Принесли с собой, чем червячка заморить? спросила она, и Индия покачала головой. Так я и думала. Ничего, угостимся моим. К счастью для вас, я захватила вторую тарелку.
Мне, право, неловко, сестра Московиц.
Просто Элла.
Столь бесцеремонное поведение медсестры задело Индию.
Надо поесть. Легче станет. Иначе грохнетесь в голодный обморок, а у меня нет времени отдирать вас от пола.
Индия заставила себя улыбнуться. У нее сосало под ложечкой, но не от голода. Пока шел прием, она отодвигала свои опасения насчет доктора Гиффорда, но сейчас они снова вылезли наружу.
Жареная курочка, сообщила Элла, выкладывая на стол половину курицы. Картошечка с петрушкой и каша. Морща лоб, Элла снова порылась в корзине и довольно улыбнулась. И кугель из лапши! Она подала Индии тарелку и вилку. Угощайтесь.
Здесь на десятерых хватит. Вы все это наготовили сами?
Мамочка постаралась. У моих родителей ресторан на Брик-лейн. Кошерная пища.
Индия проткнула вилкой картофелину.
У вас ноги отвалятся. Садитесь. Поешьте. Отдохните. Вам понадобятся силы для второй половины дня, посоветовала Элла.
Индия села, несколько раз ковырнула картошку, затем положила вилку.
У вас что-то стряслось? догадалась Элла.
Индия рассказала ей о первых трениях с доктором Гиффордом.
Да И что? невозмутимо спросила Элла.
И что? Как после этого я могу продолжать здесь работать? Значит, я смиряюсь с самыми отвратительными нарушениями в медицинской практике.
И думать не смейте об уходе, предупредила Элла.
Как я могу остаться? Я понимаю: при таком наплыве пациентов наши действия должны быть рациональными и практичными. Этому я должна научиться. Но ситуация, в которой я оказалась, выходит за рамки эффективности. Это вопрос этики. Вопрос моральных принципов.
Боже мой! засмеялась Элла. Доктор Джонс, куда вы притащили свои моральные принципы? В Уайтчепел? Вы допустили ошибку. Завтра оставьте этих маленьких зануд дома.
Индия не засмеялась. Ее глаза сердито вспыхнули.
Поведение доктора Гиффорда непростительно. Он должен был честно рассказать Элизабет Адамс о том, что́ у нее на самом деле, объяснить последствия и оставить за ней выбор лечения. В том числе и отсутствие всякого лечения, если она так хочет. Но выбор должен оставаться за ней, а не за ним.
Элла перестала есть. Прекратила шутить.
Доктор Джонс, почему вы согласились здесь работать?
Чтобы помогать бедным.
Так помогайте.
Но доктор Гиффорд
Насрать на доктора Гиффорда!
Шокированная Индия откинулась на спинку стула.
Как у вас язык поворачивается? Вы же работаете на него.
Нет. Я работаю у него, и он мне платит. Только и всего. А работаю я на них. Элла ткнула пальцем в сторону приемной. Там ждут около тридцати человек. Бедняки. Каждыйсо своей хворью. Среди них полно детей. Так что засуньте ваши сомнения и угрызения совести подальше и помогайте им. Вот и весь моральный принцип. Вам понятно, доктор Джонс?
Зовите меня просто Индией, помолчав, ответила Индия.
Элла улыбнулась и положила ей на тарелку еще один кусок курочки, после чего убрала остатки их ланча обратно в корзину.
Это вам на перекус если получится. Сейчас пришлю очередного пациента.
Индии не удалось притронуться к еде. Весь остаток дня и начало вечера она безостановочно принимала пациентов. Детишек, кашляющих так, что у них гремело в груди. Жену складского грузчика, которой муж во время ссоры отхватил палец. Нескольких прачек, едва способных двигаться из-за болей в скрюченных спинах. Девочек-подростков с цингой. Проститутку, больную сифилисом. Парня, покусанного бультерьером. Нескольких детей, больных дизентерией. Двух малышей, игравших вблизи очага и получивших ожоги. Маленькую девочку с туберкулезом. Еще одного мальчика, проглотившего шестипенсовик. Его мамашу заботило не столько здоровье сына, сколько возможность вернуть монету.
Часы в кабинете доктора Гиффорда пробили семь. Индия как раз заканчивала осмотр своей последней пациенткифабричной работницы с воспаленной печенью.
Я пропишу вам таблетки, чтобы снять воспаление, сказала она женщине. Но, кроме их приема, вы должны воздерживаться от употребления спиртного.
Это как?
Никакой выпивки. Ни виски, ни портера, ни эля словом, ничего вообще.
Женщина посмотрела на нее как на сумасшедшую:
Я скорее дышать перестану.
Тогда ваша печень пострадает еще сильнее.
Работница весело засмеялась и ушла. Ни капли силы воли, подумала Индия, глядя ей вслед. Здешний рабочий класс все больше ее изумлял. Жалкие гроши, зарабатываемые тяжелым трудом, они тратили на спиртное, сласти и вредную для организма пищу, которую называли вкусняшками: холодец, бекон, маринованные огурчики и подобное. Взять ту же миссис Бернс, принесшую свою туберкулезную дочку. Тощая, бледная малышка сосала конфету с бренди.
Вашей дочери необходима полноценная пища. Прежде всего молоко и овощи, сказала Индия, взяв со стола принесенные цветные иллюстрации.
Миссис Бернс как-то странно посмотрела на нее:
Миссус, я знаю, как выглядит морковка.
Индия покраснела и отложила картинки.
Вы даете ребенку молоко?
Редко. Когда денег наскребаем, ответила миссис Бернс. А мой старик не жалует зелень.
Но если вам хватает на конфеты с бренди, должно хватить и на молоко, заметила ей Индия.
Бросьте, миссус. Моя бедняжечка любит эти конфетки. Помню, бабка мне говорила: «Позволь себе немного того, что любишь, и будешь счастлива».
Молоко гораздо полезнее. Шпинат и кашатоже. Индия не уставала это повторять своим сегодняшним пациентам. Это она переняла от профессоров, работавших в Королевской бесплатной больнице. Правда, результатов их увещеваний она почти не видела.
Индия присела к столу, чтобы сделать запись в историю болезни последней пациентки, но дверь приоткрылась, и Элла сообщила:
К вам еще одна девица. Мисс Эмма Майло. Я просила ее прийти завтра, но она малость не в себе.
Что с ней?
Мне не говорит. Слышала, что здесь появилась женщина-врач, и требует, чтобы вы ее приняли.
Хорошо. Я приму ее. А потом мы отправимся по домам. Индия склонилась над историей болезни.
Мисс, к вам можно? через несколько минут услышала она.
Индия подняла голову. У двери стояла рыжеволосая девушка лет восемнадцати, если не меньше.
Садитесь, сказала Индия, кивнув на стул возле стола Гиффорда. На что жалуетесь, мисс Майло?
Мисс Майло молча теребила завязки маленького шелкового ридикюля.
Мисс Майло!
Мне нужно что-то, чтобы не было детей. Я слышала, у докторов есть такие снадобья и разные штучки. Глаза девушки были полны мольбы. Я подумала, раз вы женщина, вы мне поможете. Эмма потупила взор. Пожалуйста, мисс, помогите, прошептала она.
Боюсь, я не смогу вам помочь, с сожалением ответила Индия. Это кабинет доктора Гиффорда, а он противник противозачаточных средств. Я не согласна с его точкой зрения, но у меня связаны руки. Если у вас есть интимные отношения и вы не хотите забеременеть, их необходимо прекратить.
И всего-то? горько усмехнулась девушка.
Мисс Майло, я
Спасибо, пробормотала она, стремительно вскочив со стула.
На мгновение Индия увидела другую убегающую девушкуне Эмму Майло, а Би Маллинс, сестру Хью. У двери Эмма Майло обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Индию, но Индия видела только Би: бледную, запачканную кровью, с немым укором в глазах. Усилием воли Индия прогнала видение. Она ничем не могла помочь этой рыжеволосой. Ничем. Еще на собеседовании Гиффорд ясно изложил свои взгляды на противозачаточные средства. Он считал их аморальными и потворствующими распутному поведению низших слоев, а потому никогда не прописывал. Индия мысленно окрестила его динозавром. Она хотела возразить и сказать, что нежелательные беременности еще более аморальны, поскольку лишь умножают нищету и убожество, но была вынуждена прикусить язык. Кроме работы у Гиффорда, других предложений ей не поступало.
То был ее первый компромисс и, как теперь она поняла, далеко не последний.
Индия тяжело привалилась к спинке стула. Ее взгляд бродил по противоположной стене, увешанной наградами и грамотами доктора Гиффорда. Профессор Фенвик и декан ни разу не обмолвились, что ей придется идти на компромисс с совестью. Сколько еще таких случаев будет в ее медицинской практике? Четыре? Десять? Тысяча? Стала ли она более нравственной, отказав Эмме Майло в противозачаточном средстве? Гиффорд, который месяц лжет Элизабет Адамс. Кто он? Гуманист, стремящийся облегчить участь пациентки? Или убийца?
Прошу прощения, Конфуций, вы готовы идти домой?
В дверях снова стояла Элла.
Да, конечно. Индия тряхнула головой, прогоняя мысли, потом торопливо собрала бумаги. Дома допишу.
Она очень устала и мечтала поскорее снять ботинки с распухших ног и съесть тарелку супа. Она погасила свет, спустилась по лесенке, прошла по коридору и уже хотела уйти, но увидела, что Элла одна убирает приемную. Индия взялась ей помогать. Через какое-то время входная дверь открылась. Явился доктор Гиффорд в вечернем костюме.
Как справились? спросил он.
Отлично, ответила Индия. Приняли всех, кто записывался на сегодня.
И впрямь отлично! воскликнул Гиффорд, пробежав глазами регистрационный журнал. Пятьдесят четыре пациента. Неплохо для первого дня, доктор Джонс.
Благодарю вас, сэр.
Я всего на минутку. Надо бежать. Обедаю с епископом. Вас не затруднит запереть дверь?
Индия так устала, что не знала, хватит ли ей сил повернуть ключ в замке. Но Гиффорду твердо ответила «да». Он простился с обеими женщинами и собрался уйти. Тут кто-то отчаянно забарабанил в дверь.
Слышу! Сейчас открою! крикнула Элла.
На крыльце стоял мальчишка-подросток.
Вы можете пойти со мной? Нужна помощь. Ребенок застрял! выпалил он.
Индия застонала. Супу придется обождать. Соображая, какие перевязочные материалы захватить с собой, она спросила мальчика:
В чем застрял ребенок? В сливной трубе? В дымоходе?
Нет! Не там! Он застрял у ма внутри! Не хочет выходить! Мисс, ей совсем плохо! Вы обязательно должны пойти.
Он чуть не плакал.
Вы ведь справитесь без меня? спросил Гиффорд.
Конечно, доктор Гиффорд.
Индия открыла саквояж, проверила содержимое и убедилась, что часть ее запасов на исходе.
Элла, у нас есть марля? И хлороформа у меня на донышке. Он тоже найдется?
Гиффорд, открывавший дверь, остановился.
Это излишне, бросил он Индии.
Как вы сказали, сэр?
Хлороформ не понадобится, повторил он. Я запрещаю применение анестезии для рожениц.
Но, доктор Гиффорд, это не таит никакой угрозы для матери. Симпсон и Келли придерживаются мнения, что хлороформ не препятствует родам. Более того
Благодарю, доктор Джонс, прервал ее Гиффорд. Я не нуждаюсь в наставлениях по анестезии из уст моей подчиненной. Мне прекрасно известны свойства хлороформа. Родовые болинаследие Евы. Пытаться их облегчитьзначит идти против Божьей воли. Роды в муках благотворно действуют на женщин. Они укрепляют характер и прогоняют нечестивые чувства.
Индия с отвращением посмотрела на него. Вначале он казался ей старомодным. Побывав на собеседовании, она мысленно назвала его динозавром. Нет, не так. Во времена динозавров не было врачей. Гиффордпосланец Средневековья. Чудовище из эпохи невежества и мракобесия.
Не смею вас задерживать, доктор Джонс. Вас ждет пациентка, бросил ей Гиффорд. Засуньте ей тряпку в рот. Пусть кусает. Другую дайте в руки, чтобы их занять. И напомните ей о страданиях нашего дорогого Господа.
Глава 5
Фиона Бристоу погрузила руки в деревянный ящик с чаем, зачерпнула горсть ароматных листьев, поднесла к лицу, закрыла глаза и принюхалась.
Все грузчики склада Оливера, находившиеся поблизости, прекратили работу, чтобы полюбоваться диковинным зрелищем. Для тех, кто работал здесь давно, оно было привычным, и они просто оперлись на чайные грабли. Они не впервые видели миссис Бристоу. А вот новички вытягивали шеи и смотрели на нее во все глаза. Женщины на складах и причалах бывали редко. Еще меньше было тех, кто появлялся в таких местах в шелковом костюме и шляпе с плюмажем, шел мимо матросов и стивидоров, огибая лебедки и переступая через веревки. И все ради проверки очередного груза чая, прибывшего на корабле. Но миссис Бристоу была женщиной необыкновенной.
«Дарджилинг», наконец произнесла Фиона, открыв глаза. Хорошего качества.
Этого мало, заявил Мел Трамбулл, управляющий складом Оливера. Такое мне любой ребенок скажет.
А вы не торопитесь. Я еще не закончила. Весь этот сборс одной плантации сказала Фиона.
С какой?
Мужчины кивали и подталкивали друг друга. Монеты переходили из рук в руки.
Фиона закрыла глаза и снова принюхалась.
С Маргаретс-Хоуп.
Урожай?
Второй в году, чуть помедлив, ответила Фиона, открыла глаза и с улыбкой добавила: Собран с поля на северном склоне в среду, во второй половине дня, женщиной в ярко-розовом сари.
Грузчики захохотали.
Ладно, уймитесь. Очень смешно, проворчал Мел.
Так я права? спросила Фиона.
Мел полез в карман брюк, с явной неохотой достал шестипенсовик и бросил ей. Фиона ловко поймала монету. Раздались приветственные возгласы.
Вам тут за развлекушку платят? накинулся на них Мел. Возвращайтесь к работе!
Я оказалась права! засмеялась Фиона. Я выиграла наше пари. Я же говорила вам, что могу с закрытыми глазами, только по запаху, назвать любой чай. Любой!
Не будьте такой хвастуньей, миссис Би. Вам это не к лицу, фыркнул Мел.
А вы так позорно не проигрывайте мне, засмеялась Фиона, глядя, как ее рабочие вновь принимаются за дело. И дайте мне пару фунтов этого восхитительного «дарджилинга». Представляю, какой у него вкус!
Не могу. Нет ни щепотки лишней.
Это почему?
Звонили из магазина в Кенсингтоне. Они продали пять ящиков и просят доставить еще четыре. Найтсбриджу нужно три ящика. У меня остается шесть. А Букингемскому дворцу требуется восемь. Похоже, принцесса пристрастилась к нашему чаю.
Фиона нахмурилась, моментально сосредоточившись на деле.
Так я и знала! Нужно было закупить больше. Сократите число ящиков для магазина в Кенсингтоне, а дворцу дайте столько, сколько они просят. С нашими наилучшими пожеланиями.
Что?.. Бесплатно? едва не завопил Мел. Это же четыреста фунтов высококачественного чая! Можно сказать, небольшое состояние!
Да, зато благодаря им мы получим большое. Мел, неужели вы не понимаете? Принцесса Александра еще ничего у нас не заказывала. У нас есть разрешение на поставку от ее величества. От принца Эдуарда. Но от принцессы Александры нет, а нам она очень нужна. Она такая модница. Ее фотографии помещают все журналы. О ней пишут в каждом разделе светской хроники. Каждая женщина в нашей стране хочет походить на нее. Если принцесса станет пить «Тэс-Ти», тысячи англичанок последуют ее примеру. Ее покровительствоэто такая известность, которую нам не принесет и тысяча рекламных статей.
Чувствовалось, слова Фионы не убедили Мела.
Вообще-то, миссис Би, это отдает азартной игрой.
А во мне есть что-то от азартного игрока, сказала она, подбрасывая и ловя шестипенсовик. И вы это знаете.
Даже слишком хорошо, проворчал Мел.
Пусть завтра утром все ящики доставят во дворец. И добавьте к ним ящик нашего ванильного чая. Возможно, принцессе он понравится Кстати, нумалигурский «ассам» уже прибыл? спросила Фиона, успев подняться по лестнице на пол-этажа. Вы его смотрели? Тогда давайте сейчас и посмотрим. Хочу надеяться, он нас не разочарует
Мел побежал следом, потея на июньской жаре. Ему, как и многим другим, было не угнаться за Фионой. В свои тридцать лет Фиона Бристоу владела компанией «Тэс-Ти» чайной империей, доход которой исчислялся многими миллионами фунтов. Империя, начавшаяся с нескольких ящиков чая и бакалейного магазинчика в Нью-Йорке, нынче имела сеть магазинов «Тэс-Ти» и салонов «Чайная роза» не только в Англии и Америке, но и во многих крупных городах других стран.
Замечательный аромат, сказала Фиона, разглядывая горсть темных терпких листьев. Мел, я подумываю о создании нового купажа. Он должен быть достаточно крепким и насыщенным, чтобы отвечать вкусам поклонников кофе. Отсюда можно будет перекинуть мостик