Удивительная память, Ясность и простота мысли обращают на него общее внимание. Таков же его язык: простой, выпуклый и вполне определенный Если вы видите генерала, внимательно, вдумчиво и до конца спокойно выслушивающего мнение офицера, это Алексеев
Алексеевчеловек рабочий, сурово воспитанный трудной жизнью бедняка, мягкий по выражению чувств своих, но твердый в основании своих корней Человек, которого нельзя себе представить ни в какой другой обстановке, практик военного дела, которое знает от юнкерского ранца до руководства крупными строевыми частями; очень доступный каждому товарищ всех подчиненных, неспособный к интригам
Алексеев глубоко религиозен. Он всегда истово крестится перед едой и после Отсюда же у него неспособность всегда предвидеть чужую подлость. Он готов в каждом видеть хорошее
Жена его очень симпатична, проста, деятельна и внешне до сих пор красива и моложава. Единственный их сын, Николай Михайлович, корнет лейб-гвардии Уланского Его величества полка, все время в строю
Алексеев отнюдь не разделяет курса современной реакционной политики, чувствует грубые ошибки правительства и ясно видитцарь окружен людьми, совершенно лишенными здравого смысла и чести
Корнет Н. М. Алексеев имел разговор с Пустовойтенко Пустовойтенко убеждал молодого человека выйти из строя, чтобы успокоить отца, который нервничает и тем иногда, может быть, портит дело государственной важности. Он все выслушал, очень достойно заявил, что из строя не уйдет, и вчера же отправился в свой полк»
После взятия крепости Перемышль, с 17 марта 1915 г., Алексеевглавнокомандующий Северо-Западного фронта.
4 августа того же года произошло разделение фронта на Северный и Западный
Спустя год после начала мировой войны начальник штаба Верховного главнокомандующего (великого князя Николая Николаевича) генерал Янушкевич писал военному министру Поливанову :
«Подходит 19 июлягод войны. Хотя побед нет, нет даже успеха, но армия, окопы в этом не виноваты. Дух падает, так как не видят просвета. Нет винтовок, нет патронов, мало артиллерии Во всем этом окопы не виноваты, да не виновата вообще армия
Винтовки ценнее золота
Ведь ни одна наука не учила еще этому методу ведения войны: без патронов, без винтовок, без пушек»
В 1915 г. германское командование направило главные силы на Восточный фронт: враг поставил целью разбить русские армии и вынудить Россию к сепаратному миру, тогда уже ничто не мешало ему расправиться с Францией.
Немцы овладели значительными пространствами Российской империи, но русская армия сохранила и монолитность и боеспособность. Немцы не решили основной задачи. Россия по-прежнему сковывала более чем крупные соединения германских и австро-венгерских вооруженных сил
С 23 августа 1915 г. Алексеевначальник штаба Верховного главнокомандующего, которым скоро себя назначит Николай Второй. Таким образом, генерал Алексеев оказывается фактическим руководителем Российских Вооруженных Сил. За короткое время он получает ордена Белого Орла, Владимира второй степени и генерал-адъютантство.
Известие о высочайшей милостиназначении генерала Алексеева начальником штаба нового Верховного главнокомандующего (царя) доставил в штаб Северо-Западного фронта новый военный министр Поливанов, только что сменивший Сухомлинова.
Штаб фронта размещался в Волковыске.
«Главнокомандующий занимал маленький домик в центре города, вспоминал Поливанов. Я не видел ген. Алексеева с мая (1915 г. Ю. В.). Озабоченный тяжелым положением своих войск, он был, однако, как всегда, спокоен и сосредоточен и с тем же обычным ему спокойствием выслушал от меня известие о предстоящей ему обязанности обратиться в начальника штаба при Верховном главнокомандующемгосударе, промолвив мне, что придворным быть он не сумеет"».
Выполнивший свою миссию по уведомлению о смещении великого князя Николая Николаевича с поста Верховного главнокомандующего и назначении Алексеева начальником штаба при новом Верховном главнокомандующем, Поливанов тотчас был принят царем. Николай остался доволен своим новым министром. «Он трижды меня поцеловал и сказал, что никогда не забудет, как хорошо было исполнено мною возложенное им на меня трудное поручение».
В том же дневнике Поливанов дает зарисовку покоев государя императора, в которых проходили «все обряды, связанные с личными докладами».
«Прибывший к назначенному часу с докладом министр встречался «скороходом» и вводился в приемную комнату перед кабинетом, где ожидал появления из двойных дверей кабинета дежурного камердинера с фразой: «Его Величество вас просит».
В правом углу приемной стояло знамя сводного полка дворцовой охраны, посредине комнатыдлинный стол с альбомами; по стенам висели небольшие картины, из которых выделялись с одной стороны ярко написанная жатва, а с другойсумрачный вид кладбища в Финляндии; кое-где этажерки с вазочками на них, несколько фаянсовых статуэток дополняли скромное убранство комнаты.
Государь встречал, стоя посреди кабинетанебольшой комнаты в два окна, где, кроме письменного стола, дивана, нескольких маленьких столов и стульев, ничего не было, и после нескольких слов общего характера медленно шел к креслу перед своим письменным столом, садился, вслед за чем и я садился на кресло перед особым столиком для докладчика, приставленным к письменному столу с правой его стороны».
По словам И. П. Демидова, приезжавшего к Алексееву по делам Земского союза, первый русский генерал дал следующую характеристику правящим кругам империи:
«Это не люди, это сумасшедшие куклы, которые решительно ничего не понимают Никогда не думал, что такая страна, как Россия, могла бы иметь такое правительство, как министерство Горемыкина. А придворные сферы?'И Алексеев безнадежно махнул рукой»
Известен рассказ генерала Деникина о том, как однажды после официального обеда в Могилеве Александра Федоровна завела с Алексеевым разговор о Распутине, пытаясь его убедить, что посещение «старцем» ставки «принесет счастие». Алексеев сейчас же ответил, что для него этот вопрос решен давно и что, если Распутин появится в ставке, он немедленно оставит пост начальника штаба Императрица резко оборвала разговор и ушла, не простившись с Алексеевым
Энциклопедический словарь Гранат сообщает:
«Алексеев не отличался талантами полководца, у него не было даже свойств, необходимых для боевого генерала, но в роли начальника штаба, благодаря своим разнообразным знаниям и необычайной работоспособности, он был незаменим. Находясь при Николае Втором более полутора лет, он положил много труда на устройство армии, но воскресить ее дух и исправить общее стратегическое положение оказался не в состоянии»
В ноябре 1916 г. он вынужден уехать в Севастополь на лечение. В Морское собрание, где он разместился, подан прямой провод из ставки.
На время болезни Алексеева заменит в ставке генерал Гурко Василий Иосифович, бывший командующий Пятой армией, а послеи Особой армиейтой самой, которую следовало, по мнению генерала Лукомского, бросить на Петроград в февральские дни семнадцатого. Армия была относительно надежной, офицерский же состав поголовно сохранял преданность престолу.
В судьбоносные часы Февральской революции при опросе командующих фронтами об участи Николая Второго генерал Алексеев высказывается за незамедлительное отречение от престола и предпринимает для этого все возможное. Николай Второй пережил это чрезвычайно болезненно, вполне справедливо приняв за измену.
После Февральской революции АлексеевВерховный главнокомандующий.
9 марта новый военный и морской министр издает приказ, который подписывает и генерал Алексеев.
«Потоки крови лучших сынов Отечества пролиты за великое дело: история и Родина нам не простят, если эта кровь окажется пролитой напрасно, если ошибки переживаемых дней сведут ее на нет, приведут к позорному миру.
Мы обязаны сохранить великую Россию, созидательные труды наших предков, давших ей настоящее величие»
21 мая 1917 г. первый русский генерал смещен; уходит в отставку и Гучков, вместо него военным министром теперьКеренский. Обязанности Верховного принимает генерал Брусилов Алексей Алексеевич.
22 мая на закрытии офицерского съезда в Могилеве выступит бывший начальник штаба Верховного генерал Деникин:
«Верховный главнокомандующий (генерал Алексеев. Ю. В.), покидающий свой пост, поручил мне передать вам, господа, свой искренний привет и сказать, что его старое солдатское сердце бьется в унисон с вашими, что он болеет той же болью и живет той же надеждой на возрождение истерзанной, но великой русской армии. Позвольте и мне сказать от себя несколько слов.
С далеких рубежей земли нашей, забрызганных кровью, собрались вы сюда и принесли скорбь свою безысходную, свою душевную печаль. Как живая развернулась перед нами тяжелая картина жизни и работы офицерства среди взбаламученного армейского моря.
Выбессчетное число раз стоявшие перед лицом смерти! Выбестрепетно шедшие впереди своих солдат на густые ряды неприятельской проволоки, под редкий гул родной артиллерии, изменнически лишенной снарядов! Вы, скрепя сердце, но не падая духом, бросавшие последнюю горсть земли в могилу павшего сына, брата, друга! Вы ли теперь дрогнете?
Нет! Слабыеподнимите головы. Сильныепередайте вашу решимость, ваш порыв, ваше желание работать для счастья Родины, перелейте их в поредевшие ряды наших товарищей на фронте!
Вы не одни. С вами все, что есть честного, мыслящего, все, что остановилось на грани упраздняемого ныне здравого смысла. С вами пойдет и солдат, поняв ясно, что вы ведете его не назадк бесправию и нищете духовной, а впередк свободе и свету. И тогда над врагом разразится такой громовой удар, который покончит и с ним, и с войной.
Проживши с вами три года войны одной жизнью, одной мыслью, деливши с вами и яркую радость победы, и жгучую боль отступления, я имею право бросить тем господам, которые плюнули нам в душу, которые с первых же дней революции свершили свое каиново дело над офицерским корпусом я имею право бросить им: «Вы лжете! Русский офицер никогда не был ни наемником, ни опричником!» Забитый, загнанный и обездоленный не менее, чем вы, условиями старого режима, влача полунищенское существование, наш армейский офицер сквозь бедную трудовую жизнь свою донес, однако, до Отечественной войны, как яркий светильник, жажду подвига. Подвигадля счастья Родины! Пусть же сквозь эти стены услышат мой призыв и строители новой государственной жизни: Берегите офицера! Ибо от века и доныне он стоит верно и бессменно на страже русской государственности. Сменить его может только смерть"».
О так называемой белой кости в армии и речи не могло быть. Офицеры из бывшего привилегированного сословия растворились, едва ли не бесследно, в общей демократической массе офицерства из мелкого чиновничества, учителей, инженеров, студенчества и кадровых солдат. Да этой «белой кости» и не хватило бы на сотую долю той громадной армии, которую потребовала современная война. Уже в первые месяцы ее была выбита едва ли не вся кадровая основа армии. И недаром такой процент офицерства впервые составили бывшие солдаты. Война пожирала людей, и это прямо сказывалось на широкой демократизации офицерства.
Именно в ту пору среди офицеров ходили в списках стихи:
Народ с нас погоны сорвал,
Названье святое «бойца офицера»
В поганую грязь затоптал.
И, край наш родимый от немцев спасая,
За родину нашу умрем
Алексеев уезжает в Смоленск, хотя и числится в должности военного советника Временного правительства. В Смоленске старый генерал (старый не по возрасту, а по усталости и болезням) проживает на Верхне-Пятницкой улице в доме Пастухова. Там же он приступает к созданию Офицерского союза, так называемой «Алексеевской организации». Это уже то, что называется контрреволюцией.
Но с другой стороны, все прочие политические силы давно уже объединены в политические организации, что позволяет выступать им монолитно (большевикитак скоро уже два десятилетия). Почему же офицерство не имеет права побеспокоиться о себе?..
С годами Алексеев не утратил суховатой подтянутости, но в нем уже мало и от прежнего щеголеватого кадрового военного. С фотографии тех лет смотрит человек среднего роста, типично кабинетной внешности. Лицос воспаленными, припухшими веками, под глазамитемные мешки. И в плечах он уже ссутулился по-стариковски, хотя, чувствуется, на публике еще пытается держаться фертом. Лихо подкрученные усы стрелками опустились к уголкам рта, и весь густо взят проседью.
Лавр Георгиевич Корниловсверстник Ленина, на 13 лет моложе генерала Алексеева.
Родился будущий «первооткрыватель» белых походов в городке Усть-Каменогорск Семипалатинской губернии 18 августа 1870 г. Отец Лавра Георгиевичахорунжий Корнилов (подпоручик) выслужил чин из простых казаков и-не имел собственности, кроме той, что возит с собой гарнизонный офицер. Он так и не поднялся выше хорунжегожалованье для многодетной семьи бедняцкое. Выйдя в отставку, Георгий Корнилов за неимением средств поступает в волостные писаря в родной станице Караклинская. Его женаказачка станицы Кокпетинскаявсю черновую работу по дому и воспитанию детей тянула своим горбом.
Десяти лет Лавр Корнилов поступает в церковно-приходскую школу и через два года бросает: семья перебирается в городок Зай-сан. Нечего и мечтать о кадетском корпусе после двух лет подобного образования, а там еще иностранный язык. В бедной казачьей семье о нем и представления не имели.
Без преподавателей, едва умея писать и считать, Лавр Корнилов подготавливает себя к экзаменам. В 1883 г. мальчик зачислен в Сибирский кадетский корпус. С начала четвертипервый по успеваемости в роте. Первым и оканчивает корпус.
В 1889 г. по распределению получает почетное направление в Михайловское артиллерийское училище. К математике у юноши определенные способности. Однако за независимый и гордый нрав карают его посредственными оценками за поведение.
По выпуске из училища, в 1892 г., по собственному желанию определен в Богом забытую Туркестанскую артиллерийскую бригаду. Молодой офицер едва ли не весь досуг посвящает изучению местных языков.
В 1895 г. поручик Корнилов поступает в Академию Генерального штаба и заканчивает через три года с серебряной медалью. Он отказывается от места в Генеральном штабе и возвращается в Туркестан на должность офицера разведкикак раз по характеру. А характер отличают предприимчивость, любознательность и бесстрашие при полном равнодушии даже к обычному материальному достатку.
Разведка афганской крепости Дейдади потребовала от Корнилова и мужества, и физической выносливости. За несколько дней (будто бы за три-четыре) он преодолевает около 400 верст и привозит пять лично исполненных фотографий наиболее важных объектов. Надо заметить, внешность весьма способствует его службе разведчика. Он невысок, жилист, темен, лицо не то калмыцкое, не то в общем, лицо восточное. Сибирские казаки в первопроходческие времена и переселения брали в жены местных женщин за неимением своих, русачек. Не шибко шли русские бабы в огонь да полымя чужих заснеженных земель. Во всяком случае, на всех не хватало. Таких, как Мария Прончищева, надо поискать и святить. Города и земли называть их именами!
Отечественная историческая наука считает, что продвижение на восток, за Урал, отнюдь не являлось стихийным, а находилось под контролем правительства.
Но это не совсем так. В данном случае интересы государства совпадали с интересами уходящих на восток людей. Тем и другим нужны были новые земли, правда, уходящимпреимущественно без этого самого государства. Не только пушнина и страсть к неизведанному вели людей на восток. Шли за лучшей долей, пока не упирались в океан. Все выходило в соответствии с горькой присказкой: впереди морепозади горе
Так и ширилась Русь: все подальше от горя, а оно, это горе да холопство по пятам липучее, не отстанет
Иноверцы первыми бежали из России, тоже своего рода инакомыслящие. Потому и бежали.
Вас. И. Немирович-Данченко (брат знаменитого театрального режиссера и военный корреспондент в войну 18771878 гг.) описал однажды такую встречу с беглецами (теперь уже бывшими) в Болгарии:
« В Россию не тянет?
Как не тянет, а только вспоминая, сколько мы там вынесли да как нами помыкали, всякую мысль вернуться оставишь»