Онколига - Алексей Шерстобитов 17 стр.

 Хлыст, ну ты и романтик! Никогда бы не подумал, а куда ты ее дел то?

 Не я и не она, убили ее Иван Семенович, ради баловства, просто забили ногами, какие-то хулиганы Труп нашли, а их нет Я вот потому и следователем стал, сначала отца убилиобещал за него отомстить, потом она, и вот всю свою жизнь искал ответ на один вопрос: «Зачем?»

 Ну иии

 Не знаю я  нет ответа, а любовь до сих пор есть! Осталась и не слабеет  От куда то из-за спины, Андрей достал небольшую папочку, открыл, достал небольшого формата, старую, покоричневевшую фотокарточку и протянул Сталину.

Ваня было мельком пролистнул глазами и уже хотел было вернуть, но почему-то захотел всмотреться. На него смотрели огромные глаза, немного полноватого лица совсем еще девочки, как-то странно смотрелись черты этого лица, будто бы не до конца соединенные вместе, будто по отдельности положенные рядомименно так бросалось в глаза их кажущаяся разопщенность, именно это и заставило взгляд вернуться назад, но через мгновение, когда в сознании плоское изображение уже приобретало, какие-то объемные очертания, все менялось, с точностью до наоборот

 Такое впечатление, что канапушки соединяют все в одно целое

 Что, Вань?

 Извини, я говорю, как солнышко

 Вот-вот, мы даже сначала, хотели только в «белом» браке жить, так чисто все было, и так и осталось, и вот все в своей жизни я всегда с нашими отношениями сравнивал, и ничего похожего не находил

 Ты можешь быть спокоен

 В смысле?

 Ты эту чистоту не предал Ты ее сохранил Ты и уйдешь с ней!

 Дааа Кто-то говорит, мол, я счастлив, что у меня это было! А я сам себя всегда успокаивал и успокаиваю, говоря себе: «У меня это есть, никто этого взять не сможет!»

 Но ведь это все равно, что жить прошлым

 Нет, Ваня, если любовь живет, а она настоящая вечна, то она и есть настоящее Разве ты не веришь, что упокоившись мы перейдя в другой мир, увидим встречающих нас любимых

 Я читал, что нас встретят два Ангела: Ангел-Хранитель и Ангел-Встречный, которые и вознесут нас не Небо

 Именно, и вот там нас уже ждут

 Ты ее встретишь, Михалыч, точно встретишь

 И я уже не знаю, где взять сил, чтобы дождаться этого  я так долго ждал, сначала, переборол желание последовать за нейГосподь отвел от самоубийства, потом переборол желание мстить всем и каждому, а теперь вот уверен, что должен терпеть всю эту боль вместе с болячкой, чтобы искупить этим все и за нее, и за себя. Это и дает сил, чтобы даже не задумываться о самоубийстве, когда боль не утихает и нестерпимая знаю, что она необходима и что она благо, я благодарен за нее, хотя и трудно себя в этом убедить, когда нет сил уже терпеть

 Так, что ж ты молчишь то, я думал не болит, сейчас все достанем Вот чудакчеловек! Не стесняйся, да разве ты не понимаешь, что мне помочь тебе только в радость

 Ты не понял! Это я сначала был слаб душей, а теперь осознал зачем и почему эта больгде-то внутри есть место, точка какая-то, если хочешь, и вот в нее я собираю эту боль, как бы сначала отдаюсь ей, даже желая в этот момент, чтобы она была самой сильной, такой и расползлась по всему организму, рассредоточив, а е сконцентрировав все свои болезненные усилия, потом жду внимательно, терпеливо, отслеживая пути ее следования, и нахожу, таким образом, ее эпицентры, далее усилием воли свожу их в одну точку, я долго ее искалона у каждого есть, честно говоря, она как-то сама нашлась, и вот туда и собирая, начинаю сжимать, будто муху в кулаке, до тех пор, пока она не перестает пытаться вырваться от туда. Нельзя сказать, что боль полностью уходит, сильно уменьшается, как бы она может и остается, давая знать о своем, очень отдаленном присутствии, не распространяясь уже по всему организму, не доходит до мозгатак что ли, а потому не так больно, она обжигая, уходит, как бы от обиды, что перестала причинять столько боли и страдания, что перестала быть чем-то важным и единственно волнующим, но воспринимаемой. даже полезной и желаемой, от обиды, что будучи зломтакой задуманной, стала пользой, как будто, через обман она могла делать одно, но лож раскрылась, теперь содержа другой смысл, а раз нет прежнего злоумышленного, то и сила его теряется. Зато так победив его, у меня появляются силы, я даже немного загордился поначалу, что, мол, сам справился, и тут же получил заряд такой боли, что забыл, как справился с ней до этого. Болело до тех пор, пока я не начинал смиряться И тут Боженька мне вернул прежнюю силу. Так что, если и происходит что-то, то не нашими только силами, но Его милостью. Он ведь попускает, но только по силам нашим, да мы их найти не стремимся, умея уповать только на себя, а не на Него

 Ты вот вроде бы, Андрюх, мент, а вот будто бы, даже не знаю, и нет в тебе ничего ментовского то Ты вот сейчас, как проповедник, и я вот тебе от всей души то и поверил, даже боль эту захотел, вот только просить об этом Бога боюсьа вдруг не вынесу, как ты, а вдруг не справлюсь!

 Сомнение, друг мойони предтеча всему, ими и змий ветхозаветный наших прародителей соблазнил, все то нам сейчас нужно, все то мы предпочитаем своими силами, что бы Ему только не чувствовать себя обязанным, а мы Ему то и должны, потому, что все, чем владеем, все равно Ему, Богу то принадлежит! А вот нужно потерпеть, поработать, причем не для себя, а для Него, то есть боль то эту не ради облегчения попытаться убрать, а как милость воспринять, и наказание это с благодарностью в себе складывать, что бы явиться в свое время пред очи Создателя и все, до самой последней слезинки от скорбей принятых во Имя его преподнестинечем нам больше и оправдаться то

 Ну а мне то, чего делать тогда Я ж с ума сойду теперь, зная, что ты такие муки и страдания принимаешь?!..

 А тебе это тоже для чего-то!.. Ты только верь мне, что все так, как я говорю, ничего не выдумываю, и не прошу ничего не из стеснения, а ради своей же пользыпросто не мешай Я вот тебе еще хочу долг отдать

 Да к чему этот разговорникто никому ничего не должен, если и делаю что-то, то ради Бога и, как вот ты, ради себя

 Да я о дочери твоей Господь теперь и со мной, и с тобой, и с каждым, впрочем и был, да мы не знали, а значит мы вместе все до одного, потому и лига!

АЛЕВТИНА

Первый раз в жизни собиралась Аля так долго собиралась. Вещей у нее не было совсем, как и денег, как и понимания, что делать в сложный ситуациях, как поступать, какое принимать решение, поэтому она предпочитала просто катиться по направляющей и терпеть

Но это болячка, какое-то для нее безумие перевернувшая и этот незатейливый упрощенный образ мышления, сбила с привычного, пусть и ужасного навыка, применение которого никак не подходило к существованию с этим. гложущим ее тело, червем.

Катерины на земле больше не было, ее потеря воспринялась, как потеря матери. Хоть и знакомы они были всего чуть больше полугода, но этот человек успел при своем почти беспомощности последнее время существовании, заменить собой все и всех, которых в общем-то несчастная девушка, не знала.

На самой окраине того же Петергофа в деревянном доме, одна комнатавсе, чем она владела. Точнее дом то был больше, но в нем уже давно никто не жил, странным образом, здесь еще было электричество, отопления никогда и не было, в полуподвальном помещении оставалось некое подобие котельной, с развалившейся печью, переставшей функционировать еще до ее появления.

Люди, которых она называла родней, на самом деле, были добрые люди, никакого родством с ней не связанные. Все, что она помнит из детстваэто постоянные переводы из одного детского дома в другой, где она начала более-менее учиться класса с пятого, благодаря именно этим «родственникам», не имевших своих детей, работавших: женщинасторожем, мужчинакочегаром в последнем детском доме из которого Аля и выпустилась.

Почему-то Алевтина, такое было полное имя этой девочки, хотя настоящего полного никто и не знал, поскольку на вопрос: «Как тебя зовут»она отвечала Аля. Не стоит останавливаться на всех перипетиях ее короткой жизни, не одного навыка борца она так в себе и не выработала, все ее устраивало. Покинув детский дом, девушка и юноша, с которым она дружила, получили по разнарядке новое жилище, котором оказались две комнаты в этом доме, с давно выселенными домочадцами, по причине его аварийного состояния и предназначения под снос.

Молодые люди не только обрадовались предполагаемым оконченным проблемам, но и решили жить вместе, как муж и жена. Сначала, это было вроде игры, но очень быстро они поняли, что по отдельности им просто не выжить. Пенсии никакой им не полагалось, знаний и умений им никто не привил, на работу не брали даже разнорабочими, лишь иногда получалось заработать кусок хлеба на подхвате.

Пережив одну зиму, они сразу начали готовиться к следующий. Мальчик очень быстро повзрослел, возможно, многое бы выглядело бы другим, но он не мог себя пересилить и так и не начал воровать. Подрядившись убирать территорию вокруг церкви, постепенно он полюбился местному священнику.

Оба, в принципе еще ребенка, начали посещать приход, узнали совсем о другой жизни, и Господь, давая понемногу, восхищал их надежды.

Мы часто спрашиваем себя, других, задавая один и тот же вопрос: «Почему тяжелые испытания выпадают на долю тех, кому и так нелегко?!»действительно, такое положение вещей вынуждает нас, теряя надежду, бросить вызов Небу: «Где ты Бог, когда так нам нужен?!».

При этом мы совсем не наблюдательны, пусть даже за своим опытом. Скажем, проверяя человека, прежде чем дать ему повышение по службе или поднять ему заработанную плату, мы испытываем его, как только душе нашей бывает угодно, если он со всем справляется, мы принимаем решение о его достоинстве более лучшего. Почему же тогда мы удивляемся, когда Господь, делая тоже самое, утяжеляет наше существование на земле, смысл нахождения на которой и есть испытание?!

Когда человек доказывая свое достоинство, нагружается очередным тяжелым бременем, мы не знаем, как его воспринять, а когда, после этого невероятного и неподъемного тягла, он еще и умирает, так и не испытав ничего хорошего на себе, мы делаем все, что бы не дай Бог, испытать на себе, хотя бы часть подобной же участи. А между тем упокоившись после таких трудов и скорбей, усопший, попадает не на отдых, а в вечную жизнь, не знающую ни боли, ни обиды, ни испытаний, но благодать окружает его, во всеобъемлющей славе Божией.

Взгляните, будучи бездеятельны и скучающи с этой точки зрения и разглядите, что может ждать вас? Бегайте от этого, будучи милосердны к этим страждущим и несчастным, ибо они весьма скоро будут там, куда путь вам пока отрезан, а поскольку наслаждение вы получили же здесь, но помогая им, вы Бога ради, собираете свидетелей вашей доброты на Страшный суд, которые безусловно и стойко будут стоять за вас против обвинителя

Мы можем констатировать, что постепенно быт и благополучие, конечно, не привычное для нас, постепенно входило в семью молодых людей, пока темная ночь, не окончилась страшным рассветом.

Муж Али, удостоенный полным доверием настоятеля маленького храма, получил ко всему, вполне официально, должность сторожа. Выполняя свои прямые обязанности, он пытался остановить грабителей и пал в неравной схваткеего труп обнаружил, вместе с ограбленной церковью сам протоиерей, в то время, как девушка уже была на пятом месяце. От аборта она отказалась, хотя ее и отговаривали, обосновывая нищетой, батюшка вступился и обещал помочь. Ребенок родился здоровым, крещен и обласкан, так что в принципе, жить можно было, к тому же Аля начала постепенно выполнять функции погибшего, смиренно принимая, должным для православного образом, свою участь.

Так прошло полгода, пока неожиданно настоятель не сменился на нового, совсем молодого, предпочитающего не служить пастырем, а собирать «уголья на свою голову», заботясь только о своем благополучии и кармане.

Алевтина была привлекательна, но главное, что чиста и беззащитна, что разжигало блудные желания нового священника. Один из вечеров окончился скандаломмолодая мать отказала домогательствам отче, как следствие, лишилась и скудного столования раз в день, в виде оставленной части благодарности за ее труды и должности покойного мужа, изгнана из прихода, якобы за блуд, что поддержали многие прихожане, допускалась, как оглашенная лишь в переднюю часть церквипритвор, в довершении всего оказалось, что обнаруженная в груди, еще при жизни мужа, опухоль, оказалась злокачественной и уже дала метастазы.

Ни денег, ни лечения, ни понимания, что делатьничего, что могло бы подержать духовно и материально!

Старики, благоволившие ей и младенцу, уже совершенно немощные, делившие с ней свои крохи от пенсии, многим помочь не могли. Именно в этот период времени и взошло над головой молодой матери солнышко в виде Кати Козловой, всегда помогавшей тем, кому хуже, чем ей. А всегда нужно помнить, что многим всегда хуже, чем вам и стыдно впадать в отчаяние, когда они держатся не только сами, но поддерживают других

***

Косметикой Алевтина почти не пользовалась, да и не умела, с чего же уметь, когда на нее и денег было! В ней привлекало не столько женское начало, сколько невероятная для прохождения испытаний детского дома, неиспорченность, наивность, естественность, приятные, не чем не выдающиеся черты лица, правильные, не суетящиеся, но очень живые глаза, с красивым разрезом, не нуждавшиеся в косметических дополнениях или переделке. Ровные, здоровые зубы, немного припухлые, со вздернутой верхней, губки, завершали портрет девушки, обладавшей доброй душой, не умеющей быть навязчивой, настойчивой, наглой. В ее привычке была уступчивость и скромность, пропустив почти всех вперед себя, она подходила к продавцу, когда, либо очередь, либо продукты с товарами, заканчивались.

Вы бы сказали, что детские дома воспитывают совершенно другие психотипы, но всегда и везде бывают исключения, а потому утверждение о ней, как о совершенно не приспособленного к жизни человека, вполне прозвучит уместным. Такие люди могут сдаться и даже не предпринимать ничего, если существуют в одиночестве, но стоит им почувствовать зависимость от них другого более беззащитного существа, как они, изыскивая в себе, даже не предполагаемые ранее резервы, очень быстро становятся непохожими на себя, впоследствии уже не умея остановиться

«Ну как я смогу дойти до автобуса, когда и дома то на коленках в немощи своей передвигаюсь? Куда мне деть эту тошноту, как справиться с боязнью выйти из дома?! Ах, если бы мои любимые родственники хоть немного бы могли поддержали меня, я бы точно дошла, но они и сами нуждаются в помощи!.. Говорят, что и от остановки до крематория еще несколько сот метров А разрешат ли там сесть»такие сомнения гложили ее со вчерашнего вечера, когда она почувствовала себя совсем плохо. Несколько дней назад закончилась третья по счету химиотерапия, из которой первую неделю с двенадцатью сеансами она перенесла довольно легко, после недельного же отдыха, вторая чреда оказалась неожиданно тяжело воспринимаемой. Каждый сеанс оказывался настоящей пыткой, еще и потому, что денежек на обезболивающее, которое почему-то, ко второй недели закончилось, правда, его можно было оплатить, но денег не было, а требовать она в принципе не умела, да и после слов молоденькой медицинской сестры, которая за все требовала денег, о том, что если проходить полный прописанный курс лечения, то химикатов не хватит другим больным, ожидающим свою очередь, становилось совестно, поскольку лишать, кого-то такой возможности совсем не хорошо, о чем девушка и высказалась вслух.

Поняв, что перед ней совершенно беззащитный человек, медсестра, кстати, та же самая, что вначале нашего с тобой, дорогой читатель, знакомства, потребовала у Хлыста 500 рублей за закрытие форточки, этот «добрый» представитель женского пола в медицинском обличии, решила нажиться и на ней.

Заменив по собственному почину некоторые препараты на более дешевые, изъяв обезболивающее и противорвотное, хотя менять, что-то может только лечащий врач, преспокойно влила в вену коктейль, по сути своей совершенно не подходящий, и в принципе в таком «купаже» не имеющий возможности быть назначенным ни одним здравомыслящим доктором.

Прибыли копеечныетысячаполторы, а вот курс химиотерапии «коту под хвост», но что таким людям чужие мучение и страдание в страшную годину испытаний: «Все равно ведь сдохнет, а так быстрее, значит меньше помучается, еще и спасибо сказать должна Чем бы еще поживиться»неуемная жадность, таких не останавливает их ни перед чем, а потому прозвучало следующее: