Иван обратил на него внимание, как на единственного представлявшего собой, хоть какое-то движение, опознал в нем отсутствие опасности, а потому выдохнул и продолжил:
Ну вот и все, давай поворачивай, объезжай сквер и в сторону проспекта Вышедший мужчина, в это время вступил на территорию сквера. Что-то в его походке показалось знакомым, подумалось, сначала, о плохом и, возможно, угрожающемправая рука была засунута за пазуху, что вызвало подозрение: «Да ладноменя здесь никто ждать не мог! Да и идет не озираясь, да вообще не готов, поляну не пасетлошара какой-то!»вспомнились слова «беруньи» о лохе, который и пострадает, затем поплыли из памяти наркоманы, попадающие именно так в лапы «наркоментов», в основном живущих такими «разработками», вместо того, чтобы накрывать сами точки распространения Какое-то не хорошее предчувствие царапнуло в области «солнечного сплетения», что прозвучало в голос, совсем громко:
Да кто же это? Хлыст тоже пристально смотрел на идущего, навстречу которому с близстоящих качелей и скамеек уже встали троев общем-то все, как всегда. Сейчас встретятся, перекинутся двумятремя словами, и рассосутся, будто никого и не было. Так и хотелось думать, и уже улегалась волна беспокойства, как вдруг одновременная догадка достигнув разума, выплеснулась вслух:
Доктор!..
Илюха!.. В этот момент машина подъезжала, как раз к тому месту, куда мог подойти через десятьпятнадцать шагов вышедший из подворотни, не обратись прямо сейчас к нему издалека один из вставших и направлявшихся в его сторону. Слова прозвучали громко, были слышны, через открытые окна такси:
Мужчина, можно вас на минуточку, стоять, сука, полиция!!!.. Шарф соскочил, оголив лицо Ильи Фоминцева. Совершенно растерявшись от моментально обрушившегося осознания ситуации, в которую он попал сам, усугубленный совершенным безысходом с мамой, с теми больными, ослаблением мук, которых он жил, всем, что рушилось сразу в эту минуту:
Нет, нет, нет Он попытался побежать, на него прыгнули, сбили с ног, заломали руки, посыпались удары, как ребенок он кричал:
Маааамааа Но не от страха, а от отчаяния и понимания, что она не получит сейчас жизненноважной дозы, облегчающей ее нечеловеческие муки, он не попадет домой, за ней некому будет ухаживать, ведь она не ходячая, а значит, ни в туалет, не вымыть, ни накормить, ни вызвать скорую, ни помочь, не быть в последние минуты жизни, не услышать и не сказать последнее «прости», ни поддержатьон не только не помог, но убил ее, точнее убивал медленно, бесцеремонно, совершенно не желая этого:
Вы не понимаете, вы не можете этого Да поймите же Его никто не слушал, зато радовались очередной чужой трагедии, должной принести, либо деньги, в виде взятки за закрытие дела, которых, разумеется не было, либо «заслуженной» похвалы за новое задержание наркодиллера, либо все одно удача!
Периферическим зрением Илья видел остановившуюся машину, вышедшего человека, за ним другого, но это чуть позже, в момент же самого задержания было следующее: Андрей Михайлович Хлыст вспомнил еще недавние ощущения своей службы, получаемые во время первого допроса, он еще не полностью осознал свое положение и хотел воспользоваться своим, когда-то бывшим авторитетом, чтобы помочь:
Сейчас решим Иван Семенович Сталин, кстати, фамилия его была ошибка паспортистки, настоящая его фамилия былаСалин, но переделывать не стали, оставив более звучную, был более приземленным в виду своего опыта отношений с полицией именно со стороны арестованного и допрашиваемого, поэтому обрубил все в начинаниях:
Сиди уже!.. А то и тебя туда же, а то пойдешь «паровозом» в преступном сообществеу вас это, как два пальца, а в тюрьмушке тебе просто так героин никто не предложит, так и сдохнешь в обезьяннике смертью мусора-предателя эти еще и на прошлое твое тень бросят, тем более со мною в одной компании Каждый решил предпринимать что-то по-своему.
Водитель вынужден был остановиться, как вкопанный, совершенно поддавшись общему возмущению и желая в первом порыве по-настоящему помочь, поэтому и не рванул с места происшествия, думая дождаться до конца, и лишь потом, понимая куда влип, ретировался
Ваня вышел из машины, будто и не болел, совершено безмолвно, снял пистолет с предохранителя, аккуратно потянул огромную затворную раму назад, что увидел один из полицейских, сразу отпрыгнувших от доктора, два других пока, через чур увлеченные «приемом», пыхтели и ругались, выплясывая на Фоминцеве.
Прозвучавший первый выстрел, пока в воздух, обезоружил отпрыгнувшего первым, заставив застыть остальных. Мысли их не складывались в общую картину, поскольку не ложились ни в одну из возможных клише поведения преступника.
Тебе че, казел?!.. Такое обращение Ване не понравилось, но он сдержался, хотя и страстно желал сделать пару дырок в этих головах. Выпустив пару пуль совсем рядом с лежавшими на докторе, он потребовал отдать ему оружие и подойти к столбу. Почему-то все, включая и Илью, послушались.
Подойдя, опять таки, молча к другу детства, Иван Андреевич, поправил одежду на нем, подвязал шарфик, так чтобы закрыть его лицо, совершенно четко представив происходившее давным-давно, когда он заступался за него еще в детствете же чувства, та же уверенность в правоте совершаемого, тот же взгляд друга детства, те же переживания, те же взаимные улыбки и застывший вокруг них мир
Направив, впечатляющего диаметра, ствол пистолета на трех обалдевших и еще не пришедших в себя борцов с наркотиками, в том числе и непосредственно уничтожением их путем употребления внутрь себя, Сталин заставил полицейских самих пристегнуться рука к руке таким образом, что бы железобетонный столб оказался посреди них.
Обида от представшей перед ним картины не прошла, призадумавшись, он проверил карманы, и найдя ключи от автомобилей с пультами сигнализаций, велел доктору нажимая на кнопки, найти по отзывам все три, сам же принялся успокаивать Андрея Михайловича, отчаянно пытавшегося что-то предпринять. Прислушавшись к бормотанию, он понял, что тот защищал «честных служак», требуя их отпустить, а самим ехать, на чем был грубо оборван
В мусарню, что ли, давать показания на нашего доктора, который тебе, суке конченной, уже четвертый год жизнь спасает!.. Что сразу вразумило. Далее добило Хлыста сообщение о марках обнаруженных машин офицеров, произнесенных Ильей:
«Порше Коен», БМВ 740, Мерседес, здоровый, как лимузин! Обалдеть! Что делаем?!
Честные, говоришь?!
Так может быть это служебные?
Ох, когда ж ты уже поумнеешь то?!.. В этот мгновение послышался визг стирающихся покрышек, улепетывающего таксинаконец-то таксист, собравшись с силами, нашел в себе мужество оторваться от «честной компании»:
Вот добрый воистину человек! Дай Бог тебе здоровье!.. Покрутив пультами от сигнализаций машин, он продолжил:
Ну че, братва, походу нам срываться на фельдиперстовым тачках от сюдакаждому по Ферарри!..
Три машины мчались на перегонки, выпуская пар взведенных состояний своих водителей. От куда только взялись силы у Хлыста?! Но он пока был первыйсорвавшись, словно с жесткого поводка, он «отжигал» за всю самодисциплинированную свою прежнюю жизнь, осваивая на собственном опыте «босяцкое», ранее ненавидимое, да и не понимаемое существование.
Доктор, до сих пор, уже по прошествии десяти минут, никак не мог поверить своему счастью, даже немного подзабыл о ждущей маме, и только, единственный отдающий полный отчет о случившемся и грозящем, Иван, уже продумав полностью весь план предстоящих действий, прикрывал дорогих ему людей с тыла.
Впереди маячил пост, ему предшествовал нужный поворот, Мерседес со Сталиным за рулем, предпринял рывок, возглавив гонку и показав личным примером, свернул вправо. Далее путь лежал к одной из многочисленных автомобильных стоянокотстойников, находящихся впритык с конторой ГНК, где несли службу трое, ныне ведущих хоровод вокруг столба. Три тачки, полностью тонированных, хорошо знакомых охраннику стоянки, подкатили на всех парах с требовательным сигналом. Не разобрав кто за рулем, впрочем, и не подозревая подвоха, представитель вневедомственной охраны, поднял шлагбаум и отдал «воинское приветствие», получив в ответ веселую какофонию автомобильных же сигналов.
Не притормаживая, машины гуськом проскочили, устремившись к самому краю забора, примыкающего к полицейской стоянке. Быстро оставив чужие машины, троица, где двое помогая третьему передвигаться, покинула, через дырку в заборе, место парковки.
Так, пацаны, вы давайте тачку ловите и, док, давай к тебе, но за квартал до дома остановитесь и выйдете, Андрюх, ты в ответе за Илюху, не накосячьте!
А ты?
Нууу, у меня мечта детства вот-вот сбудется!.. С этими словами они разошлись. Как только Ваня скрылся в той же дырке, через которую они только вышли, рядом с двумя оставшимися притормозила старая «Волга»ГАЗ24: «Ну слава Богучерез двадцать минут будут дома Ну я ща зажгу! В натуре мечта!»с веселящей его мыслью «Полторабатька» залез в припаркованный им Мерседес, дернул ручку открывания бензобака, уже было вылезая обратно, задумался, глядя на «бардачок»чем-то он его манил: «Ну раз так!»открыв его, он увидел сверток из непрозрачного плотного пластика с несколькими странными печатями: «Хм Кило (упакованный, еще иностранным поставщиком, героин). Не меньше, за ним валялась пачка зеленых купюр: «Не, ну в натуре фарт катит! И за моральный ущерб тут же! Нужно пересмотреть свое отношение к мусорамментики, обожаю вас!»
Открутив пробочку бензобака, он засунул туда продавив мембрану, резиновый шланг, валявшийся в салоне, наверняка служивший жгутом при инъекции героина, сделал несколько вдохов, побежавшая струя бензина быстро наполняла разрастающуюся лужу. немного побрызгав в салоны двух других автомобилей, он вынул один из трех изъятых телефонов полицейских, выбрал один без кода, включил видеозапись и поджег разлитое горючее, полыхнувшее почти бурей, чуть не захватившей незадачливого оператора, занятого еще одним непристойным делом под камеру.
На всякий случай, Иван отошел к дырке в заборе, и начал наводить объектив на государственные автомобильные номера. Дождавшись, пока пламя не перекинулось на машину стоящую на полицейской стоянке, продолжающий снимать пожар уже от дороги, поднял руку, останавливая машину
Через тридцать секунд, совершенно выбившегося из сил, но почти счастливого, его увозил другой «Мерседес Бенц Вито»удобненький минивен, с приятной релаксирующей музыкой. Пока было время, Сталин «пробил» счета изъятых телефонов, обнаружив кругленькие суммы на них, перечислил на номер благотворительного некомерческого фонда милосердия «Онколига», с председателем которого Таней Ермаковой, давно дружил. «Упавшие» на счет почти двести тысяч рублей, быстро подняли настроение многим больным, которым очень быстро поступила помощь: «Ну вот, как быстро можно приучить любого человека делать благотворительные, полезные дела, а ведь никто и не знает, что эти трое такие хорошие люди! Ничего вечерком подправим»
Через полчаса, конечно, уже по-своему телефону, но у доктора дома, он позвонил Татьяне:
Танюх, здорово, красавица!
Ой! Ванюша, привет! Представляешь
Еще как, послушай немного, у меня времени в обрез. Просьба к тебе
Все нормально, Иван?
Все пучиком Тут тебе на счет упали сегодня 200000
Так это ты?!
Вот неугомонная
Ваааняяяя!
Значит так, угомонись, а то следующего перевода не будет!..
Еще?! Вся во внимании
Так, Танюх, это так сказать, а долго объяснять, короче, нужно людей отблагодарить
Вань, я уже не в тренде, хе хе хешутка!
Да? А я вот даже задумался На меня не ссылайся, мол, тебе позвонили из управления ГНК города, и сообщили, что проводится акция в пользу онкобольных, приуроченная к празднованию пятидесятилетнего юбилея выдающего следователя всех времен и народов Андрея Михайловича Хлыста, набрана вот такая-то сумма денег, которую решено перевести на счет твоего фонда. Так записывай основных благотворителей Далее он назвал три фамилии уже к этому времени освобожденных от столба полицейских и пообещал, что еще столько же переведут позже
Ну, Ваня, ну ты, как всегда, ничего не поняла, но, все сделаю, ведь и правда помогли Услышав свою фамилию, Хлыст приподнялся на локте, и неожиданно для себя, почувствовал, что может делать что-то, от чего давно отвык Вспомнив, что причиной тому принятый орально раствор героина, приобретенного с такими приключениями в подворотне, Михалыч застонал:
Оооох
Что с тобой, Андрюх? Вшторило что ли?!..
Я ж теперь наркоман
Да нет, друг мой, ты на морфии уже год сидишь, и наркоманом себя не чувствуешь, а после одного глотка этого растворчика, духом упал
Это нужно осознать! Когда ты всю жизнь, а! да что там Будь, что будет, теперь уже все равно И знаешь, спасибо тебе, Иван Семенович Салин, да, да, я то помню твою настоящую фамилию, ловок ты однако Ты уж меня извинимного я тебе бед то причинил, а ты вот какой настоящий Дай Бог тебе здоровья!
Хорошее пожелание, и тебе дай Бог чуда!
С кем ты там обо мне-то?
Неее сейчас не скажу, надеюсь, ты сам об этом в скором времени узнаешь, не имей волненийтолько хорошее!..
Что ж ты там опять-то выдумал?!
Ты знаешь, вот сколько живу на этом белом свете, столько удивляюсь, а ведь чудес мир наш полон, через край бьют, да только мало кто замечает! Вот, кажется, ну все человек испробовал, что бы добиться желаемого, даже положенного ему по заслугам, льготам, возрасту, по болезни, по статьям конституции, в концеконцов, ан нет, вот найдется какой-нибудь гандила, чтобы все испоганить!
Ну мы и сами то хороши, че на мир то пинать?..
Да я не о том А потом приходит время и ты понимаешь, что Господь дает возможность сделать все по-другомупроще, честнее, справедливее, хотя, Господь ли, а, ну как вышло, так и вышлодругим не повадно будет
Ты о чем? Как раз во время на кухню, где шел этот диалог, вошел Илья, казавшийся совершенно разбитым и обезнадеженным, руки, болтавшиеся плетьми, задевали за все возможные выступы и углы, будто существовал он не здесь, а в другом, каком-то лишенном радости и надежды, месте. Увидев таким своего друга детства, Иван занервничал:
Илюх, а сейчас-то чего? Что с тобой?!
Мама, я ведь до сих пор испуг этот чувствую!.. Ты же знаешь ведь зачем я туда поперся?
Знаю, только не пойму, ты же можешь сам выписать анальгетики эти ср ые, зачем ты рисковал то так?!
Могу, но в ограниченных количествах Я уже ей выписывал в два раза больше, потом другой врачрайонный, знакомец мой близкий, и еще одинвсего двести ампул, раз выписали в обход этим долбанным законам, второй, но на третий, они и мне отказалиони хорошие люди, но боятся, никто сидеть не хочет!.. Я уже два месяца под статьей этой 228, но ради мамы ей немного осталосьскоро уйдет! но без этого морфина она, как в аду, постоянные крики, стоныэто не возможно! Она меня, своего любимого сына, просит убить ее, я так больше не мог! Я сын, я врач, я не садист, в конце концов! Плюнул и пошел, вот два месяца получалось, как-то, меня предупреждали, сами наркоманы тамошние, предупреждали, что «проложат» меня под этих милиционеров, таких всегда полиции сдадут, что бы их самих не трогали, ну вот, вот и получается, что точка эта постоянно в безопасности и продавцы там все известны иии, и работает она уже несколько лет совершенно не прячась, а арестовывают, кого угодно, только не распространителейони платят, хорошо платят, а мама мучается, а я так больше не мог, вот и пошел
Ну старина, успокойся, вот держи, только Андрюхе отсыпь половину, ему тоже нужно Иван достал из кармана совсем забытый пакет, «изъятый» в «бардачке» Мерседеса
Это, это, это этото, что я думаю?
Ну да мусорской подгон! Я ж говорюсреди них есть нормальные парняги Это еще не все, они просили передать бабло, за моральный ущерб, я вот подумал, что нужно поделить на три части: одну тебе, вторую Хлысту, третью нашей «Онколиге»не все ж брать то
Не возьмет, Таня Ермакова не возьмет, у нее, в фонде правило у онкологических брать
Вот еще бред-то! Значит у выздоровевших можно, а у нас, если излишки и возможность есть Возьмет! Это ж от родной полицииэто как преподнести Прозвучавший телефонный звонок оборвал разговор, Ваня поднял свою трубу: