Тебе нечего ответить? спросил Марк, самодовольно оглядывая зал. Шум поддерживающих его голосов накатывал, словно морской прибой.
Фабриций снова поглядел на Флакка. На этот раз он заметил самодовольное выражение лица, такое же как у Марка. И понял. Флакк поверил в оценку серьезности угрозы со стороны Ганнибала, данную Публием, и написал об этом брату. Теперь Марк, в прошлом успешный военачальник, хотел сам стать консулом, чтобы слава победы над карфагенянами досталась ему, а не Публию. Такая возможностьнет, даже вероятность этого, зло подумал Фабрицийпросто неслыханна. Все, что сейчас действительно важноразгромить врага, представляющего серьезную угрозу Республике. А вот для некоторых политиков это лишь возможность прославить свое имя.
Как ни странно, Публий рассмеялся.
Я нахожу достойным внимания, начал он, что меня собираются обвинить в превышении полномочий, когда на самом деле я сделал более чем достаточно, чтобы исполнить свой долг. Моя армия отправилась в Иберию, как было решено. Ее командующий, мой брат Гней, имеет достойный воинский послужной список. А я, в свою очередь, понимая последствия перехода Ганнибала через Альпы и зная, что мой коллега Лонг не имеет возможности вовремя на это среагировать, вернулся в Италию, намереваясь самолично встретить карфагенян. Немедленно. Разве это не доказывает мою преданность Риму? И что мы должны подумать о тех, кто пытается не дать мне исполнить мой долг?
Поднялся невероятный шум, а Публий и Марк, не обращая на это никакого внимания, с неприязнью глядели друг на друга. Но Марк быстро нашелся с ответом:
Я так понимаю, что ты своими глазами видел «огромную» армию Ганнибала? И смог реально оценить количество вражеских воинов?
Я не имел возможности сделать ни то, ни другое, ледяным тоном ответил Публий.
Так ты что, прорицатель? спросил Марк, и его сторонники разразились хохотом.
Нисколько, холодно возразил Публий и указал на Фабриция. Со мной командир кавалерийского отряда, опытный ветеран. Он смог дойти почти до границ лагеря карфагенян и с удовольствием ответит на любые ваши вопросы.
Марк с едва скрываемым презрением поглядел на Фабриция.
Как зовут?
Встретившись взглядом с Марком, Фабриций преисполнился решимости. Каким бы высокопоставленным ни был этот человек, сколь ни угрожающей была бы обстановка, он скажет правду.
Гай Фабриций, господин. Всадник и землевладелец из окрестностей Капуи.
Марк небрежно махнул рукой:
И что, твой боевой опыт настолько богат?
Я почти десять лет провел в Сицилии, воюя с карфагенянами, с гордостью ответил Фабриций, с удовольствием услышав восхищенные возгласы сенаторов. Многие одобрительно закивали. Другие начали перешептываться.
Марк поджал губы.
Тогда рассказывай, что ты видел. Сенату решать, действительно ли угроза такова, как хочет ее видеть Публий.
Сделав глубокий вдох, Фабриций принялся в деталях описывать разведывательную операцию, проведенную его отрядом. Он не смотрел ни на Марка, ни на других, вместо этого сосредоточив взгляд на бронзовых дверях в дальнем конце зала. Это помогло ему побороть смущение, и к концу доклада он даже расслабился.
Фабриций не упустил ничего, а особое внимание уделил количеству вражеской кавалерии, ширине реки Родан и геркулесовым усилиям, приложенным, чтобы переправить боевых слонов. Закончив, он поглядел на Публия. Тот одобрительно кивнул. Выражение лица Флакка стало кислым. Неужели будущий зять решил, что это появление в Сенате покончит с консулом? Судя по встревоженным взглядам, которыми начали обмениваться сенаторы, ситуация была прямо противоположной. Марк внезапно оказался в роли обвиняемого.
Перехватив инициативу, Публий подошел к переднему краю трибуны.
По оценке Фабриция, вражеское войско больше численностью, чем обе консульские армии, вместе взятые. Речь идет о полусотне тысяч воинов, из них по крайней мере четвертькавалерия. Нумидийцы. А они, как мы знаем, неоднократно брали верх над нашими войсками в Сицилии. Не забудьте о слонах. Опыт войны против них у нас не слишком-то героический. Нам следует помнить и о командующем этой армией. Ганнибал Барка, которому удалось только что завоевать практически всю Иберию и взять штурмом неприступную крепость Сагунт. И он не побоялся повести своих воинов через Альпы поздней осенью.
Публий кивнул, увидев, как вздрогнули многие из сенаторов.
Многие из вас хорошо знают претора Луция Манлия Вульсона, как и я сам. Он заслуженный и умелый командир. Но сможет ли он разгромить войско, вдвое превосходящее численностью его армию, в составе которого еще и превосходящие силы кавалерии и боевых слонов? Консул окинул взглядом собравшихся сенаторов. Сможет ли?
Зал погрузился в молчание. А затем начался полнейший переполох. Сотни людей встревоженно вопили, стараясь перекричать друг друга, но услышать в таком шуме собеседника было просто невозможно. Марк попытался успокоить тех, кто был поблизости, но тщетно. Фабриций не мог поверить глазам. И это люди, которые правят Республикой? Орущие и визжащие, как перепуганные дети? Он глянул на Публия. Тот следил за развернувшимся представлением, ожидая возможности вмешаться. Повинуясь инстинкту, Фабриций достал кинжал и протянул Публию.
Это тебе, командир, страстно сказал он. Как и все мечи граждан Италии.
Первоначальное удивление на лице Публия сменилось хищной улыбкой. Он принял клинок и тихо отдал приказ ликторам. Грохот фасций о пол заставил всех умолкнуть.
Публий высоко поднял руку с кинжалом.
Это мне отдал Фабриций, человек, нарушивший закон, принеся его в Курию. Но сделал это лишь потому, что предан Республике. Чтобы показать свою готовность пролить кровь и, если надо, отдать жизнь в бою с Ганнибалом. С такими решительными воинами, как он, я обещаю вам победу над карфагенскими захватчиками! Победу!
Как стая птиц внезапно меняет направление полета, так и настроение сенаторов сменилось на прямо противоположное. Паника уступила место бешеному энтузиазму. Раздались ликующие крики, и атмосфера в зале сразу же стала радостной. Публий победил, с огромным облегчением подумал Фабриций. Надо быть полным дураком, чтобы теперь пытаться сместить консула.
Спустя мгновение к нему бочком пробрался Флакк.
Доволен? прошипел он.
С Фабриция было достаточно.
А что еще я должен был делать? Солгать насчет того, что видел своими глазами? гаркнул он. У Ганнибала огромное войско, хорошо вооруженное и под командованием решительного военачальника. К нашему несчастью, мы его недооценивали.
Лицо Флакка смягчилось.
Конечно же, ты прав. Ты все правильно рассказал. И убедительно. Он тут же пошел на попятную. На такую опасность надо реагировать быстро. Честно говоря, Публийчеловек, достойный сделать это. Сегодня он продемонстрировал потрясающую решимость.
Глядя на раздраженное лицо Марка, Фабриций с трудом верил словам своего будущего зятя, но затем отмел прочь свое беспокойство. Теперь такие вещи уже не играют роли. Главное теперьразгромить Ганнибала.
Фабриций ничуть не удивился, когда Публий приказал ему отправляться к городским воротам и готовить своих кавалеристов к походу. Им надо было отправляться в Цизальпийскую Галлию в течение трех часов. Флакк тоже будет с ними. Говоря это, Публий закатил глаза.
Некоторые вещи нельзя изменить, тихо сообщил он.
Фабриций был рад исполнить полученный приказ. С него на всю оставшуюся жизнь хватило политики, и он уже не знал, что и думать о Флакке и его брате. Ему пришло в голову, что, может, Атия и была права, сомневаясь в выбранной им кандидатуре для дочери, но решив, что отправит ей короткое послание, прежде чем они отправятся в Галлию, покинул Курию и пошел через Форум.
Глава 18ЦИЗАЛЬПИЙСКАЯ ГАЛЛИЯ
Было только два момента, когда двое друзей смогли услышать, что происходит внутри. В первый разкогда зазвучали тревожные крики, и второйочень скоро, когда раздались громкие одобрительные возгласы. Почти сразу же по толпе пошли слухи, что Сенат безоговорочно поддержал Публия. Теперь консул максимально быстро отправится на север, чтобы встретить там Ганнибала. Прежде чем друзья успели осмыслить свежую информацию, из Курии спешно вышли несколько человек. Квинт встрепенулся и с силой толкнул в бок Ганнона.
Смотри! прошептал он, делая шаг вперед. Это отец!
Точно так, пробормотал Ганнон.
Карфагенянин, похоже, был поражен еще сильнее Квинта. Зачем здесь Фабриций? Вторая мысль, пришедшая ему в голову, была куда тревожнее: как Квинт объяснит его присутствие? Его охватил ужас. Какой шанс того, что Фабриций утвердит вольную, которую дал ему Квинт? Совсем небольшой. Ганнону очень хотелось затеряться в толпе. Он сможет мгновенно скрыться и, не медля ни секунды, самостоятельно отправится на север. Все это пронеслось в голове юноши, но он смог взять себя в руки. Страх переборола гордость. «Я не трус, чтобы прятаться и убегать», сказал он себе.
Глянув в его сторону, Квинт заметил унылое выражение лица друга. Несмотря на радостное возбуждение, он тут же одернул себя и тихо произнес:
Все нормально. Я никуда еще не иду.
Почему? вскричал Ганнон. Ведь для тебя это идеальная возможность.
Возможно, но не для тебя.
Карфагенянин покраснел, не зная, что и сказать.
Квинт опередил его:
Какова вероятность того, что отец утвердит твою вольную?
Не знаю, пробормотал Ганнон. Думаю, небольшая.
Точно, ответил Квинт. Это и есть причина того, что я остаюсь. С тобой.
Зачем тебе это? ошеломленно спросил Ганнон.
Ты уже забыл вчерашний вечер? спросил римлянин, легонько шлепнув его по голове. Ты обещал сопровождать меня в Иберию, несмотря на то, что тебе уже нет смысла туда ехать. Кроме того, ты же не сбежал прямо сейчас, как сделал бы любой другой на твоем месте. Я должен отплатить тебе уважением за уважение. По-честному.
Все не так просто, сказал Ганнон, кивая на Фабриция, который уже почти скрылся из виду. Может, он и не поедет вместе с консулом.
Я думаю, что обязательно поедет, но ты прав: мы должны убедиться. Квинт решительно двинулся вперед. Пошли, попробуем за ним проследить.
Ганнон спешно пошел следом.
А что, если он отправится в Иберию?
Поговорим об этом позже, оборвал товарища Квинт. В этом случае, думаю, будет правильно разделиться. Либо я отправлюсь с тобой в Цизальпийскую Галлию.
Ганнон поперхнулся.
С ума сошел!
Возможно, ответил Квинт, криво улыбнувшись. Но я все равно поступлю честно.
А когда мы туда доберемся? неуверенно спросил Ганнон.
Там и расстанемся. Я буду искать отца, а ты Квинт смущенно замолчал на пару секунд, но потом продолжил:Ты сможешь начать искать армию Ганнибала.
Благодарю тебя! выпалил Ганнон, хватая друга за руку.
Это меньшее, что я могу сделать, кивнув, ответил молодой римлянин.
Войско, вышедшее на зеленые предгорья Альп, было тенью того, что начинало этот невозможный переход. Никакого намека на походный строй. Ослабевшие от долгого и сложного перехода, со впалыми щеками люди, спотыкаясь, шли вперед, опираясь друг на друга. Ребра на выживших лошадях и мулах торчали, как костяк строящегося корабля. Слонов погибло немного, но они тоже выглядели неважно. Бостар подумал, что сейчас слоны напоминают гигантские скелеты, обернутые складками серой шкуры. Но хуже всего было осознавать, сколькими жизнями пришлось заплатить за этот переход через горы. Ганнибал настоял на том, чтобы провели точный подсчет, когда немыслимо уставшие воины разбили лагерь на равнине. Даже с учетом погрешностей счета выяснилось, что они недосчитались двадцати четырех тысяч пеших воинов и свыше пяти тысяч вьючных животных. Часть людей погибла, другим удалось сбежать. От всего войска осталось около двадцати шести тысяч человекчетверть той армии, которая покинула Новый Карфаген. Чуть больше одной консульской армии Рима.
Это было слишком печально, с тревогой подумал Бостар, особенно учитывая, что на этих землях было с кем повоевать помимо римлян. Вместе с другими старшими командирами он стоял у крепостной стены Таврасии. Город был главным оплотом тавринов, воинственного племени, в чьих землях оказалось войско Ганнибала. Слева расположилась фаланга Сафона, справаотца. Воины Алете находились позади воинов Малха. Здесь была половина ливийцев, шесть тысяч. И они по праву считались лучшими воинами Ганнибала.
Господа.
Услышав командующего, Бостар обернулся. Едва узнал появившуюся перед ним изможденную фигуру в потрепанном военном плаще. Грязные пряди каштановых волос свисали из-под простенького бронзового шлема, обрамляя грязное исхудалое лицо. На Ганнибале был простеганный льняной доспех, видавший лучшие дни, в руках зажаты копье и старый побитый щит. Один из худших ливийских копейщиков, каких когда-либо доводилось встречать Бостару, притом отчаянно воняющий. Бостар глянул на остальных командиров, которые были ошеломлены не меньше.
Это ты, командир?
Утробный смех нельзя было спутать. Этот голос мог принадлежать только Ганнибалу.
Точно. И не гляди на меня как на умалишенного.
Бостар покраснел.
Прости, командир. Можно спросить, зачем ты так оделся?
Причины две. Во-первых, одетый как простой воин, я не стану особой целью для врагов. Во-вторых, анонимность позволит мне смешаться с воинами и оценить их настрой. Я этим занимаюсь с тех самых пор, как мы спустились с гор, объяснил Ганнибал и, повернувшись к остальным, спросил:Как думаете, что же я узнал?
Большинство командиров, в том числе и Бостар, принялись с внезапным усердием разглядывать ногти и подтягивать перевязи. Даже Малх лишь смущенно прокашлялся.
Ладно вам, добродушно усмехнулся Ганнибал. Неужели вы действительно думаете, что я не выясню, насколько в действительности упал боевой дух? В кавалерии все с этим хорошо, но только потому, что я очень заботился о них в горах. Их погибло намного меньше. Но онине все. Многие воины думают, что нас разобьют в первом же сражении с римлянами, так ведь?
Они все равно будут сражаться, командир! крикнул Малх. Они любят тебя, как никого другого.
Ганнибал тепло улыбнулся:
Достойный Малх, я всегда могу положиться на тебя и твоих сыновей. Знаю, что твои воины будут биться достойно, как и большая часть остального войска. Но нам нужна победа прямо сейчас, чтобы поднять их боевой дух. Что еще важнее, нам надо хорошо их накормить. Для этого нужна еда. Разведчики выяснили, что в амбарах за этими стенами, он показал на крепость, полно зерна. Я бы согласился купить его у тавринов, но они сразу же отвергли мои предложения. А теперь познают цену своей глупости.
Что мы должны сделать, командир? с готовностью выпалил Сафон.
Взять город штурмом.
Пленные?
Никого в живых не оставлять. Ни мужчин, ни женщин, ни детей.
Глаза Сафона загорелись.
Есть, командир.
Его слова были встречены одобрительным гулом остальных.
Ганнибал посмотрел на Бостара:
Что такое? Разве ты не рад приказу?
Нужно ли убивать всех, командир? спросил Бостар. Перед его глазами, как живые, возникли ужасные картины штурма Сагунта.
Ганнибал скривился.
К сожалению, да. Знай, что я не просто так отдал такой приказ. Мы сейчас в очень сложном положении. Если завтра перед нами появится армия римлян, нам действительно придется попотеть, чтобы ее разгромить. Прослышав о нашей слабости, бойи и инсубры подумают дважды, прежде чем оказать нам помощь, которую они с такой готовностью обещали нам в прошлом году. А если это произойдет, то мы проиграем войну, еще толком не начав ее. Ты этого хочешь?
Безусловно нет, командир, пристыженно ответил Бостар.
Хорошо, произнес Ганнибал, довольно глядя на него. Если мы уничтожим все население Таврасии, это станет отличным уроком для всех остальных местных племен. Мы все еще являемся мощным войском, и они должны быть либо за нас, либо против. Третьего не дано.
Бостар, залившись краской стыда, опустил взгляд.
Прости, командир. Я не так все понял.
Возможно, не разобрались и другие, ответил Ганнибал, но у них не хватило смелости спросить.
Я-то все понял, командир, рыкнул Сафон.
Именно поэтому сегодня ты здесь, мрачно подтвердил Ганнибал. И Мономах. Он кивнул на коренастого лысого мужчину. Остальные здесь потому, что я знаю, что вы мои лучшие командиры и в точности выполните приказ.