Он мне симпатичен, выдыхает Валя. Даже более чем.
Когда на следующий день Натан Ефимович, как и грозился, ровно в шесть часов появляется у нее на пороге, Валя встречает его в лучшем своем платье с глубоким вырезом и новых туфлях на высоченной шпильке.
Ух ты! только и может сказать Натан Ефимович.
Что, теперь самому страшно? фыркает Валя, почувствовав свою власть.
Пожалуй, усмехается Натан Ефимович. Идем?
Он ведет ее в самый модный в городе ресторан. По крайней мере, так ей потом завистливо сообщают знакомые девчонки из общежития. После ресторана Натан Ефимович ожидаемо предлагает Вале пойти к нему домой. И она не отказывается.
Глава 9
Жизнь превращается для Вали в весьма комфортное существование. Скоро она почти перестает появляться в своей комнате в общежитии, переселившись к Натану Ефимовичу в его большую квартиру в самом центре города, возле площади Пять Углов. Квартира, надо сказать, оказывается воистину холостяцкой бездумно обставленной и запущенной. Но эти огрехи прежней Натановой жизни Валя быстро исправляет. В спальне появляются огромная кровать и столь же чудовищных размеров шифоньер.
В нем жить можно, высказывается о шифоньере Натан. Чем заполнить такой объем?
Валя воспринимает его иронию в качестве руководства к действию. За пару месяцев она плотно забивает шифоньер обновами. И то сказать: не в обносках же ей ходить. Она на людях работает.
Стоит ли говорить, что висевшие на вбитых прямо в оконные рамы гвоздях шторки-тряпочки заменены гардинами на карнизах. Разительные перемены касаются и других уголков квартиры. Натан радуется уюту и денег не жалеет.
Квартира должна быть тебе страшно благодарна за такую заботу, повторяет он всякий раз, когда Валя обзаводится новым предметом мебели, очередной вазочкой или шторой.
А ты? огрызается она.
Отчасти да, отшучивается Натан.
От какой части? притворно злится Валя.
Натан продолжает ерничать дальше, но Валя уже не слушает его. Она теперь не боится начальника, и его ирония больше ее не смущает. Валя просто позволяет Натану шутить, не более того.
Чем бы дитя ни тешилось, думает она, снисходительно поглядывая на мужчину, который еще недавно внушал ей страх.
На работе она тоже начинает чувствовать себя хозяйкой.
Есть что-то в разнос, Валентина Николаевна? всякий раз по имени и отчеству обращается к ней щупленькая девчушка-курьер Наташа Неверова, забегая в приемную.
Стоит ли говорить, что никто уже не шепчется у Вали за спиной? А чего шептаться, когда и так все понятно? Девицы из планового отдела смирились со своим поражением и теперь относятся к Вале с подчеркнутым уважением. Впрочем, подобное обращение Валя воспитывает в них ежедневными тренировками.
Светочка, строго говорит она блондинке с пухлыми губами, той самой, что опрометчиво громко произнесла тогда «Натан на нее глаз положил», Светочка, тебе надо по три раза объяснять, как следует оформлять сметы? Кто это должен делать? Я? Это, между прочим, в мои обязанности не входит. Может быть, Натан Ефимович лично? Вам, девчата, здесь зарплату платят не за то, чтобы вы маникюр делали и чаи гоняли. А если кого-то что-то не устраивает, то всегда есть места на стройке. Там живая работа. Милости, как говорится, просим.
Валентина Николаевна, бормочет блондинка, я сейчас исправлю. В перерыв.
И ровно в два на стол к Натану Ефимовичу! победно вскинув голову, заявляет Валя. Будешь знать, как сплетни разводить!
Последнюю фразу она произносит про себя, покидая плановый отдел с видом полководца, выигравшего сражение. Закрыв за собой дверь, она задерживается на несколько секунд и прислушивается. Но в комнате царит тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом бумаг на столах плановичек.
Вот так, хмыкает Валя и гордо продолжает свой путь в приемную.
Фаворитка! Это слово, вычитанное в детстве в одном из французских романов, часто вспоминается ей теперь. Да и бог с ним. В конце концов, как-то все сложилось в ее жизни.
Именно это говорит ей Зинаида Петровна:
Все у тебя, Валя, сложилось. Только этого ли ты хотела?
Да ладно, Зинаида Петровна, отмахивается Валя. Жизнь штука сложная, как-нибудь вывезет.
Это конечно, это правильно, кивает добрая Зинаида Петровна, сама уже, очевидно, недовольная тем, что поставила под сомнение Валькино счастье.
Счастье это тем временем бьет ключом. На Новый год Валя с Натаном едут в Ленинград, где у Натана стоит забронированная квартира.
Досталась от родителей, небрежно поясняет он.
А ты достался мне, хмыкает Валя и чмокает мужчину в бритую до синевы щеку.
Зимний Ленинград производит на Валю неизгладимое впечатление. И она твердо решает со временем перебраться сюда. Для этого Натану, как она выясняет, надо отработать еще три или четыре года в Мурманске. Чтобы заработать северную пенсию и еще что-то там, во что Валя не особо вникает. Три или четыре года можно потерпеть. Это ее вполне устраивает.
Летом, заработав первый северный отпуск, Валя хочет съездить домой, навестить тетю Полю. Но Натан везет ее в санаторий в Сочи. Помпезные корпуса здравницы стоят в старом парке, спускающемся прямо к морю. Санаторий принадлежит союзному Минстрою. Здесь отдыхают начальники с семьями. Валя не хочет сводить знакомства с толстыми пожилыми тетками, говорящими исключительно о работе своих мужей, и почти все время проводит на пляже. Натан не возражает и охотно составляет ей компанию.
Не обижайся на начальственных жен, утешает он Валю. Они всю жизнь сидят дома, скучают и деградируют.
То ли дело любовницы! огрызается Валя. Они целый день на работе, под боком, в приемной, им скучать некогда.
Ты чем-то недовольна? Это так понимать? неожиданно жестко реагирует на ее выпад Натан.
Да понимай, как хочешь, фыркает Валя.
Глава 10
Снова наступает зима. Роскошная квартира в центре города, заискивания девчонок в тресте и бесконечные обновы уже не радуют Валю. Ей хочется большего: определенности в отношениях, свадьбы, в конце концов. Она представляет, как приедет следующим летом с Натаном к тете Поле. И что она ей скажет? Как представит своего спутника? Да и не поедет Натан в Жданов. Зачем ему жить в одной квартире с тетей Полей? Опять потащит ее в санаторий. И ладно бы с ним, с этим санаторием, не в санатории дело, а в том, что в их совместной жизни появилась напряженность. Валя стала раздражительной, часто срывается по пустякам в истерику. Натан старается ее успокоить. Но становится только хуже и хуже.
Ты чем-то недовольна? спрашивает он ее.
В его голосе не чувствуется прежней иронии. В нем звучит беспокойство, озабоченность и стремление все исправить. Валя плачет у него на плече, извиняется за свое поведение, но никак не может сказать правду. Но Натан наверняка и сам догадывается о причинах происходящего.
Перед самым Новым годом они идут в театр. В областной драме дают оперу столичные гастролеры. Полный аншлаг. Но Натану удается достать два билетика в партер. Несколько дней перед спектаклем он ходил загадочный. А когда они начинают собираться на спектакль, Валя с удивлением замечает, что его руки слегка дрожат, когда он завязывает галстук, отчего правильный узел никак не выходит.
Я помогу, предлагает она, но Натан в ответ только нервно хмыкает и продолжает борьбу с галстуком.
Как хочешь, фыркает Валя, внезапно почувствовав, как что-то дрогнуло у нее в груди.
Почти карнавальная снежная зима, опера, разнервничавшийся мужчина. Ей кажется, что этим вечером что-то должно произойти. Валя едет в театр вся на нервах. Собственно говоря, до театра десять минут пешком. Но за ними приходит трестовская машина. Всю недолгую дорогу Валя сидит, как на иголках. Теперь она уже почти уверена, что после спектакля Натан сделает ей предложение.
Валя в опере второй раз. Спектакль производит на нее странное впечатление. Гастролеры привезли в Мурманск «Молодую гвардию». И эта опера совсем не похожа на ту, что они с Натаном слушали прошлой зимой в Ленинграде. Там все пели по-итальянски, а на сцене кипели неимоверные страсти. Здесь же толстоватый немолодой мужчина неподходящим ему высоким голосом отчаянно выводит по-русски:
Стреляй, Олег!
Патронов нет! отвечает ему другой певец.
Цемент-то им хоть завезли? слышится веселый шепот позади Вали, и по рядам пробегает легкий смешок.
Спектакль идет тяжело. У Вали начинает болеть голова. Ей хочется вернуться домой и прилечь. Она уже совсем собирается уйти в антракте, но вновь думает о том, что Натан, очевидно, сделает ей сегодня предложение, а потому остается и терпит спектакль до конца. Отстояв очередь в гардеробе, они одеваются и выходят на улицу. Звуки назойливой оперы звучат у Вали в голове. Они идут домой пешком. Валя ждет от своего спутника тех самых слов. Но Натан мрачно молчит.
Что ты все хмуришься? не выдерживает Валя.
Устал, бурчит Натан. На будущей неделе приемная комиссия приезжает. А у нас одни недоделки.
У Вали как будто выбивают почву из-под ног. Ничего не будет! Никакого предложения. Он просто нервничает из-за работы.
Дурацкий спектакль, замечает Натан устало. Еле вытерпел.
А меня? внезапно заводится Валя.
Что «тебя»? не понимает Натан.
Тоже еле терпишь? шипит Валя.
К чему ты это? раздражается Натан.
Если бы он хотя бы добавил «дорогая», Валя, наверное, сдержала бы свою обиду. Но Натан просто сказал: «К чему ты это?» Сказал отстраненно, словно разговаривал с чужим человеком.
К чему? взвизгивает Валя так, что прохожие оглядываются. Да все к тому же!
Могла бы меня поддержать, злобно замечает Натан. Вместо того чтобы визжать на улице.
Поддержать? Визжать? взвивается Валя. Да мне осточертели твои проблемы, твои шутки и твои идиотские спектакли.
Она сама не ожидала в себе подобной злобы и уже готова извиниться, когда Натан неожиданно произносит:
Не буду скрывать, меня тоже в последнее время стали тяготить наши отношения. Я не хотел этого пока говорить. Но коли уж ты сама начала. В общем, я считаю, что, возможно, их нет смысла продолжать.
Что? задыхается Валя.
Нет, конечно, я не говорю, что ты должна уйти сегодня же, продолжает Натан. Но в стратегическом плане, наверное, будет лучше, если мы расстанемся.
Хорошо, бормочет Валя, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Только зачем нам «стратегические планы»? Давай, прямо сейчас. К чему тянуть?
Прости, сухо говорит Натан.
Это ты меня прости, перебивает его Валя. За то, что слишком хорошо о тебе думала.
Я все понимаю, начинает Натан.
Я тоже, фыркает Валя. Ты так много для меня сделал. Пора и честь знать. Прощай. И, пожалуйста, не надо меня останавливать.
Выпалив все это на одном дыхании, она поворачивается и бросается прочь. Она думает, что Натан бросится ее догонять. Но он этого не делает. Лишь у дверей общежития Валя соображает, что у нее нет с собой ключей от комнаты.
Я из триста двадцать первой, вы же меня знаете, можно мне ваш ключ комнату открыть, а то я свой дома забыла, почти умоляюще обращается она к дежурной на первом этаже. Забыла ключ, повторяет она, поняв, что слово «дома» прозвучало в данной ситуации как-то нелепо.
Что-то взять хотите? уважительно интересуется дежурная.
Неужели она тоже знает об их отношениях с Натаном? Отсюда и такое почтение. Как же все это гадко! И как она всего этого не замечала раньше.
Взять? бормочет Валя. Нет, я ночевать буду.
Дежурная удивленно вскидывает бровь, но, ничего не сказав, протягивает Вале ключ.
Я сейчас пойду, открою и ключ тут же вам верну, обещает Валя.
Не надо, отвечает дежурная. Когда свой ключ найдете, тогда и вернете.
Хорошо, радуется Валя и, вновь почувствовав непреодолимую усталость, бредет на свой третий этаж.
Глава 11
На следующий день Вале приходится идти на службу. Их общение с Натаном сводится к необходимому по работе минимуму. Лишь после обеда Валя набирается смелости, заходит в кабинет к Натану и отдает ему ключи от его квартиры.
Зачем прямо сейчас? возражает Натан. Тебе надо вещи забрать.
Вещи? шипит Валя. Оставь себе. Мне от тебя ничего не надо.
Мне твои юбки не подойдут, хмыкает Натан, но ключи берет.
А мне верни ключ от моей комнаты, словно не слыша его, заявляет Валя.
Натан кивает. В тот же вечер он привозит ей в общежитие все ее пожитки, а заодно и ключ. Валя сухо благодарит его, а он лишь неопределенно разводит руками, как будто говоря:
Ну что ж я могу поделать, если ты так решила.
Мужская привычка, злобно думает Валя, обставить все так, чтобы женщина была виновата. Словно это не он, а она его бросила.
Почти с ненавистью посмотрев на Натана, она злобно заявляет:
Чайку?
Натан отказывается и поспешно уходит.
Попробовал бы он не отказаться! думает Валя, закрывая за ним дверь. Кровь бы пролилась, ей богу!
Отношения закончились, но жизнь продолжается. Работа превращается для Вали в настоящий ад. Она не знает, как себя вести, постоянно нервничает и боится, что сорвется на людях. Продолжающиеся заискивания девчонок-плановичек заставляют ее внутренне содрогаться. Когда они узнают о ее падении с пьедестала, их месть будет ужасна.
В последующий месяц Валя передумывает столько мыслей, что хватило бы, наверное, на всю жизнь. И основной вопрос, который она раз за разом себе задает, сводился к следующему:
Может быть, она погорячилась? Сама все придумала в тот вечер, неправильно истолковав нервозность Натана, и сама же обиделась. Он просто повел ее в театр. У него были проблемы на работе. Он нервничал. Она вспылила. Возможно, зря?
Валя понимает, что при ее характере извинения дадутся ей очень тяжело. И после всего, что произошло за последние недели, они будут выглядеть унизительными и неприличными. Валю терзают сомнения. Но она уже почти готова пойти на попятную, когда вдруг замечает, как к Натану в кабинет все чаще заходит кассирша Люба. Вместо прилива злобы Валя чувствует неожиданное облегчение, словно тяжелое бремя свалилось с ее плеч. Она понимает, что все сделала правильно. Не было бы никакого предложения. Ни в тот вечер, ни в какой другой. Никогда бы не было. И Натан все равно бы ее бросил. Он лишь искал предлога, который она ему и дала.
Все к лучшему, решает Валя. Не для того я ехала на край света, чтобы сидеть в приемной и сторожить от нападок конкуренток дряхлеющего сожителя.
В тот же день она пишет на имя управляющего трестом заявление с просьбой перевести ее мастером на стройку. Заявление спускают Натану. Тот вызывает Валю к себе, смотрит на нее и бормочет:
Может, останешься в конторе? Я тебе место подберу.
А что, огрызается Валя, прямо глядя ему в глаза, есть еще неразобранные престарелые холостяки кроме тебя?
Зачем ты так, бурчит Натан и аккуратненьким, почти женским своим почерком выводит в углу заявления фразу «не возражаю».
С этим заявлением Валя отправляется в отдел кадров, где ее встречают с распростертыми объятиями.
Мастеров катастрофически не хватает, радостно сообщает кадровик, потирая от удовольствия руки. Прекрасно, Валентина Николаевна, что вы решили перейти на производство. Нечего штаны, простите, юбку протирать по приемным. Вы строитель, а не секретарша.
Это точно, мрачно произносит Валя.
К лучшему прорабу вас направим. Мужики там хорошие, план перевыполняют, премии получают. Так что в накладе не останетесь, продолжает кадровик. Будете строить новый микрорайон города.
Глава 12
На стройке к Вале поначалу относятся с легким пренебрежением. Прораб с мрачной фамилией Погребельный называет ее не иначе, как «девушка», а представляя бригадирам, шутливо грозит им пальцем:
Вы уж ее слушайтесь!
Нам чего, нам как скажут, фыркают мужики, не обидим.
Валя до крови прикусывает губу, но сдерживается. Поначалу она решает, что насмешки следствие ее падения с поста фаворитки. Ей стыдно, и она считает такое отношение к себе оправданным. Даже откликается на прилипшее к ней с подачи прораба прозвище «девушка».
Так мне и надо, заслужила, грызет она себя.
Впрочем, вскоре Валя соображает, что мужики на стройплощадке вряд ли знают интриги конторской жизни. А даже если и знают, то наверняка не придают им никакого значения. Их больше интересует своевременный подвоз песка, цемента (она вспоминает треклятую оперу), панелей и лестничных пролетов.