты открытого моря уступила место мыслям о проблемах, с которыми он столкнется, когда они достигнут острова в конце короткого путешествия. По правде говоря, он волновался больше, чем хотел себе в этом признаться. Без обнадеживающего присутствия Макрона рядом с ним он чувствовал себя незащищенным и боялся, что кто-то распознает эти его настроения. До настоящего момента он добивался больших успехов в своей армейской карьере. Конечно, больше, чем он считал возможным в первые дни. Но его удача не могла длиться вечно.
Освежающий бриз быстро унес надоедливый запах Остии, и пассажиры и команда наполнили свои легкие солоноватым привкусом морского воздуха.
Аполлоний приподнял подбородок и закрыл глаза с блаженным выражением на лице. - Если такая погода сохранится, у нас будет хорошее плавание. Как раз то, что нужно, чтобы развеять мрачную паутину мыслей!
- Тогда наслаждайся, - хрипло сказал Катон. - Возможно, это наш последний шанс на некоторое время.
*************
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Два дня спустя, когда над островом сгустились сумерки, корабль под парусами подошел к Ольбии. Из сигнальной башни на мысе поднялся столб дыма, на который ответил еще больший дым из глубины острова. Когда они осторожно проплывали по узкому каналу у входа в гавань, впередсмотрящий, сидевший на рангоуте мачты, обратился к палубе.
- Лодка приближается!
Некоторые из тех, кто находился ближе к носу, пристроились вдоль поручней, чтобы наблюдать за происходящим, а Катон взошел на небольшую рулевую платформу на корме и, прищурившись от солнечного света, прикрыл глаза. Он смог разглядеть набережную с ее складами и небольшой город за ней, а там, на полпути между берегом и кораблем, он заметил небольшое судно с треугольным парусом, плывущее в их сторону.
- Что-то запоздалая реакция у местного лоцмана, если он плывет к нам для сопровождения, - размышлял Аполлоний. - И слишком поздно для рыбацкой лодки, чтобы отправляться в путь... Они определенно идут в нашу сторону. Интересно, что это может быть?
Катон неодобрительно хмыкнул и продолжил наблюдать за лодкой. Когда до нее оставалось не более ста шагов, она вылавировала перед носом корабля, а затем сделала разворот так, что оказалась у правого борта, идя параллельным курсом с судном. Вблизи он разглядел, что на борту находились трое мужчин. Один матрос стоял у румпеля, другой работал с парусом, третий, в тускло-красном военном плаще, поднес руки ко рту и выкрикнул с ноткой легкого волнения.
- Что это за судно?
Капитан отошел в сторону и прокричал свой ответ.
- «Персефона». Из Остии.
- Из Остии? - повторил мужчина.
- Да!
- Вы высаживались уже где-нибудь на Сардинии с тех пор, как покинули Остию?
- Нет. Кто ты такой, Харон тебя забери? - потребовал капитан.
- Декурион Локулл. Я поднимаюсь на борт. Приготовьтесь.
Когда маленькое судно приблизилось к громоздкому грузовому кораблю, матросы на борту «Персефоны» подвесили над бортом веревочную лестницу. Декурион дотянулся до ближайшей перекладины и крепко ухватился за нее, перепрыгивая через узкую щель, затем взобрался на борт и перевалился на палубу. Он махнул рукой, и Катон с Аполлонием вышли вперед, чтобы присоединиться к капитану, приветствовавшему гостя.
- Что это значит? - потребовал ответа капитан. - Я не люблю, когда люди садятся на мой корабль без моего ведома.
Локулл оглядел присутствующих на палубе, похоже, ища кого-то, прежде чем его взгляд вернулся к капитану.
- Есть ли у кого-нибудь из вашей команды или пассажиров признаки болезни?
- Болезни?- Капитан нахмурился. - Какой болезни?
- Лихорадка, кашель, боли в теле или спазмы.
- Нет. Ничего подобного у нас нет.
- Что-нибудь еще? Какие-нибудь иные болезни?
Капитан жестом указал на Клавдию Актэ и германских телохранителей, одного из которых рвало через борт, его огромное тело билось в конвульсиях, когда он жалобно стонал.
- Просто одни из тех сухопутных доходяг, которые не могут справиться с морем. Вот и все.
Когда Катон подошел к капитану, он увидел выражение облегчения, промелькнувшее на лице декуриона.
- Что здесь происходит?он обратился с требовательным тоном к декуриону.
- Кто ты?
- Префект Квинт Лициний Катон. Я здесь, чтобы принять командование гарнизонными подразделениями на Сардинии. Пропретор послал тебя встретить нас?
Локулл поспешно отдал честь.
- Мои извинения, господин, но я не слышал ни о каком новом назначении. Мне приказано сопроводить Клавдию Актэ в Тибулу. Ожидалось, что ее корабль зайдет сюда, прежде чем отправиться в Каралис. Теперь все изменилось.
- Я так понимаю, это как-то связано с чумой на юге острова.
- Да, господин, и она быстро распространяется. Наместник Скурра покинул свой дворец в Каралисе и перенес свою резиденцию в Тибулу.
Катон припоминал карту острова, которую он изучал перед отъездом из Рима. Он заплатил писцу, чтобы тот сделал ему копию, которая была аккуратно сложена в его багаже. Это северная оконечность острова, не так ли?
- Примерно так, самая ее северная оконечность.
Он обменялся взглядом с Аполлонием, затем понизил голос и продолжил. - Неужели ситуация настолько плоха?
-Трудно сказать, господин, - осторожно ответил декурион. - Мы только начали замечать первые случаи этой болезни, прежде чем пропретор решил эвакуироваться кораблем в Тибулу месяц назад. С тех пор мы получили сообщения, что только в Каралисе умерло более сотни человек. Еще больше смертей было в городах и деревнях на севере, вплоть до Саркапоса. Наместник приказал, чтобы корабли, заходящие в порты острова, проверялись на наличие признаков болезни, и запретил кому-либо сходить на берег, если таковые обнаружатся.
- Звучит серьезно, - прокомментировал Аполлоний. - Вы уже поместили на карантин какие-нибудь корабли в Ольбии?
- Нет, господин. Но это, вероятно, лишь вопрос времени.
Капитан раздраженно вздохнул. - Но мне нужно выгрузить груз в Каралисе, вместе с этими людьми и другими пассажирами.
- Мы не будем добираться до Каралиса, - ответил Катон. - Ты можешь высадить депеши и грузы, предназначенные для Ольбии, а затем отвезти нас в Тибулу.
- Минуточку. У меня нет контракта на сопровождение до Тибулы. «Персефона» направляется в Каралис.
- Больше нет. Только если ты не хочешь рисковать тем, что чума взберется на борт твоего корабля и прикончит тебя и твою команду.
Капитан на мгновение задумался.
- Если мы будем держаться подальше от больных, я смогу разгрузить груз и загрузить то, что мне нужно для обратного пути.
Катон покачал головой. - Я приказываю тебе доставить нас в Тибулу. Если ты хочешь рискнуть плыть оттуда в Каралис, это твое дело.
Моряк сложил свои мускулистые руки. - Я капитан. Мой корабль. Мои приказы.
- А якомандир гарнизона. Более того, у меня больше людей на этом судне, чем у тебя. И я советую тебе делать то, что я тебе говорю, - твердо заключил Катон.
Капитан оглядел палубу, посмотрел на своих матросов, которые наблюдали за этим колким обменом репликами, затем на преторианцев Катона и германских телохранителей. Он взвесил ситуацию и неохотно кивнул. - Как ты пожелаешь, префект. Мы отплываем в Тибулу с первыми лучами солнца.
Они обменялись кивками, после чего капитан направился на корму и присоединился к рулевому, чтобы проконтролировать приближение к Ольбии.
- Ах, несчастный человек, - заметил Аполлоний с веселым выражением лица.
- Он будет еще несчастнее, если продолжит заниматься делами в Каралисе и подвергнет себя риску заражения чумой. Но это его забота. - Катон посмотрел туда, где Клавдия сидела на бухте свернутого каната, положив подбородок на руки, и смотрела через правый борт на проносящийся мимо водный пейзаж. Он взял себя в руки. - Думаю, мне лучше сообщить госпоже, что мы не будем высаживаться в Каралисе.
- Ты всегда можешь оставить ее на борту в последний путь до Каралиса прежде чем мы достигнем места назначения, - с удовольствием предложил Аполлоний.
- Конечно, и если с ней что-нибудь случится, я позволю тебе объяснить это Нерону, - ответил Катон.
Клавдия оглянулась, когда он подошел, германские охранники посторонились, чтобы пропустить его.
- Кто этот человек, который поднялся на борт?
- Один из офицеров наместника. - Катон оперся на боковой поручень и ухватился за одну из подставок, прежде чем продолжить. - Боюсь, у меня для тебя плохие новости. Мы не поплывем в Каралис.
- Что это значит? - В ее темных глазах мелькнула тревога. - Почему мы не поплывем?
- Это небезопасно. Юг острова поражен болезнью. Пропретор переехал в Тибулу, туда мы сейчас и направимся. Осмелюсь сказать, что Скурра будет рад принять тебя у себя, пока не станет безопасно, чтобы тебя сопроводили в одну из твоих вилл.
- Проще говоря, в тюрьму.
Катон обратил внимание на ее сгорбленные плечи и царившее уныние. Она была почти безмолвна с тех пор, как два дня назад он пробил ее надменную оболочку. - Есть и худшие места для заточения.
- Разве тебе могут быть известны подобные места?
- Да.
- Легко тебе говорить, - фыркнула она. - Высокородный и могущественный префект, родившийся с серебряной ложкой во рту и выросший со всеми удобствами, которые только может позволить себе аристократическое семейство. Я хорошо знаю ваш тип. Что ты можешь знать о тюрьмах и лишениях?
Катон посмотрел на нее на мгновение и почувствовал укол жалости.
- Клавдия, мой отец был императорским вольноотпущенником. Я родился рабом, как и ты.
Она вдруг выпрямилась и оглядела его, как будто видела его впервые.
- Ты когда-то был рабом? Не могу в это поверить.
- Зачем мне лгать о таких вещах? Я горжусь всем, чего я достиг, но я никогда не забывал, откуда я родом. Также как и ты наверное, несмотря на твою близость к императору.
Она горько рассмеялась.
- Достаточно близко, чтобы быть лишь утехой в его постели, но, как оказалось, не более того. И теперь, скорее всего, я проживу остаток своей жизни в изгнании.
- Тут я ничем не могу помочь. Я просто говорю, не нужно себя жалеть. В Риме есть бесчисленное множество людей, как свободнорожденных, так и рабов и бывших рабов, которые прямо сейчас готовы были бы отдать почти все, чтобы поменяться с тобой местами.
Клавдия сложила руки вместе и поджала губы. - Возможно, ты прав.
- Обычно я всегда прав. - Катон улыбнулся ей. - Мне говорили, что это самая раздражающая черта во мне.
- Я уверена, что это так и есть. - Она впервые за все время улыбнулась ему в ответ.
Он начал отходить от бокового поручня.
- Я должен сообщить командиру твоего эскорта об изменении плана С тобой все будет в порядке.
Он повернулся к тому месту, где дремал опцион германцев, с бурдюком на коленях.
- Префект?
Он оглянулся и увидел, что она кивнула ему.
- Я благодарна тебе за твою честность со мной о своем прошлом.
*************
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Днем позже корабль пришвартовался в Тибуле. Покинув своих людей с приказом оставаться на борту «Персефоны», чтобы предотвратить любое искушение капитана выйти в море в его отсутствие, Катон сошел на берег с Локуллом, и они направились по улицам к большому сооружению с колоннами, построенному над гаванью. Оно было окружено достаточно высокой стеной, чтобы удержать праздное любопыство, но никак не выдержать какой-либо серьезный штурм. За ней в садах росли ветви тополей, кедров и сосен, спускавшиеся с террас позади дворца. Если это была случайная резиденция наместника, Катон мог только догадываться о роскоши его постоянного жилища в Каралисе.
Когда они подошли к часовым-ауксиллариям у ворот, он почувствовал непринужденную атмосферу других людей на улице. Вести о болезни наверняка достигли города, но пока не было никаких признаков беспокойства. Был прекрасный, теплый вечер, семьи сидели на ступеньках своих домов, болтали с соседями и прохожими. Катон пробрало неприятное холодное предчувствие.
Локулл поприветствовал дежурного опциона у ворот дворца, и двое мужчин вошли внутрь. Мощеная дорожка в тени кедров вела ко входу в здание, и стрижи метались между деревьями, ловя насекомых в воздухе. Локулл проводил Катона на широкую террасу, тянувшуюся через заднюю часть дворца. На одном конце был установлен большой навес, под которым несколько писцов склонились над своей работой за столами по обе стороны от стола более крупного размера. Стул позади него был пуст, но неподалеку от него на кушетке с видом на гавань лежал тучный мужчина с копной прекрасных светлых волос, которого Катон принял за пропретора Сардинии, разговаривавшего с худым, лысеющим советником с пристальным взглядом, из-за которого он выглядел слегка невменяемым. Последний холодно смотрел на Локулла, пока декурион приближался с Катоном за его силуэтом.
- Да?
- Прошу разрешить доложить вам, что корабль, шедший из Остии, вошел в гавань.
Катон не упустил того факта, что этот комментарий был адресован советнику, а не наместнику.
- А это кто?
Катон откашлялся и ответил наместнику. - Я префект Квинт Лициний Катон, назначен командующим всеми подразделениями на острове.
Советник нахмурился. - Я полагаю, у тебя есть доказательства твоего назначения.
Скурра повернулся и посмотрел на Катона опухшими водянистыми глазами. - Итак?
Катон полез в сумку и вынул кожаный чехол-трубку. Он снял колпачок, извлек свиток с подробным описанием его полномочий и заверенный императорским кольцом-печаткой. Он передал его пропретору, который развернул свиток и прочитал документ, в то время как советник наклонился через его плечо, чтобы самому разглядеть содержимое. Скурра вернул свиток. - Вроде в порядке.
- Мы все равно должны перепроверить, - сказал советник. - Подобная замена полномочий наместника является весьма необычным явлением. Могу ли я составить письмо с просьбой о подтверждении, господин? - Тон его голоса противоречил вопросительной важности его слов, и Катон не мог не задаться вопросом, кто на самом деле здесь главный.
Скурра пожал плечами. - Тогда все в порядке. Как ты, ммм, ээээ, думаешь лучше всего. Итак, префект, приятно познакомиться с тобой. Он с некоторым усилием встал и повернулся к Катону. - Мне, пожалуй, нет нужды представляться. Все в Риме меня знают, - усмехнулся он. - Жизнь и душа любой вечеринки. Как ты, наверное, знаешь, а?
- Прошу прощения, господин, но я какое-то время был вдали от столицы. Не припомню, чтобы мне довелось встречаться с вами раньше.
- А? - разочарованно нахмурился Скурра. - Но я, впрочем, уверен, что ты знаешь меня по крайней мере по репутации.
Катон покачал головой.
- Нет? - Пропретор выглядел явно расстроенным и снова рухнул на ложе. -Неважно. Я полагаю, тебя послали сюда, чтобы разобраться с теми жалкими нарушителями спокойствия, которые прячутся внутри острова. - Он сжал свои пухлые руки в кулаки и совершил несколько ударов по воображаемому столу.Вбейте в их головы здравого смысла! И отправьте их всех на невольничий рынок.
- В целом, да. Вполне справедливо. Если бы вы могли проинформировать меня о ситуации как можно скорее, я был бы признателен.
- Конечно. Отличная идея. Дециан Каций может с этим справиться. Он мой главный советник и распорядитель в одном лице. Не правда ли?
Дециан выдавил из себя улыбку, которая не шла дальше его губ, и склонил голову. - Как вы скажете, наместник. Я смогу сделать это после того, как мы завершим дело, которое обсуждали до того, как нас прервали.
Скурра покачал головой. - Нет, я на сегодня достаточно поработал. Скучно стало. Мы снова обсудим его утром, а? Сопроводи префекта и проведи брифинг у себя или где-нибудь еще. У меня же есть дела повеселее. - Он отмахнулся от них одной рукой, поймал взгляд раба и поманил его другой рукой. - Принеси мне еще вина!
Его советник захлопнул вощеные таблички и зашагал к ближайшей арке, ведущей в здание. - Сюда. Ты не понадобишься, декурион.
Локулл застыл от резкого обращения и повернулся, чтобы двинуться по террасе, жесткость его позы красноречиво выразила его негодование.
Несмотря на то, что Катон ступил на остров менее часа назад, у него уже были серьезные сомнения относительно тех, кому было поручено управлять этим местом и поддерживать порядок. Было много сенаторов, которые становились хорошими наместниками, преданными своему делу. Скурра не был одним из них. Он принадлежал к более мелкой породе аристократов, которые использовали семейный престиж и богатство, чтобы добиться назначения на прибыльные руководящие должности. Тип людей, которые заключают сделки со сборщиками налогов, чтобы выжать из провинции как можно больше доходов до того, как их время у власти подойдет к концу. Они не заботились о тех, кем правили, только о себе.