Пери, где ты? Куда ты пропала?
Откуда-то издалека до нее долетел встревоженный голос матери.
Пери не могла ответить. Сердце ее колотилось где-то в горле. Не отрывая глаз, она смотрела на Дитя Тумана. Наверное, это дух или джинн, пронеслось у нее в голове. Она много слышала об этих созданиях, состоящих из огня, который не дает дыма. Они обитали на земле задолго до того, как Бог изгнал из райского сада Адама и Еву, следовательно, именно они являются здесь истинными хозяевами. Люди пришли сюда позднее и вторглись во владения джиннов, которые ныне обитают лишь в самых отдаленных местахв глубоких пещерах, на заснеженных горных вершинах, в безводных пустынях. Но порой они проникают в города и поселяются в вонючих туалетах, мрачных тюремных камерах, сырых подвалах. Людям следует остерегаться, чтобы не наступить на кого-нибудь из них. Того, кто по неосторожности сделает это, ожидает печальный удел. Как правило, его разбивает паралич. Возможно, именно это с ней и произошло, похолодев, подумала Пери. По крайней мере, она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
Пери! Где ты, Пери? В голосе матери слышалась неприкрытая паника.
Дитя Тумана отпрянуло, словно голос Сельмы был ему знаком. Плотная серая завеса начала рассеиваться. Вскоре силуэт ребенка растаял, как иней под лучами утреннего солнца.
Я здесь, мама! закричала Пери и со всех ног бросилась домой.
Сколько она ни расспрашивала соседей, не слышал ли кто-нибудь о котятах с розовыми глазами, никто ничего не знал.
* * *
Уже позднее, намного позднее она поняла, что была на волосок от того, чтобы стать еще одной героиней газетной хроники. Пусть и безымянной. А ее фотография с закрывающей глаза черной полосой была бы подписана инициалами «N. N.». В ряду других новостейоб убийстве главаря стамбульской мафии, столкновении между турецкой армией и курдскими сепаратистами на юго-восточной границе, судебном запрете на издание в Турции книги Генри Миллера «Тропик Козерога» эта новость была бы далеко не самой громкой. И все же, прочтя о похищении восьмилетней девочки, люди принялись бы сокрушенно качать головами, щелкать языками и стучать по дереву, благодаря Бога за то, что это случилось не с их ребенком.
Пери назвала своего таинственного спасителя Дитя Тумана и ограничилась этим, не имея ни желания, ни возможности постичь его происхождение и природу. Видение возвращалось вновь и вновь, и визиты его не подчинялись какой-либо закономерности. Дитя Тумана появлялось не только тогда, когда Пери оказывалась в опасности, но и в самые обычные, ничем не примечательные моменты. Серый туман мог появиться перед ней в доме и на улице, утром и вечером, в ненастную и солнечную погоду, словно желая раз и навсегда убедить ее в том, как беспредельно ее одиночество.
Когда в девятнадцать лет она в первый раз поехала в Оксфорд, то взяла его с собой. Таможенные правила запрещают ввозить в Англию мясные и молочные продукты из неевропейских стран, но на детские страхи и потрясения запреты не распространяются.
Ходжа
Стамбул, 1980-е годы
Неделю спустя Пери набралась смелости и открыла свой секрет отцу.
Ты хочешь сказать, у тебя видения? спросил Менсур, отложив в сторону газетный кроссворд.
Только одно, Баба, уточнила Пери. Младенец.
И что же он делал, этот младенец?
Ничего, пожала плечами Пери. Парил в воздухе.
Несколько мгновений лицо Менсура сохраняло непроницаемое выражение.
Доченька, ты ведь у меня умница, наконец произнес он. Неужели ты хочешь стать такой, как твоя мать? Если так, давай забивай себе голову всякими глупостями. Но я ожидал от тебя другого.
У нее сжалось сердце. Меньше всего на свете ей хотелось разочаровать отца. Значит, надо было убедить себя, что никакого призрака не было. Ну и пусть она видела его собственными глазами. Наши чувства так часто обманывают нас. В конце концов, ей ведь не удалось его потрогать. А первое правило ее отца гласит: если ты не можешь это потрогать, значит этого нет. И никакого младенца в тумане тоже нет. Он существует только в ее голове. С этим Пери готова была согласиться. Но вот откуда он взялся в ее головеэтого она объяснить не могла.
Запомни, девочка моя, цивилизованный мир стоит не на бессмысленных верованиях, продолжал отец. Он стоит на науке, разуме и достижениях техники. И мы с тобойчасть этого мира.
Я знаю, Баба.
Вот и хорошо. Забудь о своем младенце. И прошу тебя, матери об этом даже не заикайся. Обещаешь?
Обещаю.
Разумеется, обещание она не сдержала. Как и любимая отцовская наука физика, человеческая психология тоже имела свои законы. Стоит сказать человеку, чтобы он не заглядывал в закрытый сундук или не открывал запертую дверь, у него тут же возникает неодолимое желание взломать замки. Справедливости ради надо заметить, что Пери держала слово, данное отцу, столько, сколько могла, но когда Дитя Тумана явилось вновь, она бросилась за помощью к матери.
Почему ты не сказала мне раньше? нахмурилась Сельма.
Я рассказала папе, судорожно сглотнув, призналась Пери.
Разве твой отец понимает что-нибудь в подобных вещах? Похоже, к тебе приходит джинн. Главное теперьпонять какой. Некоторые из них безвредны, зато другиенастоящее воплощение зла. Коран предостерегает нас против этой опасности. Некоторые джинны способны на все, чтобы завладеть человеком, особенно юной девушкой. Женщины беззащитны перед ними, поэтому нам следует быть осторожными.
Сельма отвела непослушный локон со лба дочери и заправила его за ухо. Этот жест, такой простой и в то же время исполненный нежности, поднял в душе Пери горячую волну любви.
Что же мне делать? спросила она.
Прежде всего, всегда говорить мне правду. Помни, Аллах видит любую ложь. А родителиэто глаза Аллаха на земле. Ну а еще мы должны найти заклинателя, изгоняющего нечистую силу.
На следующее утро мать и дочь отправились к ходже, который был знаменит тем, что вызволил многих людей из власти демонов. Это был дородный мужчина с темными тонкими усиками и хриплым голосом. На руке у него висели четки из оникса, которые он постоянно перебирал. В сравнении с приземистым телом голова его казалась слишком большой, словно его собирали наспех, не задумываясь о пропорциях. Ворот застегнутой на все пуговицы рубашки был слишком узок и врезался в шею.
Устремив на Пери изучающий взгляд, он задал несколько вопросов о ее привычках, пристрастиях в еде, любимых играх, успехах в учебе и регулярности ее физиологических отправлений. Девочка слегка оробела, но, сидя на краешке стула, продолжала старательно отвечать на вопросы. Ходжа осведомился, не случалось ли ей в последнее время убить паука или гусеницу, ящерицу, кузнечика, таракана, божью коровку, осу или муравья. Упоминание о муравье заставило Пери задуматься: как знать, может, она нечаянно наступила на одного из них. Ходжа подтвердил, что джинны, неуловимые и изменчивые, способны принимать вид насекомых, и тот, кто причинит им вред, не произнеся при этом имени Аллаха, навек оказывается в их власти.
Сообщив это, ходжа повернулся к Сельме:
Если бы ты научила свою дочь не выходить из дому, не прочтя перед этим суру «Аль-Фатиха», джинны бы ее сторонились. У меня пятеро детей, и никого из них джинны не беспокоят. Почему? Ответ очень простой: мои дети знают, как себя защитить. Почему же ты не позаботилась о своей дочери, сестра?
Сельма сокрушенно переводила взгляд с ходжи на дочь и обратно.
Я пыталась учить ее, но она ничего не слушает. Отец плохо на нее влияет.
Папа тут ни при чем попыталась вступиться Пери. А что теперь будет? тихо спросила она.
Вместо ответа заклинатель сжал плечо девочки, наклонился к ней и уставился ей в глаза. Казалось, это длилось целую вечность. Потом до нее донесся его шипящий голос:
Как бы тебя ни звали, я узна́ю твое имя. И тогда ты станешь моим рабом. Я знаю, ты про́клятое Богом создание. Злобная и хитрая тварь. Оставь это невинное дитя. Внемли моим предостережениям!
Пери зажмурилась. Пальцы ходжи, сжимавшие ее плечо, ослабли. Он побрызгал ей на голову розовой водой, прочел молитвы, изгоняющие злых духов, и заставил проглотить несколько клочков бумаги с какими-то арабскими письменами. Чернила, которыми были выведены письмена, окрасили ее язык в ярко-синий цвет, сохранявшийся несколько дней. После этого мать с дочерью отправились домой. Ночью, следуя наставлениям ходжи, Пери, вздрагивая от каждого шороха, целый час провела в саду, освещенном лишь слабым светом уличного фонаря. На следующее утро мать послала ее разогнать стаю бродячих собак. Собаки едва не разорвали ее на части.
Что ж, джинн, я дам тебе последний шанс, заявил ходжа, когда они пришли к нему во второй раз. В руке он держал длинную палку, соструганную из сухой ивовой ветви. Если ты не оставишь ребенка по собственной воле, я задам тебе хорошую порку.
Прежде чем Пери поняла, к чему он клонит, ходжа с размаху ударил ее по спине. Девочка вскрикнула.
Эфенди, а без этого нельзя обойтись? побледнев, спросила Сельма.
Это самый верный способ. Джинна нужно испугать. Пока он остается в ее теле, его сила возрастает.
Да, но этого я не могу допустить, твердо сказала Сельма и сжала губы в тонкую линию. Лучше нам уйти.
Что ж, тебе решать, процедил ходжа. Но я обязан предупредить тебя, сестра. Эта девочкалегкая добыча для темных сил. Даже если она избавится от этого джинна, ею завладеет другойона просто вдохнет его, как вдыхает воздух. Ты должна постоянно следить за ней.
Мать и дочь, испуганные словами заклинателя больше, чем неведомым джинном, поспешили домой, разумеется после того, как Сельма щедро заплатила ходже.
Не волнуйся, ничего этот джинн мне не сделает, сказала Пери, когда они ждали автобус на остановке. Чувствуя себя виноватой, она крепко сжала руку матери. Мама, а почему он сказал, что я легкая добыча для темных сил?
Сельма явно растерялась, не столько от вопроса дочери, сколько оттого, что не знала, как на него лучше ответить.
Некоторые люди с рождения уязвимы перед темными силами, сказала она. Может, поэтому ты и вела себя так странно, когда была еще совсем маленькой
Увидев на глазах матери слезы, Пери испугалась, что сделала что-то очень и очень плохое, хотя и не понимала, что именно.
Я буду вести себя хорошо, обещаю, сказала она.
С этого дня она изо всех сил старалась сдерживать свое новое обещание. Послушная и безропотная, она делала лишь то, чего от нее ожидали, не думая о собственных желаниях и прилежно избегая любых проявлений собственной воли. Каждый ее шаг можно было предсказать заранее, она никому не причиняла тревог и неприятных сюрпризов.
Сельма коснулась лба дочери губами:
Джаним, будем надеяться, что с этим покончено. Но прошу тебя, будь осторожна. Если джинн появится вновь, сразу дай мне знать. Джинны очень хитры и мстительны.
Видение не замедлило посетить Пери, но, хорошо усвоив полученный урок, она никому об этом не обмолвилась. Мать была слишком суеверной, отецслишком здравомыслящим, и ни один из них не мог помочь ей, когда дело касалось столь тонкой сферы. По убеждению Сельмы, в любом необъяснимом событии, мало-мальски нарушавшем привычный порядок вещей, лежала религиозная подоплека. Менсур же считал это проявлением душевного недуга. Ни то ни другое объяснение Пери не устраивало.
Чем дольше она размышляла об этом, тем больше укреплялась в мысли, что о своих видениях лучше помалкивать. И хотя таинственные визиты по-прежнему тревожили ее и надолго выбивали из колеи, постепенно она научилась воспринимать их как одну из пусть странных, но неотъемлемых особенностей жизни, вроде черных мушек перед глазами, о которых лучше не задумываться, а просто спокойно принимать их появление. Вот так Дитя Туманабыл он джинном или кем-то ещепоселилось в укромном уголке ее сознания, оставаясь для нее неразрешимой загадкой.
Спустя годы, незадолго до отъезда в Оксфорд, Пери написала в своей заветной книжечке:
Неужели нельзя найти название для того, что не относится к категориям веры и безверия и равно чуждо как чистой религии, так и чистому разуму? Неужели есть только два пути, а третьего, подходящего для таких, как я, не существует? Но как же быть с теми, кого не удовлетворяет выбор лишь из двух возможностей? Я уверена, людей, разделяющих мои чувства, немало. Им всем, как и мне, необходим иной язык. Язык, включающий в себе понятия, которых не существовало прежде
Аквариум
Стамбул, 2016 год
Только в четверть девятого вечера мать и дочь добрались наконец до особняка на побережье. Балконы с ажурными чугунными решетками, белые мраморные ступени, выложенные мозаикой фонтаны, современные камеры слежения, автоматические ворота, глухой забор с колючей проволокой. Все это напоминало не загородный дом, а крепость, отгородившуюся от всего мира, маленький островок покоя и безопасности. Против возможных нарушителей границынищих, воров, уличных торговцев и просто незваных гостейбыли приняты все меры предосторожности.
Прижимая к груди раненую правую руку, Пери держалась за руль левой. По пути они остановились у аптеки, и аптекарь, пожилой мужчина с седеющими усами, обработал порез. На его вопрос о том, что случилось, она лишь скупо ответила:
Резала овощи. Вот что бывает, когда готовишь второпях.
Он рассмеялся. Стамбульские аптекариэто особое мудрое племя. Они никогда не покупаются на ложь, но при этом не добиваются неприглядной правды. Проститутки, побитые клиентами или сутенерами или изувечившие себя сами, жены, отделанные мужьями, водители, пострадавшие в столкновениях, произошедших по их собственной вине, все они могут смело отправляться в аптеку и выдавать там самые невероятные версии случившегося. Аптекарь не поверит ни слову из их рассказов, но и выводить их на чистую воду тоже не сочтет нужным.
Пери потрогала повязку и поморщилась, увидев, что сквозь бинт проступило алое пятно. Она хотела разбинтовать руку перед тем, как войти в дом, чтобы избежать неприятных вопросов. Но кровь, боль и страх возможной инфекции заставили ее изменить решение.
Как только машина остановилась у ворот, к ним подошел дюжий охранник в темном костюме, благоухающий лосьоном после бритья. Он отвез машину на стоянку, а Пери и Дениз отправились к дому через ухоженный сад с увитыми плющом шпалерами. Легкий ветерок шевелил листву платанов.
Дорогая, с моей стороны было страшно глупо пуститься в погоню. О чем я только думала? нарушила молчание Пери.
Здоровой рукой она коснулась плеча дочери так легко, словно девочка была хрустальным сосудом. Сосудом, до краев наполненным злобой и раздражением. Еще недавно они были бесконечно близки, даже придумали собственные тайные знаки, понятные только им одним. Трудно было поверить, что сейчас рядом с ней идет та самая девочка, что прежде до слез хохотала над ее немудреными шутками и хватала мать за руку, когда герои мультфильмов попадали в опасную переделку. Та милая девочка безвозвратно исчезла, оставив вместо себя угрюмую и хмурую незнакомку. Это превращениепо-другому не скажешьзастало Пери врасплох, хотя она прочла кучу статей о том, что пубертатный период у современных подростков, особенно у девочек, наступает все раньше и раньше. Она всегда надеялась, что ее отношения с дочерью будут более близкими и доверительными, чем ее отношения с собственной матерью. В конце концов, разве не к этому мы стремимся всю жизнь: стать лучше своих родителей, дав нашим детям возможность стать лучше, чем мы. Но в результате мы зачастую обнаруживаем, что, сами того не желая, повторяем ошибки предыдущего поколения. Пери знала: злоба нередко маскирует страх.
Прости, что заставила тебя волноваться, мягко сказала она.
Мама, при чем тут мое волнение, отрезала Дениз. Тебя могли убить!
Дочь была права. В том темном переулке она могла запросто распроститься с жизнью. Но девочка не знала, что у этого происшествия был и еще один, возможно, даже более вероятный исход: ее мать могла сама убить бродягу.
Никогда больше не повторю подобной глупости, заявила Пери, когда они подошли к дому.
Обещаешь?
Обещаю, любовь моя. Только прошу, не надо рассказывать об этом папе. Зачем ему лишние переживания.
Дениз эта просьба привела в замешательство, которое длилось всего несколько мгновений.
Папа имеет право знать, покачала она головой.
Пери собиралась возразить, но тут массивная дубовая дверь, покрытая затейливой резьбой, распахнулась изнутри. На пороге, приветливо улыбаясь, стояла горничная в черной юбке и белой шифоновой блузке. Из дома доносились голоса, смех и аппетитные запахи. Вечеринка была в самом разгаре.
Добро пожаловать! Входите, прошу вас!
Горничная говорила с заметным акцентомвозможно, была уроженкой Молдавии, Грузии или Украины, одной из бесчисленной армии иностранок, которые отправились в Стамбул на заработки, оставив детей на попечение родных и обеспечив мужьям возможность ежемесячно получать денежный перевод.