Я слишком быстро бежала, и у меня закружилась голова, ответила Лиза.
Ей показалось, что Дорина взглянула на нее удивленно и не без подозрительности, и это взвинтило ее еще больше. До конца игры она стояла в стороне и недовольно курила, вздрогнуть ее заставил голос Андроника, вздрогнуть и заволноваться.
Теперь начинается вторая половина игры, самая интересная. Судьи теперь не будет. Все разбегаются и прячутся. Единственный судья у насчасы.
Лиза подошла ко всем остальным.
Фанты есть у всех? спросил Андроник.
И я тоже убегаю? спросил Стере. Боюсь, для меня это будет затруднительно.
Не нужно бежать далеко, успокоил его Андроник. Только чтобы спрятаться... И опять обратился к остальным, словно читая лекцию:Каждый не менее чем через четверть часа возвращается сюда и берет в качестве фанта все, что ему попадется под руку. Как залог, как слово чести... понимаете?..
И что же, мы оставим здесь часы? спросил капитан Мануилэ.
Но, кроме нас, здесь же никого нет, ответил Андроник.
А зачем вообще нужны часы? спросил домнул Соломон.
Это и есть главная загадка игры, в которую мы играем, засмеялся Андроник. Власть, судия...
Никто не понял, что же все-таки будет и как все будет, поэтому и загорелись нетерпеливым желанием начать поскорее, завертев головами в разные стороны, словно бы выбирая себе тропинку в лесу и место, где можно спрятаться. А тем временем наступила уже настоящая ночь. Над озером небо еще слегка светлело; зато среди ветвей засветилось уже несколько звездочек. И всю округу одела глубокая тишина, такая глубокая, что никто ее даже не заметил, и она никого не испугала.
Бежать нужно по одному, чтобы было как можно больше направлений, прибавил Андроник. Только не бегите все разом в монастырь, чтобы я тут один не куковал.
А ты что, собираешься остаться? спросил капитан Мануилэ.
До последнего.
Стамате искал глазами приятеля, желая что-то спросить.
Кто проиграл, бежит первым, произнес Андроник.
Лиза вздрогнула. Улыбаясь, она вышла из ряда и, видя, что все ей машут, побежала.
Не беги слишком быстро, голова закружится, крикнул ей вслед Стере. Лиза ему не ответила.
6
Наконец остались двое: капитан Мануилэ и Андроник. Слышно было, как тяжело и осторожно ступал Стере. Время от времени раздавался девичий смех или вскрики. Издал боевой клич Владимир, засмеялись Рири и доамна Соломон, которые сговорились держаться поближе друг к другу.
Ваш черед, домнул капитан, напомнил с улыбкой Андроник.
А что, если мы сыграем с ними шутку, спрячемся здесь и никуда убегать не будем? предложил капитан.
И испортим игру. Как раз тогда, когда начнется самое интересное.
А что именно, вы не можете мне сказать? попросил капитан.
Андроник рассмеялся и словно бы на мгновение оперся на плечо капитана. Как будто бы мимолетом ударил. Капитан вздрогнул.
И я не знаю, что произойдет, сказал Андроник. Игра хороша лишь тогда, когда ее не знает никто.
Вы это серьезно? удивленно спросил капитан. Но в таком случае для чего оставлять здесь часы?
Ни в коем случае не для того, чтобы их украли, мгновенно отозвался Андроник. Согласитесь, громоздко и нелепо придумывать новую игру, вовлекать в нее добрый десяток человек и все только для того, чтобы кто-то получил возможность украсть часы со светящимся циферблатом!..
Капитан покраснел, но взгляда не отвел. И продолжал смотреть, не отрываясь, прямо в глаза Андронику. Молодого человека ничуть не смущали испытующие глаза капитана Мануилэ.
А для чего же? спросил еще раз капитан.
Как будто трудно догадаться?! воскликнул Андроник. Ну просто для того, чтобы знать, сколько времени.
Он снова засмеялся и махнул Мануилэ рукой, давая понять, что давно пора прятаться.
Я последний, сказал Андроник.
Капитан недоверчиво покачал головой и широко зашагал, не разбирая дороги. Андроник ждал, следя за его тенью до тех пор, пока она не исчезла между деревьями. И снова рассмеялся.
Теперь и я исчезну, проговорил он сквозь зубы.
Подошел, взял часы и взглянул на светящийся циферблат: девять часов пять минут.
Я позволю им поиграть до десяти часов, пробормотал Андроник самому себе, а потом послушные детки вкусно поужинают и улягутся в постельки...
Он положил часы обратно на пенек и торопливо зашагал в сторону озера. На опушке посмотрел сперва налево, потом направо, желая убедиться, что никто его не видит. Впрочем, он не сомневалсявсе побежали прятаться поглубже в лес. Здесь тоже слышались взрывы смеха, испуганные вскрики, треск веток под ногами. Он направился к копне свежескошенного сена и беззаботно вытянулся на нем, заложив руки за голову. Глазам его открылось необъятное небо со светящимися в потемках льдистыми звездами. Издалека приглушенно слышались звонкие голоса в лесу.
Только бы не поддаться их страхам, шепнул еле слышно Андроник и улыбнулся.
Убежавшая первой Лиза внезапно остановилась как вкопанная, испуганно глядя в темноту впереди себя. Ей показалось, что она видит там чью-то тень, притаившуюся в засаде неподалеку и внимательно в нее всматривающуюся. Ей даже показалось, что она различает дыхание, тяжелое, сиплое дыхание зверя. Ей сделалось страшно до жути, и она замерла, застыла на месте, не решаясь больше глядеть вперед. Тень шевельнулась тихонько, осторожно, опасаясь зашуметь.
Лиза, может быть, так и стояла бы с расширенными от ужаса глазами, не осмеливаясь дышать, если бы не услышала подле себя неожиданно громкий голос, идущий справа:
Кто это там?
И узнала Стамате, который продвигался вперед вытянув руки, и тоже явно не без опаски.
Тш-ш, только не шумите, прошептала ему Лиза. Не кажется вам, что там впереди кто-то есть?
Стамате пристально вгляделся:
Ничего не вижу...
Может, так сипло дышал ветер? Стамате был теперь совсем близко от Лизы и даже словно бы чувствовал ее близость, вот здесь, справа от себя. И никогда, казалось, еще не был так смущен.
Никого нет, прибавил он, чтобы успокоить ее.
Но на деле тень как будто внезапно замерла: ни движения, ни шороха. Ветер, тихий-тихий, трогал где-то наверху ветки.
Что остальные? внезапно спросила Лиза с любопытством. Вы кого-нибудь видели?
Барышню Рири, ответил Стамате, подходя к Лизе еще ближе, она была одна...
И вы ее оставили?.. недовольно спросила Лиза.
Она меня не интересовала, отважился сказать Стамате, беря Лизу за руку.
Лиза не отняла руки. Ее забавляла и, пожалуй, льстила внезапная страсть, которую она сумела зажечь в молчаливом инженере. Она чувствовала, что может без опаски играть им. Он так робок, так благовоспитан.
Интересно, чем сейчас занят Андроник? спросила она внезапно, словно бы для того, чтобы прервать неловкость молчания. Мне он кажется весьма подозрительным субъектом, прибавила она быстро. Вы хоть что-то поняли в этой игре?
Ничего, галантно поторопился с ответом Стамате. Но мне она так еще больше нравится... Не играй мы, мне бы никогда не остаться с вами вот так, наедине...
Она чувствовала, как колотится у него сердце. Он держал ее руку, почти прижимал ее к груди. Лиза засмеялась.
А вы уверены, что мы с вами здесь одни?! спросила она, глядя ему в глаза.
Стамате вздрогнул. Но тут же решился. Обнял ее и стал целовать. Лиза без труда высвободилась из его объятий.
Нет-нет, только не это, сказала она, убегая.
Но вы же проиграли. Мы играем в фанты...
Лиза бежала по лесу. Она уже не боялась, чувствуя, зная, что следом за ней бежит Стамате.
От ощущения свободы возрастала радость побега.
Я могу споткнуться и упасть, и виной всему будете вы, пожаловалась она, чувствуя за спиной дыхание мужчины.
Стамате поймал ее в объятия, на этот раз он ее не выпустит. Но Лиза и не вырывалась.
Разве мы не играем в фанты? прошептал Стамате.
Он хотел поцеловать ее. Лиза отстранилась, смеясь. Но, отстраняясь, она ждала продолжения дерзких попыток.
А если нас кто-нибудь увидит? шепнула она таинственно.
Подойдет близко-близко и совсем бесшумно, прошептал он в ответ почти в самое ухо, касаясь губами волос.
В Лизе просыпалось волнение, она чувствовала, как бьется у него сердце, позволяла обнимать себя.
Кто здесь? услышали они голос Владимира.
И замерли, не ответив. Лизе очень хотелось рассмеяться, но она сдержалась, уткнувшись лицом в грудь Стамате.
Ш-ш-ш... почти в самое ухо шептал Стамате. Мы сыграем с ним шутку.
Кто, кто здесь? опять и опять с беспокойством спрашивал Владимир.
Ему чудились приглушенные голоса, смех, шорох, завороженный его слух различал волнующую любовную тайну, возбуждающую, чувственную. По всему его телу растекалась неведомая теплота и томление, похожее на дурманящий хмель. Рядом, возможно всего в нескольких шагах, за вот этими высокими задумчивыми деревьями происходит что-то неведомое, немыслимое. Но кто там может быть?.. Владимир шагнул вперед. Но заметил в другой стороне тень, которая махала ему обеими руками. И он направился к ней, осторожно, боясь наступить на ломкий сухой сучок.
Ты кого-нибудь еще видел? спросила доамна Соломон, беря его под руку.
По горячечному теплу ее ладони Владимир понял: с женой дядюшки Соломона что-то стряслось. Она дрожала, глаза ее лихорадочно блестели, голос звучал еще более хрипло, чем обычно.
Ты представить себе не можешь, как мне было страшно, пока я тебя не встретила, пожаловалась она, приникая к нему всем телом. Я была одна, я заблудилась...
Мало-помалу дрожь завладела и Владимиром.
Как же ты могла заблудиться? спросил он для того, чтобы что-то сказать, а не для того, чтобы получить ответ.
Молчание несказанно пугало его, молчание, в котором слышался лишь торопливый стук сердца да горячечное дыхание тетушки.
Мне казалось, что кто-то идет за мной по пятам, сказала доамна Соломон. Тебе не страшно?
Нисколько, спокойно ответил Владимир. Только я ничего не понял в нашей игре. И даже представить себе не могу, сколько прошло минут с тех пор, как углубился в лес.
Он повернулся к доамне Соломон, встретил се блестящие глаза и покраснел.
А не пойти ли нам посмотреть, который теперь час? спросил он наудачу, только бы скрыть волнение.
Мне боязно, прошептала доамна Соломон. Лучше пойдем куда глаза глядят и захватим кого-нибудь в разгар любовного преступления, сыграем с кем-нибудь шутку...
Тгтущка псе крепче сжимала его руку.
Лиза! послышался голос Стере. Доамна Соломон рассмеялась.
Каждый ищет свою жену, сказала она с важностью. Может, в этом и состоит игра.
Лиза, услышав шаги, попыталась высвободиться из объятий Стамате.
Пусти меня, шепнула она.
Доамна Соломон внезапно остановилась, словно бы ощутив колдовство тех же чар, которые взбудоражили и Владимира.
Здесь кто-то есть, сказала она тихонько. Сейчас мы узнаем...
И они стали потихоньку подкрадываться к дереву. Лиза опередила их, выйдя им навстречу.
Не иначе как фавн поселился в этом лесу! воскликнула она, стараясь казаться безмятежно спокойной.
И будем надеяться, что только один, подхватила доамна Соломон.
Она было вновь собралась опереться на руку Владимира, но он застыл неподвижно, вперив глаза в темноту, из которой появилась Лиза. Кто же там был? И что там могло произойти, в густой кромешной тьме, под ее черным кровом?.. Он стыдился своих мыслей и злился на свое тело, скованное робостью. Ему хотелось бежать отсюда. Лес теперь сделался словно бы живым человеческим существом, теплым, телесным. И словно бы наплывал со всех сторон туманящий хмель женской наготы, и словно бы под каждым деревом учащенно дышали обнявшиеся пары.
А у тебя что стряслось, Владимир? спрашивала тем временем Лиза. Это ты только что кричал, да? задала она с улыбкой новый вопрос.
Будто сама не знаешь? ответил он, чувствуя себя униженным и мрачнея. Можно подумать, что до сегодняшнего дня ты не слышала, как я кричу...
Доамна Соломон рассмеялась и пододвинулась поближе к Лизе.
Оставь мальчика в покое, не смей мне его огорчать, сказала она покровительственно.
Владимир сам себе был мерзок. Надо заговорить о чем-то другом, куда-нибудь спрятаться, скрыться.
Интересно, а где все остальные? спросил он и, высвободившись из настойчивых рук доамны Соломон, сложил ладони у рта и громко гикнул.
Оглушительно-раскатистое «Эй» разом освободило его, самолюбивая его рана затянулась, как только ему показалось, будто весь лес встрепенулся и отозвался на его крик.
Вла-а-ад! радостно отозвался девичий голос. Где ты там прячешься?
Давайте устроим ей сюрприз! предложила Лиза.
От нашего сюрприза ей станет страшно, а нам смешно, согласился Владимир.
В прогалине появилась боязливо ступающая тень.
Никаких сюрпризов! закричала Рири. Я вижу, где вы.
Но шла она все-таки с большой опаской... Из-за каждого дерева кто-то мог неожиданно выскочить, прыгнуть, схватить, напугать...
Сейчас я вас посмешу, прибавила она, подходя. Только не надо устраивать мне сюрпризов...
Она остановилась и переждала несколько мгновений, превозмогая дрожь.
Из темноты ей навстречу шел Владимир.
А где ты была? задал он вопрос, отвлекая ее и успокаивая.
Пошла посмотреть, который час, и заблудилась. А кто там еще? быстро спросила Рири, вглядываясь в темноту.
Лиза и Аглая, прежним успокаивающим тоном ответил Владимир. Ты кого-нибудь еще видела?
Рири рассмеялась:
Я пошла посмотреть время, а там, знаешь, Стере и Жорж развалились на травке...
Из-за деревьев появилась заинтересованная Лиза.
Кто-нибудь видел Андроника? спросила она.
Нет, я не видела... Может, он нам еще что-нибудь готовит... А у меня тоже сюрприз, прибавила Рири уже куда громче. Дорина и капитан гуляют ну точь-в-точь влюбленная парочка...
Заинтересовавшись, подошла поближе и доамна Соломон.
Ты их видела? Точно капитан? Или Андроник? спросила Лиза.
Рири покачала головой. Нет, нет, конечно, капитан Мануилэ шел с Дориной рядышком, и они потихоньку между собой переговаривались, а Дорина все вверх смотрела, словно из лесной чащи хотела выбраться на простор и на свободе полюбоваться небесным сводом.
Они вдвоем шли? опять спросила Лиза. Андроника не было неподалеку?
Рири вновь покачала головой: никого, ни души не было. И сама удивилась, до чего горячо отрицает присутствие Андроника, как будто защищает его от незаслуженного обвинения, и вспыхнула.
Интересно, о чем могут говорить влюбленные? улыбнулся и словно бы удивился Владимир. Надо будет сказать Жоржу, он обрадуется...
Капитан Мануилэ столкнулся с Дориной случайно, он не искал ее. В путь он отправился последним, постоял, подумал и пошел прямиком по просеке. Шел углубившись в собственные мысли, чувствуя все отчетливей и отчетливей отвращение к себе: какое гадкое, постыдное малодушие, с чего ему, человеку зрелому, взрослому, слушаться какого-то мальчишку?!. Наваждение, да и только!.. Многое казалось ему странным в этом Андронике. Странным и неприятным. Но неприятнее всего было то, что его шумное, беспокойное вторжение, его нелепые детские затеи (мальчик, без сомнения, привык делить все свое время между спортом и женщинами) нарушили некий лад, не дав возможности насладиться ночным таинственным лесом. Огромный дремотный лес больше не занимал Мануилэ. Как не занимал его и просторный городской парк, где кричат увлеченные игрой подростки и дети... Затеянная Андроником беготня лишила лес всякой таинственности, и сень листвы, так казалось теперь капитану, могла прятать теперь только целующуюся парочку или храпящего сновидца.
Он уже подумывал, не повернуть ли ему назад, как вдруг совсем рядом с собой заметил Дорину. Он узнал ее расшитую блузку и белые неспокойные руки.
Это вы, господин капитан? окликнула его девушка.
По нечаянности, я, ответствовал капитан. А вы кого ждете?
Дорина словно бы и впрямь затаилась в засаде. С пенька, который она себе облюбовала, можно было, оставаясь невидимой, наблюдать за множеством разбегающихся между деревьями тропок. Но на вопрос капитана Дорина ответила однозначно и даже с негодованием. Мануилэ все понял, и кровь бросилась ему в лицо. Андроник всерьез раздражал его. И раздражал все больше. Уязвленное самолюбие заставляло презирать и глупую девчонку, которая вообразила, будто легче легкого вскружить голову первому встречному.
Я не понял, в чем все-таки смысл игры, говорил между тем Мануилэ, наблюдая замешательство Дорины. Мне думается, Андроник вознамерился что-то стянуть и исчезнуть... Но замечательно то, что все без исключения служат его прихотям, поторопился он добавить, заметив, что Дорина приготовилась возражать.
Не думаю, чтобы домнул Андроник был всего-навсего заурядным мошенником, сказала Дорина, овладев собой.
Капитан рассмеялся и, шагнув, оказался близко-близко от девушки. Ему вдруг почудилось, что перед нимнет, не невеста, не благонравная барышня, которая требует безоглядного почитания, а одна из тех веселых девиц, которые роем мелькали в его холостой жизни. Он взял ее за руку и легонько потянул к себе.
Забудь о нем, голубка, он не достоин того, чтобы его защищала такая славная барышня...
Дорина застыла в изумлении от столь внезапной перемены. Кто он такой и что себе позволяет, да еще так фамильярно?
Но звать на помощь она не стала. В общем, капитан не сказал никакой грубости, и жест его был вовсе не так уж дерзок, только слишком уж неожидан...
Пойдемте лучше пройдемся, предложил капитан Мануилэ.
Дорина колебалась, но капитан тихонько тянул ее за собой.
Вы ведете себя несколько странно, отважилась сказать ему Дорина.
Вообразите, будто отыгрываете фант, барышня, засмеялся Мануилэ. Разве сердится кто-нибудь на фанты? Да и кавалер сплошь и рядом попадается не тот, который по нраву...
Прямота его вынудила Дорину к извинению:
Ничего подобного я не говорила. Но должна признаться, ваш голос напугал меня.
Может быть, виной тому эхо... Но подумайте, может ли что-то случиться с нами в этом лесу? помолчав, спросил капитан, оглядывая все, что только мог оглядеть.
Дорина подняла глаза к небу. И впрямь, оно было так спокойно, так незыблемо-надежно...
Мы как будто в Цишмиджиу, добавил Мануилэ.
Нет, скорее в Синае, в парке возле монастыря, уточнила с улыбкой Дорина.
И это обидно, ведь правда? Особенно если предвкушал в лесу жутковатую встречу со сказкой, чертями и вурдалаками.
Не продолжайте, прошу вас! Мне сразу становится страшно! воскликнула Дорина, загораживаясь руками.
Не бойтесь. Я тоже на что-нибудь да гожусь. Но что бы мы ни говорили, нам было бы куда лучше без этого взбалмошного юнца.
Дорина насупилась. Мануилэ раздражал ее настойчивым повторением одного и того же. «Кто знает, что про меня думает этот мужлан?..» Дорина и впрямь понадеялась в какую-то минуту, что идет Андроник. Забавно было бы повстречаться с ним наедине. И возможно, кто знает... Она и теперь оборачивалась. Ей казалось, что кто-то идет за ними, но никого позади не было. Все остальные были далеко-далеко.
А что, вы думаете, делают остальные? осведомилась Дорина, только бы переменить тему.
Как и мы с вами, беседуют о любви, с нарочитой грубостью ответствовал капитан.
Дорина тревожно вздрогнула. А что, если он сейчас предложит ей руку и сердце? Было бы только смешно... Но все же вполне возможно, что в один прекрасный день именно этот человек... Ах, если бы он был дурачком вроде Стере, которого просто-напросто можно было бы презирать...
Мне хотелось бы порассуждать с вами как раз насчет этой материи, вновь заговорил капитан. И совершенно серьезно... А чем заняты остальные, я, честное слово, не знаю, но вас я бы хотел спросить по-дружески, разумеется, если вы мне позволите...
Ну разумеется, поспешила уверить его успокоенная Дорина.
Я хотел бы узнать ваше мнение вот по какому вопросу: штука, которую именуют любовью, что она, по-вашему, случайность, внезапный пожар или итог долгих лет дружеского расположения и взаимопонимания?.. Ваше, именно ваше собственное мнение мне чрезвычайно интересно.
Видите ли, я пока еще не имела дела ни с каким видом собственности, пошутила Дорина. Но конечно, какое-то мнение есть и у меня... Конечно, я думала о любви, и скорее как о чем-то идеальном, поскольку еще ничего не знаю о ней...
Она говорила много, охотно, с жаром. И вдруг поняла, что сама не знает, что говорит, говорит будто в беспамятстве, думая совсем о другом, тревожно завороженная мерцанием неспокойных глаз... И она замолчала и стала глядеть вверх, на небо, ища покоя.
«Она думает о другом», уязвленно понял Мануилэ. И он с такой остротой ощутил присутствие того, другого, что душная волна ревности перехватила ему дыхание и заставила покраснеть.
Я понимаю, понимаю, сказал он, овладевая собой.
Разве не так? Но это так трудно высказать, извинилась Дорина.
Они по-прежнему шли рядом. «О нем, она думает только о нем», чувствовал капитан.
Интересно, а который теперь час? вдруг спросила Дорина, словно вспомнила о необыкновенно важном деле. Не пора ли нам возвращаться?
7
Шел десятый час, и терпению семейства Замфиреску приходил конец. Все втроем они сидели во дворе на лавочке и смотрели на келарскую.
И не сомневайтесь, все так и есть, как я вам сказала, говорила доамна Замфиреску. Они спят и видят, как бы сбыть Дорину с рук...
Барышня Замфиреску, сочтя унизительным оборот, который приняла их беседа, поднялась со скамейки и отправилась к озеру.
Пойду посмотрю, не возвращаются ли, сказала она.
И я думаю, что не ошибаюсь, предполагая, кто уладит дело, продолжала госпожа Замфиреску. Слаживалось все тишком, еще в Бухаресте, так чтобы мы ни о чем и знать не знали... Можно подумать, что боялись, будто мы у них женишка украдем...
Она засмеялась, хотя было ей не до смеха, она нервничала. Хоть бы Лиза побыстрей возвращалась, у Лизы она что-нибудь бы выведала...
Ты, наверно, тоже проголодалась? спросил домнул Замфиреску. Может, не будем больше ждать и поужинаем?
Наконец-то доамна Замфиреску могла дать выход своему раздражению:
Да мы обедать кончили в четыре часа! И уж ты-то, слава Богу, накушался!..
Домнул Замфиреску мигом повернулся к своей супруге, готовясь дать ей резкий отпор. Но тут к ним, размахивая руками, подбежала барышня.
Идут! крикнула она весело. У озера уже голоса слышны... Какая приятная у них компания!..
Теперь она уже жалела, что не пошла с ними в лес. Может, они играли в какие-нибудь игры или хором пели. Раз так долго не возвращались...
Хорошо, что идут, оживился домнул Замфиреску. Будем надеяться, что не все разом усядутся за карты...
Разобиженная доамна Замфиреску поднялась со скамейки и подошла к дочери.
Не стоит говорить, что мы их ждали и не ужинали, зашептала она. Пусть не думают, что мы тут без них с тоски умирали... Посмотрим, пригласят ли нас вообще...
Голоса раздавались совершенно отчетливо, но никого не было видно; наверно, шли очень медленно. То и дело слышался смех. Доамна Замфиреску тоже заготовила улыбку. Опять усевшись на скамейку, она оживленно заговорила, стараясь расшевелить свою маленькую компанию. «Пусть не думают, что мы тут без них скучали и ждали их как манны небесной...»
...А когда взойдет луна, Хорике? нежно спросила она домнула Замфиреску.
К полуночи, ответил супруг, глядя на небо.
...Уж кто-кто, а я не грешил, послышался голос Стере, мы с Жоржем сидели тихо на месте, а не гоняли, как вы все, по лесу...
Ну и что? Скажете, плохо было? смеясь, спросил Андроник.
Смеялся он так, что сердиться на него было невозможно. Искренне и заразительно смеялась сама горделивая, мужественная юность. Барышня Замфиреску уже радостно улыбалась, хотя компания только-только приближалась к воротам.
Грешнее всех я, прибавил Андроник. Я так и не осуществил задуманного...
А может быть, вы нам скажете, что вы такое задумали, попросила Лиза.
Нет, не могу, извиняющимся тоном ответил Андроник, потому что еще не отказался от задуманного... Вся беда в том, что я немного заплутался и не успел. А то, глядишь, вы и теперь бегали бы по лесу...
Но я же умру от любопытства! воскликнула Лиза.
Не стоит, сударыня, заверил ее Андроник. Игра продолжается и без нашего ведома...
Семейства встретились, и доамна Соломон принялась рассказывать Замфиреску лесные приключения.
Потрясающе! восклицала она. Какая тишина! Какой воздух!..
А я, что я говорила вам! вставила в разговор свое слово барышня Замфиреску.
Говорили все разом, наперебой. Оттаял даже Стамате и время от времени позволял себе пошутить: поцелуй Лизы прибавил ему уверенности в себе.
Как только выйдет луна, мы тут же отправляемся в лес, так и знайте, заявил он.
Только не я, отказался Стере. Молодежьдело другое.
Доамна Замфиреску радостно захохотала. На кого, на кого, а на Стере можно положиться, и еще, наверное, можно рассчитывать на Соломона.
Поужинают и сядут играть где-нибудь в отдельной комнатке у отца келаря.
Кто у нас занимается ужином? спросил домнул Соломон. Корзины из автомобиля принесли?
Рири, Лиза, доамна Соломон собирались идти накрывать на стол.
Барышня Замфиреску в первую секунду тоже открыла было рот, чтобы предложить свои услуги, но тут увидела, что Дорина по-прежнему сидит на скамейке. Значит, и ей можно остаться. Здесь столько молодых людейболтовня, смех, шутки, здесь лучше...
Кто со мной в погреб за вином? вновь спросил домнул Соломон.
Почти все мужчины захотели осмотреть монастырские подвалы. Особенно нетерпеливо хотели осмотреть их Андроник и Владимир.
Только имейте в виду, что вино придется нести в ведрах, посетовал домнул Соломон, польщенный вниманием, которым встречалось каждое его предложение.
В ведрах и корчагах, уточнил домнул Замфиреску. И позаботьтесь, чтобы продали вам темно-рубинового, потрясающее вино... Хорош и мускат, но слишком скоро ударяет в голову.
Больно крепок, вмешалась доамна Замфиреску. Хорике, а мы какое вино привезли?
Да тоже вроде неплохое.
Нет-нет, мешать не будем, отказался Стере. И не забудьте попросить брынзы. Брынза здесьпальчики оближешь!
Веселой гурьбой собрались на поиски отца ключаря. Заслышав шум во дворе, черными тенями из келий выскользнули монахи, но отца ключаря среди них не было: домнул Соломон, будучи знакомым с ним лично, удостоверил это. Отец ключарьвысокий, сухопарый, костистый, с редкой бородкой, «будто траченной молью, и вдобавок гундосит». И домнул Соломон заговорил в нос, подражая отцу ключарю.
Стамате и капитан Мануилэ рассмеялись.
А Андроник куда подевался? спросил вдруг домнул Соломон, обнаружив, что молодой человек исчез.
Пошел, видно, приятелей отыскивать, сказал Владимир.
Неужто ты поверил его россказням о приятелях? ироническим шепотом осведомился капитан.
Ш-ш-ш! Он же может услышать, прервал его Стамате. Нехорошо сплетничать за спиной...
Именно, именно, поддержал домнул Соломон. Мне кажется, он хороший мальчик из хорошей семьи, жаль только, что слишком взбалмошный и неспокойный, прибавил он, желая всем потрафить.
Наконец отыскали ключаря и попросили налить двадцать литров темно-рубинового. Монах взял две объемистые корчаги, ведро и повел их, показывая дорогу.
Как-то управитесь?.. пробурчал он, не глядя на гостей.
Перед дверью, окованной железными полосами, монах остановился, нашарил ключ и аккуратно, не торопясь, отомкнул замок. Потом зажег свечку, переложил ведро в левую руку, взял свечку правой, отдав перед тем корчаги Владимиру.
Не оступитесь, ступеньки у нас поистерлись, предупредил он.
Шли в темноте осторожно и не без странного волнения. Подвалы были глубокие, и чем глубже, тем обширнее. Владимир воодушевился, его восхищало все: холод и сырость, таинственность старинных сводов, игра теней от мигающей свечки.
Кто знает, что здесь происходило, проговорил он зачарованно.
И я об этом подумал, отозвался капитан. Будто давит здесь на тебя что-то... А стоят всего-навсего бочки с монастырским вином.
Стамате с удивлением оглядывал стены подвала.
Дай нам, пожалуйста, и брынзы тоже, говорил домнул Соломон.
Монах выпустил вино из бочки, и оно с шипением хлынуло в корчагу, распространяя густое терпкое благоухание. Владимир как завороженный глядел на рубиновый водоворот в глиняном горшке. Ударив в ведро, вино брызнуло в разные стороны.