Не мы ли принявшие в себя, пусть и не безропотно эту бяку, есть такие вот страдающие за весь мир, ради милости Твоей к нашему потомству?!.. Мне кажется, что эти опухоли и метастазы, питающиеся злобой из окружающего мира, от этого именно попускаются Тобой почти всегда в телах добрых людей, способных и сопереживать, и помогать, и созидать доброе, вечное, Тебе угодное, что еще нужно заслужить, как последнее испытание, перед уходом в Царство Твое. Многим кажется, что это наказание, именно от такого мнение и приходят они в отчаяние. Монахи молят о такой участи, и получая ее, благодарят! Мы же узнавая о ней, впадаем в панику, с которой боремся узнавая о том, что в своем несчастье не одиноки! О как полярен мир! Мы не умеем думать о Вечном, хоть и с готовностью принимаем истинность этого заявления, мы знаем, что ничто не исчезает никуда, мы во всем ищем ответы, мы все пытаемся объяснить удобно нам, а отнюдь не соответственно истине, мы предпочитаем правду выгодную нам, придуманную нами, ей опровергая настоящее.
Я боюсь, как грешный человек чистоты Истины, но высшее мужество признать действие Проведения Твоего в отношении себя справедливым! Я спрашиваю себя: благо ли для меня моя болезнь? И честно ли отвечаю, витийствуя, бегая от очевидного, но не удобного ответа, желая крикнуть так, что бы Бог, услышав меня, изменил мое сегодняшнее существование. Я не люблю этот недуг, хотя должна благодарить за него, но не имею мужества сделать этого, как минимум, потому, что мне больно и я не хочу этой боли, я желаю наслаждения здоровьем, хоть и не ценила его раньше, пусть просто наслаждений без наслаждений, таких, что бы наслаждаться отсутствием болезни, слабости, болей, страха приближающейся кончинывот истинное наслаждение, которое не может оценить здоровый!!! И это понимание, подтвержденное опытным знанием, дала мне болезнь, которую я не люблю и никак не могу возненавидеть! Зачем мне было это знание и понимание, когда у меня не было болезни?! Зачем мне это в могиле?! Быть может, это я могу передать еще здоровым и тем самым спасти их, наставить, образумить, показать Тебя, Господи и Твое милосердие?! Быть может это мне пригодится потом в другом мире? Но ведь я знаю, что в Царствии Небесном нет боли физической! Но кто сказал, что физическая боль больнее душевной, кто сказал, что физическая боль невыносимей духовного отчаяния?! Паникаэто обычное воздействие на организм химических процессов, но раз на Небе не будет боли, значит, не будет и химических процессов! Но постоянное состоянии гибнущей души и будет паника и здесь, и там, за чертой временного. Что же толкает бессмертную душу в панику там, ведь не химия же катализатор тому на том свете? Нет! Предтеча паникиоставление вне надежды, то есть покидание ее Богом! Потеря верыстрашнее бессилия, потому что оно временно! Что бы со мной не было, нельзя забывать, что донес Господь до нас Своей ЖертвойВы спасены в надежде! А это значит, что никто не может отнять ее, поскольку она сопряжена с Вечностью, и ничто из временного не в силах поменять плоды Христовой Жертвы!
О как Истина сама по себе, как только к ней приближаешься, порождает ненависть, так же, как и болезнь действует она, мы боимся заразиться истинной, но почему?! Почему каждый говорящий в убежденности своей, что все, что Богом не делаетсяк лучшему? Мы не верим в Вечность, так чтобы принять ее безусловно, для нас все конечно, кроме боли, страха и всего их сопровождающего. Мы любим не то! Мы любим больше себя временного больше своей бессмертной души, а значит, важное и любимое нами не мы сами, но оболочка нассчастливая, безболезненная, безпроблемная, ее жизнь с наслаждениями плоти и наших эмоциональных слабостей и эгоистичных страстейи это для нас счастье! Оно не настоящее, каждый это знает, знает настолько, что не желает признать этого, отталкивая неудобную и пугающую Истину. Настоящее счастье не может быть истинным, если не касается вечного! Мы ищим Истину, но страстно желаем, что бы она оказалась тем, что мы любим, мы и ищим ее таким образом, что бы она оказалась всем тем, что нами любимо, мы не можем полюбить того, что нам не приятно, чего мы опасаемся, не понимаем, не видим, и при этом мы не хотим обманываться, поскольку знаем, что поймем обман, прежде всего, сами, и сами же изобличим себя в нем Горе наммы ненавидим истинное из страстной любви к тому, что считаем истинной, к тому, что нам удобнее считать настоящим.
Мое человеческое, завязанное с моим физическим я не любит болезнь, но то, что связано навсегда с духовным моим я, не позволяет возненавидеть недуг, поскольку он благо, чего признать я разумом не могу, не хочу, боюсь, а потому и не желаю быть жертвой, хотя и понимаю, что воздастся за ее сторицей и мне, и тем, за кого она приносится попущением Божиим. Почему я не радею о спасении души, трудясь о спасении, никуда уже не годного, тела? Странно это я хочу помогать, для меня ничего не стоит отдать последнее, поделиться нужным мне самой, вступиться за другого, но я не способна на то же самое ради себя, я ведь даже не спорю, когда это нужно ради себя, всегда уступаю. Это душевные порывы, но все по-другому, когда приходит отчаяниеоно уже не химические процессыэто грех, приведший Иуду Искариота к самоубийству. А ведь ему всего-то нужно было прийти к распятому Иисусу, который ждал его и молился о нем, даже распятым! прийти, принести покаяние и просить прощение, как это сделал благоразумный разбойник Почему одним дано, а другим нет?!.. Ну вот мне же даноэто жало точит мою плоть, но я с радостью готова отказаться от нее! Но ради чего я готова отказаться? Кажущегося поддельного счастья, которое ничто, по сравнению с истинным, к которому ведет меня Господь, сквозь это испытание?! Надо научиться стать честной не только к другим, но и к себе! Я ОШИБАЛАСЬ, И Я ЗНАЮ В ЧЕМ, НО ИСПРАВЛЕННОЕ, НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОШИБКОЙ! Господи милостивый, дай мне сил!».
***
«Да, да, да: такова человеческая душа; слепая, вялая, мерзкая и непотребная, она хочет спрятаться, но не хочет, чтобы от нее что-то пряталось. Воздается же ей наоборот: она от истины спрятаться не может, истина же от ее прячется.
И все же так, в нищете своей, предпочитает она радоваться истине, а не лжи. Счастлива же будет она, когда, без всякой помехи, будет радоваться самой, единой Истине, началу всего истинного».
Как легко в обстоятельствах не меняющихся и привычных, признанными временным, хоть каким-то благополучием, быть сильным, и как не любит этого время, и любая стезя, возможно, постоянствоэто категория ни мира внешнего, а характеристика мира внутреннего самого человека, без которого рушится любое благополучие, гармония, жизнь.
***
Была и вторая передача, второй с ней Новый год, но разве может быть второй раз, как первый?! Зачем что-то делается на телевидении? Любой здравомыслящий человек ответитрейтинг причина всего, чем выше рейтинг, тем дороже время за секунду рекламы. Кому интересны судьбы, жизни, беды? Этим миром правят деньги, а значит, и люди этого мира, как бы они не пытались сопротивляться, рано или поздно, подчиняются тем же правилам и законам
Позвонив Татьяне Ермаковой, представитель программы поинтересовался делами и здоровьем Кати. Президент фондачеловек простой, а потому с благодарностью начала рассказывать, в какой-то момент посетовала на отсутствии квартиры «у девочек», мол, Катя вынуждена снимать жилье на окраине Петергофа:
Борется потихонечку, опухоль утихомирили, вот с метастазами сражается, другим помогает, вот собирает помощь для Донбаса, бездомных животных спасает, другим больным нашим помогает, да еще и работает, что бы на все это заработатьна таких земля наша держится, знаете, она каждому дню рада и много счастливей других, но все равно тяжкоу мужа вот попросила денег, когда совсем трудно было, он бросил их, выперев из квартиры, согласившись признать только одну комнату из трехкомнатной квартиры. «Замечательный человек», пошел ей навстречу, предложив в замен крошечной суммы, отказаться от ее долисогласилась. Лечение, дочка, опять таки, он же их выгнал, а значит, снимать жилье, а новая работа столько не дает, но более всего Катя сейчас к профессору Карачуну Алексею Михайловичу попасть пытается, и никак не получается
Ужас какой! Мы обещаем, что-нибудь придумать, вы же знаете, телевидение имеет неограниченные возможности. Надеюсь с профессором то помочь точно сможем, да и ему это будет на руку, такая реклама для негопрямо в прямом эфире, на Первом от президентского канала никто не отказывался. Скоро перезвоним, ждите звоночка Он и последовал, не особенно долгожданный, хотя и обнадеживающий, ведь в надеждах Кати этот человек, профессор Карачун, позиционирующий себя совершенным светилом онкологии, даже под свет которого было проблематично попасть по записи, оставался последней мерой противоборства с недугом с любой точки зрения, ну и конечно такое внимание просто приятно было.
Катя давно научилась ценить даваемое Богом, а сейчас, окружающий ее минимализм суши положительного и позитивного в океане негатива и мерзости, казался просто прекрасным. Когда у человека, шествие по его стезе, предназначенной Богом, урезает, кусочек за кусочком видимое благополучие, возможности, здоровье, которых становится все меньше с каждым мгновением, как песчинок в песочных часах, он научается радоваться и просто замедлению этих падений. Когда самой надежды остается на пару полупрозрачных, витающих в воздухе легких, пылинок, после ухода последней песчинки в воронку времени, они начинают казаться грандиозными возможностями, невероятными богатствами, и вот именно здесь, Господь внимательно внимает каждой мысли, оценивая каждую на вес золота духовного. Человек продолжающий делиться и этим с таким же страждущими, как и он сам, спасается, спасая тем самый и целый мир.
Люди неожиданно узнающие о таком человеке могут измениться, но Бог не всем дает коснуться такой благодати, большинство, даже не желая понять, зачем этот человек, ничего не имея, этим почти «ничего» еще и делится! Лишь в аду, эти непонимающие оценят поданный им перст такого нищего, омоченный в капле воды, чтобы облегчить их участь вечной жажды, которая на земле грешной милостивым Создателем утолялась по первому желанию. Не дастся им ничегоибо «есть время раскидывать камни, а есть время собирать их»!..
Дочь росла умничкой, мама на нее нарадоваться не могла, иногда Катя ловила себя на мысли, что та взрослее нее самой, больше понимает, пытается совершенно по-взрослому делить боль и переживания, успокаивала, ничего не требуя взамен, потому что любовьмера всего и при ее наличии всего в достатке на столько, что и две последние лепты на милосердие отдать не жалко.
Жили обе душа в душу, будто весь мир принадлежал только им. Всего окружающего мрака, не видела ни одна, ни вторая, от того и помощь людям и животным давалась им легко и безо всякого сожаления о потерянных деньгах на покупку кормов и лечение калечных тварей Божиих. Как они относились к слабым и беззащитным, так и Господь давал, обе беззлобные, прощали еще до обиды, оправдывали и не злились, и Господь благоволилчто еще нужно, когда есть хоть немного здоровья.
У Кати начали отрастать волосы, постепенно утихли, то и дело бередящие сознание, мысли о приближающемся несчастьи дочки, которая вот-вот останется без матери, свою боязнь такого расставания она научилась не переносить в своем воображении на девочку, как делают интуитивно многие любящие родители, представляя муки и стенания своих чад, от чего обе стороны обыкновенно, буквально впадают в отчаяние. Преодолев очередную неудачу с усмирением метастаз, радуясь уже тому, что они не увеличиваются и «спит» основная опухоль, а значит, Господь дал передышку и можно готовиться к новому броску на эту болячку, Катя Козлова радовалась каждому днюкак не радоваться, ведь он был!
Позади были те вечера, полные боли и уныния, когда она боялась заснуть, а с утра не проснуться, когда понимание отсутствие денег еще неделю назад, не изменится и завтра, вбивало столбом в болото бессилия и безысходности, при том, что продано все возможное, просить не могла, а встать сил не было! Дочь давно научилась не только понимать мамино настроение и его причину, но знала, как поддержать всего одним взглядом, улыбкой, словом.
Как первого сентября не дать ребенку то же, чем будут обладать все одноклассники?! Ужасно представить свою любимую, вверженную в одиночество ущемленности, кровинушку, частичку тебя самой, с тем же расцветом твоей собственной же души, переживания и обиды которой ты ощущаешь так же подробно и сильно, как свои личные. И обессиленный человек встает, неизвестно от куда беря силы, предпринимая невозможное. Господь же, ценя намерения не пустые, но переполняющие болью сердце, а ничтожностью зависящего от человека сложенной с очевидностью нищеты духовной, не способной бороться с мирскими тяжестями и неустойчивостью податливого панике разума, кающуюся душу, дает даже больше необходимого, и помните в эти моменты, именно сейчасОн, как милость любви своей, дарует ощущение свои рук, которыми держит вас, неся, не позволяя коснуться этой временной стези, от рассказов о которой в страхе шарахаются сильные мира сего, веруя не в Бога, а в приметы, опасения, сомнения, надеясь на накопленные богатства земныерухлядь заразную, порабощающую и ум, и сердце, и душу
Перезвонили из «Мужское и женское» довольно быстро. Из трубки телефона неслось несдержанновосторженное комплементарное и льстивое Екатерине Козловой, ее доченьке, самой Татьяне Ермаковой, как бывает в моменты, когда кому-то необходимо что-то заполучить. Лестьстрашнейшее из оружий:
Мы все так любим Катечку, мы скучаем, вы знаете, ее история, но больше всего она сама, какой же это светлый человек, очень ее любим и считаем другом нашей программы, все, все передают большие приветы! Мы очень хотим ее еще раз снять и, снова, именно на новый год, зрители так просят, ну и мы все хотим, Гордон сам просит! Да и самое главноепрофессор с радостью согласился сделать все возможное, мы познакомим вас с ним прямо в прямом эфире, где он пообещав на всю страну, не сможет уже отвертеться Татьяна сама взорвалась небывалой радостью за «девочек», любая такая поддержка, а тем более обещание, наконец-то добраться до нужного профессора, к которому ни она, ни Екатерина никак не могли пробиться, считая его своей основной надеждой.
Татьяна уже многое видела, поэтому в ее вопросе, все таки, доля пессимизма просочилась сквозь радостьне очень она верила в мягкость выстилаемого, зная, что на чужом спать, все равно будет жестко:
Но это же, вы уверены, что профессор согласится? Ведь он может пообещать, а потом не выполнитьсказать то можно, а вот соответствовать, а Катерине совсем нервничать нельзя! Может быть, сначала устроить им встречу, он наш питерский, а потом и показать
Да вы что?! У нас сбоев не бывает, мы же «Первый»не переживайте нам не отказывают и потом мы проконтролируем! А потом ваша Катенька такое солнышко, что кого хочешь растопит
Как любое, по скрытой своей сути, не богоугодное дело, хоть и выглядящее шагом милосердным, добрым, светлымэто распалось, только коснувшись рук, залитыми слезами внезапно свалившегося счастья.
Не станем описывать происходящего в студии на съемках программы «Мужскоеженское», в съемках студийных историй, где рассматривается тема с положительными и отрицательными персонажами, всегда много крика, возбуждающих и раздражающих интрижек и нюансов, обычно обеими сторонами тщательно скрываемые, но выпытанные пронырливыми продюсерами, редакторами, журналистами, старательно выбрасываемые на всеобщее обозрение, от чего выигрывают только голодный до низких зрелищ зритель и рейтинг самой программы.
Надо отдать должноеэта программа вышла проницательной, никто из видевших ее, не остался равнодушным к Кате и Даше, морально и словесно их поддерживали все, люди, способные высказаться и как-то озвучить свои мысли.
В основном, более всего, тронули два момента, ради которых и организовывалось все зрелище, старательно снимаемое с нескольких точек, что бы удобнее после было монтировать. Подобранная музыка, кадры разговора с профессором, искренне удивляющегося, как им до сих не удалось встретиться, с нетерпением ждущего их первой аудиенции по возвращении в северную столицу, пообещавшего многое и совершенно бесплатно, ибо для таких людей, как Катя и ее дочь все ворота открыты.
Затем, что было настоящей неожиданностью, а главное, совершенно не имело опоры ни на какие просьбы ни от Кати, ни от Татьяны, не имевших даже мыслей о подобном, ведущий передачи Гордон подошел и протягивая, какие-то документы и ключи, объявил, что решением руководства компании во главе с Константином Эрнстом, на которого и ссылался, принято решение подарить трехкомнатную квартиру, в новом доме в очень хорошем районе, что разумеется, снималось крупным планом. Не верящие своему счастью, пронизанные безграничной благодарностью к каждому, здесь присутствующему и хоть немного участвующему, плачущие мать с ребенком, совершенно не скрывали своих эмоций, светящиеся внезапным чужим милосердиемих вид подернул очеловечиванием даже железные сердца, скованные жестокорузлостью цинизма и безразличия.