Алита
Я знала, что у отца в кабинете сейчас Давид. И пришла намеренно. Хоть мне и было чертовски страшно увидеть его у себя дома, но я должна была показать этому козлу, что вчера он круто ошибся, когда не послушал меня. Когда намеренно лишил меня того, что было так дорого мне.
Я громко постучала в закрытую дверь и, когда услышала недовольное «да» отца, у меня внутри что-то екнуло, а в голове пронеслась мысль: «Зря пришла». Но вместо того, чтобы прислушаться к внутренним ощущениям, я толкнула массивную дверь и сразу наткнулась взглядом на Ника. На душе стало спокойнее.
О, сестренка, привет! Как рад тебя видеть. Сегодня ты выглядишь уже лучше. Как твое пищеварение? Николоз преодолел разделяющее нас расстояние в несколько шагов.
Привет, Ник. Привет, папа. Здравствуйте, я холодно поздоровалась с визитерами отца. Извини, пап, не знала, что к тебе приехали гости.
Я мельком оглядела Давида и Артура и заметила, как вытянулись их лица. Эффект неожиданности достигнут. Я довольна. Пусть теперь знает, что вчера наделал.
Алиточка, девочка моя.
Я ныряю к отцу в объятия.
Это не просто гости, моя дорогая.
Удивленно приподнимаю бровь. Что это значит? Нехорошее предчувствие заставляет напрячься всем телом.
Вы не знакомы еще с Давидом, но сей факт, мы сейчас исправим дорогая.
Откуда ей знать-то его, встрял в разговор Ник.
Ну, вообще-тоя совсем не понимала, что здесь происходит, и почему все так сосредоточенны на представлении мне этого нежеланного для меня гостя.
Я хотела было продолжить, чтобы потребовать объяснений, но Давид порывисто встал с кресла и, приблизившись к нам с отцом почти вплотную, протянул мне руку:
Ну, здравствуй, сестра, его губы растянулись в подобие улыбки, а у меня все поплыло перед глазами.
Что? я не могла поверить в услышанное.
Это какое-то недоразумение. Этот человек не может быть моим братом?!
Неожиданно руки отца оставили меня без поддержки, лишь на миг, но я почувствовала себя абсолютно незащищенной. И все изменилось, когда меня к себе притянул он. Я была настолько подавлена и ошарашена новостью, что даже не смогла сопротивляться. А этот мудак как ни в чем не бывало похлопал меня по спине и отпустил обратно.
Где же ты была все это время сестра? делая акцент на последнем слове, задал Давид мне вопрос, глядя прямо в глаза с неприкрытым ничем злорадством.
О, это долгая история, отмахнулся от него отец, утягивая меня обратно к себе, и Алиточка с удовольствием тебе про это расскажет, если ты обещаешь приехать на званый ужин.
Я не приеду, холодным металлическим голосом ответил Давид. Я тебе сказал, что задержусь тут всего на несколько дней для того, чтобы решить вопрос с Николозом.
Несколько дней? переспросила я.
Че-е-ерт вслух. Вот дура! Эмоции вышли из-под контроля.
Ты что-то сказала? отец сжал мои плечи сильнее.
Нет, папуль! Это я так, о своем, краснея и бледнея одновременно, пробубнила себе под нос и завозилась в руках отца.
Но я все же настаиваю, Давид, на том, чтобы отметить твой приезд как полагается. Ведь столько лет не виделись.
Я услышала в голосе отца сожаление.
Артур посмотрит, есть ли в нашем расписании время.
У тебя Артур перенял роль секретарши? вдруг выдал отец странную шутку.
Я скосила взгляд в сторону Давида и тут же отвернулась. Он пожирал меня своими черными глазищами, проникая в самую душу. Сволочь. Закусив губу, я поморщилась от томящегося желания внизу живота. Как он так может? Как заставляет меня реагировать на него? Вместо того, чтобы разозлиться на него, начать сию же секунду презирать, я думала совершенно о другом. Удивление. Шок. Ярость саму на себя от того, что так реагирует мое тело на этого этого мудакаэти эмоции затмили все иные чувства. Моя гордость и самолюбие были попраны, и я еле сдерживалась, чтобы не сбежать.
Алита, с тобой все хорошо? неожиданный вопрос отца вывел меня из ступора.
Я думала до этого момента, что да, промямлила, еле шевеля языком, стараясь не смотреть в сторону Давида. Мне лучше уйти.
Слезы отчаяния подкатили к горлу, и я, закрыв рот рукой, выбежала из кабинета, не оглядываясь.
Боже мой!
Осознание, будто удавка, стянуло горло, перекрыло кислород. Вбежав в комнату, я закрылась на замок, и тут же у меня подкосились ноги. Я рухнула на пол, больше не сделав ни шагу. Что же я натворила? Почему не сбежала? Почему повелась на угрозы незнакомого мне мужика?
Слезы, не высыхая, текли по щекам горячими дорожками, прожигая кожу.
Если об этом кто-то узнает
В груди сердце сделало кульбит. Твою мать, а об этом знают уже как минимум три человека. И эта история обязательно вскроется, это только дело времени. Отец мне этого не простит. Да я не уверена, что смогу сама это простить себе
Мысль о том, что надо бежать, пришлась как раз кстати. Поднявшись на ноги, я начала метаться по комнате взад-вперед в попытке собрать все необходимое. Сумка не должна бросаться в глаза. Я уйду из этого дома с тем же, с чем и пришла.
Мне хватило всего пару минут, чтобы понять: брать мне отсюда нечего. Отец позаботился о том, чтобы у меня все было только новое и современное. Никаких напоминаний о прошлой жизни. Никаких вещиц с «Алиэкспресс» или «Джум». Все только качественное и дорогое. Первое время я к этому не могла привыкнуть. Спасибо Нику, я так легко влилась вместе с ним в повседневность богатого и знаменитого (в своих кругах) золотого ребенка, что и не заметила, как моя жизнь за короткий промежуток времени полностью изменилась.
Я огляделась напоследок. Мне будет не хватить этих стен. Слезы опять навернулись на глаза, но я зло смахнула их.
Наши жизни только в наших руках, повторила, будто мантру, последние слова мамы, сказанные ей перед тем, как она умерла.
Этот день и стал отправной точкой со дна социальной лестницы к ее вершинам. Но сейчас воспоминаниям не место. Сейчас мне нужно покинуть этот дом. Не хочу, чтобы у отца остались обо мне какие-то плохие воспоминания. Я надеялась, что, если я исчезну, то никто и не вспомнит обо мне. Забудут вскорости, как что-то проходящее и неважное. Останусь просто дымкой в их памяти.
Чертов Максим! Вот кто будет моим козлом отпущения. Только бы добраться мне до него, покажу этому уроду, где вся соль с приправами находится.
Когда рюкзак (м-да, мне хватило небольшого рюкзака, чтобы уложить все мои пожитки в него) был собран, в дверь постучали. Я с испуга закинула рюкзак в шкаф и уселась на край кровати, прижав руку к колотящемуся сердцу. С ужасом уставилась на дверь, не произнося ни слова.
Эй, сестренка! Это Ник, услышала приглушенный голос брата.
Метнувшись к двери, я с силой дернула ее на себя.
Черт! Алита, что с тобой? Что с твоим лицом? Ты кого-то грохнула?
Схватив его за ворот футболки, я втянула брата в комнату и перед тем, как закрыть дверь, выглянула в коридор, проверяя, никого ли нет.
Ты один? решила еще на всякий случай уточнить.
Да один, один, кивнул Николоз, и только тут я заметила его распухший нос и разбитую губу.
Что случилось? я подошла к брату вплотную, взяла его за подбородок и начала разглядывать лицо. Когда ты успел подраться?
Не дрался я, дернул головой парень.
Тогда что? Нужно приложить лед, иначе уже к вечеру синяки будут.
Мне все равно, отмахнулся Ник.
Это это тебя отец? неприятная догадка кольнула сердце.
Он-он а кто же еще, Ник с размаху плюхнулся на мою кровать.
За что? Что ты успел натворить за такое короткое время? я с изумлением посмотрела на Ника, не веря в то, что отец мог вот так запросто ударить его, да не просто ударитьизбить. Сиди здесь. Я схожу за льдом. Не могу смотреть на тебя.
Да забей, сестренка
Но я уже вышла из спальни. Я настолько была растеряна и поглощена мыслями о Нике, что думать забыла о Давиде, который еще был где-то внизу. Общая аптечка находилась в ванной на первом этаже, и только там можно было найти все необходимое, чтобы помочь брату.
Оставив дверь в ванную открытой, я быстро собрала все, что нужно, хлопнула дверцей аптечки и, развернувшись к выходу, так и застыла на месте.
Не приближайся, только и успела выдохнуть перед тем, как мужчина в считанные секунды оказался рядом со мной.
Длинные пальцы схватили меня за горло, перекрывая доступ к кислороду, а тело оказалось прижатым плотно к стене.
А то что? Закричишь? Закатишь истерику? Признаешься отцу, что трахалась вчера с родным братом? Что?
Меня просто уничтожала энергетика, которая исходила от мужчины. Я закрыла глаза, и мое тело обмякло в его руках. Оно отказывалось сопротивляться. И если бы не холодный рассудок, который приказывал бороться, то я бы, наверное, свалилась в обморок. Вся эта ситуация давила на меня. Калечила мой мозг и душу.
Нет. Я не буду кричать, со свистом выдавила из себя, понимая, что еще чуть-чуть, и он меня задушит.
Но возможно, это и к лучшему. Тогда я не смогу опозориться перед отцом, когда об этом узнает общественность.
Ну, хоть здесь ты проявила благоразумие, сарказм в голосе Давида не отрезвлял, а давил на самое больное.
Да что ты? распахнула я глаза. Я тебе пыталась сказать. А ты не слушал. Придурок! выплюнула ему в лицо.
Так мне простительно. Я же не мог предположить, что моя сестра, выразительно выговаривал он каждую букву, и это звучало как оскорбление, может подрабатывать проституткой.
Заткнись! Заткнись! неожиданно мои глаза увлажнились, и слезы тонкими струйками потекли по щекам. Никакой проституткой я не подрабатывала. Ты в своем уме?
Но по взгляду мужчины я понимала, что для него мои объяснения пустой звук. Он чуть отстранился от меня, и его взгляд скользнул вниз.
Боже! Это безумие. Мне нужно бежать. Срочно выбраться из его хватки и исчезнуть!
И я решилась на этот отчаянный, необдуманный шаг. Открыла рот, но его сразу же зажала ладонь Давида.
Это глупо с твоей стороны, детка, хмыкнул Давид, вжавшись в мое тело сильнее.
Его прервал посторонний шум в коридоре, и он нехотя отпустил мое горло. Я, получив свободу, бросилась к выходу. Но не успела я сделать шага за порог, как мою шею снова окольцевали пальцы Давида, и он резко дернул меня к себе, следом впечатав лицом в стену.
Не так быстро, малютка, прорычал мне в ухо, мы еще не закончили.
Черт! Ты гребаный мудак! Что тебе нужно? Тебе разве не достаточно того что было вчера? Ты хоть понимаешь, что будет со мной если об этом кто-то узнает? в отчаянии попыталась я надавить на жалось, хотя понимала, что это бесполезно.
Ты должна была бы подумать об этом перед тем, как прыгать к первому встречному в постель, процедил он сквозь зубы.
Ты не слышишь меня, так?
Я не воспринимаю ничего от тех людей, которые лгут. Поэтому мне все равно, что будет с тобой. Ясно?!
Пошел ты! ответила ему, глотая слезы отчаяния.
Я, пожалуй, соглашусь завтра прийти на званый ужин
Плевать, бросила ему, а в мыслях уже благополучно свалила из страны сегодняшним вечером.
Опять врешь. Ты боишься
Дьявол. Он точно чертов дьявол. Ну, или я наивная дура, раз думаю, что умело могу скрывать свои эмоции.
Тебе повторить? скосила на него глаза. Пошел ты!
Какой же у тебя дерзкий язык.
Ты придурок, мое лицо покрылось испариной, и наверняка красными пятнами, потому что я невероятно разозлилась.
Значит, послушай меня, Алита, прошипело это чудовище мне в ухо. Завтра я хочу видеть тебя здесь, на ужине, а потом ты поедешь со мной. И без глупостей. А если в твою светлую головку, вдруг забралась мысль свалить куда-то, то забудь. Достану из-под земли. И тогда пощады не жди. Запомни, убежать не получится.
Когда он замолчал, я глубоко вдохнула. Оказывается, все это время я не дышала. Слушала его. Перед глазами за то время, что говорил Давид, вся жизнь пронеслась.
Неожиданно пальцы мужчины переместились на мой затылок, и он, сжав мои волосы в кулаке, оттянул голову назад. Впился взглядом в мои глаза.
Сестра, значит, смотрит холодным, безразличным взглядом. Но это еще тебе нужно постараться мне доказать.
Оттолкнул в сторону и первым покинул ванную.
Черт! я с силой ударила кулаком в стену и тут же ахнула из-за резкой боли в запястье. Твою мать!
Глава 4
Давид. Тебе надо остыть, голос Артура вывел меня из крайней точки кипения.
Остыть? повернулся я к нему всем корпусом.
Блядь, смотри на дорогу, Давид! Блядь! Артур схватил руль и резко его выкрутил, уводя машину от столкновения.
Не трогай руль, рыкнул я на него, выравнивая авто.
Если ты не в состоянии вести машину, нахера сел за руль?
Иначе я кого-нибудь убью.
Давид. Я пробью эту девчонку. Я уверен, что она пиздит. Ну, нет в ней ничего от Церетели.
Черт! Черт! я с силой ударил кулаком в панель, разбивая к чертовой матери пластик. Ты хоть представляешь, что будет, если об этом кто-нибудь узнает?
Никто не узнает, Давид.
Этого гребаного сутенера, Толика, уже привезли?
Да.
Тварь. И откуда он ее притащил? Нахера?
Это похоже на развод, Давид.
Твою мать! Я убью этого ублюдка своими собственными руками!
Если ты нас не покалечишь, прежде чем мы доберемся до места.
Еще одно слово, Артур, и я высажу тебя прямо здесь.
Если бы я не беспокоился о тебе, то так бы и попросил сделать. Просто сбавь обороты.
Черт! Артур! У меня в голове не укладывается, что я трахал свою сестру. Как так могло произойти? Почему я не отпустил ее? Почему не выслушал?
Потому что ты упрямее архара, Давид. И если вобьешь себе что-то в голову, не остановишься и не свернешь.
Заткнись, Артур!
Я тебе сказал, что уже завтра у тебя будет опровержение вашего с ней кровного родства.
Надеюсь, Артур, выруливая на нужную ветку трассы, я выехал на шоссе. Набери ребятам. Хочу знать, что Толик еще жив.
Да жив, жив. Я предупредил, чтобы с мужика волосинки не упало
Я хмыкнул в ответ, вдавил газ в пол. Мне нужно было быстрее добраться до этого ублюдка и выяснить всю правду.
***
Боже! Пощадите! Давид! Я вам говорю чистую правду! верещал Толик, стоя посредине склада со спущенными штанами.
А что ты так переживаешь? Раз ты говоришь правду, я должен тебе верить, верно?
Да-да, я говорю правду, всхлипывая и сглатывая слезы, кивал Толик.
Но тогда объясни мне, пожалуйста, Анатолий. Как так получилось, что в твоем убогом борделе оказалась дочь Георгия Церетели? Как, сука, она там оказалась?!
Да я же вам объяснил, что это все ее друг. Максим. Но я с ним уже разобрался, он пошел по второму кругу рассказывать о том, что его подставили. Что он ни в чем не виноват. Что он жестоко был обманут каким-то там Максом.
Артур, я повернулся к сутенеру спиной. Кончайте его.
Боже! Нет! Нет!
Больше ни разу не обернувшись, вышел со склада. Усаживаясь на заднее сиденье, достал телефон ублюдка. Пролистав до нужного видео, включил его.
«Да, детка! Давай, покрути своей попкой для меня!» прозвучал голос за кадром.
Малютка, стоя на барной стойке в одном нижнем белье, крутит упругой задницей прямо перед камерой телефона.
«Макс, не снимай!» по ее голосу слышно, что она не в себе.
«На память, детка! Я должен запечатлеть этот момент, чтобы потом дрочить на тебя!»
«Придурок, Макс», хмыкнула малютка, и при этом еще призывнее начала извиваться перед шестом.
«Алита! А сними лифон, а?»
«Пошел ты».
«Алит, детка! Ну, что тебе, жалко? Или слабо?»
Малютка вмиг оказывается прямо перед камерой. В расширенных зрачках отсвечивают неоновые огни.
«Мне ничего никогда не слабо, придурок», говорит прямо в камеру и тут же, отстраняясь, снимает лифчик.
Твою мать! У меня встал! Встал, сука, на собственную сестру!
Я со всей дури, ебнул телефон о дверь в машине, и тот, не выдержав удара, разлетелся на запчасти по всему салону. Ярость, подогреваемая усилившимся возбуждением, затмила разум. Впервые за последние десять лет я не справился с эмоциями и, поддавшись им, приказал убить человека, прежде чем во всем разобрался.
***
Нужно найти Макса, про которого рассказывал Толик, делая глубокую затяжку сказал я Артуру.
Это, наверное, тот самый актеришка, с которым девчонка встречается.
Мне кажется, этот ублюдок шантажировал ее видеозаписью.
Сегодня и узнаем, пообещал Артур.
Завези меня в гостиницу. Хочу перед встречей помыться. И сделать пару звонков.
Конечно, Давид, кивнул Артур, выруливая на основное шоссе.
Нам придется здесь задержаться, сделав очередную затяжку, я закашлялся.