А это небольшое дополнение к вашему столу, сказал Платон, открывая коробку с бутылками.
Платон Никитич, грустно обратился князь к гостю, попивая шампанское, когда княгиня и княжна под благовидным предлогом оставили мужчин одних, наверное, вам мой свояк Таубе говорил, что дела мои совсем стали плохи.
Да, я слышал, спокойно ответил Платон.
Позавчера наш сын написал письмо, что из-за нехватки денег он переводится из Лейб-гвардии в армейский полк в Варшаву. Да-с, вот так: не обучены мы вести хозяйство. Вот вы, уважаемый Платон Никитич, никто вас не учил, а держите в своих руках такое количество людей, что дух захватывает. Я же не знаю, что делать со своей небольшой усадьбой. Управляющий у меня бестолковый и вороватый, и что делать с ним не знаю. На самом деле мы полностью в долгах, и с каждым днем сумма этого долга растет.
Известие о том, что брат Ксении переводится в простой кавалерийский полк, прозвучало для Платона как гром среди ясного неба это было единственной существенной непреодолимой преградой для князя согласиться на выдачу своей дочери за купца, так как сестра офицера лейб-гвардии никак не могла быть купчихой. Платон еле сдерживал свою радость, стараясь из последних сил сохранять постное лицо от горестных признаний Павла Андреевича.
Так Платон стал желанным гостем в доме князя, хотя он до Рождества смог побывать только раз у них в доме, когда у Павла Андреевича гостил его сын через две недели после знаменательного знакомства с семьей Сонцовых. Из-за огромного количества разных дел, связанных с постоянными поездками по стране и заграницу, Платон был очень занят весь декабрь и только случайно оказался в Москве на два дня именно в этот момент, когда Серж Сонцов переезжал из Петербурга в Варшаву. Видимо, князь приказал кому-то из своих слуг постоянно следить за его домом, и как только он заехал к себе домой, так через час к нему приехал сам Павел Андреевич и чуть ли не заставил поехать к ним с визитом. Хорошо еще то, что у Платона заранее был приготовлен подарок в виде золотого портсигара для брата Ксении, чем сразу же расположил Сержа к себе. Молодой князь понравился Платону своей беспредельной офицерской честностью и неимоверным патриотизмом, а также пытливым умом. А когда Серж вышел один его провожать на улицу, то просто поразил Платона своей проницательностью и наблюдательностью.
Платон Никитич, обратился он к нему с какой-то мальчишеской наивностью и простотой, я вижу, что вы без ума от моей сестры. Женитесь на ней и не мучайтесь жизнь проходит очень быстро, и надо ценить каждую минуту. Я даю слово офицера, что если мои родители будут против, то я сделаю все, чтобы они изменили свое решение.
Платон не нашел, что сказать: он долго простоял молча, опустив голову, затем вдруг резко повернулся к поручику и обнял его так, как никогда не обнимал даже своего запропастившегося родного брата.
Спаси тебя Бог, Сергей Павлович, еле выговорил он в крайнем волнении, только пусть это будет пока между нами, хорошо?
Вы говорите с русским офицером как же иначе?
Потом было Рождество и праздник новоселья в доме Платона на Остоженке. Ремонт и реконструкция получились на славу. Князь почти весь вечер бродил по разным комнатам и этажам со своей княгиней и восхищался царским убранством помещений, одновременно немного стыдясь убожества своей московской усадьбы. Уже прощаясь, все семейство Сонцовых тепло и настойчиво предложили Платону встретить Новый год у них, что он с радостью принял, так как ждал это приглашение для того, чтобы попросить у князя руку Ксении.
31 декабря Платон за полтора часа до назначенного времени начала празднества, нарушив этикет, приехал к дому Сонцовых. В руках он держал ящик из отполированного эбенового дерева. Зайдя в прихожую, он узнал от подбежавшего Агафона, что князь и княгиня еще не вернулись от какой-то дальней родственницы-графини.
А княжна? спросил он растерянно у слуги.
Они дома-с, угодливо ответил Агафон. У себя изволят наряды выбирать к встрече Нового года.
Платон разделся и, снова взяв в руки свой ящик, зашагал на второй этаж в комнату княжны. Подойдя к двери, он тихо постучал.
Агафон, я занята: скажи Прохору, что я не понимаю ничего в его блюдах. Скоро приедут родители, и тогда они сами ему скажут, что делать, послышалось из-за неплотно закрытой двери.
Платон постучался снова.
Ой, это вы, Платон Никитич, смущенно воскликнула Ксения, когда недовольно и резко открыла дверь и очутилась лицом к лицу с гостем, я думала, что наш повар послал снова Агафона узнать, что лучше подавать на десерт. А родители еще не приехали.
Ксения была в домашнем платье коричневого цвета с желтым кружевным воротником, которое шло ей до невозможности хорошо, отчего Платон на секунду потерял дар речи.
Здравствуйте, Ксения Павловна, тихо проговорил он, взглянув в голубые глаза княжны, честно говоря, я хотел переговорить с вами наедине. Вы позволите?
Здравствуйте! Да, конечно, немного встревоженно ответила Ксения, но о чем? Заходите, прошу вас.
Платон зашел в комнату и поставил на стол возле окна свой ящик. Затем он откинул крышку и достал оттуда серебряную шкатулку, декорированную многоцветной эмалью. Ксения удивленно смотрела, ничего не понимая, на действия гостя.
Это вам, Ксения Павловна, с дрожью в голосе обратился Платон к девушке, ставя на стол композицию из трех золотых ангелов с драгоценными камнями. Я купец, и могу дать вам лишь то, что у меня есть.
Зачем вы должны мне что-то давать? удивленно спросила Ксения, подходя к столу. Ой, а что это? Это настоящие драгоценные камни?
Ксения Павловна, голос Платона стал почти неслышным, я вас полюбил еще в Уржуме, и я не могу ничего с собой поделать. Я вот даже дом купил только ради того, чтобы быть поближе к вам. Я понимаю, что вы княжна, а я простой крестьянский сын, пусть и богатый. Скажите, смею ли я надеяться на то, что вы ко мне неравнодушны? Да, я вас намного старше, и я был женат.
Платон Никитич, перебила его Ксения и дотронулась до его правого плеча кончиками пальцев, вы самый молодой из всех моих знакомых. Скажу вам честно: у дяди Виктора вы мне не понравились, хотя заинтересовали своим знанием разных языков. Но во мне все перевернулось, когда дядя приехал погостить к нам через месяц. Он делами не очень умеет управляться, но рассказчик отменный. Дядя вечерами нам рассказывал о вашей удивительной жизни: как вы без гроша в кармане на арендованных повозках возили товары для купцов; как спасли от смерти богатого купца, а он потом в награду оставил вам свое дело; как вы любили свою жену с десяти лет; как она потом умерла у вас на руках в Ницце; что вы восемь лет, старясь уйти от смертной тоски по любимой женщине, работаете день и ночь. И вот, слушая его, я решила для себя, что если у меня будет муж, то он должен быть непременно похожим на вас.
Ксения замолкла. По ее щекам текли слезы.
Ксения Павловна, впервые после смерти жены на глазах Платона также появились слезы, смею ли толковать ваши слова за ответ «да»?
Да, Платон Никитич, но мои родители и мой брат никогда не согласятся на.
Ваш брат все знает: когда он вышел меня провожать три недели тому назад помните? он сам мне предложил не мучиться и просить вашей руки.
Серж все знал? изумленно воскликнула княжна, вытирая кружевным платком слезы.
Да, и он обещал, что если ваши родители откажут мне, то он их уговорит.
Узнаю своего брата, сквозь слезы улыбнулась Ксения.
Так они проговорили до тех пор, пока в дверь не постучались, и в дверях показался князь.
С наступающим вас Новым годом! воскликнул он с некоторым недовольным тоном в голосе. Агафон сказал, что вы приехали час назад? А это что?!
Князь уставился на сказочной красоты композицию золотых ангелов с драгоценными камнями.
Это работа Фаберже, судя по шкатулке? спросил он. Камни настоящие? Впрочем, что я спрашиваю разве могут они быть ненастоящими у такого человека, как вы. Этот красный камень рубин?
Нет, это красный алмаз?
Но такого размера, как я знаю, вроде бы не находили. Вы представляете, сколько может стоить такой бриллиант? А тут еще изумруд и синий сапфир! И таких размеров! А на крыльях у них что?
Это александрит.
Князь, забыв про все, рассматривал фигурки ангелов с драгоценными бесценными камнями.
Ну еле оторвав взгляд от композиции, князь повернул голову в сторону Платона.
А что вы все тут собрались? послышался в коридоре голос Ольги Михайловны.
Голубушка, обратился князь к появившейся в дверях княгине, сходи к себе в опочивальню и принеси-ка мне образ Казанской Божьей Матери.
Все Ольга Михайловна, Платон и княжна уставились с полным недоумением на Павла Андреевича.
Что вы на меня как на идиота смотрите? рассмеялся князь. Сегодня же сказочный вечер! Ольга Михайловна, ну потрудитесь же впрочем, ладно. Агафон, принеси икону из спальни княгини.
Слуга, который выглядывал из-за спины княгини, через несколько секунд уже стоял с образом Казанской Божьей Матери рядом с Павлом Андреевичем.
Батюшки, все также удивленно уставившись на своего мужа, обратилась к нему княгиня, что все это значит?
Эх, Ольга Михайловна, вечно ты ничего не примечаешь. Платон Никитич, ну что же вы стоите? сказал князь, забирая икону у Агафона и подзывая рукой к себе свою супругу.
Только сейчас, наконец, Платон понял, что имел в виду старый князь. Он подошел к родителям Ксении и встал на колени.
Ваше Сиятельство. Павел Андреевич, Ольга Михайловна. Я осмелюсь просить руки вашей дочери Ксении Павловны Платон не знал, что говорить дальше.
Доченька, обратился князь к Ксении, сердце свое, вижу, ты согласилась отдать? Если так, то встань рядом на колени.
Княгиня застыла рядом с князем и в полном ступоре смотрела, как ее муж благословляет Ксению и Платона образом Божьей Матери. Она стояла и плакала, вспоминая, как вот также, когда ей было восемнадцать лет, этой иконой ее и князя благословляла покойная матушка Ольги Михайловны.
Потом наступила тишина каждый думал о своем, гадая о будущем.
Дети, встаньте, сказал со слезами князь, отдавая икону рядом стоящему Агафону. Платон Никитич, у меня только одна настоятельная просьба: пока вы мне не подарите внука или внучку, вот это, Павел Андреевич показал на золотых ангелов, будет стоять у меня в кабинете в качестве малого утешения из-за невозможности постоянно видеть мое сокровище дочку.
Агафон, обратился Платон к вернувшемуся слуге, который стоял и наблюдал за дверью, принеси-ка, пожалуйста, ту черную вещичку, что я оставил на стуле в прихожей.
Агафон через минуту стоял уже рядом с князем и протягивал Платону кожаную толстую папку.
Павел Андреевич, обратился он к отцу Ксении, вот здесь все ваши долги. Вы вправе делать с этими бумагами что пожелаете. Я знаю, что вы поверили бы мне на слово, но если вы просмотрите и кинете их в камин так будет, верно, вам приятнее. Также я хочу предложить вам, если вы того пожелаете, переехать в новый мой дом на Остоженке. Отныне он полностью в вашем распоряжении вы же видите, что я постоянно в разъездах, а дому нужен жилой дух. И еще я хочу вам предложить следующее: будущим летом, если буду жив-здоров, и даст Бог, и если вы позволите, то я хочу заняться делами вашего поместья под Воронежем. У вас там, Павел Андреевич, больше тысячи десятин прекрасного чернозема, а прибыли как бы и нет, что весьма странно. У меня есть один молодой хваткий человек, и притом довольно честный, который сможет разобраться с хитросплетениями вашего управляющего и сделать ваше хозяйство прибыльным.
Постойте-постойте, уважаемый Платон Никитич, рассмеялся заразительно старый князь. Ах, узнаю купеческую хватку! У вас ничто не пропадет, коль попало в поле вашего зрения. Ну, доченька, хоть и будешь через некоторое время купчихой Сушковой вместо княжны Сонцовой, но, на самом деле, станешь почти что царицей. Да и кому нынче нужны все эти дворянские звания? Обидно, но что поделаешь такая сейчас реальность.
Князь и княгиня, хотя предложение Платона переехать в огромный дом на Остоженке приняли весьма прохладно, но после венчания дочери с купцом, которое состоялось перед Троицей, все же не устояли перед соблазном более комфортной жизни и переехали в особняк. Потом, после свадьбы, которая начавшись в Москве, закончилась в поместье Сонцовых, молодожены отправились в свадебное путешествие по курортам Европы, оставив Павлу Андреевичу «в утешение» композицию ангелов с камнями. Княгиня же, узнав, что центральный камень, который постоянно менял цвет в зависимости от дня и от освещения, является александритом, перестала заходить в кабинет супруга, постоянно твердя, что он приносит беды в дом. Князь на слова Ольги Михайловны каждый раз весело смеялся и доказывал обратное, но княгиня оставалась непреклонной.
Через четыре года, в Сочельник, родился у Платона и Ксении сын Матвей Сушков. Сразу же после крестин внука, князь, к тому времени уже твердо обосновавшись с супругой в особняке на Остоженке у зятя, торжественно перенес золотых ангелов с камнями в кабинет Платона.
Князь Сергей, обратился, шутя, но с серьезным видом к гостившему по поводу крестин, сыну, который сопровождал это шествие от кабинета отца до комнаты Платона, ты вот уже штабс-капитан и давно вышел в люди, пора бы задуматься о наследнике! У нас есть маленький купец Сушков не помешало бы заиметь маленького князя Сонцова.
Я уже половину Польши объехал за четыре года в поисках такой ясновельможной пани, чтобы она красотой была не хуже моей сестры, также полушутя-полусерьезно, ответил Серж, но пока не нашел. Но еще осталась вторая половина, и есть надежда, что в течение следующих четырех лет у вас, отец, появится невестка-княгиня. Полячек красивых очень много, но, боюсь, меня вы вряд ли благословите на женитьбу с просто красавицей?
Князь, бросив слегка испуганный взгляд в сторону Платона, замахал сыну рукой, чтобы он замолчал.
Платон Никитич, обратился Серж к своему шурину, который, молча с улыбкой, наблюдал за сценой разговора отца и сына, ну что: разве можно на меня сердиться за прямые и честные слова? Простите меня, если я что-то не так сказал, но я офицер: я как думаю так и говорю.
Ну что вы, ей-богу, сказал Платон и обнял Сержа, ты же знаешь, что я тебя люблю и ценю так же, как и вас, Павел Андреевич.
А через два года началась война, и Серж был убит в первый же месяц боев. Князь, княгиня и Платон с Ксенией вместе оплакивали ужасную невосполнимую потерю. После смерти сына княгиня как-то резко сдала и умерла через год. Князь же держался стойко, стараясь постоянно быть ближе к своему внуку Матвею, который уже в четыре года разговаривал на трех иностранных языках: гувернантка была испанкой; с дедом общался на французском; а родители, видя способности сына легко усваивать языки, стали общаться с ним на английском. Русский же язык был как бы основой.
Платон за время войны почти удвоил свой капитал на государственных заказах, при этом помогая стране как мог: свой, купленный после рождения сына, в Петрограде дом на Обводном канале на свои деньги обустроил под больницу для раненых офицеров в память Сержа; старый дом князя, который был полностью переделан, он превратил также в госпиталь для раненых солдат.
Так наступил 1917 год. Летом местные крестьяне сожгли усадьбу Сонцовых. Слава богу, в это время князь и Ксения с Матвеем были в Москве по настойчивой просьбе Платона, где тоже было неспокойно, но немного безопаснее. Уже в конце августа пришла весть, что у Таубе умерла жена сестра покойной Ольги Михайловны. Князь, узнав это сообщение, стал немного верить словам свой покойной супруги об александрите. Отчасти эти мысли стали возникать из-за того, что Таубе очень странно описал причину смерти своей жены и намекал на то, что она покончила с собой, но явно так не писал.
Обстановка в этот момент в Москве была очень напряженной. Платон, чтобы обезопасить жизнь своей семьи, решил переждать некоторое время в своей деревне. Князь уезжать из Москвы и оставить дом без хозяев категорически отказался. Надо было еще кому-то навестить и Таубе. Ксения обязательно хотела побыть у него в дань памяти своей матери. Платон на это согласился, и все решили сделать так: Ксения в сопровождении охранников Платона двухметрового чеченца Мисаила и мелкорослого, но более искусного бойца в рукопашном бою, китайца Сяо поедет в Уржум через Вятку; Платон же с Матвеем заедет в Казань по некоторым срочным делам и оттуда приедет в Лаптево, наняв местного знакомого извозчика.