К моменту, когда нужно было, не заезжая домой, прыгать в такси для поездки в аэропорт, оказалось, что почти все деньги потрачены на покупку билетов, а кредитная карта опустошена ночным разговором. Плюнув на это, Татьяна устремилась в сторону метро, и уже через час с большим хвостиком в поле своего зрения видела, маячившие на взлетной полосе, самолеты, правда, дозвониться ни до кого, кроме Ивана, находящегося в перевозбужденном состоянии, так и не смогла. «Полторабатька» пребывал в, редком для него, замешательстве, поскольку на паспортном контроле пропустили только его, Вику, задержав, попросили пройти в отдельную комнату, хотя у нее и багажа то не было.
До отлета оставались, какие-то минуты, но ни информации, ни ответов на вопросы, ни самой Виктории не было, никто ничего не знал, служащие просили пройти в салон самолета, полицейские отмалчивались и советовали помалкивать, что бы чего не случилось. Семенычу поплохело, тошнило, давление упало, силы иссякли, вызванный врач аэропорта даже подумывал, как бы не отменить полет, но видя имеющиеся на руках документы о госпитализации, лишь разводил руками, оставляя все на волю самого, находящегося в растерянности больному.
Добавим сюда, что Вика стала ему настолько близким и бесценным человеком, пусть пока и с неопределенным статусом, впрочем, он не думал о большем, чем о дочери или сестре, в виду своего болезненного состояния, почти импотенции и не известного исхода этой поездки, что служило основами переживаний, хотя в его случае они были настолько сильными, что их можно было сравнить с суммированными во едино отцовскими, мужнинными, братскими.
В момент, когда его на кресле-каталке ввозили с салон первого класса, Татьяна врывалась в здание аэрофлота, направляясь в сторону отделения полиции, где не помня на память фамилию Виктории, она сбивчиво объясняла суть интересующего ее вопроса. Видимо тоже подуставший полицейский долго выслушивал историю, начатую издалека, одновременно просматривая, какой-то служебный журнал. Будучи занят с утра другими делами он не очень хорошо владел информацией.
Во время подоспевший сослуживец, войдя в кабинет, сразу обратил внимание на красные глаза Ермаковой и ее сбивчивый языкусталость накладывала свой отпечаток:
Добрый день! Женщина с вами все в порядке?
Устала немного, но в принципе терпимо Может быть вы знаете? Не особенно слушая ее, он обернулся к сидящему за столом товарищу:
Николаич, чем занят-то?
Женщина ищет кого-то, а кого не знает!
Не понял? Вам Здесь сделал выражение лица озабоченным, как бывает, когда человек, облеченный властью, полагает, что пора обратиться к гражданину, но не знает ни имени, ни отечества, что сам гражданин очень быстро понимает и обыкновенно раскрывает эту тайну:
А! Конечно, Татьяна Ермаковапредседатель некоммерческого фонда помощи онкологическим больным «Онколига» Сегодня нашего пациента отправляли в Германию на прохождение избранного им лечения, его сопровождал наш волонтерВиктория, вот фамилию просто из головы вылетело!
А «ооонкооо» это что?
Вы что с Луны рак, нууузлокачественные опухоли, метастазы
А что есть и доброкачественные?
Вы что издеваетесь?! У меня ситуации аварийная!
Ну так это у вас, поспокойнее, поспокойнее Сквозь пелену неверия происходящего Татьяна начала понимать, что над ней просто издеваются. Женщина не из терпеливых, особенно хамство, знала свое положение, но ситуация требовала экстренных мер, а потому, в ход пошли некоторые ругательства, в основе своей требующие дать ей ответ, поскольку от этого могла зависеть жизнь человека.
На шум открылась дверь внутреннего кабинета, в щель разъяренная амазонка увидела двух огромных существ в камуфляже, масках и разгрузочных жилетах с пистолетами-пулеметами наперевес. Между ними, кто-то сидел совершенно понуро и растерянноэто было понятно по позе, голова, склоненная вниз, покрытая густой, но короткой шевелюрой, иногда вздрагивала, как бывает после долгого плакания.
Тонкие, показавшиеся за долю секунды, пальца руки в наручниках теребили какую-то тряпицу. Заметив взгляд на мгновение замолчавшей Татьяны, молодой мужчина, смотревший сквозь щель дверного проема, по виду следователь или милиционерне известно, как сотрудники органов приобретают эту довольно хорошо определяемую гражданами, личину, прикрыл корпусом видимое в другом кабинете и, обратившись к полицейским произнес:
О чем шум?
Да вот ищет какую-то Викторию, сопровождавшую какого-то, то ли «Онка», то ли «Орка», ни фамилии, ни чего не знает, и к тому же пьянющая!.. Последняя ложь совсем добила Ермакову, моментально превратившуюся в казачьего атамана Ермака, в самые страшные для врагов русского царя Ивана (Четвертого) Васильевича Рюрика, в миру «Грозного», моменты. Снесено было все, что не было приколочено, прибито или весило менее тонны, вихрь ненависти и разъяренности носился со стулом за обидчиком, пока тот не ускользнул в эту самую дверь в комнату с арестованным, закрывшуюся буквально сразу с воплем «Помогите!».
Совершенно растерянный полицейский, начиная понимать, что остался единственной возможной целью, в которую стул попадет без промаха, упал на колени, поклонившись до касания лбом пола и не поднимаясь крикнул: «Ей Богу, не знаю!». Комичность ситуации немного смягчила гнев «батьки Ермака», постепенно превращавшегося в прежнюю, всего лишь, раздосадованную Татьяну Ермакову:
Если не знаешь, чего хамить-то! А кто знает?!.. Повернувший голову, так, чтобы видеть снизу вверх, рассерженную женщину, сотрудник вытянул руку в сторону закрывшейся двери и как бы конфиденциально, еле слышно, процеди сквозь зубы:
Вот там, какая-то задержанная Татьяна, быстро поставив на свои места мебель, подошла к двери и аккуратно постучала:
Кто там? Раздался настороженный голос
Откройте, скажу, Вика у вас?
А вы кто?
Татьяна Ермакова, председатель фонда За дверью зашептались, видимо интересовались, знает ли задержанная женщину с таким данными. Получив положительный ответ и, предположив, по имеющейся привычке предполагать сразу очень подходящие факты, ложащиеся в версию схемы совершения преступления, что это подельник, пытающийся выручить попавшего в неприятность преступника, приняли самые шоковые меры с выстрелами и применением свето-шумовой гранаты «Заря-1», сбиванием всех, кого можно с ног, заковывание и рук, и ног в наручники, правда, при этом, почему «запеленованным» оказался оставшийся с Ермаковой полицейский, просто завязанным в узел. Ермакова же, совершенно одуревшая от неожиданности, оглохшая от мощного хлопка, и ослепшая от невероятно яркой вспышки, совершенно потеряла ориентацию в пространстве, забилась в угол с постоянно повторяемым: «Господи, помилуй! Господи, помилуй».
Когда все участники пришли в себя и разглядев ошибку, быстро ее исправили, усадив Татьяну на стул, освободив замочившего штаны, соратника, следователь решил разобраться в произошедшем. Молодой человек, а это был тот самый, считавший себя единственным и последним, учеником Хлыста, начал задавать вопросы. Надо отдать ему должное, зная положение дел в органах, часто встречающийся непрофессионализм, многое другое, он учел нежелание полицейских разобраться в проблеме и помочь, на первое место, на втором оставив выяснение причины ее появление, и возможное отношение задержанной к убийству, которое расследовал, закончив следующим:
Имея в виду все сложность и неординарность ситуации, я прошу прощения за деятельность сотрудниковэто первое; вам придется проехать с нами для выяснения некоторых, ну там разберемся
Охренеть!.. Да делайте, что хотите, но я это так не оставлю! Не дай Бог, что-то случится с Иваном Семеновичем по пути в клинику, я камня на камне не оставлю! Поверьте, я это прекрасно умею!..
Охотно верю, но у меня нет другого выхода вы мне другого выхода не оставили
Нет! Это вы, уважаемый, больному другого выхода не оставили и других лишили такого прекрасного волонтера, как Виктория Вячеславна О! ВспомнилаСкуратова же!
Именно
И учтите, я в вашем этом мусорке тьфу ты, воронке, не поеду!!!
Разумеется Он кивнул головой в сторону двух спецназовцем мило улыбавшимся, как после легкой потехи:
Вот с ними и поедете, у них комфортабельный минивен Не известно почему, совершенно напряженное лицо Татьяны при получении этой информации, приняло выражение блаженства:
Мужики в форме! Оообаааажааааю!.. Легкость улыбки офицеров сменилась теперь на напряженность и озабоченность, слетевшую у женщины, мужчины переглянулись, поправили «разгрузку» и тактические ремни оружия, одновременно констатировав:
Ураган баба
На всем пути «баба-ураган» проспала совершенно детским сном, проснувшись только перед соответствующим зданием прокуратуры:
О! Знакомые места, здрасте! Приехали!.. Слышавший спецназовец, ухмыльнулся от повеселившей его мысли:
Че, чалилась что ли?
Сам ты После чего она назвала две фамилиидвух заместителей начальника этого учреждения, и попросила вести ее сразу к одному из них Ребятки подобрались, прокашлялись, и предпочли далее соблюдать молчание, перед этим пообещав доложить по команде
За столом сидел довольно обширного телосложения далеко не старый мужчина в, приятного, сине-голубоватого цвета, форме, руки, положенные перед собой, сомкнутые в кистевой замок, то поднимались, то опускались кистями на гладкую поверхность. Будто увлеченный происходящим на улице, он предпочитал смотреть в окно, на деле слушая очень внимательно, не пропуская ни одного слова докладывающего. Когда тот окончил, покачав неодобрительно головой, подвел черту:
Все у тебя правильно, все хорошо, и версия грамотно выстроена, и подозреваемые тут, как тут, гм, в количестве двух, барышень, одна из которых «бой-баба», перебившая половину отдела, а вторая вообще понять не может в чем дела, ревет и бубнит одно и тоже
Ну так, товарищ, так следы же скрывают, друг друга знают, алиби не имеют, как учил Хлыст Андрей Михайлович
Не тому он тебя научил, не тому Я их сам обоих знаю! Хо-ро-шо знаю. Скуратовабизнес леди в недавнем прошлом, между прочем, возглавляла фонд помощи, вот таким, как ты оболтусам, а Ермакова, мы с ней вообще за одной партой в школе сидели, и иногда водочку вместе попивали!
Законспирировались
Кто?! Чтооо?! Аааа Она, Таня, между прочем нескольких наших ребят на своих руках по клиникам и больницам таскала, Хлыста вот твоего любимого, когда его оставили гнить, я тогда возглавлял, а! не то я тогда возглавляя, так вот, он ко мне приходил уже с дыркой в щеке Человееек был!
Ну задержание Скуратовой ты мне обосновал ненадолго положим, а Ермакову ко мне! Быстро!.. Все вышли, генерал остался один. Понимая, что версия действительно неплохая, хотя и ошибочная, но единственная, хоть какая-то на сегодняшний день: «О задержании подозреваемых уже доложил кто-то в Москву, а это значит, что Викторию Вячеславну отпустить не получится. Проблема еще и в том, что она в свою бытность выступала в международных соревнованиях по стендовой стрельбе из пистолета, а по версии мальчишки, выстрел был с дальнего расстояния именно из пистолета, усложнило ситуацию и проведенная трассоведческая экспертиза, имеющая веские предположения, если, опять таки, исходить из этой недоверсии, что выстрел мог быть произведен из окна Скуратовой, в аккурат имеющей выход на окно убитого, и траектория, как раз проходит через форточку ее кухни и простреленный лоб. Правда остается не понятным, кто привязал до выстрела пострадавшего к скамье, и зачем так усложнять, когда убить можно было и привязавшим. Ну так одно другое не исключает, так сказатьне зависящие друг от друга происшествия да к тому же, только в одном рапорте написано, что труп был привязан к скамье в момент смерти, остатки скотча были на скамье, руках, ногах, даже голове, но вот кто отвязал, кто уходил через черный ход, и кого там в ловушке адская машина разорвала на куски, так и оставив неизвестными, а Москва требует ответа!.. А я что могу? Либо кресло из под жопы, либо кого-то на блюдце с голубой каемочкой Почему, кстати, голубой? Везде этиии А ведь, я же помню у Виктории Вячеславны была стычка с этим Нечаем, причем в самый не подходящий для этого момент. Ей тогда пришлось большой суммы лишиться, а ведь и муж тогда умер, и ребенок Я бы сам убил такую тварь, как этот Нечай, и хорошо, что убили! Ей бы орден, если б она ааа Ну может лет пять-семь дадут, через тричетыре годика выйдет Ну перетерпитне развалится, и хуже бывает Ну где же она?!»ввели Татьяну, злую, как ядерная война.
Увидев «Пал Палыча», своего, между прочем, одноклассника, женщина длинно и сложно выругалась и зло, но не сильно, оттолкнув конвоира, прошла прямо к столу:
Ну ты чего пудель облезлый, до сих пор так и не поумнел?!.. Конвойный опешил, растерявшись, открыл рот, и уже было подался, что бы пресечь, но был остановлен:
«Пудель»это молодой следак, а ты все грызешь все, что нипопадя, утихомирилась бы уже, лет то ведь
А я из тех «булек» что и сдыхая, горло не отпускают Вы че сотворили?! У меня больной улетел в Германию без сопровождения! Такого человека, Вику под руки и в кутузкив своем уме-то?! Забыл, как я с твоими ребятками, как со своими детками возилась?!
Ну Вика то твоя, кстати, знакомы мы с ней заслуженный мастер спорта по стендовой стрельбе и все такое, замочила, твоя подруга «модного» одного, «Нечай»слышала такого?
Паш, да мне, что нечай с сухарями, что чай с печалью, все одномрази! А вот Викуля у наспросто палочка-выручалочка Тут она поняла, что Скуратову обвиняют в убийстве:
Ты что одурел, что ли, да она только-только в себя пришла Полчаса пытался, как-то утихомирить подругу детства и юности, большой прокурорский начальник, но только дело до драки довел, получив пощечину. Явно чувствуя свою вину, и даже, не в пример прошлым, местами тем же пахнущим, делам, сейчас чувствовал себя настоящим поддонком, поскольку Татьяна много сил приложила и очень помогла, когда мать самого генерала боролась с онкологическим недугом.
Явно ощущая себя не в своей тарелке Павел Павлович вызвал звонком помощника:
Так Ермакову домой, аккуратно и осторожно, обозлили, вот теперь можете нарваться
Какого домой, я только с Викой!..
Я подумаю, как ей помочьМосква уже знает, иди, Тань, с Богом
Тогда к офису, там больные и врачи уже заждались
Ну, значит к офису, а Скуратову, Скуратову, пока к нашей сотруднице «подсадной уточке»пусть посмотрит, прикинет и тоже, не грубитьдело на контроле у «самого»!..
ЯД ДИКОГО ПРОФЕССИОНАЛИЗМА
«Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа, пожнет жизнь вечную»
Вырвавшись из застенок, о которых и предполагать было невозможно, Татьяна все время отведенное на дорогу, перекус и назначенные встречи, впрочем, не отменяя ничего из перечисленного, составляла план действий. Основную проблему составляло отсутствие информации. Кого и в чем обвинили понятно, как и сама абсурдность выдвинутого обвинения, но вот на каком основании, какими фактами оперировал этот следователь, что смог переступить границы здравого смысла, оставалось за кадром. Что бы это понять, нужно было воспользоваться услугами адвоката. Такой был среди волонтеров, всегда готовый, даже сверх исключения принятых в адвокатской среде правил, совершеннейший альтруист, с одним «но» для данного случаяего специализацией была экономика, а никак не сегмент уголовного права, касающийся подобной предъявленной статье уголовного кодекса.
Знакомый нам уже, Самуил Цезаревич, будучи скорее ученым, больше человек верующий, чем мирской, с интересом откликнулся на предложение стать защитником Виктории, нисколько не смутившись своему непрофессионализму в этой области:
Если человек не в состоянии, но намерения его искренни, то Господь управитглавное верить! Татьяна не сомневайтесь. Одно условие Татьяна немного напряглась, но была решительно готова на все:
Самуил Цезаревич, все, что угодно у ваших ног!