Краски здесь показались ярче обычного: насыщенно-голубое небо над оранжево-золотой землёй; изобилие экзотических деревьев сменялось песчаными холмами с аргановыми деревьями совершенная противоположность привычным ландшафтам. Мы неспешно проехали через бедный квартал желтоватых домиков, похожих на кубики тростникового сахара. И хотя высокие пальмы отчаянно пытались добавить этому району роскоши, нетрудно было догадаться, что здесь живут люди скромного достатка. Однако меня впечатлила даже эта простота. Да и могло ли быть иначе? Ведь раньше я не видела ничего подобного! Вот она ненасытная душа художника Хотелось уловить взглядом сразу всё каждый пейзаж, каждое здание, не упустить ни один из оттенков нового для меня мира, чтобы потом повторить эту красоту на холсте. Сейчас я ощутила себя птицей, крылья которой слились с ветром, и он несёт меня к чему-то прекрасному То был незабываемый момент первой встречи!
Глава пятая
Выбранный отель, хотя и являлся довольно простым, имел одно великолепное преимущество всего пятьсот метров до Атлантического океана.
Здесь ничто не напоминало родную Беларусь: волшебные запахи пряностей, небо, окутанное лёгкой дымкой, которая покрывала солнце, словно вуалью, а доносящийся из мечетей в надлежащий час Азан навевал на душу такой покой и умиротворение, что казалось это звучит голос самого Бога. Совершенно другой мир такой чужой, но одновременно притягательный. Мне захотелось узнать все его тайны
В своём маленьком номере с вентилятором на потолке я проводила ровно столько времени, сколько требовалось для сна и ухода за собой. Не теряя ни минуты драгоценного времени ведь, как известно, в путешествии оно всегда проходит скоротечно, брала большой блокнот с плотными листами, пару карандашей, фотокамеру, карту города и уходила на долгую прогулку
Я была впечатлена марокканской архитектурой: величием невероятной мечети Хасана, на которую смотрела, застыв от невообразимого восхищения, прекрасным дворцом Макхама-дю-Паша, словно появившимся из сказки «Тысяча и одна ночь» Меня удивили многообразие и экзотичность блюд, начиная от национальных марокканских супов, мясных пирожков, ароматно приправленной баранины и заканчивая медовыми сладостями. Но окончательно меня сразила красота местных женщин. Их скромность не была притворной: женственность читалась в каждом движении и взгляде, а покорность являлась не просто чертой характера она была заложена бабушками и матерями в каждую из них ещё в детстве, однако стоило взглянуть в эти большие карие глаза, как сразу становилось ясно: в них живут мудрость и сила, способная выдержать всё на свете. Быть художником значит уметь распознать красоту, отыскать её там, где она остаётся незримой для других. Увиденное рождало во мне новые эмоции и чувства. Было бы жестоко запереть в себе этот прекрасный мир на веки вечные. Хотелось показать его всем!
Я вернулась в отель, взяла всё необходимое и отправилась на Набережную, чтобы приступить к созданию нового шедевра. Назойливый прибрежный ветер так и норовил отвлечь моё внимание от работы, то и дело выбивая кудрявые локоны из небрежной причёски.
Время близилось к шести. Жаркое солнце постепенно удалялось в иную обитель, и воздух от этого становился немного холоднее. Но тут было слишком хорошо, чтобы уходить так скоро, тем более моя работа только началась. Я была не в силах оторвать карандаш от холста, уверенно выводя чёткие линии портрет арабской молодой женщины, лицо которой увидела сегодня днём среди толпы.
Длинный белый сарафан совсем не согревал. Моя кожа покрылась «мурашками» от прибрежного ветра, но я только потёрла руки и плечи, чтобы согреться, и продолжила снова.
Очень красивые глаза! прозвучал за моей спиной приятный мужской голос.
Безупречный английский и чистое произношение в одно мгновение выдали в незнакомце британца. Я обернулась и подняла глаза: приветливая, счастливая улыбка молодого человека побудила меня улыбнуться ему в ответ. Высокий светловолосый парень крепкого телосложения с красивым лицом, как у аристократа или кинозвезды, выглядел не старше двадцати восьми лет и располагал к доверию. Всему виной его добрые голубые глаза. Моя ответная улыбка послужила молчаливым согласием к продолжению разговора. Незнакомец опустился на корточки, чтобы мне не пришлось всё время глядеть вверх.
Ты художница?
Да, но пока совсем не известная.
Значит, всё впереди! Он снова улыбнулся и протянул мне руку. Уилл.
Елена, ответила я, пожимая его руку в ответ. Откуда ты приехал, Уилл?
Из Лондона. Я не был дома уже три месяца. Никогда не думал, что смогу уехать в путешествие так надолго. Много где побывал за это время, но здесь нахожусь дольше, чем где бы то ни было.
И совсем один?
Да, и, по-моему, это здорово! Заскучать просто невозможно, ведь вокруг много интересного. А откуда приехала ты?
Из Минска, Беларусь, уточнила я. И тоже без компании. Правда, приехала сюда только вчера.
Что ж, кажется, мы нашли друг друга: два одиноких легкомысленных туриста. Его забавный вывод рассмешил нас обоих.
В момент этого неожиданного знакомства мне вспомнились опасения сестры. Похоже, ситуация давно минувшего португальского романа снова повторялась, только в другом месте и с другим человеком. Лёгкое непринуждённое начало таких встреч почти всегда сулит бурное и яркое продолжение. Не хотелось отвлекаться от работы, однако я была совершенно не против нового знакомства.
Уильям охотно ждал, пока закончится работа над эскизом, а его присутствие меня нисколько не смущало. Молча и с подлинным интересом он наблюдал за движениями моей руки. Есть люди, которым доверяешь с первой минуты, и Уилл оказался одним из них. Как бы там ни было, интуиция подсказывала, что мне встретился хороший, добрый друг.
Глава шестая
Мы проговорили до рассвета: то сидя до полуночи в кафе, то прогуливаясь по ночной Касабланке или вдоль прохладного океана везде нам было хорошо. Словно два давних друга, которые не виделись много лет, мы не могли наговориться. Уильям рассказывал мне буквально всё, открыто посвящая в самые значимые события своей жизни, а ещё он задавал вопросы, интересуясь мной и делом, которому я решила посвятить свою жизнь.
Образование Уилла вызывало больше, чем просто восхищение: выпускник Кембриджского университета. Комментарии тут были бы излишни, однако что поразило меня больше всего он не был горделив, хотя и имел на это право. Моё скромное образование не вызвало в нём неприязни или высокомерия. Напротив, заметив моё смущение, Уилл произнёс удивительную фразу: «Не образование определяет личность человека, а его душа, характер и отношение к другим». Он был богат, но необычайно прост. Он был красив, но не лишён дара скромности. Учитывая все эти качества, а также юмор и лёгкость наших бесед, вполне можно назвать Уильяма идеальным мужчиной.
За одну короткую ночь мы узнали друг о друге больше, чем требовалось. Казалось, наш разговор опережает время: оно едва за нами поспевало.
Следующий день, а точнее его половину, я провела в постели, но разбудил меня отнюдь не сигнал будильника: зазвонил телефон.
Слушаю! в сонном забвении ответила на звонок по-русски.
С добрым утром, мисс Елена! это оказался голос Уильяма. Уже давно за полдень. Мы проспали лучшую часть дня.
О Боже! Почти три, я посмотрела на часы. Спасибо, что разбудил меня, Уилл!
Хочу пригласить тебя на обед, а в нашем случае на завтрак.
С удовольствием!
Тогда буду ждать тебя внизу. Спускайся, когда будешь готова, и можешь не спешить. Я пока выпью кофе.
Давно в моей жизни не случалось таких приятных моментов. Но я не спешила броситься в новое чувство с головой. К двадцати пяти годам стала более рассудительной и не такой наивной. Отныне не эмоции управляли мной, а я ими. У неудавшихся в прошлом отношений есть своя польза: характер становится твёрже, а требования выше, чувства притупляются и взгляд на вещи куда более трезвый. Однако в одиночестве я пробыла достаточно долго, а потому полагала, что теперь самое время снова стать счастливой, даже если наша с Уильямом встреча временная, и ей не суждено продлиться дольше этого путешествия.
Я не стала долго выбирать наряд: надела любимое бирюзовое платье, распустила волосы и вышла из номера, прихватив шляпку.
Надеюсь, не заставила тебя долго ждать
Уильям поднял на меня глаза и отложил в сторону лежавший на журнальном столике буклет.
Вовсе нет! Он улыбнулся и встал. По дороге сюда заприметил очень уютный ресторан с интернациональной кухней. Скучаю по чему-то простому и европейскому.
Пожалуй, я тоже не откажусь от привычной кухни. Местные блюда для меня слишком острые.
Кстати, позвонил тебе не с ресепшена, а из своего номера.
В каком смысле? Ты ведь живёшь в «Four seasons»! удивилась я.
Больше нет. Сегодня утром решил переехать сюда, ближе к тебе.
Эта новость порадовала меня, хотя и была неожиданной.
Отель слишком простой. Тебе он как-то совсем
Совсем не подходит? Уилл усмехнулся. Елена, прошу, не думай обо мне, как все! На самом деле я проще, чем кажется. Ты ведь живёшь здесь, значит, и я могу.
Мы познакомились только вчера, и вот он уже здесь с нескрываемым желанием быть рядом. Это было немного странно, но очень приятно. И всё же внешне постаралась не показать свой восторг относительно его переезда.
Работу над картиной пришлось отложить. Я не могла отказать Уиллу в обществе. Не могла, потому что и сама хотела узнать его получше.
Ты не похожа на других, сказал он.
Ты ошибаешься, Уилл. Я самая обычная.
Вот именно, обычная без пафоса, притворства и неоправданного высокомерия. В моём окружении таких девушек, как ты, нет, поэтому и отправился в путешествие один. Устал абсолютно от всех, но с тобой мне очень комфортно.
Я внимательно посмотрела в эти чистые глаза, которые не лгали, и улыбнулась.
Это взаимно, Уилл.
Некоторое мгновение мы просто смотрели друг на друга, взглядом подтверждая глубину и правдивость сказанных слов.
Мне кажется, здесь ты не сможешь по-настоящему ощутить дух страны. Одного города мало для этого.
Его слова меня заинтересовали.
Ты так думаешь?
Это же очевидно! Здесь сплошь одни туристы. В глубине страны ты бы не смогла найти интернациональный ресторан, засмеялся он. Туристы «слетаются» сюда, словно мотыльки на яркий свет. Подлинный дух страны нужно искать в самом её сердце, в глубине, что скрыта от посторонних глаз.
Да, ты прав! Но в Касабланке я всего несколько дней. Жаль уезжать в другой город так скоро! Многое ещё остаётся неувиденным, да и картина начата. Хочу закончить её именно тут.
Я никуда не тороплюсь и без тебя не уеду.
Своё слово Уильям сдержал. Нам нравилось общество друг друга, и разрывать эту приятную связь никому из нас не хотелось.
Я продолжала работу над картиной страстно и увлечённо, а он находился рядом. Не торопилась, работала по мере вдохновения и сил. Днём мы находились на пляже, а вечером снова изучали город. Теперь я ориентировалась по Касабланке куда лучше и могла отыскать наш отель без помощи карты.
* * *
Три недели прошли незаметно. И хотя обещала родным приехать домой поскорее, понимала: сдержать слово не получится.
Глава седьмая
Я писала маме каждый день и по истечении четырёх недель сообщила ей и сестре о решении отправиться со своим новым другом в глубь страны. От посланного мною сообщения мама впала в ужас. Она прислала мне сотню смс с тревожными вопросами в каждом, а затем пришло ещё столько же, но уже с миллионом трагических историй, которые сочинило её воображение. Я находилась далеко, но, читая все эти волнительные строки, слышала её голос, как наяву. Мама умоляла вернуться, однако мой обратный билет из Касабланки в Минск истёк по срокам.
Учитывая обстоятельства, я вообще не считала необходимым торопиться уезжать и попыталась утешить семью, уверенно утверждая, что Уильям не маньяк-убийца и не работорговец, как им показалось. За себя я не переживала, потому что всецело ему доверяла.
У дружбы есть своя прелесть: она даёт возможность сблизиться, узнать друг друга по-настоящему. Мы стали друзьями, но чувствовали, что любовь уже стучится в нашу дверь Мама не имела возможности видеть возвышенную красоту наших отношений, а потому пребывала в сомнениях.
Надеюсь, твои родные смогут примириться и не станут так переживать, сказал Уилл, наблюдая за тем, как я упаковываю вещи в чемодан.
У них нет иного выбора. В утешение маме я сказала тысячу слов, но она всё равно будет переживать. Только твоя мама, похоже, совсем о тебе не беспокоится.
Она думает, что я поехал не один, а с друзьями, как всегда. К тому же, родители сейчас на Багамах. Обычно мы не беспокоим друг друга.
Может, это и к лучшему. У меня всякий раз сердце разрывается, когда я узнаю о переживаниях мамы. Сейчас её терзают очередные необоснованные страхи, а у меня из-за этого камень на сердце.
Елена, может, ты хочешь вернуться? Уильям внимательно посмотрел мне в глаза, и на несколько секунд мы застыли в задумчивом молчании.
Нет, пока не хочу. Мне очень хорошо здесь с тобой, Уилл, слова сами сорвались с губ.
Мне тоже, но только потому, что встретил тебя.
Уилл подошёл ко мне и поцеловал очень нежно и чувственно. Его губы говорили о многом, в первую очередь об искренности. Теперь, даже если бы весь мир стал твердить, что он не тот, за кого себя выдаёт, я бы ни за что не поверила!
«Прости, мама! Я пока остаюсь в Марокко. Не беспокойся за меня, всё хорошо! Скоро напишу тебе снова. Люблю!» моё последнее смс перед решительным шагом в неизвестность
Мы с тобой такие глупые! Уильям приподнял уголки губ в загадочной улыбке.
Почему?
Собрали вещи, через час должны отдать ключи от комнат, а куда именно поедем не решили. Какая беспечность
Времени оставалось совсем мало. Необходимо было выбрать и поскорее.
Пусть решит судьба. Уильям раскрыл передо мной карту страны. Закрой глаза, Елена, и выбери пальцем место.
Его идея мне понравилась. Я охотно зажмурила глаза и, поводив указательным пальцем по карте, остановилась и сделала свой выбор.
Эр Рашидия, озвучил Уилл. Любопытно
Мы стали рассматривать расположение этого города на карте.
Далеко Отсюда около четырёхсот, может, пятьсот километров прямо на восток. Он сложил карту и посмотрел на меня, полный решимости. Ну что, воспользуемся подсказкой?
Конечно!
Теперь нам был известен маршрут. Мы отправились в аэропорт и купили билеты в Марракеш, так как оттуда проще добираться до Эр Рашидии.
В аэропорту мы провели больше времени, чем на борту самолёта. Всего пятьдесят минут в воздухе, и перед нами распахнул двери совершенно новый город
* * *
Марокко, Марракеш, 26 июня.
На часах было почти шесть вечера прекрасное время для того, чтобы поужинать, выпить по чашке крепкого арабского кофе и осмотреть красоты ночного города. Так и было решено.
В сравнении с Касабланкой здешние таксисты мало понимали английский. Было очевидно, что некоторые из них заучили наизусть часто используемые фразы. При помощи англо-арабского словаря и транскрипции Уилл очень старательно пытался объяснить, чего мы хотим. Два глупых туриста лёгкая добыча. Водитель решил не упустить возможность получить с нас больше денег, чем нужно. Он катал нас по окраине вдоль и поперёк, а Уильям настойчиво пытался напомнить, что нам необходимо попасть в центр города.
Понял, сэр! Я вас очень хорошо понимать, с сильным акцентом отвечал тот.
Мне даже начало казаться, что мы просто ездим кругами.
Уилл, я шёпотом позвала его, чтобы он увидел мою настороженность.
Тогда он снова открыл маленький карманный словарь-разговорник и что-то очень строго сказал водителю по-арабски. В этот раз его слова подействовали.
Наконец-то, с облегчением выдохнула, выйдя на улицу из жаркой машины. Думала, нам до ночи придётся кататься в этой горящей кастрюле.
С подобными выходками я уже знаком. Только в Индии с этим ещё хуже.
Уилл поднял с асфальта наши сумки, а я крепко держала в руках свою бесценную картину.
В отеле нас встретили очень радушно. Войдя, осмотрелась вокруг:
Здесь тоже слишком много туристов.