Мы совершили убийство с целью грабежа. Значит, подлежим расстрелу на месте. Слышал я, что Степка уже не первый раз убивал господ при попытке к бегству. Нет, Степа, я из-за твоих дел лоб подставлять под пулю не буду. Как придем сразу сдам тебя начальству, решил про себя Пашка.
Одновременно с ними подкатил грузовик с Разуваевым.
Бормотухин! Помоги разгрузить!» указал он на тела трех офицеров в кузове. А где барон? Уже сдали?
Бежать пытался барон! не моргнув глазом соврал Степка. Пришлось ликвидировать при попытке к бегству и оказании сопротивления властям.
Хрен с ним! Позже разберемся!
Пока Степка сбрасывал в снег трупы, Жихарев пошел к начальнику отдела Эткину.
Вот, оно что, сказал Эткин, выслушав пашкин доклад. Не первый случай, когда у него арестованные гибнут при попытке к бегству. Есть и случаи, когда жалуется на пропажу вещей после обысков, в которых он участвовал. Разуваев! Зайди и пару ребят прихвати покрепче. Редерера привезти надо! А Бормотухин пусть протокол составляет.
Затворив за вошедшим Разуваевым дверь, Эткин шепотом приказал:
Пока ездят за трупом, с Бормотухина глаз не спускать! Сядешь рядом с ним и гляди в оба, чтобы он ничего не смог выбросить!
Когда милиционеры приехали к подворотне, труп барона уже был обобран. Сняли шубу, штиблеты с галошами, подобрали упавшую рядом бобровую шапку. Во дворе милиции тело сбросили в снег рядом с убитыми офицерами. В помещении отдела Степка, высунув от усердия кончик языка, заканчивал протокол. Рядом, не спуская глаз, курил Разуваев. «Ну, что закончил? Спросил он. Пошли докладывать Эткину!»
Складно брешешь! хмыкнул Экин, прочитав степкину писанину. А теперь выкладывай на стол все, что есть в карманах!
Сука! бросился на Жихарева Степка, но был сбит с ног ударом кулака в шею.
Кроме часов и портсигара барона, у него нашли золотой браслет, колечко с красным камнем, пару пятирублевых золотых монет.
В подвал! скомандовал Эткин.
Ювелирные изделия: золотой флакончик для духов, браслеты, десятирублевки царской чеканки, обнаружили в степкиной подушке, во время обыска на его квартире.
Иуда же ты, Пашка! крикнула мать Бормотухина, когда ее усаживали на извозчика, чтобы как соучастницу доставить в милицию.
Утром 27 февраля милиционеров выстроили во дворе управления. Перед строем прохаживался в каракулевой бекешке начальник Петроградской милиции Климентий Ефремович Ворошилов. Из подвала вывели босого, в нижнем белье Степку.
Товарищи! обратился к строю Ворошилов. В наши ряды проник враг. По личиной советского милиционера Степан Бормотухин занимался бандитизмом, грабежами и мародерством, дискредитируя этим Советскую власть, подрывая к ней доверие трудящихся. Однако благодаря бдительности нашего товарища Павла Жихарева он обезврежен. Революционным трибуналом Степан Бормотухин уволен из органов милиции и приговорен к расстрелу. Милиционер Жихарев пять шагов вперед! Приведите приговор в исполнение!
Разуваев вытолкнул Пашку из строя. Взмахнул лайковой перчаткой Эткин, и заурчал мотор грузовика.
Паша! Пашенька, не убивай! упал на колени Степка.
Черные от непромытых глаз слезы текли по синему от ужаса лицу. По подсиненным подштанникам начало расплываться желтое пятно. Винтовка плясала в дрожавших пашкиных руках. Не гнувшимися пальцами он нажал курок. «Ой, б! Больно!» взвизгнул Степка, вскочив на ноги и держась за живот. Второй выстрел отбросил его к стенке. С хрипом сполз Степка по стене, оставляя на ней кровавый след.
Добей в упор! В голову! велел Разуваев.
Уперев трехлинейку в степкин лоб, Жихарев выстрелил. Оставшееся на лбу пороховое пятно немедленно размылось кровью, перемешанной с кусочками мозга. Пашку с непривычки вырвало. Когда он пришел в себя, милиционеры уже разошлись. Во дворе остались Ворошилов, Эткин и Разуваев.
Что делать с тем, что этот гад наворовал? спросил Ворошилова Эткин. Может быть, вернуть?
Как учит вождь мирового пролетариата товарищ Ленин, революция в белых перчатках не делается. Все, что награбил Бормотухин, переходит в собственность государства и является достоянием народа. Так и объясните, если будут спрашивать. Как намерены использовать этого паренька, кивнул Ворошилов в сторону Пашки.
Заменит Разуваева, а Разуваев будет только на оперативной работе.
Правильно! Завтра пусть и приступает! От патрулирования, арестов и обысков освободить! Паек увеличить! Завтра товарищ Разуваев покажет, как это делается, а дальше пусть занимается сам!
На следующую ночь повезли на расстрел двух налетчиков, спекулянта мукой и степкину мать. Утром Пашка договорился за каравай хлеба и шмат сала с теми же могильщиками, что хоронили его отца. В десять вечера он нанял ломового извозчика, пообещав ему хорошую плату. После этого приговоренных раздели до нижнего белья, связали и усадили на телегу.
Что-то не по сезону седоки одеты, хихикнул извозчик.
А им одёжа больше не потребуется на шлёпку везем, пояснил Разуваев.
Голубчики, братцы, православные! Может, кого-нибудь другого возьмете? запричитал извозчик.
Хватит канючить! Их на том свете заждались! оборвал его Разуваев.
До кладбища ехали под тихий мат налетчиков, всхлипывания степкиной матери и поскуливание спекулянта.
Побудь с ним! указал на извозчика Разуваев конвоиру-милиционеру. Как бы не сбежал от нас! Назад, эвон, сколько добираться!
Могильщики уже ждали в сторожке.
Где же покойники? удивились они.
Вот покойники! указал Разуваев на четверку приговоренных.
Когда подошли к могиле, Разуваев внезапно выхватил наган и выстрелил в затылок одному из налетчиков. С Изумлением обернулся другой, и пуля Разуваева угодила ему в сердце.
А этих ты! кивнул Разуваев на спекулянта и степкину мать.
Ойкнув, спекулянт прыгнул в могилу, ничком упал на ее дно и, скуля, засучил ногами.
Посвети, папаша! приказал Пашка пожилому могильщику.
Он определил, что пуля попала в цель, потому что спекулянт вытянулся и затих.
К яме! скомандовал Жихарев степкиной матери.
Та, забормотав молитву, пошла к могиле, на краю которой ее уложила пашкина пуля.
Бабу-то за что? спросил могильщик помоложе.
Много будешь знать скоро состаришься. А состаришься сам в яму ляжешь! осклабился Разуваев. И вообще теперь будете хоронить бесплатно! Это ваша обязанность.
Мелко трясся извозчик, везя нас назад, в управление.
Доехали! Зайди за труды получишь! указал на дверь Разуваев.
Свят, свят, свят! закрестился извозчик. Отпустите Христа ради! Ничего мне не надо.
Развернув лошадей, он вылетел со двора.
Глава 3
Наступил апрель 1918 года. К этому времени Пашку перевели в ВЧК.
Вместе этим карательным органом он переехал в Москву. В соответствии с порядком, заведенным председателем ВЧК Дзержинским, приговор приводил в исполнение следователь, ведший дело. Когда же следователи были перегружены работой или кого-то не выдерживали нервы, подключался Жихарев. У него нервы были крепкими. К тому же, приговоренные вели себя достойно в ногах не валялись, пощады не просили, не бросались на убийц с кулаками. В основном, либо выкрикивали политические лозунги, либо пели «Боже царя храни», либо читали молитвы. Мало кто доходил до устных оскорблений или физического противодействия. Трупы на захоронение увозили проштрафившиеся работники. Они же мыли пол в подвале после расстрелов. Словом, работа у Пашки была легкая, а сам он был сыт, обут и одет. Он успел стать сочувствующим большевикам, как тогда называли кандидатов в на прием партию. Старенькую винтовку он давно сменил на кольт и мечтал о маузере.
В середине апреля Жихарева вызвал заместитель председателя ВЧК латыш Петерс.
Дело есть для тебя, Жихарев, сказал он. Это важнейшее партийное и государственное задание! Надо выехать в Пермь, а затем в Алапаевск. Это на Урале. В настоящее время в Перми проживает великий князь Михаил Александрович Романов, а в Алапаевск сосланы родственники бывшего царя двоюродные братья, дяди, племянники. С челядью человек пятьдесят наберется. Принято решение всех их ликвидировать, поскольку они являются знаменем внешней и внутренней контрреволюции. Это дело поручено тебе. Ознакомься с мандатом на ликвидацию! Видишь, кто подписал? Скажу откровенно: поручение сложное и опасное. В марте в Мурманске высадились англичане, в апреле во Владивостоке японцы. Неспокойно и в чехословацком корпусе, а он растянулся от Волги до Иркутска. Неспокойно и в центре России. Путь тебе предстоит долгий и тяжелый. Можно голову потерять! Но если выполнишь задание сразу будешь принят в партию. Ты знаешь, партий в стране сейчас много. В блоке с нами левые эсеры, меньшевики-интернационалисты, анархисты, трудовики. Но к осени мы всю эту мелкобуржуазную нечисть прижмем к ногтю. А пока надо выжечь всех монархистов, октябристов, кадетов и прочую сволочь. Выкорчевать их надо с корнем. А корни Романовы: царская семья и великие князья. Обрубим корни упадет дерево. Тогда пили и жги его, как хочешь! Так, большевистская партия станет единственной правящей партией. И тогда, Жихарев, любые высоты в государстве станут для тебя доступными. Вопросы есть?
А кто будет выводить в расход самого Николая Романова?
Туда уже выехали люди.
Как же так? Как работать, вкалывать, шлепать всякую шушеру так Паша Жихарев! А как царя в расход вывести, как прибыльное дело так кого-то из своих латышей отправляете!
Дурак! За проведенную операцию ты получишь все, что захочешь.
А маузер?
Любой, даже с брильянтами! Есть у нас на складе, в спецхране такая игрушка. Из коллекции великого князя Николая Николаевича. Распоряжусь, чтобы до твоего возвращения никуда не дели.
А серебряные часы с боем «Павел Буре»?
Хоть золотые!
С цепочкой?
Хоть с якорной цепью! Только в нашем деле выделяться не следует. Поэтому, когда поедешь, кожанку не бери! И сапоги хромовые поменяй на что-нибудь попроще! Кольт я у тебя видел Сдай на склад! Взамен возьми наган или браунинг! Гимнастерку поменяй на пиджак, желательно, потертый. Туда, в полу зашьешь мандаты. Мандаты после ликвидации уничтожь! Пусть местные власти думают: как им Романовых списать. Деньги в царских рублях и керенках получишь в финансовой части, харчи на дорогу хозяйственной, маршрут уточнишь в транспортном отделе. Еще вопросы есть?
Никак нет!
Тогда в путь!
Как и предупреждал Петерс, дорога до Перми была долгой и трудной. Лишь к середине июля добрался Жихарев до города.
Вообще-то он смирный, сказал председатель
губчека, ознакомившись с мандатом на ликвидацию. Безобразие от него лишь одно гуляет по городу, по самым красивым местам. Бабки да попы к нему льнут просят разрешение ручку поцеловать. Ну а трудящимся неудовольствие. «Мы не для того, говорят, нашу рабоче-крестьянскую кровь проливали, чтобы великий князь в «Императорских нумерах жил, да на роялях бренчал». Да и нам с ним беспокойство шесть человек наружного наблюдения вынуждены подле него держать. Часовых к нумерам приставить или в тюрьму его определить не имеем права. Сам товарищ Ленин бумагу подписал, что бывший великий князь является свободным гражданином России и волен жить в любом ее городе. Но спасибо вам сняли с нас эту обузу. Что требуется для операции?
Офицерская форма: френчи, галифе, сапоги, фуражки.
Найдем на складе
Накладные усы и бороды.
Тоже есть.
Автомобиль.-
Имеется и автомобиль. При том никто не знает, что он закреплен за чека.
Мандат на переселение Михаила Романова в город Алапаевск.
Сделаем.
Ну а хоронить где будем?
Есть в шести верстах от города одно болото. Там и утопим.
Нужно двое надежных ребят, один из которых знал бы дорогу к этому болоту.
А меня не возьмете?
Вам даже близко к гостинице нельзя подходить! После ликвидации объявите, что сбежал великий князь при помощи офицеров. Для этого и нужны мундиры. А после с господами-офицерами, живущими в городе, можно расправиться, чтобы воду не мутили.
Дельно!
К часу ночи наружное наблюдение снять, телефон в нумерах отключить!
Будет исполнено!
Во втором часу ночи Жихарев с сотрудниками губчека приехал в «Императорские нумера». Великий князь еще не спал.
Гражданин Романов Михаил Александрович! Решением губисполкома вы переселяетесь из Перми в город Алапаевск, к родственникам. Вот, мандат на выселение. Полчаса на сборы! объявил сотрудник губчека Вася Фомин.
Помилуйте, братцы! Извольте взглянуть на мандат, подписанный вашим вождем гражданином Лениным. Мне разрешено жить в любом населенном пункте России.
По прибытии в Алапаевск вы можете обжаловать это решение во ВЦИКе и Совнаркоме! Вам также будет предоставлена возможность обратиться с письмом лично к товарищам Ленину и Свердлову. Но сейчас надо ехать, в противном случае мы будем вынуждены применить силу.
Впереди столько замыслов и планов! А ведь я могу послужить новой России! размышлял вслух Михаил Александрович, закуривая дорогую турецкую папиросу.
Его секретарь со странной для русского слуха фамилией Джонсон начал собирать дорогой чемодан.
Все замыслы выполните! Мы для вас в Алапаевске хорошую квартирку приготовили. Там даже рояль есть! А ты, любезный, обратился к секретарю Жихарев. Собирай все самое необходимое! Остальное мы вам позже со спецкурьером пришлем.
Вася Фомин тем временем быстро осмотрел письменный стол, секретер, бюро. Там были только стихи и ноты.
А родные вам не пишут? вроде бы, из пустого любопытства спросил он великого князя.
Они считают меня «красным».
Наконец, чемодан был собран, стихи и ноты уложены в голубую кожаную папку. Внезапно великий князь почуял недоброе.
Я болен! заявил он. Ехать сейчас не могу!
А ну, пошли! схватил его за шиворот Жихарев и пинком вышвырнул из комнаты.
Также поступил Вася Фомин с секретарем. Третий сотрудник чека подхватил чемодан и папку. Уже на улице упиравшемуся Михаилу Александровичу Пашка дал по зубам и вбил в авто. Туда же втащили упиравшегося Джонсона.
Не поминай лихом! Только и успел крикнуть великий князь старику-швейцару у входа.
На рассвете добрались до болота.
Выходите! Надо оправиться! ответил Жихарев на недоуменный взгляд Михаила Александровича, а когда все вышли из машины, объявил. Гражданин Романов Михаил Александрович! Именем Республики сейчас вы будете расстреляны!
Какое злодейство! Какая низость! вырвалось у великого князя.
Меня убейте, а не его! попытался Джонсон прикрыть собой Михаила Александровича.
Вася Фомин отшвырнул его. Выстрелил в затылок из нагана. Пашка выстрелил в голову Михаила Александровича. Тот зашатался сделал шаг к убийце. Вторая пуля оборвала его жизнь. В считаные минуты трясина поглотила тела великого князя и его секретаря. Следом полетел чемодан с вещами. Жихарев разрешил подручным забрать только папиросы. Золотой портсигар и пригоршню червонцев он опустил в свои карманы, пообещав составить акт с перечнем изъятого у Михаила Александровича. Полетела в болото и папка со стихами они были не нужны новой власти.
Вернувшись в Пермь Пашка дал шифрованную телеграмму о выполнении задания. В пришедшем ответе говорилось: «Срочно выезжайте в Алапаевск. По имеющимся сведениям, в семьях великих князей сосредоточены огромные запасы драгоценностей и золотых рублей. Они должны быть доставлены в Москву. Ни один брильянт, ни одна золотая монета не должны попасть в руки контрреволюционеров. За сохранность несете личную ответственность, вплоть до революционного трибунала».
Между тем, в Перми уже начались аресты офицеров, а следом эсеров и анархистов. В подвале чека Вася Фомин расстрелял старика-швейцара из «Императорских нумеров». Уничтожив мандат на ликвидацию, Жихарев вместе с Васей выехал в Алапаевск. Перед отъездом они в деталях рассказали о расстреле великого князя и секретаря пермским чекистам. После выстроилась целая очередь за наградами тех, кто якобы приводил в исполнение приговор. Кое-кого даже наградили ценными подарками золотыми часами. Правда, все это случилось уже после Гражданской войны, когда не стало свидетелей злодеяния.
Когда Пермь ненадолго была взята белыми, угрюмого водителя чека опознала жена швейцара. Оказалось, что она видела, как загружали в машину Михаила Александровича и Джонсона из окна швейцарской коморки. Толпа кольями забила шофера насмерть. Тогда же повесили шифровальщика чека, передававшего инструкции Жихареву. Вася Жихарев до конца войны не появился в Перми. Единственный оставшийся в живых участник убийства, выносивший чемодан великого князя и стрелявший в Джонсона никак не был отмечен. Он обиделся, начал писать жалобы в высокие инстанции, дескать, он, а кто иной убивал великого князя с секретарем. Но его попросту объявили сумасшедшим и сгноили в психушке.
Давно пора всю эту контру в расход! обрадовался председатель уездной чека, низкий чернявый мужик, заросший щетиной. Значит, так, в шестнадцати верстах от Алапаевска есть заброшенная шахта. Место там тихое и безлюдное. Ни выстрелов, ни криков никто не услышит. Отвезем туда всех на подводах. Необходимое количество лошадей и телег реквизируем часа за два. Поклажу, скажем, не брать будет за вами, дескать, идти отдельный обоз. Сначала привезем к шахте великих князей. Там их разденем. Барахло их вспорем и обыщем после расстрела, в Алапаевске. Для конвоя и ликвидации мобилизуем весь состав чека. Управимся! Я пойду с первой партии, ты со второй. Дорогу тебе будет показывать мой помощник Петруха. У шахты встретимся.