А где Кэт? Она что, заболела?
Ренни мотнула головой.
Увидев, что ее мама смотрит на нас через зеркало заднего вида, Ренни наклонилась ко мне и прошептала:
Я не хотела ее подвозить. Она меня достала.
Ты ей хотя бы сказала, что не приедешь? прошептала я в ответ.
Что если Кэт будет ждать нас у дома? Вдруг она опоздает в первый же день в старшей школе?
Сама сообразит, ответила Ренни.
Она потрогала нос и обеспокоенно спросила:
Припухлости больше не видно?
Я планировала вручить Ренни и Кэт их кулоны одновременно, но не утерпела и сразу же отдала Ренни ее подарок. Она была в плохом настроении, и я хотела это исправить, начав день с чего-нибудь приятного. Ренни так громко завизжала, что ее мама от неожиданности остановила машину. Ее кулон был в форме сердечка, мойв виде миниатюрного золотого капкейка. Мы тут же их надели.
Кулон Кэт я положила ей в шкафчик. Она не стала покупать замо́к, когда мы ездили за школьными принадлежностями. Сказала, что все равно забудет шифр. К тому же на острове никто не ворует, и бояться было нечего.
Позже в этот день я увидела Кэт в коридоре. У нее были красные глаза, и кулона на ней не было. Я выбрала для нее золотой ключик. Мне понравилось, какой он изящный, но одновременно простой и практичный. Прямо как Кэт.
Она прошла мимо меня.
Позже я пыталась заговорить об этом с Ренни, посмотреть, есть ли еще шанс вернуть все на круги своя. Но она отказывалась и категорически не хотела говорить о Кэт. Для Ренни все было кончено, стерто навсегда. Она хорошо умела вычеркивать из жизни то, что ей не нравится. Но я никогда раньше не видела, чтобы она вычеркивала человека.
***
Я вытираю лицо бумажным полотенцем, поворачиваюсь, чтобы выбросить его в мусор, и, стоя к Кэт спиной, говорю:
Если честно, я никогда не считала, что у тебя воняет изо рта. Так, к сведению.
Я вдруг осознаю, что это первые настоящие слова, что я сказала ей за несколько лет.
Кэт пристально смотрит на меня, и я вижу, что она удивлена.
И вдруг из дальней кабинки раздается звук, резкий, короткий вздох, из тех, что непроизвольно вырываются из горла, когда пытаешься перестать плакать. Мы обе оборачиваемся.
Кто там? вскрикиваю я обеспокоенно, как будто меня застали за чем-то плохим.
Эй! Кто это? спрашивает Кэт.
Ответа нет. Тогда Кэт подходит к кабинке и пинком ноги открывает дверь.
Глава пятаяМЭРИ
Я сижу на сливном бачке унитаза, прижимая колени к груди.
Дверь кабинки широко распахивается. На меня пялится та самая девчонка, что плевалась сегодня утром. Рядом с ней стоит красивая азиатка, и на ее белом свитере расплылось огромное пятно.
Ты кто? спрашивает Кэт.
Я Мэри, я тяжело сглатываю. Приятно познакомиться.
Кэт сухо отвечает:
Мне тоже.
Как вас зовут?
Похоже, этот вопрос обеих застает врасплох.
Я Кэт, а это принцесса Лилия.
Азиатка награждает ее презрительным взглядом.
Просто Лилия, она щурится, глядя на меня. Почему ты здесь прячешься?
Э-э-э просто так.
Мне неловко смотреть ей в глаза после того, как десять последних минут я слушала, как она плачет. Я не понимаю, откуда у такой красивой и популярной девчонки может быть причина для слез. Как бы то ни было, но это должно быть что-то серьезное.
Лилия перекладывает волосы через плечо.
Ты явно чем-то расстроена. Или тебе просто нравится шпионить за людьми в туалете?
Кэт повисает на открытой двери.
Дай угадаю. Ты все лето тусовалась с парнем, позволила ему зайти слишком далеко, а теперь он даже не помнит твоего имени?
Ничего похожего, отвечаю я, прикусив губу.
Я не уверена, что мне стоит разговаривать с этими девчонками. Утром я видела Лилию с Ривом. Она с ним дружит. А Кэт она меня просто пугает.
Я увидела кое-кого, кого знала раньше. Вот и все.
Кого? спрашивает Кэт, и по манере, с какой она опирается на дверь, я понимаю, что она не отпустит меня, пока я все не расскажу.
Один парень, он издевался надо мной, когда мы были в седьмом классе. Он буквально заставил всех ненавидеть меня. Из-за него нам с родителями пришлось переехать. В общем, я увидела его сегодня, впервые за четыре года, а он меня даже не узнал. После всего, что сделал.
Прядь волос падает мне на лицо. Я заправляю ее за ухо.
Сколько тебе лет? спрашивает Лилия, в этот раз тише и мягче.
Семнадцать.
Кэт продолжает допрос:
Но ты с острова? В какую среднюю школу ты ходила?
Я отсюда, но училась на материке, в Бель Харбор Монтессори.
Я каждый день плавала на пароме туда и обратно. Вместе с ним.
Кэт качает головой и говорит:
Рив!
Я ошарашенно распахиваю глаза. Меня пугает, что она так быстро догадалась, но одновременно становится легче.
Как ты узнала?
А кто еще? отвечает Кэт, открывая передо мной дверь кабинки. Мы все тут давно знакомы.
Я слезаю с унитаза. Лилия возвращается к раковине и мочит бумажное полотенце.
Ничего удивительного! Ривнедоразвитый неандерталец, ворчит она, вытирая грудь. Он испортил мне свитер!
С надеждой в голосе я говорю:
Я думала, вы друзья. Я видела вас вместе утром.
Лилия вздыхает.
Мы не друзья, но мы и не не друзья.
Кэт закатывает глаза.
Отлично объяснила, Лилия!
Я поспешно говорю:
Пожалуйста, не говори ему, что видела меня!
Не хватало только, чтобы Рив узнал, что я все еще из-за него пла́чу.
Звенит звонок, и Лилия достает из кармана шорт вишневый бальзам, намазывает нижнюю губу, затем сжимает губы и громко ими чпокает.
Не волнуйся, я уже забыла, как тебя зовут, говорит Лилия и смотрит на Кэт. Мне надо бежать! добавляет она и уходит.
Кэт смотрит ей вслед и, когда дверь закрывается, тихо спрашивает:
Эй, Лилия тут что, плакала, да?
Я смотрю на свои сандалии. Это личное. Меня даже не должно было быть здесь.
Она что-нибудь говорила? Из-за чего она была так расстроена?
Нет, я ничего не слышала.
Кэт разочарованно вздыхает.
Тебе куда сейчас, Мэри?
Даже не знаю.
Где твое расписание?
Я роюсь в сумке, но не могу его найти.
Думаю, сейчас у меня химия.
Кэт смахивает челку с глаз и смотрит на меня.
Погоди, ты разве не в выпускном классе? Мы же закончили химию в прошлом году.
Я облизываю губы.
Я сильно заболела к концу седьмого класса, поэтому отстала на год.
Ого, жесть какая! Что ж, корпус естественных наук в восточной части здания. Тебе придется поднажать, чтобы успеть вовремя. Кэт делает паузу. Слушай, даже не думай переживать из-за этого придурка Рива. Кармата еще стерва. Ему все втройне вернется.
Не знаю, вздыхаю я. То есть да, хотелось бы верить. Но Рив выглядит вполне счастливым. Это я пряталась в туалете все утро.
Он того не стоит, уверяет меня Кэт. Никто не стоит. Поверь мне.
С благодарностью я говорю:
Спасибо, Кэт.
Она первая, кто действительно говорил со мной сегодня.
Я выхожу из туалета после Кэт. Она поворачивает налево и идет по коридору. Я смотрю ей вслед, незаметно, на случай, если она оглянется.
Она не оборачивается.
Глава шестаяЛИЛИЯ
Девчонки в коротких шортах и топах, пришедшие на кастинг в группу чирлидинга, собрались на трибунах вокруг футбольного поля. Надя с парой подружек сидят в первом ряду. Я улыбаюсь ей, и она отвечает мне тем же. Я рада, что она больше не расстраивается из-за моего замечания о сальто назад.
Ренни с мисс Кристи, нашим тренером, стоят перед девочками, а мы с Эшлин сидим в стороне. Мы надели форму, чтобы показать остальным. Реннитоже. Это футболки без рукавов с вышитой на груди буквой «Д», плиссированные юбки с шортами под ними и гольфы с крошечными разноцветными мячиками. Должна признаться: я счастлива снова надеть форму.
Мисс Кристи убегает в тренерскую, чтобы сделать копии бланков родительских разрешений, и Ренни переходит к действию. Осматривая трибуны, она говорит низким голосом:
Итак, теперь серьезно. Если вы хотите быть членом группы поддержки Джар Айленд Хай, то должны выглядеть и вести себя соответственно, причем постоянно. Вы представляете не только себя, но и меня. Вымоя команда. У меня высокие стандарты. Ренни делает паузу для большего эффекта. Будем надеяться, что в этом сезоне мы получим новую форму и это будут короткие топы. А значит, я не хочу видеть ни одной жареной картофелины у вас за обедом. Я серьезно. И еще, Дори, говорит Ренни, и Дори испуганно поднимает на нее глаза, ты должна попрощаться с этой курткой. В ней ты выглядишь как футбольная мамочка, а не чирлидерша.
Я охаю, а Эшлин хихикает, закрывая рот рукой.
Девочки нервно перешептываются. Ренни оглядывается через плечо, чтобы убедиться, что мисс Кристи еще не возвращается, и резко говорит:
Я разве сказала, что закончила?
Все замолкают.
У нас не может быть слабых звеньев. Это значит: если ваша подруга делает что-то не так, скажите ей об этом. Например, Мелани! Ты должна вызубрить три этих слова: очищение, тоник, увлажнение.
Глаза Мелани наполняются слезами, но она быстро кивает.
Я сижу и не верю своим ушам. То есть да, у Мелани плохая кожа, но разве обязательно говорить об этом при всех? Я смотрю на Эшлин, надеясь на солидарность, но она пожимает плечами и шепчет:
Не поможет. Бедняжку надо отправить к дерматологу.
Ренни указывает пальцем на Надю.
Я хочу, чтобы все посмотрели на Надины ноги. У всех должен быть именно такой тон загара. Если нет, сходите к Бекки, в салон «Мистик Бич» на Сэндтреп-стрит. Она творит чудеса.
Моя сестра светится гордостью, но скромно опускает голову.
И я говорю не только с девятиклассницами! Я вижу, как Ренни сканирует взглядом присутствующих девчонок из десятых и одиннадцатых классов. Я точно знаю, кого она ищет: Терезу Круз. Не устраивайтесь слишком удобно только потому, что вы старше. Каждая должна заслужить свое место. Я без колебаний сброшу любой балласт, если это пойдет на благо команде.
Мисс Кристи выходит из металлических дверей, я кашляю и подаю Ренни знак закругляться.
Наконец она улыбается.
Это ваш последний шанс, девочки! Если думаете, что не справитесь, лучше уходите прямо сейчас.
Никто не двигается с места.
В раздевалке только мы с Ренни. Мы снимаем форму и переодеваемся в свои вещи. Эшлин и мисс Кристи заставили остальных девчонок бегать вокруг футбольного поля.
Я натягиваю свитер через голову и говорю:
Поедем прямо отсюда к Алексу? Сегодня за обедом он был очень расстроен.
Из-за чего?
Из-за того, что мы ушли с его вечеринки, отвечаю я, и Ренни бледнеет. Я сказала ему, что мы зайдем после тренировки, чтобы убрать все украшения и привести в порядок домик у бассейна.
Рив тоже там будет?
Я кисло говорю:
Надеюсь, что нет.
Я наклоняюсь и снимаю кроссовки.
Ты слышала, как за обедом Рив, не умолкая, рассуждал о том, кто должен стать его чирлидершей? спрашивает Ренни.
Я не отвечаю, и она продолжает:
Думаю, он таким образом пытался попросить меня. В том смысле, что это же очевидно, да? Капитан для капитана.
Я стягиваю волосы в хвост.
Но разве он не провел все лето с Терезой Круз?
Ренни сухо смеется.
Ой, ну погуляли пару раз, подумаешь! К тому же ты видела ее бедра? Она едва может скрестить ноги, тем более сесть на шпагат. Ты действительно думаешь, что Рив захочет, чтобы его представляла такая чирлидерша?
Не знаю, я затягиваю хвост еще сильнее.
«Не знаю»?
Я думаю, Тереза красивая.
Ренни смотрит на меня как на сумасшедшую, но я не обращаю внимания и спрашиваю:
Ну так что, ты поедешь со мной?
Ренни закатывает глаза.
У Линди есть служанка. Мы ему не нужны.
Правильно говорить не «служанка», а
Вот только не надо читать мне лекцию по терминологии богачей! перебивает она меня, надевая топ.
Пока я снимаю носки и надеваю сандалии, сердце чуть не выскакивает из груди. Ренни собирает вещи, даже не взглянув на меня.
Рен, я знаю, ты еще расстроена из-за того, что случилось с Кэт этим утром
Не успеваю закончить, как Ренни смотрит на меня мертвым взглядом и говорит:
Как будто мне есть дело до этой психованной.
Потом она выходит из раздевалки, даже не попрощавшись.
К тому времени, как я подхожу к парковке, ее «джипа» там уже нет. Мне приходится выслеживать Эшлин, чтобы она подбросила меня к Алексу.
***
Эш подвозит меня до дома Алекса. Я с облегчением выдыхаю: машины миссис Линд нет на подъездной дорожке. Я надеялась, что ее не будет дома, а то вдруг она тоже на меня сердится.
Отстегивая ремень, я говорю:
Спасибо, что подбросила, Эш!
Без проблем, Лилс. Прости, что не могу помочь тебе прибраться! говорит она, изображая грустное лицо. Я обещала маме поехать с ней в парикмахерскую. В прошлый раз ее там постригли как старуху.
Ничего страшного, отвечаю я.
Я не рассказала ей о нашей с Ренни ссоре. Это только между нами.
Я выпрыгиваю из машины и машу Эшлин вслед. Вместо того чтобы войти в парадную дверь, иду прямо к заднему двору. Алекс сеткой очищает бассейн, пытаясь выловить из воды красный пластиковый стаканчик.
Привет! говорю я.
Он испуганно поднимает голову.
А Ренни где?
Обычно я бы выдумала ей оправдание, но сегодня просто пожимаю плечами.
Я начинаю собирать гавайские факелы и бумажные пляжные фонарики, которые мы развесили по двору. Я никак не смогу унести все это домой. Если Алекс хочет избавиться от этих вещей, ему придется меня подбросить. Хотя он все еще кажется сердитым.
Тебе достался хотя бы один из моих капкейков? спрашиваю я.
Да. Алекс сидит в шезлонге, уставившись в телефон.
Понравилось?
Ничего так, отвечает он.
Тебе попался обычный или с мармеладной рыбкой? Я положила их в несколько капкейков.
Алекс наконец-то смотрит мне в глаза.
Я съел три, и, думаю, в одном была рыбка, говорит он более теплым тоном.
Слава богу! Я слегка улыбаюсь.
Круто! Э-э пить хочется. Можно мне газировки?
Алекс кивает головой в сторону домика у бассейна.
Сходи и возьми.
Окей. Что ж, видимо, мне придется тащить все барахло домой на собственном горбу.
Домик у бассейнаэто фактически квартира Алекса, состоящая из гостиной, кухни и огромной спальни. Он обустроил его как холостяцкую берлогу в стиле Джеймса Бонда. Черный кожаный секционный диван, большой телевизор на стене, настоящий автомат с колой у бара. И у него есть кладовка с закусками, которую его мама заполняет печеньем, чипсами и всем, чего только можно пожелать.
Дверь в спальню открыта, и я вижу одну из наших пластиковых пальм, сдутую и висящую на спинке стула. Его комната обычно чистая, но сегодня здесь беспорядок. Кровать не убрана, на полу одежда.
Я иду, чтобы взять пальму, и вдруг останавливаюсь. Около кровати кучей свалена одежда, а на самом верху лежит зеленый топ. Я наклоняюсь, чтобы подобрать его.
Майка моей сестры, та, что она надевала на вечеринку, часть ее костюма рыбки. Я знаю, потому что у меня точно такая же, того же бренда, только на размер больше. На груди засохшее розовое пятноклубничное дайкири. Я его нюхаю: ром.
Выхожу из домика с майкой в руках. Увидев, что у меня в руке, Алекс широко раскрывает глаза.
Откуда у тебя Надина майка? спрашиваю я его.
О на нее кто-то что-то пролил. Я дал ей одну из своих домашних футболок, отвечает он.
Внезапно мне становится тяжело дышать.
Надя пила?
Я велела ей не пить, запретила.
Она не делала никаких глупостей, надеюсь?
Например? Типа уехать неизвестно куда и неизвестно к кому? Алекс мотает головой. Нет, ничего такого она не делала.
Кровь отливает у меня от лица. Он говорит о Наде или обо мне?
Алекс уходит и начинает загружать украшения в багажник машины. Я беру столько гавайских факелов, сколько могу унести, и следую за ним. Он ничего не говорит, и ятоже.
Глава седьмаяМЭРИ
Я сижу на кровати и рассматриваю старый фотоальбом, который нашла в подвале. С каждой перевернутой страницей я становлюсь взрослее. Вот я перед крепостью из простыней свечу фонариком себе в лицо. Это я на заднем дворе, взлетаю на качелях, сделанных из подвешенной к дереву шины; мои волосы почти белые от солнца. Тут мы с папой, у нас на головах огромные шапки из водорослей. А здесь я в столовой, играю на кларнете для родителей и тети Бэтт.
Альбом заканчивается снимком, где я позирую рядом с кустом сирени в первый учебный день в седьмом классе. На фото я стою на цыпочках и нюхаю цветы.
Неудивительно, что Рив не узнал меня утром. В то время меня можно было описать только одним словом: жирная.
Весь класс говорил о новом ученике-стипендиате. Школа Бель Харбор Монтессори на материке была очень маленькой. В седьмом классе училось всего двадцать ребят, и я была единственной с Джар Айленда. За обедом мальчишки спорили, каким надо быть умным, чтобы получить стипендию, и в этот момент вошел Рив.