Сэр, ответил Себ, я буду в Лондоне через три часа и готов сделать всё, что нужно.
Джим тихо засмеялся.
Мне ничего не нужно. Но у меня есть подарок, Себастиа-ан. Приезжай ко мне и забери его.
Хотя меньше всего на свете Себ хотел сейчас получать подарки от Джима Фоули, он не стал спорить и, выйдя из Хитроу, взял такси до Клармонт-клоуз, тринадцать.
Подъезд многоэтажки всё так же был открыт. Лифт всё так же вонял и дребезжал. Но дверь на восьмом этаже была слегка приоткрыта, и из-за неё доносилась омерзительная музыкальная мешанина.
Себ вошёл внутрь квартиры и понял, что хочет броситься прочь, только чтобы не слышать этого музыкального ада, но сдержался. Джим, развалившись на диване, слушал две песни одновременно из двух невидимых, но очень мощных стереосистем. Выдохнув и немного адаптировавшись, Себ сумел разделить два трека. С одной стороны орали «Мьюз» он не мог не узнать их, Эмили обожала эту группу. С другойиграл совершенно незнакомый ему джаз, и в какой-то момент вокальное: «Детка, ты проиграешь» даже очень точно совпало с проигрышем на саксофоне, но потом мгновения синхронности закончились, и у Себа снова заболели уши вместе с затылком.
На лице Джима при этом читалось незамутнённое наслаждение, настолько мощное, что Себ едва ли мог поверить, что оно вызвано только музыкой.
Джим шевельнул рукой, убавляя громкость обоих песен.
«Сообразительно детка распинает моих врагов», отчётливо пропели «Мьюз», саксофон всхлипнул, и Джим вырубил музыку окончательно.
Себ сглотнул и потёр затылок, в котором до сих пор отдавалась эта дикая смесь.
О да, сказал Джим, выпрямился и медленно, с трудом разлепил веки, однако взгляд его не был томным или сонным, наоборот, он горел совершенно безумно. Подойди сюда, Себастиан.
Себ приблизился и, повинуясь указаниям, сел на край дивана.
Сэр
Человеческие слабости Как они меня иногда раздражают. Но у меня есть кое-что для тебя. Думаю, ты оценишь, детка. Не так-то просто это было раздобыть. Я старался.
Сэр
Я старался! рявкнул Джим. И я надеюсь, что ты оценишь этот подарок.
Себ промолчал. Джим достал из кармана пиджака чёрную флешку. Ты знаешь, что в самолёте была бомба?
Себа как будто ударили по голове. Дыхание сбилось. Он не нашёл, что ответить, прежде чем Джим добавил холодно:
Я вот не знал. А я очень не люблю, когда меня не зовут участвовать в таких развлечениях. Это обижает и расстраивает. Я мог бы долго подбираться к этим людям, ты знаешь но почему бы не подарить их тебе? Пять имён, Себастиан. Авторы идеи, исполнители, все, кого ты так хочешь.
Себ сжал флешку ледяными пальцами.
Скажи мне, святой Себастианпротянул Джим, приподнимаясь к уху Себа, когда ты будешь выпускать пули, ты почувствуешь удовольствие?
Себ встретился взглядом с Джимом и ответил чужим голосом:
Да, сэр.
В этот момент он действительно обожал своего безумного босса.
***
Было жарко. Не то чтобы Себ не привык к жаре, но в этот раз стоял особо испепеляющий зной. Он прожигал насквозь куртку и кепку, пробирался внутрь, обдирал лёгкие и вызывал тошноту.
Винтовка тоже нагрелась и уже не холодила щеку.
Себ ненавидел Каир. Каждой клеткой своего тела, каждым нервом. Египет за неделю вызвал у него такую ненависть, которую Афганистан не заслужил за пять лет. Он ненавидел колониальные особняки, которые не давали никакого надёжного укрытия. Ненавидел песок и горький жир в воздухе. Голубятни на чёртовых крышах и чавканье мусора под ногами в проулках. Но больше всего в этом городе и в этой стране он ненавидел себя.
Джим дал ему пять имён: четыре в Египте и одно в Британии. На флешке были настолько подробные досье, словно за каждым из пятерых следили ежеминутно, поэтому искать никого не требовалось. Приехать, потратить день на подготовку и уточнение плана, выбрать точку и сделать выстрел.
Себ убивал людей очень много раз за свою жизнь, но впервые буквально чувствовал кровь на руках. На войне или во время заказов он просто работал. Нажимал на крючок, беспокоясь только об одномверно ли рассчитал траекторию? И если пуля ложилась как надо, чувствовал спокойное удовлетворениедело сделано.
Здесь, в долбанном Каире, Себ задыхался в крови.
Лёжа на дырявой грязной крыше старого французского особняка, укрывшись за очередным хлипким архитектурным излишеством, он смотрел через прицел в лицо четвёртому из своего списка. Это был обычный местный: смуглый черноволосый парень в белой свободной рубашке. Стоя на крыльце узкого серого дома, он болтал со знакомым и грыз орешки, кидая скорлупу на землю. Ничто в его облике и поведении не указывало на причастность к авиакатастрофе, скорее всего, его смерть с падением самолёта никак не свяжут. А если и свяжут Плевать. Джим умел решать такого рода проблемы. Он же, кстати, нашёл ему превосходную, почти новую «М-24» в Египте.
Выстрелить Себ мог ещё пять минут назад.
Ничто не перекрывало цель, не было помех и причин для промедления, но он оттягивал мгновение. Впервые в жизни Себ испытывал какие-то чувства к человеку, которого держал на прицеле, и они меняли всё. Доли злобы хватило, чтобы разжечь пожар. По лицу, шее и спине Себа тёк пот. Вокруг жужжали мухи, некоторые садились на голую кожу, мерзко перебирая лапками.
Мог ли знать Джим о том, какой подарок он преподносит?
Едва ли.
Безумный босс бы хотел сделать ему приятное. В тот момент, когда флеш-карта оказалась у Себа в руках, он действительно ощутил восторг. Это было совершенно особое чувство, ни на что не похожее и ни с чем не сравнимое: пьянящая близость возмездия. Возможность сделать хоть что-то для Эмили и, главное, для Сьюзен. Право смотреть дочери в глаза и думать: «Твою маму убили, но я отомстил». Такое дикое и первобытное. Но потом, когда отступать уже было поздно, пришла тошнота. Ни Эмили, ни Сьюзен это не было нужно. Ему самомутоже.
«Это заказ», попытался он убедить себя. Ни капли не работало.
Не выстрелить было нельзя. Потому что это был, чёрт возьми, заказ, а то, что он совпал с личными переживаниями Себаслучайность, не более. Не лети Эмили этим самолётом, Себ всё равно лежал бы в вонючей каирской жаре и смотрел бы на шестикратном увеличении, как мужик жрёт мелкие орешки.
Его заинтересованность в этом делесовпадение. Но оно ломало изнутри, корёжило самую суть его работы.
Сделав вдох и медленный выдох, Себ нажал на спусковой крючок и подавил желание посмотреть внимательнее, что будет дальше, только убедился, что цель снята. Сложил винтовку. Стянул и сунул в карман перчатки. Пинком отправил винтовку вниз, в заваленный горами мусора дворикплод страсти французской изящности и египетской прагматичности. Пусть ищут.
Больше в Каире его ничто не держало, и только тошнота отравляла полёт. Оставалось надеяться, что она пройдёт, когда пятый и последний человек из списка упадёт с аккуратной дыркой в грудной клетке.
***
Лондон встретил затяжным дождём. Проходя досмотр на таможне, Себ ждал звонка от Джимано его не было. Босс вообще молчалпропал, выдав указания.
Зато неожиданно позвонил Грег.
Себ уже сел в кеб и назвал домашний адрес, планируя переодеться и как можно быстрее отправиться в дом Эмилиобсудить, наконец, с миссис Кейл похороны и немного побыть со Сьюзен, но всё-таки снял трубку.
Привет, старина, прости, что отвлекаю, понимаю, у тебя и без меня забот сейчас
Всё нормально, привет, прервал его Себ, в чём дело?
Если честно, признался Грег, мне нужна твоя помощь.
Себ мысленно выругался. Но учитывая, что Грег помогал ему, когда было нужно, об отказе и речи не шлотак что он просто назвал таксисту другой адрес, порадовавшись, что едет без оружия.
Грег настоял на том, чтобы встретиться в какой-то забегаловке типа «Макдоналдса», только с другой вывеской. Протиснувшись мимо толпы галдящих подростков с огромными стаканами колы в руках, Себ осмотрелся в ярком свете и всё-таки отыскал за решётчатой перегородкой приятеля. Выглядел Грег неважно: не то трёхдневный недосып, не то тяжёлое похмелье. Вместо приветствий он сказал:
Я узнал недавно об Эмили, это
Плохо, да, кивнул Себ, так что случилось?
Принимать соболезнования он не хотелне ему они предназначались. Да и перелёт был долгим, а неделя до негоодной из самых дерьмовых в жизни.
Грег, однако, не спешил выкладывать, в чём там дело. Ероша волосы, он кидал осторожные взгляды по сторонам, и только убедившись, что они окружены подростками или шумными компаниями, наклонился и заговорил:
Мне нужно обсудить с тобой взрыв в «М-Корпорейшн». Разговор не из простых.
Себ подобрался.
Ты ведь работал на них Да, знаю, что пару недель от силы, но это может быть то, что нам нужно.
Стой ничего не понял, Себ мотнул головой.
Нам надо понять, чем они занимались на самом деле. Что они делали?
Наморщив лоб, Себ задумчиво ответил:
Да чем они только не занимались, так-то. Химикаты какие-то, мобильники, грузоперевозки, трактора ещё были. Лаборатории вроде.
Грег взбодрился.
Да, это официально. Но Пол уверен, что было нечто другое. Что всё это ширма.
Эту теорию Себ уже слышалот Джоан, с которой он виделся, кажется, в прошлой жизни.
Я не
Ты работал в охране, надавил Грег, а Себ пожал плечами:
Да что там работал Ходил на встречи с этим Фоули и другими боссами.
Вот! Ты был на встречах. О чём говорили?
Себ выдохнул:
Я не помню
Какое-то время Грег колебался, хмурил кустистые брови, о чём-то размышлял, потом поднял ладони вверх, словно бы сдавался, и резко сказал:
Пола отстранили. Идёт служебное расследование, Себ не рискнул ничего говорить, а Грег продолжил: Это не случайность. Ему намекали на то, что дело со взрывом пора закрывать, но он отказывался. А потом обнаружили, что он выносил из кабинета бумаги, которые выносить нельзя.
А он выносил?
Да все их выносят. Это формальность. Но сверху пришёл приказ об отстранении. Расследование несоответствия должности курирует сам интендант.
Стой. И ты думаешь, что кто-то заплатил шефу полиции за то, чтобы он закрыл дело и приструнил особо ретивого сотрудника?
Очевидно, именно так Грег и думал. И вполне вероятно, так всё и было, хотя Джим удивлял. Связи среди террористов и преступниководно дело. Возможность надавить на Скотланд-Ярдуже другое.
Все бумаги забрали в другой отдел, сказал Грег. Но Пол обсуждал с нами это дело. Я должен доказать, что он был прав, это единственное, чем я сейчас могу ему помочь.
Себ некоторое время молчал, надеясь, что его лицо в должной мере выражает сочувствие. Потом заговорил:
Мне жаль Пола. Дерьмовая ситуация. Но знаю я, правда, немногое. Я никогда не вслушиваюсь, о чём там болтают боссы из компаний, сплю с открытыми глазами, только слежу, чтобы никто рядом не делал резких движений.
Если бы мы могли допрашивать всех этих парней в костюмах и с телохранителями, пробормотал Грег, страна бы процветала. Может, помнишь хоть какие-то обрывки?
Было жалко обманывать Грега. Себ вообще не любил враньё. Но они были по разные стороны, ничего не поделаешьдаже с учётом того, что Грег играет за хороших парней. Или нет? Если Джим давит на полицию, а кто-то ещёна, скажем, кабинет министров, то за плохих играют все. Дурные мысли после дурного дня в конце сумасшедшей недели.
Акции, цены, тонны, срокивот и всё, без цифр и уточнений, мне было плевать.
Грег ссутулил плечи.
Я просто не знаю, что мне делать. Полотличный полицейский, сделал такую карьеру, из патруля до старшего детектива-инспектора поднялся за пять лет. Он цепкий, как питбуль. Мы его иногда всем отделом ненавидим
«Повезло же Полу вцепиться зубами именно в то дело, которое связано с Джимом», подумал Себ.
Если ему повезёт, его просто понизят в должностипродолжил Грег. Эх, развалилась команда, и, меняя тему, спросил: Ты знаешь, что Джоан уехала в Плимут?
Да, она сказала, отозвался Себ очень спокойно, но Грег что-то там додумал за него и сочувственно покачал головой, добавив:
Жалко. Мы уже за вас радоваться начали.
Радоваться, хмыкнул Себ, зубоскалили и сплетничали, как домохозяйки у забора.
Грег рассмеялся, хотя и не слишком весело:
Ну, не без того. Но больше не над тобой, а над Полом. Он, как к нам пришёл, всё пытался за Джоан приударить.
Дай угадаю: она раскатала его в тренировочном зале? вспомнил Себ шутку из почти забытой встречи с полицейскими в пабе.
Вытерла им пол. После этого он заявил, что просто обязан дождаться смельчака, который с ней справится.
Просившееся на язык: «Позвать женщину куда-то кроме тренировочного зала он не пробовал?» Себ тактично опустил. Такую шутку можно было позволить себе в другой жизни, где они снова встретились бы той же компанией и где Джоан сидела бы рядом.
***
К дому Эмили Себ ехал в ещё более скверном настроении, чем выходил из аэропорта. Но собственные проблемы отступили, когда он увидел на крыльце похудевшую бледную Сьюзен, которая не кинулась ему навстречу, как обычно, а заплакала, цепляясь за руку няни. Себ быстро подошёл, присел на корточки, обнял Сью за плечи, всмотрелся в красные глаза и спросил мягко:
Почему ты плачешь, дорогая?
Бабушка сказалаСью всхлипнула, ты летел на самолёте.
Дав мисс Кларенс знак отойти, Себ обнял Сьюзен, погладил по голове. Потом он объяснит ей, что летатьсовсем нестрашно. Возможно, когда он убьёт пятого из списка и снова обретёт хотя бы призрак душевного равновесия, он найдёт для неё все необходимые слова. А пока он мог просто обнимать её и надеяться, что этого будет достаточно.
Он держал Сьюзен несколько минут, пока она не перестала дрожать, и потом ещё немного. Когда он разжал руки, над головой раздался строгий голос:
Басти!
Папа остановился на пороге. Высокий, широкоплечий и спокойный, как обычно, он удивительным образом внушал уверенность, что всё разрешится. Хотя, конечно, Себ понимал, что это самообман.
На пару минут, Басти, позвал он, и Себ, передав Сьюзен обратно няне, встал и пожал отцу руку.
Они прошли сразу на кухню, неуловимо изменившуюся за короткий срок. Мелочи бросались в глаза: кастрюли стояли не так, как их ставила Эмили, полотенца не валялись на столе, а аккуратно висели на крючках. Себ притворил дверь и сказал:
Бодро выглядишь. Как тут всё?
Папа сложил руки на груди. Конечно, он уже не был так здоров и крепок, как во времена детства Себа, густые волосы поседели, да и роста они на самом деле были одинакового, но он всё равно внушал Себу детский трепет.
Неплохо. Миссис Кейл перестала рыдать каждый день, отрапортовал он, Сьюзен очень хорошо держится. Почти не плачет, только говорит мало. Чувствуется наша кровь. Она начала ходить в школу, хотя твоя мама была против.
Возможно
Ей надо заниматься делом, оборвал папа, а не сидеть в комнате. От этого только хочется страдать и жалеть себя. Работалучшее лекарство от горя.
О да, с этой философией Себ был хорошо знаком. И в целом даже согласен. Но то, что было применимо к нему самому, плохо подходило Сьюзен.
Я о другом хотел поговорить, Басти, папа жестом показал, что не желает слушать никаких возражений и споров.
Себ подвинул стул и сел, напоминая себе, что ему уже очень давно не двенадцать, так что едва ли стоит бояться выговора.
Папа остался стоять, только опёрся рукой о холодильник, побарабанил пальцами по гладкой дверце и спросил, глядя Себу в глаза:
Что ты думаешь о будущем Сьюзен?
Чего он только ни думал на эту тему за последние дни.
Она будет жить со мной, озвучил он тот вариант, который считал наиболее приемлемым, я сниму более подходящее жильё, возможно, где-то недалеко, чтобы не переводить её в другую школу. Вот и всё.
Папин взгляд стал очень пронзительным, морщины вокруг глаз сделались глубже.
Я так и думал. Бред сумасшедшего.
Почему? вскинулся Себ.
Из-за твоей работы, вот почему!
А что не так с моей работой? Хорошая фирма, большая зарплата. Да, не мечта карьериста
Папа смотрел всё так же пристально, но Себ и не думал отводить взгляд, вместо этого встал, чтобы избавиться от неприятного чувства, что над ним нависают.
Так вышло, что я узнал кое-что о твоих доходах, сын. Видел счета Эмили, которые ты оплачиваешь. Поболтал со Сьюзен о районе, в котором живёшь. Слоун-стрит, да? он поджал губы, так что они стали почти незаметны на обветренном потемневшем лице, честный человек столько не зарабатывает, Басти.