Военачальники молчали, наблюдая за властителем. Не все даже поняли, отчего возникла пауза и что произошло с самодержцем. Да и как может чувствовать себя человек, с трудом излечившийся от трудной болезни? Но государя, способного ещё полгода назад по суткам не покидать седла, а после этого, подобно льву, кидаться в гущу врагов, сокрушать их, обращая в бегство и панику, эта внезапная телесная немощь привела в оцепенение. Войско без сильного и храброго вождя похоже на пучок стрел без лука, а он ныне, как высохший гранат, в котором не осталось и капли сока.
Дня через два я приду в себя и устрою смотр всему войску,твёрдым голосом выговорил он.К счастью, боги избавили меня от недуга, и дух мой снова крепок...
Он кивнул, военачальники словно по команде поднялись, поклонились и покинули государя. Суппилулиума взглядом заставил оракула Озри задержаться.
Я ощущаю странную слабость во всём теле, и руки как ватные, и слова говорить трудно...пожаловался властитель.
Болезнь отняла у вас много сил, ваша милость, в этом нет ничего необычного,улыбнулся гадатель.Вы сражались, как доблестный воин. Всё вернётся!
И долго этого ждать?
Недели две, не больше. Точнее скажут лекари, которые завтра вас осмотрят...
Я обещал своим полководцам, что поднимусь через два дня!перебив Озри, не на шутку рассердился властитель, и тонкие губы его задрожали.
Но я не лекарь, ваша милость,заюлил оракул,мы все будем стараться и уповать на звёзды, которые сулят вам новые подвиги и земную славу...
Вот и пусть!..яростного порыва хватило на эти три слова, рот царя ещё продолжал открываться, но оттуда вырывалось лишь сипение.
В другое время правитель приказал бы казнить оракула, ибо если он сказал «два дня», то этот срок не подлежал пересмотру. Но сейчас у него недоставало сил, чтобы разгневаться. Несколько мгновений он молчал, а Озри, склонившись в полупоклоне, терпеливо ждал, когда государь разрешит ему уйти.
Мне нужен толковый человечек, из ваших, кто бы извёл Азылыка,немного передохнув, прошептал Суппилулиума, подавшись вперёд и вцепившись в подлокотники тронного кресла.Видимо, мечом его гнилую голову не смахнуть. Что ж, выпустим на него своего колдуна. Есть такой на примете?
Найдём, ваша милость,не задумываясь, ответил Озри, и почти неуловимая насмешка пробежала по его губам.
Обед в честь митаннийской принцессы плыл подобно ладье по стремительному Нилу. Он начался с орехов, фруктов, кокосового молока, медовых пастилок и лепёшек, а только потом подали рыбу и жаркое из баранины, а ещё чуть позже журавлей, запечённых в глине, слуги разносили сладкое разбавленное вино и остро-кислый сок из граната и диких ягод.
Обычно за столом прислуживали шестеро слуг, на этот раз их было двенадцать. Юноши двигались легко и незаметно, меняя одно блюдо за другим и зорко следя за тем, чтобы все высокие сосуды для вина и чаши для сока из синего и зелёного непрозрачного стекла были наполнены. Распорядитель обеда старый Саам внимательно следил за молодым наследником, мгновенно откликаясь на любой его знак и тотчас исполняя его приказы. Юный царевич был хозяином этого званого пиршества.
Когда Илия принёс Нефертити приглашение наследника, она так растерялась, что попробовала снова отказаться, хотя юный правитель в ту первую встречу у бассейна ей сразу понравился. Его удлинённое, красивой лепки лицо с нежной смуглой кожей, восхищенный взгляд ярких, темно-изумрудных глаз невольно завораживали, притягивали к себе, заставляли довериться, а умная речь располагала и внушала уважение. Но привыкшая к одиночеству, смирившаяся с тем, что её выселили из дворца и даже свидания с сестрой происходят изредка, украдкой, она сама не хотела сближаться с правителем, о котором не переставала думать. Его дружеские знаки внимания могли заронить надежду в её сердце, а потом расставаться с ней будет нелегко.
А потому принцесса спешно придумывала вескую причину для отказа, такую, чтоб юный фараон не обиделся. Она не любила долгие обеды, тем более церемониальные, за которыми надо обязательно о чём-то говорить и обязательно пробовать разные блюда; уж лучше бы царевич пригласил её в бассейн, она бы согласилась, но первый царедворец неожиданно упал на колени и с мольбой произнёс:
Если вы откажетесь, ваша светлость, я лишусь своего места, так мне сказал мой господин. Пожалейте меня и моих детей!он был так красив и трогателен в эту минуту, что у принцессы не повернулся язык отказать ему.
Её встретил сам наследник с матерью, проводил к столу, усадив рядом с собой. Старый фараон восседал в центре стола не только без традиционной бороды, но и без привычного головного убора. Его редкие волосы были седы, и, глядя на них, можно было понять, насколько он одряхлел. Однако, взглянув на Нефертити, государь тотчас оживился, глаза у него заблестели, и царевич позеленел от злости. Он тотчас понял, какую непоправимую ошибку совершил, затеяв этот обед, ибо сластолюбие отца не знало границ. Он уже почти не захаживал в гарем, и Ов, как ни старалась, не могла возродить его боевой пыл, но глаза ещё могли восторгаться женской красотой, а воображениерисовать сладкие картины утех; в этот вожделенный миг что-то оживало во властителе, и ему снова казалось, что он на всё способен.
Как ты могла так долго скрывать от меня этот восхитительный цветок?!то и дело обращаясь к Тиу, восторженно восклицал Аменхетеп Третий, глотая настой из корня мандрагоры, который прописали ему лекари, дабы правитель поддерживал в себе жизненные силы. Кроме него, каждый день по утрам фараон проглатывал по толчёной жемчужине, пил горячую змеиную кровь, ограничивая себя в еде, и временами совсем неплохо выглядел. Особенно если встречал юную красавицу, к коим всю жизнь был неравнодушен. Властители соседних стран по-прежнему в качестве подарка присылали египетскому фараону юных наложниц, и другого столь пышного гарема, где нежились и жаждали любви сотни обольстительных красавиц, на земле ещё не было.
Я тебя не один раз просила принять мою сестру,сердито напомнила царица, но старый самодержец уже не слышал никого, кроме самого себя.
Я хорошо знал твоего отца, Нефертити!обращаясь только к ней, ласково пел самодержец, зная, чем можно увлечь столь юное создание.Сутарна был замечательный государь, мы часто пировали вместе, и меня всегда поражало, что он каждый раз поднимал чашу за красоту царицы Айи. Я больше не встречал правителей, столь сильно и горячо привязанных к своей единственной супруге. Я даже поначалу думал, что он неизлечимо болен, так бывает, но потом убедился, что он ещё о-го-го как крепок!
Аменхетеп захихикал, а лицо Тиу прорезала болезненная гримаса. На глаза Нефертити навернулись слёзы.
Я, к моему несчастью, его совсем не помню,печально ответила принцесса.
Однако слезинки, скользнувшие по щекам, сделали её лик ещё прекраснее. Старый фараон облизнулся. Царевич сидел как на иголках, еле сдерживаясь от гнева. Тиу, предчувствуя, какая ссора может разгореться между отцом и сыном, дала знак слугам, чтобы несли сладости, стремясь побыстрее закончить обед. Сын, сорвавшись, способен наговорить дерзостей, а доведённый до бешенства Аменхетеп Третий может заключить наследника в темницу, несмотря на то, что многие вопросы они решали вдвоём и весь Египет уже знал, кто станет следующим фараоном.
А почему бы вам, принцесса, не переехать во дворец?неожиданно предложил старый правитель.Так приятно с вами беседовать и просто вас видеть! Будто росный ветерок прохлады погасил жар пустыни и принёс живое дыхание лесных трав! Я увидел вас и воспрял духом, я снова стал молод!
Нефертити смутилась, краска румянца покрыла её щёки, наследник же побледнел от этих слов. Он пристально взглянул на Саама, главного распорядителя обеденного стола, и долго не сводил с него глаз. Наконец тот опустил голову и еле заметно кивнул. Саам вышел и через мгновение вернулся с кувшином гранатового сока, сам наполнил чашу старого фараона. Последний даже не обратил на это внимания. Эта договорённость со старым слугой возникла у царевича полгода назад. Подчас, выпив несколько чаш вина, отец расходился не в меру, болтал глупости и мог наговорить такого, о чём наутро жалел. Вот юный правитель и придумал выход: подсыпать в сок или в вино сонный порошок. Отца клонило в сон, слуги его уводили, а проснувшись через несколько часов, он уже ничего не помнил.
Переезжай, ваша светлость!горячо настаивал фараон.Здесь, во дворце, на всех хватит места! У тебя же там нет бассейна? А здесь будет собственный водоём и большие прохладные покои. Переезжай со всеми слугами, какие есть, с твоим лекарем, хочешьзабирай и своих поваров, коли они тебе приглянулись! Мы будем каждый день видеться, я тебе многое расскажу о твоём отце, мы с ним часто встречались. Ты же его не помнишь?
Нет. Мне только сестра рассказывала,не зная, как унять смущение, ответила Нефертити.
Вот и с сестрой будешь каждый день видеться!обрадовался правитель.А то и она скучает, бедняжка!он взял чашу с соком и сделал несколько глотков.
Царица и наследник молчали. Тиу заметила, что сын неожиданно успокоился, и удивилась: она не ожидала, что он способен обуздать свою запальчивость. Нефертити же была потрясена. Целых восемь лет она никому не была нужна, ею никто не интересовался. Сестра изредка заходила, приносила подарки, справлялась о нуждах. Отец, отправляя их с матерью и хорошо зная нрав египетского фараона, который не очень-то жаловал родство с его семьёй, передал Мату большую часть семейного серебра, за которое можно было покупать скот и хлеб. Когда Нефертити выселили из дворца, царица всё же добилась от мужа, чтобы сестру снабжали хлебом, мясом и другими продуктами из кладовых фараона. На базаре покупали лишь снадобья, шёлк для нарядов и сандалии, дабы Нефертити выглядела как и подобает царской дочери, а не замарашкой. И вдруг фараон приглашает её снова поселиться во дворце, да ещё со всеми слугами. Ради чего? Она ему приглянулась, и он жаждет превратить её в любовницу?
Ну так как, переезжаем?кокетливо улыбаясь и не сводя глаз с Нефертити, спросил самодержец и тут же предупредил:Но отказа я не приму!
Может быть, мы дадим нашей гостье немного поесть,нахмурившись, вступился за неё наследник.Она не прикоснулась ни к одному блюду!
Да, надо поесть! Слушай меня и ешь, наша принцесса! Отведай наших кушаний, выпей сладкого вина! А мы все будем на тебя смотреть! Какая ты красивая! Я ещё не видел такой божественной красоты!восторженно проговорил фараон и мельком взглянул на царевича.Хвала тебе, мой сын, заметивший её!
Властитель допил сок, Саам снова наполнил стеклянную чашу. Тиу взглянула на сына: он сидел натянутый, как тетива лука, сжав маленькие кулачки. Фараон неожиданно зевнул, встряхнул головой.
После сытного обеда меня обычно клонит в сон, но я бы хотел, чтобы ты переехала тотчас же...самодержец несколько секунд смотрел в одну точку, потом повалился на бок. Саам его подхватил, подозвал ещё двоих слуг, и те унесли государя в спальню.
Несколько секунд все молчали.
Мне кажется, нам всем надо немного поесть, а то я...наследник взглянул на Саама, и тот послал слуг на кухню, чтобы они принесли мяса погорячее.
За едой никто не говорил. Съев кусочек мяса, Тиу неожиданно вышла из-за стола.
Пойду и я отдохну...
Нефертити поднялась следом, но царица её остановила.
Посиди, не торопись!улыбнулась сестра.Но когда будешь уходить, зайди ко мне.
Она ушла. Царевич перестал есть, выпил сока из диких ягод, но никак не мог решиться заговорить первым. Нефертити так и не прикоснулась к еде.
У моего отца при виде красивых созданий мутится разум,неожиданно проговорил наследник.Не обижайся на него.
Я не обижаюсь, мне даже было приятно. Мне никогда ещё не говорили столько красивых слов,заметно краснея, еле слышно вымолвила принцесса.
Тебе понравились его грубые восхваления?удивился царевич.
Они не показались мне грубыми.
Вот как?!с горечью усмехнулся юный правитель.
Переживший страшные минуты позора, наблюдая, как отец грубо домогается невинной сироты-принцессы, он не мог даже представить, что она осмелится его защищать. Одно дело безропотная рабыня-наложница, присланная фараону в подарок, и совсем другоецарская дочь, которая просто обязана иметь гордость и достоинство. На месте Нефертити царевич давно бы покинул этот дом. Тогда он был бы восхищен этим поступком, а что он слышит из её уст?!
Я только хотела сказать, что не услышала грубых интонаций в словах нашего самодержца,уточнила она.
За приятными интонациями отца, к сожалению, скрывался мерзкий и грубый смысл.
Тогда я его просто не поняла,она смущённо улыбнулась.Извините...
Это я должен извиниться за него!
Принцесса поднялась из-за стола.
Я хочу поблагодарить вас за приглашение и за вкусный обед. Я должна зайти ещё к сестре. Вы разрешите мне покинуть вас?
Я не смею вас задерживать...
Царевич тоже встал. Он совсем не ожидал, что всё так обернётся. Перед началом обеда он надеялся, что взрослые побудут лишь из вежливости, а потом удалятся, оставив их одних. Ему хотелось о многом рассказать принцессе, он жаждал объясниться ей в любви, высказать такие же, как отец, слова восхищения, даже сделать ей предложение, он был готов к этому, но сластолюбивый родитель всё испортил, а митаннийка вдруг взялась его защищать, скорее всего сделав вид, что ничего не поняла, не желая, видимо, попадать в жернова между двумя властителями. Но тогда она не доверяет ему. А если не доверяет, то и не любит. Поверить же в то, что она столь глупа, он не может. Митаннийки умны. Он сам принадлежит к этому роду.
Нефертити ушла, больше ничего не сказав, и он вдруг подумал, что никогда на ней не женится. Словно вся грязь помыслов отца прилипла к гостье. Комок слёз невольно подступил к горлу, и юный правитель, один оставшийся в столовой зале, чуть не расплакался. Вошёл Саам, поклонился.
Можно убирать, ваша милость?
Да. Спасибо тебе, я не забуду твою услугу,пробормотал царевич и вышел из столовой.
9
Тиу с нетерпением поджидала сестру и была рада, что сын и наследник трона столь страстно ею заинтересовался. Родители прослезились бы, узнав о таком нежданном интересе. Царица даже не обиделась на супруга, осыпавшего юную гостью похвалами, ей показалось, что он нарочно расточает любовный пыл, дабы продемонстрировать сыну всё своё умение, подхлестнуть его, вызвать на состязание. Но тот понял всё иначе и коварно заставил правителя умолкнуть, так при гостье поступать не следовало.
Царице не терпелось узнать, о чём будут говорить наедине сестра с сыном и чем закончится эта встреча. Судя по тому волнению, с каким наследник к ней готовился, красота Нефертити ранила его в самое сердце, и можно было ожидать, что он сделает ей предложение. Конечно же, Тиу хотела, чтобы они соединились. Аменхетеп Третий уже чувствует свою скорую кончину, и царице не безразлично, кто станет женой нового фараона и как сложатся их взаимоотношения. Нефертити выросла доброй и отзывчивой, она помнит добро и внимательна к её советам. Чего ещё желать?
Прошло менее получаса, как в дверь постучали и на пороге появилась сестра. Она казалась расстроенной, и это не укрылось от Тиу.
Вы что, поссорились?удивилась она.
Нет, но царевич, кажется, обиделся на то, что я не стала ругать его отца. Сам он был возмущён его поведением, ему показалось, что властитель оскорбил меня и приглашал стать его наложницей. Правда, я этого не почувствовала.
Я тоже!тотчас подхватила царица.Он, конечно, распушил пёрышки и очень хотел тебе приглянуться, да и в мыслях наверняка переходил все допустимые границы, тут его не исправишь, и всё же он больше старался для сына!
Да, я так это и поняла!покраснев, вымолвила Нефертити.
Не расстраивайся, все мужчины, когда молоды, страшные ревнивцы, это у них в крови! Они во всех видят соперников!улыбнувшись, повеселела Тиу.Завтра он снова, как молодой тигр, будет кругами ходить вокруг тебя.
А я не расстраиваюсь,улыбнулась принцесса.И мне вовсе не нужно, чтобы он ходил кругами вокруг меня.
Царица удивлённо изогнула брови. Многие правители соседних стран ещё два года назад пытались заранее обручить египетского наследника со своими ещё не родившимися дочерьми, но Аменхетеп Третий не спешил, а на все брачные предложения, усмехнувшись, отвечал: «Его невеста ещё не родилась!»
Тебе мой сын не нравится?холодным тоном спросила царица.
Он мне нравится, но только...принцесса запнулась, подыскивая нужное слово.