Бери, я отвык много есть вечерами,весомо сказал оракул.А ночью её могут стащить мыши.
Да, тут мышей хватает!радостно усмехнулся Илия, забрал половину лепёшки и, отщипывая по крохотному кусочку, стал, жадно причмокивая, жевать.Иногда так расшумятся, что заснуть не дают. Хорошо, что я их не боюсь. Бьюсь об заклад, что вы, верно, про меня все так и подумали?
Оракул не ответил. Его так и подмывало самому досказать концовку этой занятной истории, дабы оглоушить мальчишку своими способностями провидца, щёлкнуть его по красивому прямому носу и посмотреть, как с него слетит эта шелуха детской заносчивости. Но прорицатель промолчал. Суппилулиума теперь не успокоится, пока не найдёт гадателя и его не уничтожит. И вовсе не потому, что Азылык уничтожил любимого телохранителя Хашшу, ушёл от властителя и тем самым бросил ему вызов. Всё это мелочи, сухой песок. И вовсе не потому, что провидец хорошо знает все слабые черты в характере правителя, тайны его души. И это бы полбеды. Страшнее всего то, что провидец сумел проникнуть в душу царя хеттов, в его сознание, способен проникать туда в любое время и шарить по всем сусекам и полкам, выскребая его планы и умыслы. Такого никто бы не потерпел, а уж Суппилулиума тем более. И наверняка он уже разослал своих тайных живодёров по всем углам с приказом найти и уничтожить Азылыка, отправил тех, кто хорошо знал оракула в лицо и будет есть землю, умрёт, но колдуна сыщет. Поэтому чем позже кто-либо догадается о его талантах, тем дольше он будет избавлен от мести ищеек Суппилулиумы.
Я вижу, вы так и думаете!рассмеялся Илия.
Что ж, и такое возможно.
Вот!обрадовался Илия, которому очень хотелось, чтобы Азылык поверил именно в эту его вину.И начальник тюрьмы почему-то так же настроен, хоть и знает истинную причину моего заключения, но в неё он не верит и склонен считать меня мелким воришкой. Говорит, что у меня плутоватые глаза. Что, это правда?
Оракул взглянул на Илию, цвет больших и красивых глаз которого был похож на тёмно-коричневые пески Сирийской пустыни, и слабая улыбка озарила узкий лик прорицателя. Природа наградила этого мальчишку столь притягательной красотой, что даже угрюмый начальник тюрьмы воспылал симпатией к палестинцу, позволяя ему выходить из камеры, приносить обеды для тех, кто мог заказать их на стороне, и даже посылал красавца со своей служанкой на фиванский базар, ибо никто не умел столь ловко торговаться и сбивать цену у самых скупых мясников и зеленщиков. Главный тюремщик не мог нарадоваться на молодого ханаанина.
Так у меня плутоватые глаза...Илия вдруг запнулся.Я опять забыл ваше имя!
Азылык. Можешь называть меня на «ты»!
Спасибо, Азылык...
У тебя хорошие глаза.
Так вот, я не взял ни копейки у своего господина. Он мне остался ещё должен! А случилось то, чего я и предположить не мог. Доброта хозяина моего чёрной завистью отозвалась в сердцах тех слуг, кто давно уже служил ему и надеялся сам занять моё место. Сам знаешь, чтобы заслужить ласковое слово или одобрение господина своего, надобно не лениться. А в моём положении ещё и строго спрашивать с остальных, наказывать нерасторопных. А на всех не угодишь. Иной считает тебя ничтожеством лишь потому, что ты бедный ханаанин, сумевший освободиться от рабских окова к тому времени я уже выкупил себя и стал свободными заслужить уважение одного из царедворцев. И такого врага я себе нажил. Его звали Синхет, он был тоже бедняком, но египтянином. И вот однажды у хозяина с пурпурной ленты пропал золотой скарабей, украшение, которое мой господин надевал по праздникам. Учинили обыск в доме, но нигде его не нашли. Тогда Синхет и говорит хозяину: «Мы обыскали все комнаты, но не заходили ещё в покои нашего начальника Илии. Стоит и его проверить». Я отвечаю с обидой: «Я готов открыть свой ларь, только вряд ли там найдётся это украшение!» Но Синхет настоял. Все отправились в мои покои, я шёл с открытой душой, улыбаясь, при всех открыл свою корзину, где хранил вещи, и вдруг там, на дне, я обнаружил скарабея.
Илия шумно вздохнул, слёзы навернулись у него на глаза, и он отвернулся, чтобы скрыть их. Азылык не торопил его.
Мне показалось, что земля разверзлась у меня под ногами! Я зашатался, ибо ничего не мог сказать в своё оправдание, от такого вероломства куда-то пропали все слова, а мой господин ждал их, ибо и он был потрясён. Вот в какое я попал положение. Ты работал когда-нибудь на больших господ?
Не приходилось.
Значит, тебе этого не понять. Запомни: они так уж все устроены, что из всех качеств ценят в слугах два: честность и преданность. Хозяин удалил всех, и мы остались с ним наедине. Он мог сразу же выгнать меня из дома с позором или отправить в тюрьму без всяких объяснений, но он решил всё же узнать, почему я поступил столь неблагодарно. Я в волнении приготовился объяснить моему господину, что всему виной зависть остальных слуг и прежде всего Синхета, но хозяин неожиданно заговорил о другом: «Я надеюсь, что ты, Илия, не станешь сейчас обвинять тех, кто находился под твоим началом, а приведёшь мне такие доводы, которые полностью подтвердили бы твою невиновность,проговорил он.Ибо я не хочу рассорить своих слуг друг с другом. Итак, я жду!». Я снова окаменел, ибо не знал, что сказать ему. Другой причины у меня не было. «Так тебе нечего мне сказать?»уже суровым тоном повторил он, но я молчал, набрав в рот воды, и мой господин, выждав паузу, хлопнул в ладоши, позвал Синхета и приказал отвести меня в тюрьму, обвинив в краже золотого украшения. Вот так я здесь и очутился,на лице Илии вспыхнула грустная улыбка.Мой хозяин был несомненно умный человек, он сразу догадался, что я не брал этого жука, но вдруг решил придумать мне испытание, которого я не выдержал. Так иногда мне кажется, когда я вспоминаю наш последний с ним разговор. Вы тоже умный человек, Азылык, какое ваше будет мнение?
Азылык улыбнулся, взглянул на ханаанина и утвердительно покачал головой.
Я вижу, эти стены помогают выучить азбуку мудрости,тихо произнёс он.Синхет наговаривал на тебя, он знал, как восстановить против тебя хозяина, ибо всё время передавал ему, что ты кичишься своей мудростью и догадливым умом, вот он и придумал тебе простую ловушку, из которой ты не смог выбраться.
А как из неё можно было выбраться? Что ты ответил бы моему господину?
На самом же деле ответ прост. Свои украшения многие знатные египтяне хранят в кипарисовых или сандаловых ларцах, ключи от которых они носят на поясе и не снимают, даже ложась спать. Твой господин спит чутко, и невозможно снять ключ, открыть ларец, взять золотого скарабея, а потом снова прикрепить ключик к поясу, не разбудив первого конюшего. А потому без его согласия никто не мог взять украшение. А значит, господин решил испытать тебя. Ты же, не ответив на столь простую загадку, настолько рассердил его, что он, вспомнив твои самовосхваления, и решил наказать тебя столь неожиданным способом.
А он казался мне самым мудрым и добрым человеком на свете,вздохнул Илия.
Вечер давно опустил свой полог, зашло солнце, и они шёпотом разговаривали друг с другом в фиолетовом сумраке ночи. Уже послышалось шуршание песка, мыши не спеша выходили на ночную охоту. Духота, царившая днём, угасала, и первые струйки небесной прохлады вместе с тусклым светом звёзд проникали сквозь узкие щели окон.
Пора ложиться, а то завтра будем ходить, как два сонных крокодила,улыбнулся Илия.Ты видел, как ходят сонные крокодилы?
Нет.
Я тебе как-нибудь покажу! Когда мы выберемся отсюда. Ты веришь, что мы выберемся отсюда?
Мне бы хотелось,отозвался Азылык.
Наутрообычный завтрак из овощей и пшённой каши, политой оливковым маслом, которое доставалось четырём узникам благодаря Илие. Египтяне, хоть и по-прежнему держались наособицу, но вели себя несколько возбуждённо, разговаривали между собой больше обычного и бросали в сторону соседей странно интригующие взгляды. Илия первым обратил на это внимание и сам спросил, что их беспокоит. Сановные узники переглянулись, один из них, торговец вином, переборов нерешительность, впервые заговорил с ханаанином. Их беседа длилась чуть более получаса. Азылык в неё не вмешивался, несмотря на то, что неплохо знал египетский язык и слышал, о чём шёл разговор. Торговец вином и хлебопёк рассказывали юноше о том, кто они такие, как попали в тюрьму, а после этого и свои сны, которые вот уже третий день мучили обоих. Они чувствовали, что сновидения вещие, но не могли разгадать их смысл. А потому и решили обратиться к Илие. Поставщику вина приснилась виноградная лоза с тремя ветвями, на которых созрело много винограда. И будто фараона одолела жажда, тот поднёс свою чашу, и торговец выжал туда виноградный сок. Правитель выпил сладкий сок, и лицо его просветлело. И хлебопёк рассказал свой сон: будто три корзины с разными хлебами и лепёшками выросли у него на голове, но налетели вороны и с криками стали клевать эти хлеба, и хлебопёк не мог прогнать их.
Тебе разрешают выходить в город, ты знаешь местных толкователей, расспроси их, что означают эти сны,обеспокоенно зашептал хлебопёк.За ними кроется какой-то важный для нас обоих смысл, я чувствую!
Да и мне бы хотелось,закивал торговец вином и, оглянувшись, таинственно добавил:Мы бы сумели отблагодарить тебя.
Илия, переговорив с ними, долго морщил лоб, потом приблизился к оракулу.
Слышал наш разговор?
Азылык кивнул.
Ты считаешь, что это вещие сны?
Оракул пожал плечами.
Может быть. Моя бабка когда-то любила разгадывать эти картинки, которые возникают ночью внутри нас,задумавшись, улыбнулся прорицатель.Надо разложить картинки и прочитать. Ведь египтяне так составляют иероглифы. К примеру, изображение паруса обозначает «ветер», треугольник«холм», пероэто и «перо» и «правда». Ты же умеешь писать?
Писать и разгадывать не одно и то же,проговорил Илия.
Однако в тот день начальник тюрьмы на рынок юношу не отправил, и напрасно поставщик вина с хлебопёком с надеждой посматривали на юношу. Снова наступил вечер, принеся кратковременную прохладу. Илия был раздосадован тем, что не может разгадать оба сна.
Что значит виноградная лоза с тремя ветками? Виноградэто вино, а вино туманит головы. Выходит, что он затуманил голову фараону и потому был брошен в тюрьму?вздыхал он, укладываясь на жёсткую циновку.
Оба египетских чиновника уже тихо посапывали во сне. Для Азылыка это был сигнал, чтобы обо всём рассказать Илие.
Ты знаешь, я, кажется, разгадал эти сны,шепнул он.
Вот как? Давай, рассказывай!
Тут всё просто. Три веткиэто три дня, как три корзины на голове у хлебопёка. Но только совсем разные дни. Через три дня фараон вспомнит о торговце вином, ибо новый оказался ещё более нерасторопным, повелитель прогонит его и подумает о том, что лучше прежнего не было, а то досадное происшествие больше не повторится. И он восстановит его в той же должности и попросит забыть о тюремных днях...
А что же с хлебопёком?
С ним всё наоборот. Один из лекарей, увидев жучка, скажет, что фараон мог отравиться, съев эту лепёшку. Властитель вконец рассердится, прикажет обезглавить хлебопёка, а тело его повесить на дереве, и вороны будут клевать его. И всё это тоже случится через три дня.
Да, наверное, так и надо разгадывать эти сны!подумав, согласился Илия.А у тебя голова соображает!
Это у бабушки соображала, я же тут ни при чём!
Хочешь, сам расскажи египтянам,предложил ханаанин.
Они тебя просили об этом, вот и поделись своими отгадками,усмехнулся оракул.
Я тебя понимаю! В случае ошибки мне предстоит всё расхлёбывать! Но ты всё равно молодец, коли запомнил бабушкины советы. Меня же отец учил не красть чужого, не завидовать, не желать худа ближнему, не пить вино и уксус, не путаться с падшими женщинами. Я верил ему, да только не помогли мне в жизни его советы. Мои же братья, искавшие в жизни только наслаждений, пили вино, таскались по распутным девам, брали чужое, если оно лежало без догляда, и теперь живут припеваючи. Так где истина, Азылык?
Истина в словах твоего отца,посерьёзнев, сказал оракул,и ты успеешь в этом ещё убедиться.
Все так говорят,Илия зевнул, закрывая глаза.
Он внезапно заснул, а проснувшись утром, напустил на себя важный вид и растолковал сны торговцу вином и хлебопёку. Первый обрадовался, второй побледнел. Но каждый заплатил по кошельку с серебром.
Я прошу также не забыть меня своим благодеянием, когда ты вернёшься к своей работе,попросил он поставщика вина.А я постараюсь сделать всё, чтобы моё пророчество сбылось!
Клянусь, если всё сбудется, я не забуду тебя!проникновенно выговорил виноторговец.
А можно как-то переменить мою участь, я готов щедро отблагодарить тебя!заискивая, попросил хлебопёк.
Я не в силах изменить приснившийся кому-то сон, я умею их только растолковывать!
Едва дождавшись ночи, когда оба сановника заснут, Илия прошептал Азылыку:
Ты видел их лица?! Они во всё поверили!радостно рассмеялся иудей.А на это серебро я куплю нам на рынке молодого козлёнка, попрошу нашего повара его зажарить, принесу пару кувшинов сладкого вина, и мы вволю полакомимся! Как и уговаривались, я взял всё на себя. Ты не обиделся?
Нет-нет, мы же уговорились!
Через два дня обоих египтян выпустили. Уходя, они со страхом и надеждой смотрели на Илию. Ещё через день повар, зажаривавший для него козлёнка, доверительно сообщил юноше, что виноторговец на следующий же день после выхода из тюрьмы был обласкан фараоном и его вернули на прежнюю должность, хлебопёку же отрубили голову, а тело вывесили на всеобщее поругание, и вороны теперь клюют плоть бедняги.
Уж лучше сидеть здесь, как считаешь?хохотнул повар.
Да, ты прав,застыв от страха, еле выговорил Илия.Уж лучше здесь.
5
Аменхетеп Третий, девятый фараон восемнадцатой династии, уже давно прихварывал. Годы брали своё, он разменял четвёртый десяток, и некогда чёрные как смоль волосы поседели, стали редкими и ломкими. Лекари, подолгу рассматривая каждый выпавший волос, лишь вздыхали и опускали глаза, боясь говорить правду. Всё свидетельствовало о том, что дни фараона близятся к концу.
В начале третьего тысячелетия до христианской эры Египет, как никогда, был велик и силён. Прадед Аменхетепа Третьего великий Тутмос Третий, правивший век назад, необычайно расширил владения своей и без того большой державы. Будучи бесстрашным полководцем, он вторгся в Палестину, взял города Газа и Мегиддо. Чтобы завоевать последний, он одолел самый труднодоступный перевал, шёл впереди многочисленного войска по узкой обледенелой тропе над пропастью, ведя за собой коня. Вслед за Палестиной Тутмос завоевал большинство областей Сирии, Переднюю Азию. Митаннийское царство, Эфиопию и целый ряд малых и больших городов, превратив Египет в огромную державу, которой не было равных.
Такой она и оставалась вплоть до правления Аменхетепа Третьего, пока не начал свои походы Суппилулиума, понемногу урезая великую державу, и наместник фараона в Азии, грозно называвшийся «начальником северных стран», с горечью сообщал о неслыханных потерях. Аменхетеп Третий мрачнел, запирался в своих покоях, и даже новая его юная жена, красавица Овэти два египетских иероглифа означали «огонь»,не влекла правителя. Она была дочерью заведующего скотом, служившего в одном из провинциальных храмов. Аменхетеп, увидев её, подозвал к себе и долго не мог оторвать от девушки восхищенных глаз, ибо та вспыхнула от смущения, и её красивое личико мгновенно заалело. «Ов!»ласково прошептал он. Тонкая красота её, светлая матовость кожи, странно припухлый рот, непохожесть на всех египтянок так поразили самодержца, что через неделю он взял её в любимые жёны и вот уже полгода с ней не расставался. Возможно, это произошло и по той причине, что Тиу, разродившись, наконец, наследником, Аменхетепом Четвёртым, из-за хрупкого здоровья долго приходила в себя и не могла порадовать мужа своими ласками, а гаремные жёны, прелести коих были давно изведаны, не очень-то влекли к себе сластолюбивого монарха.
Однако и Ов, несмотря на любовный огонь, не могла отвлечь супруга от грустных известий о приближении Суппилулиумы и разграблении египетских колоний. Рождённый не для войны и никогда не воевавший, Аменхетеп Третий со страхом думал, что полчища неудержимых хеттов вторгнутся на берега Нила и опустошат его державу. Одна эта жуткая мысль приводила его в неизъяснимый трепет, и дрожь пробегала по спине. Ещё два года назад неисчислимые богатства стекались в Египет в виде дани из многих покорённых государств, теперь же этот поток неумолимо сокращался, но египтяне ещё не чувствовали великого оскудения. По-прежнему все караванные пути вели в Фивы, Мемфис, Абидос и другие города солнечного царства, расположенного на берегах полноводного Нила. Величественные каменные сфинксы, пирамиды, огромные статуи фараонов, их роскошные дворцы с висячими садами потрясали всех, кто попадал сюда. Египет ещё царствовал в своих немалых пределах, и многие принцы и царевичи, спасаясь от хеттов, искали здесь убежище, веруя в его силу и непобедимость. А залогом её был Аменхетеп Третий.