Меня разбудила сорочья перебранка. Птицы сидели на ветках высокого дерева, стоящего во дворе и горячо выясняли отношения друг с другом.
Я лежал на толстом матрасе в небольшой комнате, а мои вещи были аккуратно разложены на низком деревянном столике, стоявшем в изголовье.
Умывшись холодной водой из высокого глиняного кувшина, я вышел во двор. Разбудившие меня птицы, видимо разрешили все свои дела, и разлетелись в разные стороны.
А-а-а Ты уже проснулся! Услышал я знакомый голос. Я думал, что после вчерашнего, ты проспишь до полудня!
Есигуй был уже полностью одет, и на его лице не было никаких следов от вчерашнего пиршества. Вместе мы направились в трапезную, где уже приготовили вареный рис и рыбу.
Сегодня важный день, сообщил Есигуй. Господин Аруда будет делать доклад в императорском дворце, и мы пойдем вместе с ним. Пожалуй, тебе нужно подобрать что-нибудь из одежды, ведь не пойдешь же ты во дворец в этом старом халате?
Я критически осмотрел свое кимоно. Действительно, для дворцового приема оно не подходило. Есигуй позвал свою сестру, и она принесла узкие штаны и куртку. Мне они были велики, но, быстро работая иглой, она подогнала его одежду под меня, и вскоре я выглядел так же, как и все местные жители.
Закончив все приготовления, мы отправились в резиденцию князя. На улицах было оживленно, люди спешили по своим делам, то и дело слышались крики торговцев и ремесленников. Чем ближе мы приближались к внутреннему городу, тем больше людей было на улице. Наконец мы прошли через внешние ворота и оказались рядом с уже знакомым мне домом.
Князь принял нас в своем кабинете. Решив какие-то дела с Есигуем, он обратился ко мне.
Ну, как тебе на новом месте?
Я поблагодарил его за заботу, сказав, что всем вполне доволен.
Хорошо, я думаю, что пока ты будешь состоять при моей личной свите. Обязанности простые, личная охрана, ночной караул и прочие поручения. Подучишь язык, а там и видно будет.
Я поклонился, а князь вновь начал беседовать с Есигуем. Они говорили на своем языке, поэтому я ничего не понимал.
Да, похоже, жизнь налаживается, сказал я сам себе.
Владивосток, осень 2000 года
Ну и как твои дела? В телефонной трубке раздался знакомый голос Андрея. Я как раз приобрел новенький металлоискатель, и собирался испробовать его на предстоящие выходные, поэтому попробуем совместить приятное с полезным.
Ну и что же ты имеешь в виду? Собираешься прогуляться с ним по берегу и набрать гвоздей на дачу?
Нет, я вначале хотел поехать под Уссурийск и поискать монеты, но потом вспомнил о твоей находке. В твоих словах относительно неосвоенности нашего побережья в средние века, есть рациональное зерно, но напротив бухты Соболь находится остров Русский, а на нем руины древней цитадели. Так, что собирайся, в выходные будем испытывать мой металлоискатель.
Услышав это, я вдруг понял, что Андрей пришел к таким же выводам, и теперь хотел проверить их в полевых условиях. Ведь о развалинах крепости было известно давно, но никаких исследовательских работ в этом месте не проводилось.
Как и было условлено, в субботу мы отправились в бухту Новик и спустя два часа уже разбивали лагерь возле холма с развалинами.
Остров Русский самый большой среди островов залива Петра Великого. В древние времена, он был одной из вершин горной цепи, делившей долину залива Петра Великого на два больших ущелья. Сейчас на острове расположено несколько поселков и остатки военных частей, многие из которых в девяностые годы были расформированы. Местные жители работают во Владивостоке или занимаются браконьерством, выгребая из моря то, что еще осталось после тотальных промыслов начала девяностых.
На катере, Андрей просто не находил себе места, ни на секунду не оставляя чехол с металлоискателем.
Интересно как поведет себя новая техника?
Андрею просто не терпелось испытать новое приобретение в натурных условиях, поэтому он всячески подгонял нас, когда мы начали разгружать вещи.
Устройство лагеря это целая наука, особенно когда этим занимается трое старых друзей. Конечно, каждый из нас в отдельности не раз бывал в походах и привык к трудностям полевой жизни, но, собираясь вместе, мы абсолютно забывали о своих прошлых «подвигах» и вели себя как герои Джером К. Джерома. Вот и на этот раз, Глеб решил удалиться, сославшись на насущную необходимость добычи мидий и гребешка к обеду.
Оставшись один на один с рюкзаками и палаткой, я поступил точно так же как и мои приятели, свалил все в одну кучу и устроился сверху. Долгие годы знакомства убедили меня в том, что это самое действенное средство, заставить их заняться хоть каким-то полезным делом.
Конечно они сразу же явились и стали во всю убеждать меня, что установка палатки это самое интересное. Препираясь, и подшучивая друг над другом, мы все же поставили палатку и сложили в нее наши вещи.
Последующие два дня мы провели в тех суетных делах, которые называются полевыми и водолазными работами. Обныривая каменные выступы, недалеко от берега, я совершенно неожиданно, нашел тяжелую массивную плиту. Она стояла наискосок, практически наполовину зарывшись в ил. Возможно, ее что-то сдвинуло, а каменный выступ косы не дал ей полностью исчезнуть под слоем осадков. Плита гладкая и в центре грубое отверстие, говорило ее искусственном происхождении. Я уже и раньше видел нечто подобное. Такие каменные глыбы часто служили якорями на китайских судах. Подойти близко к илистому дну было проблематично, видимость катастрофически падала, а издали артефакт терялся среди нагромождения камней. К тому же, на таких якорных плитах не делалось никаких надписей или знаков, которые позволили бы установить их принадлежность и время изготовления. Может быть, этот якорь был утерян с какого-нибудь судна, пережидающего туман или непогоду, под защитой древней крепости или был брошен с пиратской джонки, в конце XIX века, теперь можно было только гадать. Но сама находка каменного якоря показалась мне знаменательным событием. Все же не в каждом погружении можно увидеть предмет, так явно принадлежащий другой эпохе. На следующий день я вновь нырнул к найденному якорю. Слой осадков на склоне был небольшим, но без большого гидронасоса, вести какие-либо работы было бессмысленно. Все же я потыкал куском стальной проволоки в серую поверхность дна. В некоторых местах мой импровизированный инструмент натыкался на что-то твердое, и тогда я принимался разгребать ил или отмечал интересное место на планшете. К сожалению, эта работа быстро съела весь запас воздуха, а компрессор стоявший у друзей-браконьеров сломался окончательно и бесповоротно. Так, что и мне пришлось переключиться на наземные работы.
В воскресенье мы прочесали всю прилегающую местность. С помощью своего металлоискателя Андрей нашел множество стреляных гильз от винтовки Мосина и другого стрелкового оружия, пряжек, гвоздей и прочей мелочи. Но были и более интересные находки. Так в небольшом овраге лежало несколько каменных ядер, которые в средние века использовались в метательных машинах, а в более поздние времена, в качестве строительного материала. В ложбинке были найдены несколько бронзовых наконечников от стрел, а так же металлическое оперение от массивной металлической стрелы, используемой на станковых луках.
Складывалось впечатление, что в этом месте действительно что-то происходило, особенно нас заинтересовали бронзовые наконечники, поскольку на их изготовление шла мелкая бронзовая и медная монета. Такие стрелы изготавливались в осажденных крепостях, когда другого источника металла просто не было.
Общим итогом нашей поездки стали два прекрасно проведенных дня на природе, мы хорошо, отдохнули и вдоволь наигрались новой игрушкой.
Сворачивая наш небольшой лагерь, мы решили весь скопившийся за два дня мусор закопать на месте стоянки. Так как Андрей имел непосредственное отношение к раскопкам, то копать яму досталось именно ему, с чем он и согласился после недолгих препирательств и сетований на тяжелую долю научного работника.
Работа спорилась, но через несколько минут он вскрикнул и подозвал нас к себе. В руках у него был какой-то продолговатый предмет, покрытый ржавчиной. Осторожно счистив крупные комья земли, и смыв остатки водой из фляги, Андрей показал нам находку. Лезвие практически исчезло, но позеленевшая от времени бронзовая пластина, явно указывала на то, чем являлся найденный предмет.
Андрей держал в руках сломанный японский меч.
Город Субинь, столица Дунчжэнь, 1232 год
Два года прошло с того момента, как я покинул родные места. За эти годы я немного освоился и перестал ощущать себя чужаком.
На родных островах всегда было тепло, только на севере, зимой выпадал снег. Здесь же, становилось очень холодно, а снег лежал толстым, сверкающим на солнце покровом. Для того чтобы не замерзнуть приходилось надевать теплые меховые одежды. Дома местных жителей разительно отличались от легких японских построек. Для того чтобы уберечься от холода, возводились толстые деревянные стены, но этого было мало, поэтому в каждом доме присутствовал очаг, дымовые трубы которого проходили под лежанками, а только после этого выходили наружу. Такая конструкция называлось «кан», дым и тепло от очага согревали каны, поэтому даже в лютый мороз, спать на них было очень приятно.
Летом было теплее, но в это время с моря приходили густые туманы и дожди, которые могли продолжаться до поры желтых листьев.
Люди отличались природной простотой нравов и можно даже сказать детской непосредственностью. Они были честны, трудолюбивы и старательны во всех отношениях. Мужчины были и пахарями и охотниками и строителями, всем тем, что требовалось в данный момент. Их быт так же не отличался сложностью церемоний. Посуда и пища были без особых гастрономических изысков, но вкусными и сытными. Все это больше напоминало военизированное поселение. Есигуй мне объяснил, что это своеобразная мода, установившаяся в последние годы, в противоположность изнеженным манерам западных земель, взявших множество обычаев из покоренного Китая.
Особым искусством нюйчжи была охота. Жизнь в этом краю нельзя было назвать особенно легкой. Короткое лето, сменявшееся суровой зимой, заставляли людей использовать все возможности для добычи пропитания. Весной мужчины уходили в тайгу добывать молодые рога благородных оленей, из которых шаманы готовили особые настои. Считалось, что человек, который пьет его, не болеет и живет в два раза дольше, чем обычно. Осенью добывали птицу и рыбу. В это время в таежные реки приходил на нерест лосось. Его приход считался большим праздником и отмечался с большим весельем в начале хода и с еще большим в конце.
Зимой добывали пушного зверя. В это время охотники ставили силки и капканы. Добытые шкурки охотно скупались торговцами из далеких стран. Особенно высоко ценился темно-красный соболь, а затем соболь сероватого цвета. Так же ценился горностай, мех которого был чист и бел. Простые люди мехом соболя украшали головной убор, а шубы шили из лисицы.
В теплые летние месяцы охоты не было, и люди работали на полях, выращивая просо и овощи, а в низинах рекрис.
Главными чертами многих молодых нюйчжи, была чрезмерная горячность в спорах, любовь к азартным играм и постоянное стремление доказать свою храбрость, которая вместе с любовью к лошадям, часто приводила их на разные состязания. Особенным почетом пользовались скачки, устраивающиеся по основным годичным праздникам.
Иногда, скачки решали больше споров, чем обычная дуэль. Большие пространства, разделяющие поселения, заставляли этих людей проводить много времени в седле. И для таких людей лошадь была не только транспортным средством или рабочей скотиной, для них она становилась как бы членом семьи.
Верный конь был и другом и помощником, а так же символом престижа. Даже самые бедные стремились иметь хотя бы одну скаковую лошадь, она становилась для них предметом гордости и символом благополучия.
Богатые семьи владели целыми табунами роскошных скаковых лошадей. Они были ценным подарком и своеобразным мерилом ценностей. Когда юноша из богатого рода собирался жениться, то по традиции он должен был подарить отцу невесты тридцать лошадей, но в свою очередь, тот дарил жениху свою лучшую скаковую лошадь. Если же этот подарок оказывался с изъяном, или подаренная лошадь заболевала, то в этом случае весь договор считался расторгнутым, а семья невесты была обречена на позор.
Весной и осенью по всем городам и селам империи устраивались большие конные состязания. Конечно, самые торжественные праздники устраивались в столице, где сам император награждал победителей призами и подарками.
Самые лучшие наездники стекались в эти дни к императорскому двору, чтобы показать свою ловкость и мастерство. В это время устраивались и большие конные торги, на которых купцы совершали огромные сделки. На улицах можно было встретить и говорливых ханьцев и степенных мохэ с севера, которые во всю расхваливали своих лошадей. Иногда попадались и совсем чудные люди. Маленькие и очень смуглые, они говорили на каком-то странном гортанном языке. Их одежда состояла из хитро завернутых ярких тканей и множества самых разнообразных украшений. Когда они собирались вместе и что-то обсуждали между собой, то обязательно садились на корточки. Я их так и назвал Есигую, который от души посмеялся над таким определением.
Положение Есигуя мало изменилось за это время, он по-прежнему был личным секретарем князя, и, несмотря на постоянное присутствие при дворе особой карьеры не делал. Виной всему был его слишком острый язык и полное неумение скрывать свои чувства перед окружающими. Если что-то ему не нравилось, то он говорил об этом сразу и в самых прямых словах.
Послушай Санори, у тебя верный глаз, да и в конном деле ты не новичок, будешь участвовать в скачках?
Вопрос, поставил меня в тупик. Для нюйчжи это было конечно естественно, но я то принадлежал к совсем другому народу, а на происхождение здесь смотрели весьма и весьма пристально. Да и как участвовать в соревновании без собственного коня.
Ничего страшного, никто никогда не ограничивал участия в соревновании, для других племен и строгих правил нет, а относительно коней не беспокойся, господин Аруда выделит их нам. Он сам уже давно не участвует в соревнованиях, но своими лошадьми заслуженно гордится. Вот мы и будем представлять его интересы.
Есигуй быстро объяснил мне, что же нужно делать. День скачек назначался на праздник молодой весны. В главном соревновании было три этапа. Десять команд всадников, которые представляли тот или иной род, состязались в скорости и ловкости владения оружием.
В первом задании конники пересекали равнину, заросшую высокой травой, и возвращались обратно. Главной хитростью этого испытания было то, что высокая трава скрывала ямы, канавы и нетвердые места. Всаднику нужно было почти интуитивно определять коварные участки, чтобы не вылететь из седла.
Победившими считались первые четыре, которые первыми приходили к финишу. Они переходили на второй этап, в котором нужно было продемонстрировать владение клинком. Всадники скакали по четырем проходам, которые разделялись между собой разновысокими деревянными столбиками. Эти столбики нужно было срубить, но сделать это нужно было строго в пределах определенной зоны, окрашенной белой краской. Для этого нужно было наносить удары, постоянно перемещаясь с одного бока лошади на другой.
Победившие в этом состязании две команды, переходили на последний этап. Здесь нужно было продемонстрировать умение стрельбы из лука. Всаднику выдавалось восемь особых ярко раскрашенных стрел. Лошадь пускалась вскачь, а всадник должен был поразить восьмью стрелами восемь разных мишеней, размеры которых все время уменьшались. Первой ставилось изображение тигра, а последнейизображение маленького серого зайца.
Лучшая команда становилась главным победителем турнира, а ее предводитель удостаивался чести получить приз из рук императора. Как правило, за этим следовало и повышения победителей в чине, что делало победу крайне желательной для молодых сорвиголов. Удел проигравших был тяжек. Они лишались своих коней и были обязаны обнести победителей вином девять раз подряд.
Оставшиеся дни я помню не очень хорошо. Новая лошадь оказалась не только резвой, но еще и очень норовистой. Пришлось немного объездить ее и привыкнуть к небольшому двуплечному луку, который использовался в состязаниях.
Сейчас весна и травы нет, сказал Есигуй при нашем первом выезде в долину. Но особой легкости это не принесет. Земля размокла, и поэтому кое-где будут зыбуны и топи. Когда поскачешь, то постарайся вначале не выходить вперед, лучше это сделать перед финишем.
Мой друг участвовал в скачках с самых юных лет, и поэтому его советы были очень дельными. Вскоре наступил долгожданный день состязаний. Особо я не переживал. Еще мальчишкой я учился стрелять из лука на скаку и рубить с седла, как-нибудь справлюсь, но для моего приятеля победа в состязании была очень и очень заманчива. Он постоянно все перепроверял и переделывал. Примерно за год до моего появления, он почти выиграл осенние скачки, но его команду обошли в стрельбе. В последующие годы, служебные дела не давали ему участвовать в соревнованиях, и теперь он был полон решимости, получить долгожданный приз.
На нас были одинаковые красные плащи, на которых Айсун вышила желтым шелком гербовый знак господина Аруды. Она принесла их накануне и пожелала нам победы. Кроме этого, она подошла ко мне и протянула большой желтый платок с вышитой на нем птицей. Есигуй усмехнулся, а его матушка бросила в сторону дочери несколько быстрых фраз, после чего Айсун быстро ушла в свои покои.
Тебе придется взять этот дар, иначе ты сильно обидишь ее.
Я не совсем понял его слова.
Видишь ли, девушки в нашей стране не всегда живут тихими затворницами. Если ей нравится мужчина, она сама может, открыто заявить об этом перед всеми. Правда, этим правом пользуются в основном в простых семьях. Вот матушка и начала распекать ее за то, что она ведет себя как распущенная девица из рода Вэйнчжень, которые считают, что такой способ сватовства самый лучший.
* * *
Айсун в эту ночь почти не сомкнула глаз. Еще бы, это же ее первый праздник, где она может представить себя взрослой девушкой, которая сама себе хозяйка. Целый вечер Айсун думала, что же ей надеть завтра утром. Она перебрала все свои вещи, но так и не смогла выбрать ничего подходящего.
Если надеть розовый халат, то она будет выглядеть чересчур по-детски, а черное с красным слишком мрачно, еще примут за старуху. Желтое, с красным, чересчур помпезно, наконец, она нашла то, что искала. Светло-зеленое, его привез Есигуй три года назад на праздник ее небесного цикла, тогда мать сказала, что она еще слишком мала, чтобы носить такие наряды, да и не впору оно пришлось двенадцатилетней девчушке, но теперь Айсун видела, что это то, что нужно. Как угадал Есигуй! Казалось, платье было специально сшито по ее фигуре. Даже мелких складок не было.
Только вот одобрит ли матушка ее выбор, или опять начнет ворчать, что не к лицу благородной девице так выставлять себя на людях. Впрочем, Айсун считала себя вполне взрослой, еще бы ей уже исполнилось целых пятнацать лет. Решив эту проблему, девушка занялась не менее важным делом. Она достала черную лаковую коробку, в которой хранила все свои ценности, и достала из нее три связки монет. Завтра она тайком от матери поставит их на команду своего брата, и утрет нос этой зазнайке Ньясе, которая весь год хвасталась, как разбогатела на прошлых скачках.
Поставила одну связку, а получила целых десять, и купила мешок побрякушек, передразнила подругу Айсун.
Наступившее утро было серым, но это ничуть не уменьшало праздничную обстановку, благодаря яркими одеждами пришедших посмотреть на первые весенние скачки. Еще с вечера, торговцы начали устанавливать свои палатки на большом пустыре возле северных ворот. Всю ночь кипела работа, стучали молотки, ржали лошади, а на утро возле стен вырос новый город, весь ярко украшенный лентами, флагами и бумажными цветами. Как только взошло солнце, торговцы начали наперебой расхваливать свой товар, благо покупателей было уже предостаточно. В это утро горожане стремились выйти из своих домов пораньше, чтобы занять самые хорошие места на беличьей горке, ведь если опоздаешь, то никаких скачек и не увидишь, а будешь стоять позади всех и только спрашивать кто, что и как.
Айсун тоже вышла из дома еще затемно. Вместе со служанкой, они шли к воротам, возле которых, несмотря на ранний час уже собралась изрядная толпа. Все ждали, когда с первым лучом солнца, стражи отворят тяжелые створки ворот.
Зябко кутаясь в свой черный плащ, девушка вновь подумала о своей подруге.
Наверное, ее принесут в паланкине, словно принцессу, а слуги займут самые лучшие места. Ей совсем не нужно стоять возле ворот как простолюдинке.
Но в этот момент, на стене загудел большой рог, и тяжелые створки ворот начали медленно раскрываться. Толпа устремилась в проход и сразу же попала в проходы и проулки торгового городка.
Купцы во всю расхваливали свой товар, завлекая покупателей. Чего здесь только не было, и яркие ткани, и целые ряды украшений, мягкая обувь, перья птиц и причудливые заморские раковины.
Подходите! Подходите! неслось со всех сторон. У нас самое лучшее.
Айсун почувствовала, что не в силах идти дальше. Все было настолько красивым и завлекательным, что лучшего места в мире просто не могло и быть.
Подходи красавица! Чего желаешь?
Айсун выбрала брошь с ярким голубым камнем.
Хороший выбор красавица! И как дешево! Всего четыре сотни монет.
Девушка покачала головой.
Нет, это дорого, давайте сто.
Да что ты госпожа! Это же украшения из далекого северного королевства! Я не могу отдать их за бесценок, давайте триста пятьдесят!
Нет, это слишком дорого за серебро, к тому же камень не чисто голубой, а здесь немного сколот.
Поторговавшись еще минут десять, Айсун все же получила брошь, сойдясь с торговцем на цене в двести монет. Но она того стоила. Сделанная из переплетения тонкой серебряной проволоки в виде узла счастья, брошь очень шла ее зеленому наряду, как будто была сделана для него специально. К тому же у нее была такая выгодная цена. Несмотря на свой юный возраст, она считала себя очень практичной особой.
На беличьей горке уже почти не было свободных мест. Айсун даже пожалела, что потеряла так много времени в торговых рядах, но вдруг она услышала, как кто-то ее зовет.
Посмотрите молодая хозяйка, сказала служанка. Сдается мне, что это юная госпожа Ньяса, и она машет вам рукой.
Но Айсун и сама увидела свою подругу.
Иди же скорее сюда! Здесь рядом есть место! Как ты сегодня одна! Совсем как взрослая дама!
Отправив слуг к чиновнику делать ставки, подруги начали рассматривать друг друга, восхищаясь нарядами. Конечно же, новая брошка стала предметом пристального внимания и всяческого восхищения, а когда Айсун сказала, что выторговала ее у торговца за триста монет, то восхищению подруги не было предела. Но тут Айсун увидела новый пояс своей подруги.
Украшенный золотыми пряжками и красной тесьмой, это был обручальный дар жениха невесте.
Так тебя выдают замуж? И кто же счастливец?
Ньяса потупила взор, прикрыв лицо веером, но Айсун не собиралась отступать.
Кто он? Я его знаю? Не унималась девушка. И сколько времени он за тобой ухаживал?
Ньяса как бы неохотно, но в тоже время с чувством скрытого превосходства отвечала на вопросы подруги. Ее женихом был никто иной, как старший сын начальника дворцовой стражи.
Айсун хорошо знала этого юношу, он был старше ее на три года. Еще год назад они весело подшучивали над ним, а теперь посмотрите-ка, уже жених. В сердце девушки проснулась маленькая змейка ревности, ведь Ньяса была ее ровесницей, но сейчас она была уже невестой.
Над полем ударил большой гонг, и состязания начались. На поле стали выходить команды участников, демонстрируя зрителям цвета своих одежд и свою ловкость в управлении с конем.
Посмотри! Посмотри! Там твой брат! закричала Ньяса. Ой что это? Ах! Вот так наша тихоня!
Есигуй остановил своих всадников прямо напротив мест, где сидели девушки. Внимание Ньясы, привлек вышитый шелковый платок, который Айсун подарила другу своего братастранному молчаливому воину с далеких восточных островов. Платок был повязан на руку так, что каждый мог видеть золотую птицу.
Ньяса просто пожирала его глазами, а Айсун как бы ненароком спросила:
А что господин Синьвэй не участвует в скачках?
Нет, твердо ответила она. В этом году его будут представлять солдаты императорской гвардии.
Пусть себе Ньяса хвастает своей помолвкой, подумала про себя Айсун. Зато все теперь видят, что она не просто благородная девушка, а настоящая дама, у которой есть свой рыцарь, но, вновь посмотрев на своего брата, девушка заметила то, что не заметила раньше. На плече Есигуя был повязан платок Ньясы.
* * *
Шум, толкотня, яркие краски одежд и флагов, все смешалось в праздничном круговороте.
Участники следовали по главной улице города, направляясь к северным воротам, через живой тоннель из ликующих людей. Под копыта лошадей падали цветы и яркие вышитые ленточки. Среди зрителей даже заключались шуточные ставки, на того, кто сумеет бросить ленточку так, чтобы выбранная лошадь могла наступить на нее двумя копытами.
За городом всадники разошлись и заняли строго положенные места. Скачки начались.
В ожидании звука большого гонга наездники старались усмирить своих скакунов, которые сильно нервничали и то и дело стремились сломать строй. Когда главный глашатай поднялся на стену и подошел к огромному бронзовому диску, то напряжение достигло предела. Двое молодых всадников не выдержали и пустили своих коней вскачь, за что и были сразу же прогнаны и осмеяны толпой. Наконец глашатай взял длинный молот и ударил им точно в центр гонга. Звук потонул в криках наездников, топоте копыт и шуме толпы.
Всадники рванулись вперед, но в половине ли от стен начался самый настоящий кошмар. Низина, затопляемая ранней весной, представляла собой страшное нагромождение кочек, валунов и глубоких рытвин. Тот, кто не успевал быстро среагировать, вылетал из седла, лошади ломали ноги и падали на пути у других, вызывая самую настоящую свалку. Мне повезло, стараясь не отставать, я так и держался в лидирующей группе, не вырываясь вперед и имея достаточно времени, чтобы заметить внезапно возникшее препятствие. Стараясь не упускать из вида желтый бунчук Есигуя, я обошел нескольких всадников и занял место позади него. Наши лошадки оказались проворнее, и мы смогли прийти к финишу вторыми. Впереди была команда, сотника Дигуная.
Теперь предстояло испытание на владение клинком. Сменив коней, мы галопом пронеслись между столбов, рассыпая удары направо и налево, уклоняясь от выступающих из них прутьев и кольев.
В этом деле, мы смогли прийти первыми, и теперь только последнее состязание могло решить, кто станет победителем, а кто нет.
Всем участникам раздали по восемь ярко желтых стрел с разноцветным оперением. По ним судьи будут определять, чей выстрел достиг цели, и сколько очков получила та или другая команда. Больше всего очков, судьи присуждали за последнюю мишень. Но если замечали, что стрелок не стрелял в предыдущие, то его лишали всех набранных ранее очков, и с позором изгоняли с состязаний.
Как победитель предыдущего этапа, наша команда стреляла первой. Два всадника промахнулись в первую мишень, но последнюю поразили все. Судьи подсчитали очки и огласили его перед толпой, которая взорвалась радостными криками.
Теперь настал черед наших соперниковкоманды, основными игроками которой были воины дворцовой стражи.
Среди них выделялся своим огромным ростом капитан их командыдесятник Дигунай, пользовавшийся славой чемпиона прошлых игр. Вся команда всячески старалась ему подыграть, но теперь победа зависела только от ловкости каждого всадника.
Судья ударил в гонг.
Всадники понеслись по коридору, выпуская на скаку стрелы. Дигунай шел первым. Одна, вторая, третья, лицо Есигуя стало белым от напряжения, четвертая. И в этот момент конь десятника споткнулся и рухнул. Вся группа смешалась. Толпа взорвалась громогласным ревом. Из восьми мишеней было поражено только четыре первых. Ни одна стрела не поразила деревянного зайца. Это был чудовищный провал. Под свист и улюлюканье толпы дворцовая стража покинула поле, а мы стали победителями игр.
* * *
Последующие дни мы были центром всеобщего внимания. Приглашения, праздниования и застолья сменяли друг друга так, что к вечеру мы уже не помнили где мы, и что нам нужно делать. Только через три дня, эта круговерть начала понемногу успокаиваться.
В один из спокойных вечеров, мы сидели в небольшой харчевне, расположенной недалеко от стен красного города, пользуясь радушием хозяина, угощавшего победителей скачек. Это было любимое место дворцовой стражи, где воины собирались поиграть и узнать текущие новости.
Есигуй пребывал в мечтательном и рассеянном настроении, он что-то писал на небольших бумажных листах, потом зачеркивал написанное и начинал все сначала.
По-моему, мы пропустили четыре или пять чаш с вином и в голове уже появилась неприятная тяжесть, от которой я старался избавиться с помощью орехов.
В этот момент на пороге появилась шумная компания, которую возглавлял Дигунай. Сегодня он был особенно зол из-за того, что его обошли на самом последнем круге. Его бритый затылок так и светился ярко-малиновым цветом. Увидев нас, он побагровел еще больше.