Скэрроу СаймонИзменники Рима
«Изменники Рима» посвящены Анне и Мэлу Ричмонду, моим любимым теще и тестю. К сожалению, мы потеряли Мэла в те месяцы, когда писался этот роман. Нам не хватает его юмора и сердечной жизнерадостности каждого дня, которые ему подарила жизнь
Действующие лица:
Квинт Лициний Катон: трибун, командующий Второй когортой преторианской гвардии
Луций Корнелий Макрон: старший центурион Второй когорты преторианской гвардии
Закаленный в боях легат-ветеран Гней Домиций Корбулон: командующий армиями восточной части Империи, которому поручена задача укротить Парфию, не имея для этого необходимых ресурсов
Аполлоний из Перги: агент командующего Корбулона и советник Катона. Очевидно проницательный и хитрый человек с непонятным прошлым
Луций: сын Катона, очаровательный мальчик, выросший среди солдат и, увы, усвоивший их язык
Лициния Петронелла: невеста Макрона, ранее рабыня Катона. Крепко сложенная женщина с такими же твердыми взглядами
Кассий: одичавшая собака, спасенная в Армении, теперь преданная Катону и склонная пугать окружающих своей устрашающей внешностью
Вторая преторианская когорта
Центурионы: Игнаций, Николис, Плацин, Порцин, Метелл
Опционы: Пантелл, Пелий, Марцелл
Четвертая сирийская когорта
Префект Пакций Орфит: недавно назначен командиром подразделения
Страстный охотник за славой центурион: Мардоний
Опционы: Фокий, Лециний
Македонская кавалерийская когорта
Декурион: Спатос
Шестой Легион
Центурионы: Пуллин, Пизон
Опцион/и.о. центуриона: Марцин
Легионер: Пиндарий
Легионер Селен: неудачливый ветеран
Другие
Префект Клодий: энергичный командир Первой вспомогательной дакийской когорты, охраняющей границу в Бактрисе
Граникул: квартирмейстер в Бактрисе. Довольный садовод, надеющийся на мир
Царь Вологез: царь Парфии, «Царь царей», стремящийся внушить своим подданным, что цена предательствамучительная смерть.
Хаграр из Дома Аттаран: принц Ихнэ, также известный как Ястреб пустыни, идущий деликатной поступью посреди смертоносного мира придворной политики Рамалан: капитан Царской дворцовой стражи
Демокл: капитан речного судна, который всегда ищет пути улучшить свое финансовое положение
Патракис: член экипажа речного судна
Перикл: трактирщик, желающий, чтобы его клиенты всегда оплачивали свои счета в полном объеме
Ордонес: представитель жителей Тапса
Центурион Муний: центурион во главе инженерного подразделения с неблагодарной задачей построить мост через бушующий поток
Мендасем Фарагей: профессиональный подстрекатель отребья
Легионер Борен: еще один подстрекатель отребья, который может оказаться не тем, кем кажется
Глава I
Осень 56 г. н.э.
- Вот они, - пробормотал центурион Макрон, глядя на дальнюю сторону тренировочного поля, где небольшое облако пыли указывало на приближение колонны солдат. Он закончил жевать конец веточки аниса и отбросил потрепанный кусок в сторону, а затем сплюнул, чтобы удалить волокнистую мякоть изо рта. Он повернулся и увидел своего командира, прислонившегося к стволу ближайшего кедра и дремлющего в тени. Трибун Катон был стройным мужчиной лет двадцати с небольшим. Его темные волосы накануне были коротко острижены, а щетина делала его похожим на новобранца. Во сне его лицо выглядело бы безмятежным и молодым, если бы не белый шрам, пересекающий поперек рваной диагональной линией лоб и правую щеку. Он был ветераном многих кампаний и выглядел соответствующим образом. Рядом с ним лежал его пес, Кассий, большое дикое с виду животное с жесткой коричневой шерстью. Одно из его ушей было искалечено в его прошлой жизни до того, как Катон спас животное годом ранее, когда они проводили кампанию в Армении. Он положил свою голову Катону на колени, и время от времени его хвост удовлетворенно взмахивал.
Макрон какое-то время молча смотрел на Катона. Хотя он отслужил вдвое дольше, чем молодой человек, он пришел к выводу, что опытэто еще не все. У хорошего офицера также должны быть мозги. «И мускулы», - он мысленно добавил в свой список. Последнего Катону, возможно, не хватало, но он восполнил это смелостью и стойкостью. Что касается самого себя, Макрон с готовностью согласился с тем, что опыт и мускулистость были его главными качествами. Он улыбнулся, размышляя о причинах, по которым они с Катоном были близкими друзьями так долго. Каждый из них восполнял одно качество, которого не хватало другому. Это хорошо служило им почти пятнадцать лет, пока они сражались в кампаниях по всей Римской империи, от морозных берегов Рейна до жарких пустынь восточной границы. У этих двух офицеров был завидный послужной список и шрамы, свидетельствующие о том, что они проливали кровь за Рим.
Однако Макрон начал задаваться вопросом, сколько еще он сможет искушать богинь Судьбы. До сих пор они его щадили, но должно наступить время, когда даже их снисходительность иссякнет. Станет ли причиной его смерти удар вражеского меча, копья или стрелы, или что-то бесславное, вроде падения с лошади или болезни, но он чувствовал, что момент приближается. Еще больше он боялся калечащей травмы, которая оставит его неполноценным мужчиной до конца своих лет.
Он нахмурился при таких мрачных мыслях. Пять лет назад он бы никогда о таком и не подумал. Но теперь он чувствовал, что его мышцы были напряжены по утрам, а в конце тяжелого дневного марша у него возникала болезненная боль в коленях. Что еще хуже, он больше не двигался так быстро, как в расцвете лет. Это не должно вызывать удивления. «В конце концов», напомнил он себе, «он уже прослужил в армии более двадцати шести лет». Он имел право потребовать своего увольнения, получить награду и небольшой земельный надел, как причиталось ему, и выйти на пенсию. Но он решил не делать этого просто потому, что не мог представить себе жизнь вне армии. Это был его дом, а Катон и другие были его семьей.
Но теперь в его жизни появилась женщина.
Он улыбнулся, когда его разум наполнился образом Петронеллы: смелой, дерзкой и красивойименно такую и ценил Макрон. Она была хорошо сложена, с темными глазами на круглом лице, и хотя ее язык мог быть острым, ее задушевный смех прогревал его сердце насквозь. Отчасти из-за нее, а отчасти из-за бремени своих лет Макрон все больше и больше думал об увольнении из армии. И все же он чувствовал себя виноватым, когда поймал себя на том, что подумывает подать прошение об отставке. Как если бы он предал людей под своим командованием и, что более важно, подвел своего друга, трибуна Катона.
Он бы еще обдумал это в деталях, но сейчас на это не было времени. Надо было работать.
Макрон прочистил горло, подходя к трибуну. - Господин, сирийские парни прибыли.
Катон открыл глаза и моргнул, увидев яркий солнечный свет прямо за ветвями кедра. Собака подняла голову и вопросительно посмотрела вверх. Катон коротко похлопал ее по шее, затем поднялся на ноги и расправил плечи, производя быстрый мысленный расчет. - Не очень то они торопились. Они должны были быть здесь в полдень, то-есть не меньше часа назад.
Оба офицера прищурились, глядя на сухую землю, простирающуюся от леса. Вспомогательная пехота Четвертой сирийской когорты шла по тропе, ведущей из города Тарс к тренировочному полю. Они были лишь одним из подразделений армии, которую собирал командующий Корбулон, чтобы вести войну с давним восточным врагом Рима, Парфией. Несколько вспомогательных когорт и два легиона находились в лагере под Тарсом, всего более двадцати тысяч человек. Катон подумал, что это была бы впечатляющая цифра, если бы не плохое качество подготовки большинства людей и их снаряжения. Следовательно, не могло быть и речи о начале кампании раньше весны. Тем временем Корбулон приказал своим людям усердно тренироваться, пока снаряжение и запасы продовольствия свозились для обеспечения армии в будущем походе.
Со своей стороны, сирийской когорте было приказано совершить шестнадцатикилометровый марш-бросок по местности, окружающей город, прежде чем отправиться на тренировочное поле, чтобы провести учебную атаку на линию укреплений, которую люди Катона возвели неподалеку от него справа. Она представляла собой дистанцию в сотню шагов от края до края с воротами по середине линии обороны. Преторианцы Второй когорты уже выходили из тени, чтобы занять свои позиции вдоль утрамбованного земляного вала, увенчанного деревянным частоколом. Перед ними был ров и предвратный мостик, завершавшие общую картину укреплений.
Катон окинул своих людей опытным взглядом и почувствовал знакомую волну гордости, захлестнувшую его сердце. Эти солдаты в своих выцветших белых туниках и пластинчатых доспехах, без сомнения, были лучшими людьми, служившими в армии командующего Корбулона. Они уже доказали свою ценность в боях в Испании и в кампании прошлого года в Армении. Мысль о последнем ослабила гордость Катона, когда он вспомнил о людях, которых он потерял, пытаясь посадить на армянский престол ставленника римлян. Триста выживших составляли чуть более половины того числа, которое вышло из своих казарм на окраине Рима, когда когорта была отправлена на восток, чтобы действовать в качестве эскорта Корбулона. Когда они, в конце концов, вернутся в город, их семьи будут сильно опечалены, равно как и возникнет необходимость найти замену павшим для обучения.
«Надеюсь, - подумал Катон, - что процесс обучения пройдет быстрее, чем это было в случае с подразделениями с восточной части Империи». Слишком долго они служили гарнизонными войсками, поддерживая порядок среди местного населения и следя за сбором налогов. Очень немногие из них когда-либо участвовали в кампаниях, и им не хватало боевой подготовки и опыта. Корбулон провел последний год, собирая свои силы для предстоящего вторжения в Парфию, и многие из солдат были плохо экипированы и не были готовы к войне. Сирийские ауксилларии, наступавшие на преторианцев, были типичными для солдат низкого качества, бывших под командованием Корбулона.
Собака ткнулась носом в руку Катона, а затем вскочила, уперев длинные передние лапы ему в грудь, пытаясь лизнуть его лицо.
- Назад, Кассий! - Катон оттолкнул его. - Сидеть!
Тотчас же животное присело на задние лапы, все еще виляя кончиком хвоста.
- По крайней мере, хоть кого-то можно обучить, - сказал Макрон. - Я начинаю задумываться, не лучше ли нам иметь стаю собак, а не этих бездельников.
Офицер, ехавший во главе сирийской колонны, крикнул, когда он поднял руку, и солдаты остановились. Не дожидаясь разрешения, некоторые из мужчин опустили свои копья и щиты и склонились, задыхаясь. Командир развернул своего коня и поскакал обратно по колонне, ругая своих подчиненных и яростно жестикулируя.
Макрон покачал головой и сплюнул в сторону. - Тренировка сегодняэто очередное убожество, а?
Катон кивнул. Было достаточно легко представить себе хаос, который скоро накроет истощенных ауксиллариев. - Готовь наших людей. Я хочу, чтобы они максимально горячо встретили сирийцев, когда они пойдут в атаку. Им нужно понять, что мы не в войну играем. Лучше сейчас несколько ушибов и переломов, чем заставить их думать, что это будет легкая прогулка в Парфию.
Макрон ухмыльнулся и отдал римский салют, прежде чем зашагать прочь вдоль возведенного вала. Он остановился посередине и повернулся к преторианцам. Им было выдано учебное оружие: плетеные щиты, деревянные мечи и пилумы с тупыми деревянными концами. Хотя такое оружие предназначено для нанесения меньшего ущерба, чем настоящее, оно все же может наносить болезненные удары и травмы. Он поднял свой витис - трость из виноградной лозы - символ власти центуриона и похлопал головкой сучковатого жезла по ладони своей свободной руки, обращаясь к людям ясным, громким голосом, который он отработал до совершенства за долгие годы для обучения солдат и командования ими в бою.
- Время для небольшой тренировки, ребята! Там почти шестьсот ауксиллариев. В два раза больше, чем нас, но это все равно никчемные шансы для них, - он сделал паузу, чтобы позволить мужчинам усмехнуться и поскалиться. - Тем не менее, если хотя бы один из этих праздных ублюдков переберется через вал, то все центурии до последнего человека будут вычищать латрины в течение месяца. А поскольку остальных парней будут кормить сливами, вы так погрузитесь в дерьмо, что будете мечтать о свежем воздухе!
Преторианцы захохотали, и Макрон позволил им прочувствовать момент и в следующее мгновение взмахом витиса, он заставил их замолчать. - Никогда не забывайте, мыВторая преторианская когорта, лучшие парни во всей Императорской гвардии. А теперь давайте покажем этим сирийским бездельникам, почему!
Он с диким ревом рванул жезлом в воздух, и преторианцы последовали его примеру, нанеся воображаемый удар закругленными наконечниками своих тренировочных пилумов в небо, проревев свой боевой клич. Макрон подбодривал их еще мгновение, прежде чем отвернулся и зашагал обратно, чтобы присоединиться к Катону и его собаке. Оставшееся ухо Кассия насторожилось при звуках криков, и теперь он снова встал на четыре лапы, его задняя часть покачивалась, а его пушистый хвост метался из стороны в сторону. Катон снял с пояса прочный кожаный поводок и привязал его к обшитому железом ошейнику собаки, пробормотав: - Ты не можешь есть сирийцев Плохо для морального духа.
Крепко ухватив поводок, он выпрямился и посмотрел через открытое пространство на сирийцев. Центурионы и опционы были заняты выстраиванием своих людей в линию фронта напротив вала. Катон увидел, что шеренги были плохо выровнены, даже когда офицеры толкали и выстраивали вспомогательных пехотинцев на позицию.
Макрон стоял, положив конец трости себе на плечо, и глубоко вздохнул. - Трахни меня Марс, ты когда-нибудь видел такой поток дерьма? Я бы не стал ставить на то, что эти ребята смогут вырваться хотя бы из рулона мокрого папируса. Если они когда-нибудь выступят против парфян, им лучше молиться, чтобы враг покончил с собой смехом, иначе у них не будет и шанса. Металлический отблик на дороге позади сирийцев привлек внимание Катона, и он увидел несколько приближающихся всадников. Они были без головных уборов, но с блестящими нагрудниками. - Похоже, что Корбулон заинтересовался сегодняшними учениями.
Макрон стиснул зубы. - Тогда его ждет небольшое разочарование, господин.
Они наблюдали, как командующий и его штабные офицеры объезжают дальний фланг сирийской когорты, прежде чем отойти на небольшое расстояние для наблюдения. Катон взглянул на префекта, командовавшего ауксиллариями, и почувствовал краткий укол жалости к массивному и лысеющему мужчине. Пакций Орфит был достаточно приличным офицером. Он служил центурионом в легионе на границе с Рейном, прежде чем был назначен командиром сирийской когорты всего месяц назад, и только начал подготовку своих людей для предстоящей кампании. И теперь на него ложилось дополнительное бремя проведения боевых учений под пристальным вниманием своего командующего.
Когда когорта сформировалась в две линии по три центурии, Орфит спешился, снял свой щит и шлем с седельных лук и вооружился, чтобы возглавить строй. Как и преторианцы, ауксилларии были снабжены учебным оружием, которое было тяжелее их полевого снаряжения и, несомненно, только усиливало их очевидное истощение. Орфит подождал, пока штабная группа со знаменосцами и буцинаторами не займет свое место между двумя линиями, затем подошел к головной части своей когорты и отдал приказ наступать. Солнечные лучи на их шлемах поблескивали, когда строй двинулся вперед.
Макрон еще мгновение понаблюдал, прежде чем с неохотой отметить: - По крайней мере, они могут идти в ногу. Префект должен быть уже за это благодарен.
Катон кивнул и ткнул большим пальцем в сторону вала. - Лучше поднимайся туда с парнями.
- Ты не участвуешь в веселье, господин?
- Нет. Просто понаблюдаю.
Макрон пожал плечами, затем отсалютовал и побежал вдоль вала внизу, чтобы подобрать свое оружие и присоединиться к своим людям. Катон остался наедине с собакой. «Иногда», подумал он, «лучше было стоять в стороне от таких учебных тренировок, чтобы получить общее впечатление, так как было легко упустить важные детали, находясь в самой гуще событий». Он хотел увидеть со стороны, как его собственная когорта проявит себя во время учений.
Сирийские ауксилларии неуклонно сокращали дистанцию, а затем Орфит отдал приказ остановиться. Его люди подтянулись и выровняли свои шеренги под криками офицеров, прежде чем строй окончательно остановился и стал ждать следующей команды.
- Вторая центурия! Приготовиться к построению черепахой!
Кассий натянул поводок, и Катон оттащил его назад, наблюдая, как ауксилларии в центре линии фронта выстраиваются в колонну. Когда они были готовы, их командир выдвинулся в первый ряд и отдал приказ. - Построение черепаха!