Когда то в юности Таисия Васильевна пела с мужем, а сейчас поет с дочерью Татьяной и ее мужем, который играет на гитаре. Светлана стесняется петь одна, зато неплохо «тянется» в песне вслед за сестрой и матерью. А вот внучки Леночка и Греточка увлечены танцами. В свое время Светлана занималась в ансамбле «Волгарята», впрочем, девчонкой Таисия Васильевна увлекалась художественной гимнастикой, посещала балетную школу -приемные родители радовались тому несказанно и всегда поощряли ее выступления в художественной самодеятельности. Говорят, дав какой-либо талант человеку, природа обычно «отдыхает» на его детях, а талант передает внукам. Но способности Таисии Васильевны проявились и в дочерях, и во внучках. И как когда-то радовались ее успехам папа Ваня и мама Настя, так она сейчас радуется проявлению творческих наклонностей у своих девочеквзрослых и совсем еще юных.
КИНОЛЕНТА ПАМЯТИ
Мария Ильинична Лебедева не может смотреть фильмы о войне, потому что память начинает «крутить» перед глазами свою кровавую киноленту. И этот «кинопроектор» невозможно выключить как телевизор.
Родилась Мария Ильинична в селе Ерзовка, которое во время войны оказалось в прифронтовой полосе. Село было большоеболее семисот дворов, а его жители были объединены в два колхозаимени Тельмана и имени Димитрова. Но это уже позднее, а в период гражданской войны они делились на «красных» и «белых». И так случилось, что Анна Ивановна, мать Марии Ильиничны, любила парня, воевавшего за «красных», а замуж вышла за «белого», с которым прожила, не любя, долгую трудную жизнь и воспитала четверых детей. Вышла потому, что получила известие о гибели своего жениха, а годы такие, что подошла пора определять свою дальнейшую жизнь. Она была симпатичная, трудолюбивая, вот и прислал сватов Илья Шелков. Подумав, Анна согласилась выйти за него замужв семье было пять сестер и три брата, она и решила хоть так помочь своим родителям. Это, кстати, спасло ее от высылки в период коллективизации, когда земляные наделы, полученные после Октябрьской революции, неожиданно для некоторых крестьян стали не благом, как это было задумано большевиками, а горем и окончательным разорением.
Родители Анны были не богатые люди, в хозяйствебык да верблюд. На поле управлялись всей своей большой семьей без наемных рук и симпатизировали советской власти. И не живи в их селе мужичонка по прозвищу Бальбошка, вступили бы они, наверное, в колхоз и работали в нем, не покладая рук, как в своем хозяйстве. Но Бальбошка был из тех необразованных, причем мстительных, людей, кто, получив власть, решил, что волен казнить и миловать. Каким был по сути этот человек, говорит его прозвищеБальбошка, то есть балабон, а прозвище на Руси всегда было самой яркой и точной характеристикой. Так случилось, что отец Анны повздорил с этим Бальбошкой, и тот включил его в список на раскулачивание. Правда, отец избежал высылки, потому что умер, а мать с младшим братом Павлом (остальные жили уже отдельно от родителей, как Анна) сослали в Омскую область. Оттуда Павел вернулся в 1946 году вместе со своей семьей, полностью реабилитированным: разобрались, что семью оговорили. Но из Сибири не вернулась матьумерла в дороге, тело сняли с поезда, а гдеПавел не знает.
Что касается Анны и Ильи, то они, поженившись, нанялись в батраки к крепкому единоличникуих немало было в двадцатых годах. Работать приходилось много, работа тяжелая, и первая дочь, которую нарекли тоже Анной, родилась под телегой в степи. Хозяин позволил роженице полежать дома дня три, а потом она стала выезжать в поле вместе с дочкой. Покормит ее, перепеленает и оставит под телегой. Три года спустя родились мальчишки-близнецы, а в 1930 годуМаша. После рождения близнецов Анна узнала, что ее жених не погиб. Он предлагал Анне уйти к нему, но та не решилась, хотя по-прежнему любила егоне принято было в то время уходить от мужей, как бы женщине плохо не жилось. Да и, наверное, она жалела Илью Сергеевича, потому что тот болел водянкой. Однако эта болезнь не стала препятствием во время войны призвать его в армию, и он погиб в бою за деревню Чермолик Мариупольского района Сталинской области (ныне это Донецкая область).
"Дорогая Анна Ивановна! писал Илья Сергеевич перед своим последним боем. Я теперь не в обозе. Иду в бой. Как вернусь из боя, отправлю это письмо». Но ему не суждено было выполнить свое намерениеписьмо Анне Ивановне вместе с документами мужа прислал его товарищ, который сделал прямо на письме приписку, что Илья Сергеевич погиб. И сколько ни ходила после войны Анна Ивановна по различным учреждениям, сколько ни показывала это письмо, чтобы добиться пенсии для Маши по потере кормильца, никто на ту приписку не обращал внимания, потому что Илья Сергеевич официально считался без вести пропавшим. А пропал без вестиэто еще не погиб, считали чиновники, авось да объявится.
Маше было 12 лет, когда война подступила к самому порогу их дома. 23 августа 1942 года она отлично помнит. Фашисты вели массированную бомбежку не только Сталинграда, но и окрестных деревень, где скопились войска и обозы. Так что досталосьда еще как! и Ерзовке.
В тот день Маша разносила по поручению сельсовета призывные повестки, братья Саша и Петя были на оборонных работах, сестра Анна в то время уже работала в Сталинграде. Мать оставалась дома. Было 16 часов 18 минут. Именно это время было назначено для массированной бомбежки Сталинграда, а войска ударной группировки 6-й армии с немецкой педантичностью вырвались к Волге в районе поселков Латошинка, Акатовка, Рынок.
Фашисты отлично знали, что бомбитьобъекты жизнеобеспечения: амбары с хлебом, магазины, склад горючего, даже две колхозные полуторки разбили в щепки. Причем делалось это бомбами-зажигалками, так что все вспыхивало мгновенно. Те, кто находился в сельсовете, и Маша тоже, выскочили на улицу. А там! Как в лермонтовских стихах«смешались в кучу кони, люди», потому что по селу беспрерывным потоком двигались обозывойска отступали от Сталинграда. Кровь, вопли людей, ржание лошадей, вой самолетов, взрывы, огонь кругом, куда ни взглянешь.
Маша со всеми кинулась прочь от сельсовета, взрывной волной ее бросило на землю, какой-то шальной осколок срезал кожу на пятке девочки. Кое-как ей перевязали пятку и отправили домой. Она бежала через овраг в свою Шиловкутак звали в Ерзовке их околоток, а навстречу мать бежит да причитает: «Где мои доченьки, где мои сыночки?! Живы ли?!» Схватила, прижала к себе Машу, радуясь, что хоть одного ребенка увидела живым. Саша с Петей тоже вскоре вернулись, а вот Анна-младшая добиралась домой с большими трудностямираненая в ногу, на костылях.
Анна после окончания ФЗО работала на тракторном заводе в инструментальном цехе токарем. Она возвращалась в общежитие после работы, когда начался авианалет. Шальная разрывная пуля попала девушке в ногу. Кое-как она сумела добраться до своих родственников, живших неподалеку. Те перебинтовали рану, оставили Анну у себя. Во время бомбежек они прятались в убежище, Анна же не могла ходить и оставалась в доме. Через несколько дней хозяин соорудил костыли и сказал: «Извини, кормить нам тебя нечем, попробуй добраться в Ерзовку». И она пошла кружным путем, потому что между Ерзовкой и Сталинградом были немцы. За пару крепдешиновых платьев и атласное одеяло ее перевезли на левый берег, и девушка несколько суток ковыляла берегом Волги, пока не оказалась напротив родного села. Возле Пичуги Анна переправилась в Ерзовку. На ее счастье к тому времени немцев отогнали, а в доме Шелковых уже квартировал высокий армейский чин, и девушке оказали квалифицированную медицинскую помощьнога зажила, но остался глубокий шрам в области паха.
Немцы после первых сильных бомбежек и прорыва к Волге, прошлись по окраине села, собирая «яйки, млеко, курки», но потом от Ерзовки немцев отогнали наши войска и не уходили оттуда до самого завершения сражения за Сталинград. Акатовка и Винновка были заняты фашистами с 13 сентября по 18 ноября 1942 года.
В огороде Шелковых стояли «катюши», в доме жили солдаты, а хозяева в блиндаже во дворесолдаты разобрали баньку и соорудили этот блиндаж по всем правилам, со входом и выходом.
Однажды, видимо, перед наступлением, в Ерзовку приехал Жуков. К Шелковым в блиндаж заскочил один из постояльцев и закричал: «Женщины, выходите на улицу, там Жуков идет!» Они выбежали на улицуи впрямь, шагает по улице впереди группы офицеров Жуков уверенно и быстро, почти чеканя шаг. Его любили солдаты, говорили, что появляется Жуков на том фронте, где намечается наступление, зачастую так и было, поэтому солдаты радостно приветствовали знаменитого советского военноначальника, предполагая, что скоро пойдут в наступление.
Первую военную зиму Шелковы прожили почти благополучновыкопали на огороде картошку, собрали овощи, да и корова была. Правда, корову эту, как ни странно, искалечили свои же солдатытопором разрубили ей почти весь крестец. Бедная корова, отчаянно мыча, прибежала на подворье. Лечить корову не было смысла, потому пришлось забить. Мясо подсолили и ели всю зиму.
Голод начался после освобождения Сталинграда, потому что не было ни зерна на посев, ни семян овощей. Анну Ивановну Шелкову, которая считалась грамотным человеком и была в колхозе счетоводом, назначили бригадиром посевной бригады. Посевное зерно наскребли по дворампосле первой бомбежки уцелела церковь, превращенная в амбар, и люди растащили по дворам зерно, спрятали по ямам. Эти захороны обнаруживали, зерно забирали.
Бригаду вывезли в поле, а люди голодные. Они воровали зерно, уходили в степь и варили в котелках кашу. Анна Ивановна бросалась всем телом на мешки, совестила подчиненных, дескать, если не думаете о севе, так хоть меня пожалейте, ведь посадят за недостачу. Она еще не знала, что ее недостача и так планировалась недобросовестным кладовщикоммешки были с недовесом. И посадили бы Шелкову, если бы не вернулись к тому времени искалеченные сыновья. Их взяли в армию, и не прошло годаоба вернулись.
Петра комиссовали после ранения в ногу, руку и живот. У Петра рука так и осталась крючковатой, а пищевод укоротили раза в два. Саша выжил чудом. Он был ординарцем, исполнял различные поручения командира и однажды ночью случайно пересек линию фронта, понял это лишь услышав вражескую речь. Онназад. Тут его и ранило в руку. В бессознательном состоянии Сашу на следующую ночь подобрали санитары, решили, что мертв, уложили в штабель трупов. Очнувшись, Саша застонал, его услышали, вытащили, но руку пришлось ампутироватьначалась гангрена. И в то время, когда мать работала в поле, на плечах тринадцатилетней девочки было трое инвалидовбратья и сестра. Маша доила коз и носила продавать молоко (за 15 верст!) в Сталинград. На вырученные деньги покупала пшено за 200 рублей стаканчик, варила кашу. Братья потом, как инвалиды, встали на учет в Сталинградском военкомате, им предоставили места в общежитии, назначили пенсию. Анна Ивановна, счастливо избежав суда, тоже перебралась с дочерьми в Сталинград. Они стали жить в маленьком домишке, приобретенном на деньги, вырученные от продажи дома в Ерзовке. Маша стала учиться в школе, а старшая дочь вновь устроилась работать на тракторный завод. Там же, на тракторном, после окончания семи классов стала работать в сталеплавильном цехе и Маша. Работала и училась в вечерней школе.
Сталеплавильный цех был большой, грохочущий, сверкающий расплавленным металлом. Маша сначала работала связисткой на цеховом коммутаторе, а потомоператором на пульте контроля за плавками. Их печь была комсомольской, всегда побеждала в соревновании. Правда, как считает сейчас Мария Ильинична, иной раз и показушным было это соревнование, потому что на их печь в первую очередь всегда подавали шихту, создавая условия для бесперебойной работы. Это сейчас понимает, что хорошее делочестное соревнованиеиспоганено было, как и коллективизация, карьеристами-показушниками (ведь и на них падал отблеск славы передовиков), а тогда не задумывалась, почему их бригада ходит в передовиках, просто нравилось быть на виду, иметь хороший заработок и постоянные премии.
Жизнь сурово обошлась с семьей Шелковых: Илья Сергеевич погиб, сыновья искалечены, дочери повторили судьбу Анны Ивановны, выйдя замуж лишь потому, что возраст подошел да братья на том настаивали. У обеих мужья оказались не идеальными, семьи распались. Но несмотря ни на что, все Шелковы сохранили душевную чуткость и не замкнулись в себе. Более того, они вселюди увлеченные. Петр, например, любит столярничать, а Саша левой рукой рисует. В квартире у Марии Ильиничны висит копия картины И. Шишкина «Три медведя», которую нарисовал Саша, а Петр вставил в багетную раму.
Мария Ильинична занималась в свое время на курсах художественного вязания, несколько лет общалась с последователями Иванова, ежедневно обливалась водой или плавала в реке. А сейчас поет в хоре «Зоренька». Ей важно быть причастной к содружеству тех, кто, как и она, вероятно, прокручивает мысленно свою киноленту памяти.
НИТЬ АРИАДНЫ
Люди живут не только семьями, а друзья познаются не только в беде. Чаще всего люди объединены работой или общими интересамитолько диву иной раз даешься, каким необъяснимым образом они оказываются вместе, словно невидимая нить ведет их по лабиринту жизни и выводит наконец туда, где обретают они душевный комфорт. И я совсем не удивилась, когда Полина Михайловна Панова сказала, что родилась в городе Порхов Псковской области. В «Зореньку» же ее привела любовь к песне, а до этого пела она в хоре Сивко и в хоре инвалидов «Надежда». Но хор Сивко распался, выйти из «Надежды» ее вежливо попросили, потому что Полина Михайловна не инвалид. Но, скорее всего, это произошло потому, что находилась она еще в «лабиринте», а «нить Ариадны» вела ее именно к «Зореньке» и конкретно к Нине Тимофеевне Поповойо хоре и ее руководителе Полине Михайловне рассказала дочь Людмила, которая несколько лет поет в «Гаудеамусе».
Прежде, чем Полина Михайловна Панова попала в Волжский, ей пришлось немало поколесить по стране. Была б ее воля, она сделала бы это в самом буквальном смыслена колесах автомобиля, потому что самая ее первая и на всю жизнь любимая профессияшофер. Она до сих пор садится сама за руль автомобиля, чем радует мужа Алексея Григорьевичасиди себе да по сторонам поглядывай, а за дорогой пусть следит семейный штатный шоферПолина Михайловна. Собственно, они и познакомились потому, что работала водителем в поселке Чкалово Саратовской области, где жил Алексей Панов, и куда семью Полины Гусаровой занесло военным ветром.
Гусаровы жили в Порхове до самой войны. Отца Полина не помнитумер совсем молодым, оставив на руках жены Александры Михайловны шестерых детей. Она работала портнихой в Ленинграде, видимо, на кожевенной фабрике, потому что привозила с работы кусочки выделанных шкур и шила из этих клочков шубки своим детям. Работа у нее была, как сейчас бы сказаливахтовая: всю неделю, иной раз и больше, она работала на фабрике, домой приезжала только по выходным. А по хозяйству главной была старшая дочь Антонина, которая уже училась в педучилище. Кроме Антонины и Полины были еще мальчики Женя, Сережа.
Когда началась война, Полине было 11 лет, однако помнит она войну смутно, наверное, потому, что было страшно ребятишкам переживать бомбежки без матери. Едва начинала завывать сирена, братья хватали за руку младшую сестру и мчались прятаться в подвал. Но однажды после очередной бомбежки детей вывели из подвала, усадили в машины и отвезли на вокзал. Почему взрослые так сделали, Полина не знает, может быть, посчитали их сиротами, раз прятались от бомбежки без матери.
Полина оказалась в вагоне однабез братьев и сестры. Это уж потом Александра Михайловна рассказала ей, что случилось с остальными. Она приехала домой, а там пусто. Соседи ничего не могли объяснить, и она бросилась в милицию с плачем: «Где мои дети?» Там тоже толком ничего не знали, потому Александра Михайловна и Антонина стали разыскивать ребят самостоятельно. Выяснили через некоторое время, что старшего Сергея взяли в армию, он погиб. Женю и Толю определили в ремесленное училище. Женя до сих пор считается без вести пропавшим, а вот Толю нашлиумер в училище. Про Полину сообщилиотправили в детдом, но куданеизвестно, тоже, вроде бы как без вести пропала.
Мать есть мать, она не верит в гибель ребенка, пока не удостоверится в его смерти сама, потому вопреки всему Александра Михайловна продолжала разыскивать младшую дочь. Десятки писем и запросов отослала во все стороны (в то время ее эвакуировали в Саратовскую область), и наконец отыскался след, он привел ее на станцию Зуевка, в детдом, который находился в поселке, расположенном неподалеку от станции. Но в какой это было области, Полина Михайловна не помнит.