Жениха своей падчерице Семен Александрович выбрал сам и не без дальнего прицела: очень уж хотелось ему прибрать к своим рукам скупку хлеба в богатых казачьих станицах, но дуриком туда не полезешь, казачнянародец норовистый. У них все на станичном круге решают. Решат не пускать стороннего скупщикаи не сунешься. Вот и желал Семен Александрович завести там свою родственную руку, вот и торопился со сватовством и свадьбой, чтобы уже к новому урожаю закрутить свое дело в казачьих станицах.
Ни Катерина Гавриловна, ни Алена и слова не сказали, когда объявил он им о женихе и предстоящем сватовстве. Да и что они могли сказать ему, все равно бы не услышал.
В парадной комнате на втором этаже Катерина Гавриловна командовала двумя горничными, которые накрывали на стол. Позвякивали графины и рюмочки, вилки и тарелки; снизу, из поварской, кухарка таскала закуски, соленья и варенья; на лавке, в больших блюдах жирно поблескивал холодец, только что доставленный из ледника. Семен Александрович глянул на всю эту суету, снова пожалел, что день пропал зря, и забыл, зачем он сюда, наверх, поднимался. Но вида не подал, строго выговорил:
Невесту-то наряжать пора, хватит ей со щенками возиться.
Успеем, Семен Александрыч, нарядим, Катерина Гавриловна смахнула пот со лба и вздохнула: Мне здесь немножко осталось, стол накроем
Поживей шевелитесь.
Он спустился вниз, вышел на крыльцо и остановился, прислушиваясь. Показалось, что где-то зазвенели колокольчики. Нет, поблазнилось. «А чего это я кручусь сегодня, как вша под ногтем? поморщился Семен Александрович. Эка невидальсватовство! Подумаешь, цари-бояре приедут» Но, думая так и досадуя, он чувствовалне в сватовстве дело. Дурацкий сон вышиб его с утра из привычной колеи и не отпускал, цепко держал до сих пор. И что он значил? Капуста, бабы, гроб Тьфу ты, нелегкая, приснится же такая гадость! Пристукнул кулаком по нагревшимся уже перилам и вернулся в дом, пора было и самому одеться по- праздничному к приезду сватов.
Колокольцы за высокой, глухой оградой брякнули ровно в полдень. Работники широко распахнули ворота, и в ограду вкатилась тройка. Семен Александрович степенно, не торопясь, спустился с крыльца, а навстречу ему, из коляски, лихо и по-молодецки выскочил Григорий Петрович Дуга. По столь торжественному случаю и, несмотря на жару, станичный атаман был при полном парадев темно-зеленом мундире с крестами и при погонах подъесаула, в фуражке с алым околышем, в белых нитяных перчатках и в новых, блескучих сапогах. «Гляди-ка, ни одной пылинки на сапогах нету, будто и не ехал столько верст, усмехнулся про себя Семен Александрович, это где он их, за оградой начистил?»
Следом за Григорием Петровичем степенно спустилась на землю, приподнимая длинные пышные юбки, его дородная супруга, за ней спорхнула свахалегкая и вертлявая бабенка, которая за короткие полминутки успела и отряхнуться от дорожной пыли, и платок поправить, и крутнуться, так что подол завертелся, и замереть, а после, выкинув руку, поклониться степенным поклоном, едва ли не до самой земли.
«Ну, эта сорока и черта заговорит», сразу определил Семен Александрович. И не ошибся. Сваха выпрямилась после поклона и затараторила, как сорока на колу:
Доброго вам здоровьичка, Семен Александрович! К хорошим людям и дорога легкая, быстро доскакали
Погоди, властно оборвал ее Григорий Петрович, чирикать будешь, когда я скажу. Мне, Семен Александрыч, с глазу на глаз переговорить бы с тобой, давай чуток отойдем
Отошли к крыльцу и только тут Семен Александрович, оглянувшись на супругу Дуги и на бойкую сваху, запоздало удивилсяа жених-то где?
Не было жениха.
Значит, такое дело, Семен Александрович, неувязка вышла, Григорий Петрович снял фуражку и вытер перчаткой потный лоб, на котором выдавилась красная полоска, сына моего из полка не отпустили, потому как большие маневры у них, и высокое начальство прибывает. Но слово мое крепкое и назад я его никогда не забираю. Без жениха обойдемся. Сделаем, как водится, по обычаю, чтобы бабы не кудахтали, а решим сейчас, чтобы время попусту не тратить. Какое твое слово будет?
«С кремешком атаман-то, невольно отметил Семен Александрович, ишь, как лихо запрягает. Да оно и к лучшему, чего воду переливать, со свадьбой торопиться надоне успеешь оглянуться, там и молотьба подоспеет» А вслух только и сказал:
И мое слово крепкое. Идем в дом.
Все прошло по чину и по доброму, старому обряду. Вносили хлебный каравай на расшитом полотенце, сыпала скороговоркой, улещая хозяев, неугомонная сваха; Катерина Гавриловна отнекивалась, ссылаясь на слишком юный возраст невесты, саму невесту выводили к столу, и она краснела до слез от смущения, после рядились о приданом, затем выпивали-закусывали, и никто даже слова не молвилпочему здесь жениха не имеется и где он отсутствует?
Кому надо, те ведают.
Свадьбу решили играть через три недели.
Проводив гостей, Семен Александрович велел срочно заложить коляскуему еще в Ярмарочный комитет надо было успеть.
2
Вот как получается, лапушка, сосватать меня сосватали, а жениха я не увидела, и боязно мнекакой он? Вдруг страшный? Ой, как боязно Щенок, уютно покоившийся на руках Алены, свернувшись теплым катышком, приподнял головенку и вытаращил большие круглые глаза, а затем потянулся, высунув яркий шершавый язычок, и принялся лизать ее в подбородок, словно хотел обласкать и успокоить.
Ой, да хватит тебе! улыбнулась, отворачиваясь, Алена. Разошелся Знаю, знаю, что любишь и пожалеть хочешь. Ладно, лежи смирно.
Но щенок смирно лежать не пожелал. Вздернул головенку, насторожил обвислые еще уши и сердито тявкнул. Раз, другой
Алена обернулась и замерла. На высоком глухом заборе, который огораживал сад на задах дома, сидел, свесив ноги, парень и молча смотрел на нее, прищурив темные узкие глаза. Алена испуганно попятилась, крепче прижимая к себе щенка, но парень приложил руку к груди и попросил:
Погоди, не убегай, не бойся, я поговорить с тобой желаю. Меня Николай Дуга зовут. Отец мой сегодня свататься приезжал. Понимаешь?
Алена смотрела на него и молчала. Зато щенок, подпрыгивая у нее на руках, заходился в тонком тявканье, и даже хвостишко его крутился от сердитости.
Да ты зверя-то своего утихомирь, насмешливо сказал Николай, а то вырвется ненароком и порвет меня, как тряпочку. Отпусти его на землю, он стихнет.
Алена послушно опустила щенка на траву, и тот действительно затих, побежал, переваливаясь, к старой рябине и там весело задрал толстую лапку, справляя необходимую нужду.
Вот и ладно. Дозволь, я вниз спрыгну, а то сижу здесь, как петух на насесте. Дозволяешь?
Сама не зная почему, Алена согласно кивнула, и Николай легко спрыгнул с забора, легким шагом подошел к ней и остановился. Стоял, сунув руки в карманы темных брюк, в синей рубахе, распахнутой на груди, в картузе с лаковым козырьком (форму свою он на квартире оставил, одевшись по-простому) и смотрел с усмешкой, но внимательно. Алена от этого взгляда даже отступила назадстыдно было, что ее так разглядывают.
Ну, сосватали? спросил Николай.
Сосватали, выдохнула Алена и зарделась от смущения жгучим румянцем.
Без меня меня женили! Ловко! А теперь слушай, богатого купца дочка. Жениться я не хочу и не буду. Отцу про мое нежелание известно, да только уперся он, переломить меня хочет. Если переломит, горе тебе будет. Сам я пьяница запойный, а во хмелю себя не помню, недавно коня спьяну шашкой зарубил, как махнул, чуть не наполовину развалил. Вдруг я тебя лупить стану смертным боем А еще в карты играю, как сяду игратьтоже себя не помню. Все могу проиграть, бывало, что последнюю рубаху снимал. Тебе такая жизнь нужна? Вот и хочу сказатьотказывайся замуж за меня выходить. Говори, что не желаешь судьбу свою молодую сгубить с дурным мужем. Клепай на меня, что придумаешь. Поняла?
Неправда, вздохнула Алена и зарделась еще сильнее.
Чего неправда?
Неправду вы говорите. У вас глаза хорошие.
Эть! Кура-вара-буса корова! Николай выдернул руки из карманов и шлепнул кулаком в раскрытую ладонь. Я ей про Фому, она мне про Ерему! Да не хочу я на тебе жениться! Как еще разжевать, чтобы поняла?! Не хочу!
И не женитесь, от волнения и от смущения у Алены даже слезы на глазах выступили, но голос зазвучал твердо: Только со своим родителем про это решайте, а я я вам подпевать не буду и врать ничего не стану. Можете и моим родителям сказать. Полезайте через забор, а после зайдите через калитку, как добрый человек, и скажите. Я и калитку вам открою. Открыть?
Еще чего придумаешь?! Николай крутнулся, выворачивая каблуками траву, и вдруг остановился, озаренно хлопнув себя ладонью по лбу: А давай так договоримсяя тебе другого жениха найду! У меня друг есть, тоже сотник, краси-и-вый, я с ним рядом, как поганка. Такой красивый, глянешь, и с ума сойдешь!
Не хочу.
Чего ты не хочешь?
С ума сходить не хочу. Мне и так нравитсяв разуме.
Алена сорвалась с места, на бегу подхватила щенка и убежалатолько подол длинной юбки взвихрился.
И что ты с ней делать будешь?! Николай потоптался, глядя вслед Алене, вздохнул и полез через высокий забор.
«Девка-то с занозой оказалась, совсем не дурочка, думал он, вышагивая по улице в сторону Ярмарочной площади, с налету не уговоришь. Ладно, поглядим» Хотя смотреть-то особо, понимал Николай, было некуда. Очень уж крупных дров успел он наломать. Сначала, правда, хотел схитрить и не написал рапорт командиру полка о пятисуточном отпуске, надеясь, что это будет оправданием, а отец без жениха свататься не поедет. Но полковник Голутвин никогда и ничего не забывал, вызвал к себе, выговорил, что рапорт не написан, здесь же приказал написать, и поставил свою положительную резолюцию, сказав при этом, чтобы его не забыли позвать на свадьбу. Что делать? Ехать домой, как говорил отец, и уже из домав Иргит, на сватовство? Ну уж нет! Николай подседлал Соколка и махнул прямиком в Иргит, где остановился у родственников своего друга, сотника Игнатьева. Сегодня, в назначенный день сватовства, подошел к дому Естифеева, надеясь, что отец одумается и без жениха не приедет. Зря надеялся. Своими глазами увидел, затаившись за толстым тополем, как подкатила родительская коляска. А когда она въехала в ограду, окончательно понял: худо дело, хуже некуда. Пошел к Ярмарочной площади, побродил там, в людской толчее, без всякой надобности и в конце концов снова вернулся к дому Естифеева, решив поговорить с невестой. Но и тут вышла промашкане получилось разговора. Не захотела Алена его послушаться. Горит, как маковый цвет, глазки на мокром месте, а голосоксо звоном, твердый. И раскусила сразу, когда понес он околесицу про пьянство, про зарубленного коня и про игру в карты. Себе на уме девица, не в луже подобрали
Печально размышляя обо всем этом, Николай и не заметил даже, что снова оказался в центре Иргита, пока не уперся глазами в веселую вывеску «Трактиръ». И вспомнил, что еще с утра ничего не елмаковой росинки во рту не было. Недолго думая, поднялся на крыльцо заведения и толкнул дверь, которая, открывшись, выпустила на волю разноголосый шум, стуканье и бряканье, визгливые бабьи смешки и даже нестройную песню. Отыскал свободный стол и не успел еще сесть, как подлетел к нему расторопный половойчего изволите?
Пообедать мне, братец, надо. А там уж сам расстарайся
Водочки желаете?
Водочки желаю, но пить сегодня не буду, не тот случай. Только пообедать.
Половой поскучнел лицом и испарился. Николай, по сторонам не оглядываясь, крутил в руках деревянную солонку, дожидаясь, когда ему принесут обед, и думал теперь о сестрах Гуляевых: успели они передать письмо Арине или не успели? Найти бы их да выяснить, но вот бедане спросил, где они остановятся, а по всему городу искатьдело хлопотное. Да и ладноотдали-не отдали, какая разница! теперь он и сам может в театр пойти, и сам все исполнить, благо, что в запасе у него еще целых четыре дня. Успокоившись на этом, Николай ближе подвинул к себе глубокую чашку с мясной похлебкой, которую поставил перед ним половой, и взялся за ложку, как за топоркрепко проголодался.
За похлебкой последовал печеночный пирог, за пирогомкаша, и Николай остановил полового:
Больше, братец, не таскай, не осилю. А вот чайку подай.
Пил чай и теперь, уже неторопливо и обстоятельно, оглядывал разношерстную трактирную публику.
На свободное местечко присесть не разрешите?
Обернулся на голос, а перед столом, как столбик, стоял, печально наклонив голову набок, человечек маленького роста с морщинистым лицом, похожим на печеную картовочку. Тоненькие и тоже морщинистые ручки были крест-накрест сложены на груди, будто человечек собирался сейчас низко кланяться и о чем-то просить.
Садись, кивнул Николай, место не куплено.
Человечек осторожно примостился за столом, уложил ручки на столешницу и сообщил:
А у меня несчастье, молодой человек, уделите мне время, выслушайте, больше мне ничего не требуется.
Николай удивилсяс подобными просьбами к нему никогда не обращались, и он, с любопытством разглядывая человечка, разрешил:
Валяй.
Мне в последнее время катастрофически не улыбается удача, преследуют одни лишь несчастья, и вот вчера случилось последнееменя лишили средств к существованию. И я сейчас размышляю над одним-единственным вопросомгде мне взять эти средства?
Если накормить надо, зови полового, я заплачу. А больше ничем не помогу.
Вы еще очень молоды простите, как вас зовут? Николай хорошее имя. И сколько от него всяких словникольский, николин, николаевский Так вот, Николай, если человек просит вас о соучастии, никогда не суйте ему кусок хлеба. Душу хлебом не накормишь. Душе нужно соучастие. Понимаете?
Николай, ничего не понимая, согласно кивнул. Очень уж забавно было ему слушать этого человечка и очень хотелось выяснитьчего он, собственно, желает, что ему нужно? А человечек между тем, не убирая рук со столешницы и продолжая сидеть ровно и прямо, не умолкал:
На жизнь я себе зарабатывал гаданием по старинной книге Мартына Задеки. Не того Мартына, которого наши доморощенные умельцы в виде чертика посадили в ящик и откуда он достает записки, якобы предсказывающие судьбу. Ну вы, наверное, видели Записочку бросят в ящик, а тамбанка, нажимают на нее, и Мартын опускается, это он за запиской пошел, а затем поднимаетсязаписку принес. И пишут на тех записках всякую ерундумного ли надо темному человеку?! Еще и голосят-зазывают при этом: мой Мартын Задека знает судьбу каждого человека, что с кем случится, что с кем приключится, не обманывает, не врет, одной правдой живет А я по-иному гадал, по книге старинной. Знаете, как она мудрено называется? Называется онадревний и новый всегдашний гадательный оракул, найденный после смерти одного стошестилетнего старца Мартына Задеки. Там толкование всех снов человеческих прописано и указанок чему тот или иной сон приснился.
А мне никогда сны не снятся, признался Николай, я только голову до подушкисразу уснул. Голову поднялутро на дворе. Как будто и не спал вовсе.
Это вам потому, Николай, сны не снятся, что вы еще мало испытали в жизни. Вот пострадаете, помучитесь, и будут вас сны одолевать.
Ну уж нет, рассмеялся Николай, лучше без снов и без страданий.
А так в жизни не бывает.
Ладно, не пугай, рассказывай дальшечего с тобой случилось?
Слушая человечка с его странными речами, Николай развеселился, забавно было, думал про себявот еще какие чудилы на ярмарке встречаются! А тот, не сбиваясь с ровного голоса, продолжал:
Я так гадал: подходит ко мне человек и рассказывает свой сон, а я книгу открываю, и сон этот растолковываю. А если вижу, что человек горем ушиблен, я помимо книги ему толкуюк счастью все, к благополучию. Очень у меня бабы гадать любили, они до последнего часа все счастья ждут. А как я Чернуху завелко мне в очередь пошли. Что за Чернуха? Да ворона. Я ее на улице подобрал, у нее крыло сломано было, выходил, выучил. Она у меня такая умница, только что говорить не умела, но каркала всегда в точку. Растолкую сон и спрашиваю: правильные слова, Чернуха? Она крылом, которое не сломано, хлопает, клюв разинет, и во всю моченькукарр! Значит, правильные слова, верныебудет счастье. А много ли человеку надо? Обнадежили, он и радуется, и дальше живет.
А с тобой, выходит, несчастье выплясалось? И какое?