Три женщины - Елена Николаевна Ронина

Елена РонинаТри женщины

Глава 1Тамара

= 1 =

Значит, они все-таки решили назвать ее Тасей.

Старое русское имя и к Галиной бабушке как будто бы отношения не имеет. Теперь у нас мода на все древнее. Ну и хорошо, и пусть будет Тася. Могли ведь и Марфой назвать. Только для Тамары это имя всегда будет именем собственным в прямом смысле этого слова, и принадлежать оно будет одному человеку.

Так звали ее свекровь. Таисия Яковлевна. Необыкновенная женщина. Тамара называла ее мамой. Естественно, мамой, как же еще? По-другому было бы невозможно. И неправильно. Но, правда, на «вы». Все-таки для нее мама была одна. А это просто дань уважения. К ней, к Таисии Яковлевне, к мужу Николаю, к тем людям, которые их окружали, к своим друзьям, к друзьям родителей. А как же? Правда, Коля ее мать называл по имени-отчествуРахиль Моисеевной. Почему? Не сложилось. И это тоже по-своему дань уважения.

 Тамара, ты с кем разговаривала?

Тамара прошла в спальню к мужу, подоткнула поудобнее одеяло.

 Галочка звонила. Решили дочь назвать Тасей. Представляешь?

Муж, как часто в последнее время, хлюпал носом.

 Неужели у нас с тобой уже правнучка? Веришь?

 С трудом!

 Похожа-то на кого?

 На кого дети в таком возрасте похожи? Помнишь нашу Наташу?

 Что про нее говорить. Два килограмма родилась. Эта же другая.

 Эта другая, пошла не в нас, в своего отца. На него вроде и похожа. А назвали все равно Тасей.

 Мать, конечно, своеобразной была. На нее походить трудно. Да вообще невозможно. Она ведь тебя обижала. А ты не сердилась.

 Ни боже мой! Она была очень искренняя и добрая. Может, только когда в самый первый раз встретились.  Тамара улыбнулась. На Таисию обижаться было действительно нельзя.

= 2 =

 Томка, пошли к родителям, надо же сообщить о свадьбе.

 Не знаю, я твою мать боюсь. Такая суровая. Вечно в платке, пиджаке.

 Ты даешь, да она как ребенок. В платке, потому что, говорит, голова мерзнет. Представляешь, придумала. А пиджаки после войны остались. Как привыкла отцовские донашивать, так и носит по сей день. Отцу новые купили, а она все с этим добром военным расстаться не может. Говорит, удобно.

 Ясное дело, сказать нужно. Все равно соседи сообщат. Может, завтра, а, Коль?

 Сейчас пойдем,  жестко сказал Николай.  Ты же со мной, не придумывай.

И Ковалев крепко взял Тамару за руку.

И действительно, чего бояться? Институт закончили, знают друг друга сто лет. В одном классе учились. А на ком им было еще жениться? Хотя каждый думал, что выбор у другого огромный. Может, потому и поторопились с регистрацией, не рассказали никому. А чего тянуть? Хотя

Николай пришел, как обычно, ближе к вечеру. В доме шел ремонт полным ходом, и временно Томка с мамой ночевали в сарайчике. Мать и дочь были удивительно непохожими друг на друга. В Роне еврейка чувствовалась за версту. Черноволосая, красивая, с всегда накрашенными губамиона притягивала взгляды своей яркой внешностью. Тамара, со вздернутым носиком, точеной фигуркой и вечно смеющимися глазами, на еврейку не походила никак. Пошла в отца. Он был родом из Белоруссии.

 Кого обсуждаем? Семечек на всех хватит?

 Тебя не обсуждаем,  рассмеялась Тамарина мать.  Николай, а ты же вроде в Москву должен был уехать, в аспирантуру?  Роня посмотрела на дочь.  Или я что-то перепутала?

 Ничего вы, Рахиль Моисеевна, не перепутали. Передумал я в Москву ехать. Никуда от меня столица не денется. Просто мысли в голову всякие лезть начали. Народу по вашей улице ходит много, а Тамара сидит каждый вечер вот на этом самом бревне для всеобщего обозрения.

 Какого такого обозрения? Не выдумывай! Сам знаешь, присаживается только вечером. С утра институт, а потом по хозяйству дел невпроворот,  Роня с любовью погладила дочь по красивым волнистым волосам,  помощница моя,  и снова повернулась к Николаю.  Да и хорошо, что не поехал. И зачем тебе эта аспирантура? Такой пост здесь занимаешь.

 Вот я так и подумал.

Роня посмотрела на дочь, на Николая. Просто друзья или что-то большее?

 Томка, пойдем погуляем?  Николай протянул девушке руку, чтобы помочь подняться.  Да,  обратился он к матери,  мы с Тамарой решили пожениться. Вы, Рахиль Моисеевна, как считаете?

Хорошо, что семечек не было во рту, иначе Роня точно бы поперхнулась.

Ее Томка. С ума можно сойти. И ничего матери не сказала.

 Ну, раз решили, что и спрашивать. Решили, так женитесь.  В голосе женщины чувствовалась обида. Роня встала с бревна, отряхнула юбку и, не оглядываясь, пошла в сарай.

 Чего это она?

 А ты сам чего? Может, надо было со мной посоветоваться?

 А ты не согласна?

 Я согласна.  Тамара с детства не умела врать и в Николая была влюблена давно. Красавец. Один чуб чего стоит, опять же секретарь комсомольской организации института. Только вот Николай своей любви Тамаре никогда не показывал. На танцах приглашал через раз, а то и через два. И многие девчонки хвастались, что Ковалев засматривается на них.

Томка всегда была только другом. Верным, преданным. Но никак не любовью. Почем ей было знать, что выбор свой Николай сделал давно. И друзьям своим наказал: «Кто к Семашко подойдет близкоубью. Моя она, и договорено у нас с ней все».

А вот Николай про Тамарины чувства не знал. И уверен не был. И в Москву поэтому поступать в аспирантуру уезжать побоялся. Слухи до него доходили разные. Тем более Борис, Томкин старший брат, был его закадычным другом.

 Опять к нам сваты приходили.

 Это что еще за сваты?

Николай взял за грудки Бориса.

 Ты чего, успокойся. Уже не первый раз. Евреи какие-то. Я их не знаю. С матерью разговаривали.

 А Томка?

 Томка у нас принца ждет. На алых парусах. Брось, Коль, пойдем в волейбол играть. Ты чего, на Тамаре жениться собрался? Ну даешь! Знаешь, она у нас упрямая.

 Чем это упрямая? Как ни посмотрю, она то уголь за тебя разгружает, то огород полет. А ты то на речке, то на волейболе. Со стороны так, наоборот, очень даже покладистая!

 Так я же брат, причем старший. Единственный мужчина в семье. Меня и берегут.

 А ты говоришь, не женись! Глядишь, и меня беречь будет.

 Не знаю. Она у нас правильная очень. Да сам знаешь, в одном классе ведь учились. Она замуж выйдет только по любви. А кого вот она любит? Может, Вадьку?  Борис хитро посмотрел на друга.  Ну ладно, ладно, что зеленеть сразу начал. На самом деле Томке ты нравишься.

 Уверен?

 Не уверен, сам знаешь, она у нас скрытная. Да и что я ее спрашивать буду, больно надо. В своих бы делах разобраться. Но чувствую, сестра все-таки. Я всегда знаю, с кем ей приятно находиться, с кем нет. Так что за соседского еврея уж точно не выскочит.

За еврея-то не выскочит. А Рудка? А Вадька? Все парни как на подбор. Не зря Борис про Вадьку намекал, ой не зря. Нет, нельзя ему в Москву. Упустит Тамару Семашко!

И чего Николай так волновался за свою Тамару, куда торопился? Он сам не понимал. Вроде ничего в ней нет особенного, и упрямая. И вроде бы не первая красавица. Вон Галька Мурашева. Королева, одно слово!

Но нет более верного человека, нет более справедливого и умного, чем Томка.

Женой для него будет только Тамара Семашко. Он так решил давно, еще в институте. Но где им жить?

Ковалевы занимали пол-избушки, двое взрослых детей. Николай и младший брат Генка. Маленькая комнатушка. На одной кровати мать с отцом, на другойон с братом. Жену привести некуда. Ничего, разберемся!

А Тамара и не представляла своим мужем никого, кроме Николая. Зря он волновался, терялся в догадках. Почему? А просто лучше его не было. Умница, эрудит, и при этом весельчак, заводила. Но на первом месте все-таки его светлая голова. Рудка тоже красавец, добряк, но до Николая ему далеко. И Вадим не отставал. Но не было в них той легкости. Минута, и все девчонки влюблялись в Николая. За собой мог повести кого угодно. Институтские девицы и не скрывали своих чувств.

 Эх, вот бы с Ковалевым сегодня потанцевать удалось. Так ведет, дух захватывает.

Молчала всегда одна Тамара. Она почему-то была уверена: не про нее. Никогда Коля Ковалев не обратит на нее внимания как на будущую жену. Хотя и с братом Борисом дружил, и часто в доме у них бывал. Только все это вроде как по старой дружбе. И никогда серьезно. А тут вон что: «Мы решили пожениться».

Всегда правильная Тамара должна была поставить вопрос ребром:

 А меня ты спросил?

И мама посмотрела вопросительно: знала, у дочери от нее секретов не было. Нет, промолчала Тамара, боялась спугнуть странно пришедшее счастье.

Вечером просто ходили по парку, взявшись за руки, как будто и не было решительного предложения.

= 3 =

На следующий день Николай пришел пораньше, сразу после обеда.

 Готова?

 К чему?

 Жениться!

 Готова.  Тамара была не из кокеток. За это ее всегда осуждали подружки, но и за советом всегда бежали к ней. Хотя советчик из Тамары был тот еще. Предательств не прощала и другим не разрешала. Поэтому, как правило, после ее советов дружба распадалась. Девушка возвращалась к своему парню, а Тамара оставалась со своим максимализмом и со все меньшим количеством подруг.

В загсе неожиданно в регистрации им отказали.

 Тоже, додумались. Пришлии здрасте! И все туточки вам обязаны. Шаг-то какой?! Нет, ребята, тут спешить нечего. Идите отсюдова, идите,  заведующая загсом была непреклонной.

 На такой шаг лучше не глядя,  неудачно пошутил Николай.

 Ах, вы еще и не глядя Так это вообще три месяца ждать!

Николай растерялся. Он привык, что сам везде вожак, но и люди его вперед пропускали. А здесь что же?

 Нет, вы не поняли. Это метафора такая.

 Чего-чего?

 Коль, пошли отсюда, неудобно,  тянула Николая Тамара за рукав.  Потом придем. Ну, раз нельзя. Куда, действительно, торопиться? И мама узнает, расстроится, что ее не предупредили.

Разочарованные молодые стояли в дверях загса.

 Коль, ты тут чего такой в себе неуверенный? На тебя не похоже. Здравствуй, Тома.

 Здравствуйте, Августа Семеновна,  тихо поздоровалась Тамара.

 Жениться пришли, а вот, говорят, идите, проверяйте чувства. По-моему, это не по-нашему, не по-советски.

 Ну ты, Ковалев, жук. Если я парторг фабрики, думаешь меня сразу советскими лозунгами убалтывать? А может, и впрямь нужно подождать. Сами знаете, когда спешка нужна. Чего, если отфутболят, не придете больше?

 Придем,  так же тихо, но твердо сказала Тамара. Ковалев незаметно вздохнул с облегчением.

 При чем тут лозунги, Августа Семеновна, просто настроились вроде. Может, замолвите словечко?

 Ну пошли, попробуем. Эх, ребята-ребята. Смотрю на васмолодые, красивые, только жить вам да радоваться.  Августа поднесла руки к лицу.  Сами-то мы сколько лет без мужиков! Я вот жениха проводила на фронт. Все чего-то кочевряжилась, то не так, это не эдак. И что? На второй день его убило, и все. А я белугой выла. И думала, вот чего выделывалась? Может, хоть ребенок бы после него остался. Будьте хоть вы, ребята, счастливы. Пошли. Уговорю Варвару. Сейчас распишем вас.

И действительно, расписались в пять минут.

 Колька, поллитру-то поставишь?

 Две поставлю, Августа Семеновна!  Николай аж светился весь от счастья.

 Куда идти? К твоим или к Роне?  Августа не могла наглядеться на счастливые лица ребят.

 К нам приходите, Августа Семеновна. Ждем вас.  Тамара незаметно прижалась к плечу Николая и тут же залилась краской.

 Так мы с Зинаидой и придем. Через полчасика и будем.

Августа смотрела вслед молодым и думала про свою упущенную любовь. Успевать надо в жизни. Успевать, не откладывать на завтра. Пусть у них счастье будет. Колька парень положительный. Комсомольский вожак, одно слово. Тамару в обиду не даст никогда.

= 4 =

 Рахиль Моисеевна, поздравьте нас. Мы теперь муж и жена.

Молодая женщина всплеснула руками.

 Быстро-то как. Том, куда торопились-то. Николай, что скажешь? Разве так поступают?

 Так, а что мы сделали? Дружим с Томкой с пятого класса. Распределение на носу.

 Тебе-то что это распределение, ты же у нас комсомольский секретарь. Коля, Коля! Как по жизни-то с нашей историей пойдешь? Одно дело дружить, другоежениться,  Роня тяжело вздохнула и с укором посмотрела на молодых.

 Тома! А в платье пошла каком?  Роня опустилась на маленький топчан. Она смотрела на свою дочь, не понимая. Ну почему? Почему вечно стесняется, почему себя так не любит! И фигура хорошая, и внешность приятная. Откуда эта неуверенность, вечное желание спрятаться за чью-то спину? В кого? Нет, Роня была совершенно другой. Чей характер проявился в дочери? Сын в себе уверен на все сто!

 Мам, ты чего?

 Ничего. Есть же новое, в желтый горох, или синее хотя бы надела с белым воротничком. Нет, ну кому это все шьется? По ночам сижу, строчу, из обрезков воротнички собираю. И потомя думала, будет праздник.

 Рахиль Моисеевна!  Николай обнял теперь уже свою тещу.  Так кто ж нам праздник-то устроить мешает?! Тем более и гости уже приглашены. Кстати, ваши же подруги.

 Господи, кто?

 Мама, Августа и Зинаида. Где Борис?

 Да вот только с Пешиным от нас вышли. Вы, видно, разминулись. Сейчас сбегаю. Томка, переоденься, прошу тебя, и давай скатерть на стол. Коль, а у нас выпить нет ничего. Беги в ларек.

Николай растерянно посмотрел на молодую жену. Роня поняла все без слов:

 Держи, здесь как раз на поллитру хватит.

 А Ковалевы-то знают?  заполошилась Роня.

 Коля сказал, потом сходим.

 Ну-ну. Может, пригласишь и их, Николай, родители же?

 Ни к чему,  отрезал новоиспеченный муж.  Завтра зайдем и объявим.

 Ну, сам решай. Ой, голова кругом. Господи. Я ж вас не поздравила! Разнервничалась.  Роня подошла к Николаю, расцеловала сначала его, потом прижала к себе дочь.  Будьте счастливы.

И женщина пошла звать старшего сына.

В ларек пришлось бегать несколько раз, пока опытная продавщица не посоветовала:

 Ты возьми еще красненького да смешай. Так они быстрее напьются, а то все бегаешь да бегаешь. Смотреть жалко. И денег перевел сколько. Небось ползарплаты.

 Все бы ничего, только если бы еще мои, а то тещины.

 А впрямь стыд. Ничего, сейчас как им этот ерш намешаешь, моментом вырубятся. А теще верни потом. Это дело такое. Она тебя выручила, ты ее. Так и дружно заживете.

Продавщица Люся оказалась права, эти две бутылки оказались последними. Зинаида с Августой побрели на непослушных ногах домой, на два голоса выводя «Вот кто-то с горочки спустился». А вот Пешинвраг такой, уснул прямо на топчане. Растолкать его не удалось.

 Ну что, Николай, придется тебе к своим идти. Видишь, Лешка ваше брачное ложе занял. Так что приходи уж теперь завтра,  развела руками Рахиль Моисеевна.

Ковалев вздохнул, поцеловал жену и пошел на улицу Карла Маркса, где жили его родители.

= 5 =

 Родители, знакомьтесь, это моя жена. Зовут Тамара. А это Таисия Яковлевна и Сергей Алексеевич.

Тамара в напряжении смотрела на чужих и незнакомых ей людей. Да, это совсем не ее дом и совсем не ее мама. Очень просто одеты, выглядят значительно старше своих лет. Никогда не скажешь, что им немного за сорок.

На матери смешно повязан как-то сбоку платок. Длинная темная юбка, кофта навыпуск, на ногах хлопчатобумажные мужские носки. Отец в простых трикотажных штанах и вытянутой майке.

Крошечная комнатушка, где помещались две полутораспальные кровати, и узенький проход между ними. На одной, стало быть, спали родители, на другойуже взрослые сыновья.

Так жили многие, ничего удивительного. Двухкомнатную квартиру Рахиль Моисеевна получила на фабрике не так давно. Просторный зал, спальня, где спали Тамара с мамой. Королевская роскошь.

А здесь просто пол-избушки. Сени, крошечная кухонька, где помещались только стол и четыре стула, и комната с кроватями. Но очень чисто и кругом вышитые подушки. Попугаи заморские, корабли с парусами. Ну надо же! И просто море цветов. Да как цветут. Видно, что хозяйка это дело любила.

В дом Тамара с Николаем шли через небольшой огород. Родители Николая были деревенские. В город переехали первыми из всей их большой семьи. Отсюда и тяга к своему хозяйству. И корову всю жизнь держали. А как без нее? Кормилица.