Противозаконно похищать людей, если ты об этом не знал, мне до ужаса страшно, и я с трудом держусь, чтобы не заплакать и не спасовать перед ним.
А может, это шутка? Вот такая злая шутка обиженного золотого мальчика, получившего в свои руки бразды правления огромным городом? Позже я пойму, что всё обстоит ещё хуже
Что незаконного в том, что я приглашаю тебя в гости в свой дворец? улыбается он, сверкая жемчужно-белыми зубами.
Вот как? Так это предложение? Чай, которым меня опоили, ящик, в который меня заперлиэто всё твоё гостеприимство? я намеренно не соблюдаю правил приличия и нагло взираю на него снизу вверх. И говорю, в общем-то, тоже не особо вежливо. Но кто бы стал вежливым после такого-то приёма?
Ты повела себя грубо, я повёл себя так же, невозмутимо отвечает тот, продолжая зачем-то разглядывать мою шею. Заметь, я не запер тебя в тюрьме, как ты того заслужила, а лишь слегка напомнил, что я не тот, с кем ты привыкла иметь дело.
Что ж, всё ясно. Наказание я понесла заслуженно. Хорошо. Ладно.
Яглотаю колкий ответ, потому что не стоит нарываться и дальше. Глупо это. Я прошу прощения за свою грубость и те слова Мне жаль. И раз наказание уже состоялось, я могу уехать в гостиницу? Мне нужно собрать вещи и успеть купить билет на самолёт.
Сердце пропускает пару сильных ударов в ожидании его ответа, потому что я отчего-то знаю: не всё так просто.
Твой любовник уже улетел. Без тебя. Ты здесь одна, закинув руку на спинку сидения и широко расставив колени, он кажется таким Большим. Подавляет меня морально.
Он мне не любовник, он шеф. То есть, временный шеф Неважно. Просто отпусти меня, и я сама решу свои проблемы.
Сначала погостишь у меня, отрезает тот всё с той же ухмылкой.
Я уже была в твоём дворце.
Речь идёт о другом дворце. Поверь, то, что ты видела вчераничто, по сравнению с тем, что увидишь сегодня.
До чего же жуткий тип. В каждом его слове я слышу угрозу.
А если я не принимаю предложение?
Я не принимаю отказов, тут же следует безапелляционный ответ. Правда, я уже и так поняла, что слово «нет», адресованное в его сторону, он не приемлет.
Хорошо, выдыхаю. Только бы не нахамить ему опять. Не дать повод снова что-то вытворить со мной. Но я ведь смогу уехать после того, как побываю в твоём дворце?
То, что происходит дальше, повергает меня в состояние шока и тихого ужаса. Наверное, так себя чувствуют жертвы маньяков перед тем, как петля на их шее затянется до предела. Если бы он прямо ответил мне отказом, было бы не так жутко.
Он просто молчит. Молча улыбается и ни звука Лишь смотрит на мою шею так, словно хочет вцепиться в неё зубами. Кажется, даже дёрнулась верхняя губа, как у зверя.
Эмир? переспрашиваю, потому что мне, и правда, дурно. Он что-то задумал. Он не просто пугает. Я вижу по чёрным глазам: он что-то замышляет.
У тебя красивые глаза и чудесная белая кожа. Люблю белокожих женщин. Вы пахнете цветами.
Я опускаю взгляд вниз, на его брюки, и вижу то, что увидеть у арабского шейха никогда не ожидала.
Ничего себе, любит белокожих женщин
ГЛАВА 6
Ты так и будешь молчать? подаёт мне руку, приглашая выйти из машины. Вернее, делает вид, что приглашает. Совершенно нелюбезно хватает меня за запястье и вытаскивает едва ли не силой.
Я особо не упираюсь, потому как не вижу в этом смысла. Покорно следую за ним по длинной аллее, ведущей к дворцу, в сопровождении целой толпы телохранителей. Шейха охраняют, как какого-нибудь президента. И это тоже накладывает на меня отпечаток страха.
А что мне сказать? спрашиваю его осторожно. Хамить и спорить как-то не улыбается. Вернее, не улыбаются последствия всего этого. С трудом верится, что он отпустит меня в ближайшее время.
Ты всегда молчаливая такая? слышу по голосуулыбается. Я не смотрю на араба, нет никакого желания. Зато мимоходом осматриваюсь. Мало ли, пригодитсяОбычно русские девушки любят поболтать.
А ты много русских девушек знаешь? чуть поворачиваю голову в его сторону, и шейх тут же ловит мой взгляд.
Да. Я люблю их трахать, произносит на моём языке. И хоть его русский оставлять желать лучшего, я всё же понимаю каждое слово. Особенно то, которое «трахать»
Зачем я здесь? задаю вопрос на арабском, а шейх снова касается моей руки, только в этот раз не так грубо, как в машине. Берёт запястье в свою руку, проводит по моим венам большим пальцем.
Нежная, поднимает мою руку и долго смотрит на неё, не убавляя шага. Ты мне нравишься. И я хочу провести с тобой несколько ночей. Возможно, даже больше, чем планировал изначально.
Не знаю, радоваться тому, что он не увиливает и не пытается отвертеться от прямого ответа. Или же огорчаться из-за того, что шейх вдруг решил пополнить список русских девушек, которых он трахал.
С силой вырываю свою руку из его и останавливаюсь, повернувшись к арабу лицом.
А я не согласна ни на одну, ни на несколько ночей! произношу отрывисто и громко. Громче, чем следовало бы, потому что в этот момент телохранители, застывшие истуканами чуть позади, как по команде опускают головы и как-то даже пятятся назад.
А взгляд шейха становится острым и опасным, словно лезвие ножа. Не понравилось, что снова отказала, да ещё и в присутствии его слуг? Так-то, шейх. Будешь знать. А то трахать он любит.
Ты бунтарка, да? улыбается. Но улыбка эта злая, торжествующая. Словно он уже уложил меня в свою постель. Вот же вцепился Мало ему на всё готовых охотниц за иностранцами? Придётся изменить своё мировоззрение. Ялла! всё ещё глядя мне в глаза, торопит прислугу, и те с порога бросаются к нам по многочисленным ступеням. Две женщины, чьи фигуры полностью скрыты под абайями. Только по лицам можно определить возраст. Одна ненамного старше меня, втораявозраста тёти Глаши. Отведите моей гостье комнату.
Женщины тут же кидаются исполнять, но я не двигаюсь с места. Смотрю ему в глаза, а шейх, в свою очередь, смотрит в мои.
Ты пойдёшь, женщина. Или тебя отведут силой.
И я вижу, что он ждёт. Ждёт, пока я выберу второй вариант. Чтобы явить мне свои власть и могущество. Смешно. Кто он и кто я?
Мы стоим у порога огромного дворца, принадлежащего ему, как и всё в этом городе. И он пытается на меня давить? Да я уже раздавлена. Уничтожена ещё в том контейнере.
Я пойду. Но ты не сможешь удерживать меня здесь вечно. Ясно? Не имеешь права. Я не животное. Не твоя пантера. Я человек. Меня любят дома и ждут. Меня будут искать, бросаю ему в лицо спокойно, но твёрдо. Только ноги так дрожат, что едва не падаю.
Ты не понимаешь, да? ловит моё лицо всей своей рукой, грубо, неприятно сжимает. Не понимаешь, в каком мире оказалась. Боишься, проводит большим пальцем по моим губам, надавливает на нижнюю. Я мотаю головой, чтобы сбросить с себя его пальцы, но он сжимает сильнее. Боишься, но хочешь показаться сильной. Зря. Ты не выдержишь, обещает мне и отпускает. Иди туда, куда тебя поведут, его горящий взгляд, на дне которого я только что увидела языки пламени, вдруг становится ледяным. Совсем равнодушным. И он уходит, бросив напоследок указание телохранителям быть внимательными. Что это значит, я не понимаю, да и особо не вникаю. Незачем. Меня уж точно не касается. Я слишком маленькая букашка. Просто так не вовремя попалась под руку скучающему шейху.
ГЛАВА 7
Здесь место для отдыха, женщина отходит в сторону, пропуская меня в большой зал. Проходи.
Место для отдыха? Здесь шейх отдыхает?
Нет, это для женщин эмира.
Я задерживаюсь всего на пару секунд, а потом всё же делаю шаг. Шейх думает, что я сломаюсь, что не выдержу? Посмотрим. Если приму правила игры, мне будет легче. Если же стану противитьсяон, и правда, может причинить мне вред. Обидчивость и гордыня арабских мужчин, как оказалось, совсем не байки.
Огромный зал с фонтанчиком и многочисленными клетками. В них по золотым перекладинам порхают маленькие, разноцветные птички, а вокруг всё благоухает, словно в цветнике. Мягкий диванчик, столик с фруктами. Неплохо. Только для одной. А как же остальные? Им здесь не хватит места.
Хочется сказать сопровождающим, что я безумно рада за женщин эмирачтоб ему пусто было! и попросить увести меня туда, где я смогу привести себя в порядок и отдохнуть. Раз уж я теперь «гостья». Или лучше «пленница»? Так вернее будет.
Однако любопытство и желание узнать о месте, куда угодила, превосходят желание послать всё и всех куда подальше.
Женщины эмира? Его жёны?
Саадаттак зовут одну из моих провожатыхбросает быстрый взгляд на свою спутницу Румию, а та усмехается.
Нет, не жёны. Эмир эль Хамад не женат.
Но Тогда эти женщинылюбовницы? насколько я знаю Восток и его обитателей, мусульманский богатый мужчина может иметь несколько жён. А вот любовные связи без бракаэто грех. Да и времена гаремов, я думала, уже давно канули в прошлое. Видать, мои книжные знания не совсем соответствуют реальности.
Нельзя так говорить. Женщины эмира, поправляет меня Румия с серьёзным видом и делает приглашающий жест рукой: Сюда.
Я следую за ней, сзади идёт Саадат. Обе будто под конвоем меня ведут. Причём ведут в самую настоящую тюрьму. Но сил сопротивляться почти не осталось.
И много женщин у эмира? немного притормозив, даю возможность Саадат приблизиться. Она более разговорчивая.
Сейчас три. Ты будешь четвёртой, совершенно спокойно поясняет та, а я резко поворачиваю к ней лицо и хмурюсь.
Я не буду его женщиной.
Хорошо, как-то быстро соглашается та и продолжает с невозмутимым видом: Каждая особа женского пола в Эль-Хаджа мечтает стать женщиной эмира. Каждая женщина эмира мечтает стать его женой.
Очень интересная информация, спасибо, улыбнулась я Саадат и остановилась за спиной вставшей Румии.
Ваша комната.
Большая резная дверь, причём одна. Втораявходная. А где же живут другие женщины? Об этом, собственно, и спрашиваю надзирательниц, на что Саадат хмыкает и довольно складывает руки на пышной груди, очертания которой не скрывает даже чёрное свободное одеяние.
Для каждой женщины свой дворец. Здесь пока никого не было. Дворец недавно достроен, а нас привезли сюда на работу в тот день, когда эмир заказал тебя.
Что? Что она сказала?
Что значит «заказал»? недоверчиво улыбаюсь. Может, это какое-то другое слово, просто на незнакомом мне диалекте? В Эмиратах их много. Я же изучаю только главные. К примеру, аравийскийофициальный диалект страны.
Пойдём, Саадат вмиг перестаёт быть милой и довольно-таки ощутимо подталкивает меня в спину. Эмир велел тебе отдохнуть, а завтра мы подготовимся к празднику.
К какому ещё празднику?
Ох, Аллах, подарок не знает о празднике, хохотнула Саадат, на что Румия лишь слегка изогнула губы в улыбке.
Что? Какой подарок? О чём вы? я нахмурилась, встала в позу. Я никуда не пойду, пока вы мне всё не объясните!
Что за вздорные эти русские! вспыхнула Румия, а Саадат коснулась её плеча в успокаивающем жесте.
Эмир захотел себе подарок на день рождения. Ты здесь. Что непонятно? уже посерьёзнела Саадат и, пока я переваривала новую информацию, затолкала меня в комнату. Отдыхай. Скоро принесу еду.
Что значит «подарок»? Это я подарок? Эй, стойте! ударила по закрывшейся прямо перед моим носом двери, а в ответ услышала щелчок. Меня заперли? Серьёзно? Что за каменный век? Вы все участвуете в преступлении, слышите? Меня будут искать! Я здесь не по своей воле!
Скорее всего, меня даже никто не слушал, о чём свидетельствовали удаляющиеся шаги, а послеабсолютная тишина. Казалось, я оглохла, настолько тихо и жутко было в моей новой комнате. В моей, потому что я здесь надолго.
ГЛАВА 8
Прилечь, конечно же, я не могла здесь. Как, в общем-то, и привести себя в порядок. Так и села на край большого, выполненного в родном восточном стиле дивана с бесчисленными подушками, большими и маленькими, в своём уже порядком потрёпанном платье. Роскошь, окружающая меня, пугала. Причём пугала сильно. Я ведь не глупая. Ну, не совсем. Понимаю, что человек, который может позволить себе вот это всёочень непростой. А какие возможности у него Подумать страшно.
Окинула уставшим взглядом комнату и нервно усмехнулась. Золотые колонны, нереально огромная кровать, тоже, кстати, золотая. Трюмо на всю стену, судя по всему, граничащее с гардеробной, прилегающей к спальне. Дверь, ведущая туда, открыта, и я вижу полки и ниши для одежды с обувью. А ещё вешалки и большое напольное зеркало (да-да, тоже золотое). Весь дворец словно из золота слеплен. Только пусто как-то. Нет в этом творении искусства души. Наверное, оттого, что дворец пока новый и в нём никто не жил. По крайней мере, так я поняла со слов Саадат.
В любом случае тёте Глаше понравилось бы. Здесь одна спальня больше нашей однушки. Тётя вечно ворчит, что наша квартирка слишком маленькая даже для одного человека. Но мы ютимся вдвоём, и нам нравится наша жизнь. И тёте Глаше сейчас, наверное, очень одиноко.
Смахнула набежавшую слезу. Как же она испугается, когда узнает, что я до сих пор не вернулась в Россию. А зная тётю Глашу, могу даже не сомневаться, что она сразу же побежит меня искать. Оббивать пороги инстанций и добиваться правды. И, как обычно, ударяться лицом о кирпичную стену системы. Системы, в которой богатые и сильные могут делать со слабыми всё, что им вздумается.
Желудок громко заурчал, напоминая мне о том, что неплохо бы поесть. Или хотя бы перекусить. И я осторожно, словно забравшая в чужой дом воришка, потянулась к трёхуровневой вазе со сладостями, стоящей прямо напротив на низеньком столике.
Съела пару фиников и пирожное, немного насытилась, но спокойнее не стало. Спустя минуту дверь открылась, и в комнату вплыла тележка (не поверите, тоже золотая), а за ней улыбающаяся во все тридцать два зуба Саадат.
Обед для нежной Райханы, объявила женщина и принялась выставлять на стол блюда под большими крышками. Попробуй, тебе понравится наша еда. Больше ничего есть не захочешь, сняла первую крышку, и ноздри защекотал пряный, мясной аромат. Это суп из баранины, попробуй. Он придаёт сил и поднимает настроение. А это
Я Ирина, не Райхана. Я поем, спасибо. Но прежде могу ли увидеть Халима эль Хамада? Я хотела бы с ним поговорить.
Женщина улыбнулась мне, словно несмышленому, надоедливому ребёнку, и покачала головой.
Нет, ты не можешь увидеть эмира. Он сам приходит, когда ему нужно. Каждая из его женщин должна помнить, что ей он не принадлежит. Ни одна женщина не может звать его, когда ей захочется.
Я закрыла глаза, медленно выпустила воздух из лёгких, чтобы не вскипеть, как чайник со свистящим носиком.
Я не женщина эмира эль Хамада. Меня здесь удерживают против воли. И если он не придёт в ближайшее время и не объяснится со мной, не скажет, что ему от меня нужно, то я устрою скандал. Международный! это, конечно, блеф, ибо где я, а где шейх Хамад. Мне никто не поверит. Никогда. Но попытаться стоило.
Ах, девушка, покачала головой Саадат и громко щёлкнула языком. Ты совсем глупая, да? Веди себя тихо и ничего не требуй. И тогда, быть может, останешься в живых. А если станешь плохо себя веститебе здесь не понравится, склонилась ко мне, едва ли не коснувшись губами макушки. Не смей перечить эмиру. Или будешь жестоко наказана. Ты всего лишь вещь, которую ему подарили на день рождения. Не волнуйся, он приедет, чтобы развлечься с тобой. Но только тогда, когда посчитает нужным.
А затем, выровнявшись, она горделивой походкой зашагала к двери.
Сумасшедшие русские девки, хлопнула дверь, снова послышался щелчок, и я осталась наедине со своим необычным обедом и тяжёлыми мыслями.
____________________________
Райхан(а)имя. В переводе с арабского наслаждение, удовольствие, блаженство.
ГЛАВА 9
Экзотические удовольствия были страстью его отца. Амир Мохаммед эль Хамад знал толк в развлечениях. В особенностив женщинах. Среди всех его жён, наложниц и любовниц была лишь одна арабская женщинамать Халима. Та, чьё величие было сопоставимо с величием королевы. Так было известно народу. На самом деле её участь в жизни Мохаммеда не была великой. Латифа удостоилась чести родить Мохаммеду сына и на этом их отношения закончились. Так отец сохранил чистоту крови своего наследника. Однако любил он других женщин. Славянок, темнокожих, азиаток. Имелись в его тайном гареме и бедуинкисовершенно дикие, сумасшедшие женщины, которые ради отца могли и убить. Соперницы погибали пачками, а Мохаммеда это только заводило.