Вера, сказал он мне, а ты хорошенькая. В полной зрелости. Так и хочется потрогать.
Потрогайте, сказала я.
Не могу. Теперь ты моя начальница.
Пошли, сказал Семен Петрович.
Мы шли по коридору, и те из сотрудников, кто видел члена-учредителя Семена Петровича, настораживались: его появление в офисе означало перемены.
Адмирал, увидев Настю, попытался поцеловать ей руку, Настя обняла его, и они поцеловались троекратно. Я отметила, что адмирал целовался с удовольствием.
А ты в хорошей форме, отметила Настя.
А твои формы стали еще лучше, ответил адмирал.
В приемную уже входили члены совета директоров, и я прошла в кабинет.
Заместитель, увидев Семена Петровича, посмотрел на меня, я сделала вид, что не заметила его вопросительного взгляда.
Семен Петрович сел в мое кресло, чертыхнулся и начал:
Вчера прошло собрание акционеров. В помощь исполняющей обязанности президента компании решили ввести еще двух членов совета директоров. С сегодняшнего дня ими становятся: адмирал Юрий Петрович Рогозин и Малый Иван, извините, Иван Кириллович Дубов. Общий привет! И старик вышел из кабинета поспешнее, чем следовало, ему явно не хотелось отвечать на вопросы.
Я нажала на клавишу переговорного устройства и сказала:
Иван Кириллович, вы утверждены членом совета директоров. Заходите. Совет ждет вас.
Малый Иван вошел через несколько секунд и сел в конце стола. Настя заранее поставила еще два кресла к столу заседаний.
Начинайте совет, Александр Петрович, сказала я.
Заместитель молчал. Может быть, его молчание было сигналом к атаке или Бессонов проявил собственную инициативу, но начал он:
У меня вопрос. Мы что, переходим на военное положение и будем ходить в форме?
И Заместитель, и я молчали. Адмирал ответил сам:
В форме может ходить тот, кому она положена, тебе она не положена.
Тогда бы я хотел уточнить, сказал Бессонов, к вам как обращатьсягосподин адмирал или товарищ адмирал?
Вопрос понял, ответил Адмирал. Задаю встречный. Ты член совета директоров. Как к тебе обращатьсягосподин член или товарищ член?
Я, между прочим, еще и кандидат экономических наук, сказал Бессонов.
Договорились, ответил Адмирал. Ты ко мне обращаешься простоадмирал. Адмиралон всегда и везде адмирал. А я к тебекандидат! Потому что кандидатэто всегда, везде и только кандидат!
Заместитель не выдержал, улыбнулся и сказал:
После взаимного представления начнем заседание совета директоров.
И тут вошла Настя, наклонилась ко мне и шепотом сказала:
Мать и Анюта приехали. Мать звонит тебе из поликлиники.
Я была готова к чему угодно, но только не к этому. Что-то случилось с Анютой? Почему они в поликлинике?
Александр Петрович, продолжайте заседание совета, я должна переговорить по телефону.
Мне хотелось бежать, но я прошла медленно и в приемной взяла телефонную трубку.
Что случилось? спросила я.
Кто-то хотел выкрасть Анюту, ответила мать и добавила:дважды. Мы уехали и сейчас в поликлинике. С тобою все в порядке?
Все нормально. Ждите меня. Где вы?
В рентгенкабинете у Ирины.
Никуда не выходите, я скоро приеду.
Только теперь я поняла, что все серьезно. И катастрофа с отцом, и нападение на меня в подъезде. Это как болезнь: не веришь, не хочешь верить, пока тебе не скажут, что через час операция. У меня так было: что-то болело внизу живота, я думалаи мне хотелось думать, что отравилась, пока в поликлинике хирург не надавил мне на живот, и через пятнадцать минут меня уже везли в больницу, взяли экспресс-анализ крови, и, только когда меня уложили на каталку и повезли в операционную, я поверила, что это серьезно.
В критических ситуациях я всегда действовала решительно. И еще я понимала, что никто, кроме меня, не поможет матери и дочери. Когда надо решать быстро, я быстро соображаю. Сейчас мне был нужен верный помощник, лучше мужчина. Наверное, в две-три секунды я перебрала всех знакомых и близких мне мужчин и поняла, что помочь мне может только Игорь. Я ему не звонила несколько лет, но домашний телефон вспомнила сразу. Только бы он оказался дома. Не ответит по телефону, поеду к нему, узнаю у соседей, если он в Москве, я найду его. Я набрала телефон Игоря.
Паршин, ответил Игорь.
Игорь, это Вера. Мне нужна твоя помощь. Срочно. Сейчас.
В телефонной трубке молчали. Понятно, вычисляет, какая Вера? У мужчины, который в разводе больше пяти лет, есть как минимум три знакомых Веры, пять Ирин и так далее.
Вера Бурцева, подсказала я.
Приятно иметь дело с интеллигентной женщиной, ответил Игорь. Никаких там: «Ты разве меня не узнаешь»?
Ты можешь быть у поликлиники через полчаса? спросила я его.
Один или с охраной? спросил Игорь.
Лучше с охраной.
Тогда предельно коротко: что случилось?
Пытались выкрасть мою дочь. Сейчас она в поликлинике с моей матерью.
Ты что, разбогатела?
Я тебе все расскажу. И я положила трубку.
Кто он? спросила Настя.
Мой школьный друг.
Надо подключить Викулова и нашу службу безопасности.
Нет уж, сказала я достаточно твердо. Служба, которая не знает, что офис прослушивается, не служба. Охрана отца ни к черту. Между прочим, Викулов даже не поинтересовался, куда я отправила дочь и мать. Хотя бы так, на всякий случай спросил адрес. Мне нужна машина.
Я поеду с тобой, сказала Настя, набрала номер по внутреннему телефону и приказала:Дуня, спускайся, займешь мое командное место.
У отца было две секретарши. ОсновнаяНастя, и молодая, недавняя выпускница школы. Всех абитуриенток, которых родители пристраивали на службу, чтобы перебиться год до следующего поступления в институт, Настя называла Дунями. Ее Дуня хорошо знала компьютер и поэтому больше сидела в компьютерной группе, чем в приемной.
Позови Будильника, попросила я Настю.
Настя вышла из кабинета и вернулась вместе с Заместителем.
Александр Петрович, у меня проблемы. Возможно, меня не будет ни сегодня, ни завтра.
Чем я могу помочь? спросил Заместитель.
Еще не знаю.
Можете рассчитывать на меня. На любое мое участие и всяческую помощь. В конторе все будет в порядке. Что-нибудь случилось с Иваном Кирилловичем?
Нет. На этот раз с матерью и дочерью.
Вы подключили Викулова?
Она подключила меня, сказала Настя.
Тогда будет сделано все возможное. Вера, Заместитель не добавил «Ивановна», рассчитывайте на меня. Я из тех, кто не оставляет в беде.
Спасибо. Мне вдруг захотелось заплакать.
Настя отказалась от шофера компании, и мы поехали в ее «восьмерке». Уже в машине Настя спросила:
Пожалуйста, подробнее об этом Игоре. Он учитель?
Он из КГБ.
Звание?
Вроде одна звезда на погонах.
Одна звездаэто младший лейтенант или генерал.
Майор.
В каком управлении?
Он сейчас там не работает. Сократили.
Сокращают не обязательно худших, прокомментировала Настя. Ладно. Сориентируемся на местности.
Она перестроилась в левый крайний. Мы неслись со скоростью сто километров.
Игорь обратил на меня внимание, когда я училась в восьмом классе, а он в десятом. В восьмом классе внимание десятиклассника льстило. Он провожал меня домой. Я танцевала с ним на школьных вечерах. Я не была в него влюблена, наверное и он тоже не был влюблен в меня, но мы целовались. Он закончил школу и исчез. Я узнала, что он поступил в Высшую школу КГБ. Меня это удивило. В кино чекистов играли самые красивые артисты. Игорь был незаметным, стертым, по выходным дням он приезжал из своей школы домой, надевал джинсовую куртку и был похож на каждого второго парня из нашего микрорайона. Он ничем не выделялся. Нормальное лицо, нормальный ростне высокий и не маленький. Он женился на своей однокласснице, у меня в это время был бурный роман с Борисом Рапопортом, студентом консерватории. Мне всегда нравились парни старше меня. Я только поступила в Педагогический, а Борис заканчивал Консерваторию. Я только один раз обратилась к Игорю за помощью. В нашей школе после Университета начала преподавать историю некрасивая, нескладная девица. Из некрасивых очень часто получаются диссидентки и революционерки. Когда нет романов, увлечений, разочарований, остается слишком много времени на размышления. Я тоже понимала, что наш строй далек от демократии, но она свои размышления передавала ученикам. И пятиклассники вдруг заговорили, что Ленин не только великий революционер, но и великий авантюрист. И что нехорошо, когда голосуют только за одного кандидата, а у человека должен быть выбор.
Ее несколько раз вызывали на Лубянку, оттуда позвонили в районный отдел народного образования. Просто уволить уже не могли, шла перестройка, но директор школы начал историчке выносить выговоры. После двух выговоров можно было увольнять.
Тогда я позвонила Игорю, и мы встретились. Он выслушал мой рассказ и сказал:
Нормальная идиотка.
Она просто нормальная в отличие от всех нас. Мы все так думаем, но молчим.
И правильно делаете, сказал Игорь. У нас тоталитарный строй. Диктатура. Только не пролетариата, а партии. Ни диссиденты, ни террористы никогда не побеждали. Ты думаешь, победили большевики? Они ведь тоже были диссидентами. Надо было проиграть войну с Японией и Германией, довести страну до хаоса, и вот тогда большевики оказались проворнее и захватили власть. Неужели она, как историк, не понимает, что осталось недолго. Два-три года. И все рухнет. Только неизвестно, что будет. У демократов нет лидера, который бы знал, что делать.
Как ни странно, после моего разговора с Игорем историчку оставили в покое. Теперь она заседает в Московской городской думе и отвечает за образование.
Как подъехать к поликлинике? спросила Настя. Я показала.
Игорь уже ждал нас в скверике у поликлиники.
Здравствуй, майор. Настя протянула Игорю руку и спросила:Ты в каком управлении работал?
Игорь внимательно посмотрел на Настю:
В первом, если вам это о чем-то говорит.
Говорит.
Я бы хотел послушать Веру. По сути.
Вера, сказала Настя, ты Аньку пока оставь в поликлинике, а сюда приведи мать. А я пока расскажу майору о ситуации.
Кабинет рентгеноскопии не работал. Мать и Анюта пили чай с медсестрой Ириной, моей одноклассницей, мы три года сидели с ней за одной партой.
Анюта, ты оставайся пока у Ирины, а мы с матерью выйдем на несколько минут.
Ни тебе «здрасте», ни тебе «до свидания», заметила Анюта.
Я обняла худенькое тело девочки, поцеловала ее.
Мама, мне страшно, прошептала она. Но я виду не подаю. Совсем как ты.
Молодец, сказала я и подумала, что кое-чему дочь все-таки научила.
Настя и Игорь сидели на скамейке и курили. Мать, увидев Настю, остановилась.
Ты зачем ее позвала? Я при ней рассказывать не буду.
Еще как будешь, сказала я, и мать тут же замолчала.
Вчетвером на скамейке разместиться не получилось, поэтому мать и Игорь сидели, Игорь задавал вопросы, мать отвечала, а мы с Настей стояли в стороне, но так, чтобы все слышать.
Меня в деревне все знают. Половина деревни моя родня. И когда позавчера в деревне появилась иномарка, мать заглянула в бумажку, «ланчия» и нашу дурочку пригласили покататься, она тут же согласилась. Но эта «ланчия» забуксовала в луже перед сельсоветом. Мне сообщили, я тут же ее вытащила. А парни мне не понравились.
Почему? спросил Игорь.
Стриженные коротко, в кожанках, шароварах спортивных, как наша шпана. Да еще мне и возражать начали. А назавтра они появились на другой машине, мать снова заглянула в бумажку, «лэндровере». Мой свояк вышел с ружьем, они достали пистолеты и сказали, что подожгут его дом. И мы уехали.
Вы так хорошо разбираетесь в моделях иностранных автомобилей? то ли похвалил, то ли усомнился Игорь.
Анюта разбирается. Она помешана на автомобилях, пояснила я.
Может быть, вы и номера машин запомнили? спросил Игорь.
Не запомнили, а записали, поправила мать и протянула Игорю лист из школьной тетради.
Значит, так, сказал Игорь, твою мать и дочь сейчас отправим в Капустино, это по Дмитровке, недалеко от Москвы. Пусть пока поживут там, а мы здесь начнем разбираться. Связь с ними пока по телефону. Все. Забирай Анюту и поехали.
И только тут я заметила джип и парня, который прохаживался рядом.
Вещи с вами? спросил Игорь мать.
Конечно.
Тогда пошли. Я помогу вам их донести.
Мать и Игорь ушли в поликлинику.
Ему можно верить, сказала Настя.
Почему? спросила я.
Мы поговорили. Я знаю его начальника.
«Джип-чероки», обрадовалась Анюта, увидев машину. На такой я еще не ездила.
Игорь погрузил вещи.
Созвонимся, сказал Игорь, садясь в машину.
Может быть, мне все-таки поехать с ними? Я засомневалась.
Пока не надо.
Вы работали с Игорем в одной организации? спросила я Настю, когда мы уже ехали по Ленинградскому шоссе.
Нет, мы не работали вместе. Почему ты об этом подумала?
Вы как-то сразу поняли друг друга.
Умные люди обычно сразу понимают друг друга. А он толковый. За сорок минут он сделал почти невозможное.
Или был готов к этому.
Быть готовымне самое худшее качество. И все-таки, почему ты подумала, что я работала в КГБ?
Первый раз мне это пришло в голову, когда ты профессионально управилась с помповым ружьем. Потом, когда я спросила Будильника, почему он плохо к тебе относится, тот сказал, что не любит людей, которые работали в соответствующих организациях.
Настя включила магнитолу и молчала.
Потом я посмотрела личные дела сотрудников. Я все-таки решила довести этот разговор до какого-нибудь результата. В твоем записано, что ты закончила Институт военных переводчиков, жила с мужем в Лондоне, Амстердаме, Рио-де-Жанейро. А в трудовой книжке только две записи. Секретарь-референт в Министерстве морского флота и секретарь-референт в компании отца. А пятнадцать лет до этого ты нигде не работала?
Глупый вопрос, вздохнула Настя. Миллионы женщин удачно выходят замуж и нигде не работают. Хотя ты сама знаешь: профессия женыэто очень тяжелая профессия. Но ты упорная и все равно все узнаешь. Поэтому лучше я сама тебе расскажу. В институте я вышла замуж за парня с нашего курса. После института он стал работать в ГРУ, Главном разведывательном управлении, а это военная разведка. Вначале я была только женой, потом мы стали работать вместе.
Значит, ты и звание имеешь?
Я все имею, и звание тоже. Но однажды в Амстердаме появился твой отец. Я в него влюбилась, он тоже, как утверждал раньше. Я разошлась с мужем, вернулась в Москву и стала работать с отцом. Потом появилась эта «мисс Россия». Вот и все.
И ты не ушла от отца? спросила я.
С чего бы это? хмыкнула Настя. Я знала, что он все равно вернется ко мне.
И только сейчас я заметила, что Настя уже выехала на кольцевую дорогу.
А мы куда едем? спросила я.
К отцу. Мне сегодня приснился неприятный сон.
Ты веришь в сны? удивилась я.
Я верю в сны, в экстрасенсов, в черную и белую магии, в гороскопы и колдунов.
А что тебе приснилось?
Что в него стреляли.
Ты об этом думала перед сном, тебе это и приснилось. У меня была своя теория снов.
Бог, создавая человека, вложил в него мозг с возможностями, которые в миллион раз больше возможностей любого суперкомпьютера.
Ты веришь, что человека создал Бог?
Конечно. Теория эволюции слишком примитивна и не может объяснить миллионной доли сомнений и загадок. Так вот: мозг перерабатывает такое количество сознательной и подсознательной информации, что может выдать не только логическое решение, он еще может и предвидеть. Есть вещие сны, которые предугадывают будущее. На сутки, на год, на жизнь человека, на сотню лет вперед. Я хотела уехать к отцу сразу после начала совета, потому что в него или стреляли вчера, или выстрелят сегодня или завтра. Завтрапоследний срок.
А ты не ведьма? спросила я, и мне вдруг стало страшно.
Еще нет, ответила Настя. Стану, когда выйду на пенсию.
Когда мы приехали в санаторий, отец спал после массажа.
Будить не буду, предупредила нас медсестра.
Мы подождем, когда он проснется, сказала Настя.
Мы вышли с ней на веранду. Настя осмотрела стену, обшитую дубовыми досками, достала из своей сумки нож с десятком лезвий и начала расковыривать одну из досок. Она расковыряла довольно большую дыру, и ей на ладонь упал сплющенный кусочек металла.
Что это? спросила Настя и подала мне кусочек металла.
Похоже на свинец.
Пять и шесть десятых миллиметра, сказала Настя. Малокалиберная винтовка «маузер». Стреляли с расстояния двести метров.