Я задумчиво смотрю на Илью. Его лицо сияет самодовольством. Расписать, что он мне противен? Нет. Мне противна сама ситуация, люди вокруг меня, даже я сама. Ведь в этой системе лжи и воровства я работала несколько лет, и меня все устраивало. Смогу ли я дальше здесь работать и как ни в чем не бывало общаться с Ильей, Гошей, Наташкой, да той же Вероникой и Денисом?
Маленькой юркой змейкой вползает в мое сознание мысль о том, что я дала маху, позволив Лагину украсть деньги супербогатого Торопова. Надо было взять их самой. Ну и что, что деньги не мои? Они явно не последние у тех людей, которые мне их положили. Денис, Илья, Гоша Юрьевич так легко о них говорят, как будто бы речь идет о сущей мелочи. Просто об очередной неприятности. Да и Нинель, осознавая размер суммы, нисколько не сомневалась в безнаказанности.
Сколько нервов стоил мне сегодняшний день! Так никакими деньгами это оплатить невозможно. Хотя есть и положительные моменты. Мне предоставилась возможность открытыми глазами посмотреть на истинные лица своих друзей и коллег без масок, которыми те прикрывались.
Гоню прочь крамольные рассуждения и кидаю взгляд на настенные часы. О боже! Они показывают без десяти шесть. Кажется, никогда в жизни я не радовалась столь сильно окончанию рабочего дня.
На сегодня работа закончена. Пора по домам. Что-то мне подсказывает, что тебе не захочется сегодня вместе идти к метро, Илья перехватывает мой взгляд на часы и правильно понимает его значение. Не буду надоедать. До завтра. Поверь, ничего сверхстрашного не произошло. Все образуется.
Лагин встает, легонько сжимает мое плечо и уходит. Я выключаю свой новый комп. Через несколько секунд в комнате повисает тишина. Вот ведь странно. В течение дня я не обращаю внимание на жужжание компьютера, я просто не слышу его. Но когда он перестает работать, становится так тихо и хорошо. Собираю грязные чашки и иду в туалет, что практически напротив, помыть их.
Из грустной задумчивости, мирно окутавшей мою особу во время ополаскивания бокалов, меня выводит звук запираемой двери и тихие мужские голоса. Оглядываюсь. В приоткрытую дверь вижу Гошу Юрьевича, беседующего с Ильей. Быстро эти два козла спелись! Скорее угадываю, чем слышу, тихий глухой звук от падения предмета на ковровую дорожку, покрывающую пол в коридоре. Товарищи, планирующие свою будущую работу, не обращают на него никакого внимания и уходят за поворот в сторону кассы. Каким-то непостижимым звериным чутьем знаю, что это упал ключ от кабинета Кузнецова.
Дальнейшее происходит не иначе, как под влиянием собравшихся на небе звезд. Именно они посылают мне мощнейший импульс. Сознание парализовано, тело двигается в автоматическом режиме, словно под прямым управлением светил. Оно коршуном бросается к маленькому кусочку металла, открывает им дверь и кидается к ящику, который часом ранее суетливо задвинул Гоша Юрьевич, когда я к нему зашла. Ящик даже не заперт! Вот это забота о деньгах! Будто под гипнозом открываю ящик, взявшись за ручку тряпочкой, которой мыла чашки. Вытаскиваю пакет с деньгами, прижимаю его к себе и испаряюсь из комнаты в соседнюю дверь туалета. Запираюсь. Серое вещество, хоть и в ужасе от содеянного телом, но в безопасности закрытого туалета активно включается в процесс.
Окно туалета располагается на фасаде здания с той стороны, где ворота. Оно по счету пятое от края здания. Слева от него на втором этаже два окна приемной и два окна кабинета шефа, а на первом этаже четыре окна актового зала. На всех этих окнах висят вечно закрытые жалюзи. Само здание, как я уже говорила, спереди и сзади окружено невысоким кустарником и высоченными деревьями, гораздо выше нашего двухэтажного здания. Деревья стоят чуть в отдалении, метрах в двух-трех от здания, чтобы ветки в непогоду не побили стекла окон, а кустарник высажен в непосредственной близости, вдоль отмостки. С нашего бока к зданию примыкает небольшая стоянка, расположенная рядом с воротами. На ней сейчас виднеются несколько машин.
Завязываю покрепче пакет с деньгами и, на всякий случай стараясь не светиться, выбрасываю его в окно. В негромким шелестом пакет приземляется в кусты под вторым с краю окном. Есть! Все-таки здорово, что здание окружено деревьями. Народ, уже начавший свое движение мимо меня к воротам, не видит, что кто-то что-то выбрасывает в окно.
Мою с мылом ключ от кабинета Кузнецова, вытираю его туалетной бумагой и аккуратно кладу поглубже в мусорное ведро. Если его и найдут, то там не будет моих отпечатков. Беру чашки и, два раза глубоко вздохнув, спокойно выхожу из туалета.
Мимо меня проходят на совещание инженеры, которых у нас условно называют боевиками. По словам Абубякирова, онинаше боевое подразделение, зарабатывающее деньги для Компании. Цепляю на лицо веселую улыбку. Перекидываемся с ними несколькими ничего незначащими фразами. Какое счастье, что они не застали, как я выходила от Кузнецова. Значит ли это, что я все делаю правильно?
Часы в кабинете показывают без одной минуты шесть. Не покидает ощущение, что время спрессовалось. Напоследок, как обычно, проверяю сейф, беру свою микроскопическую дамскую сумочку и выхожу из кабинета, чуть не сбив еще одного дородного представителя нашего боевого подразделения. Он изображает торопливость, но все-равно приостанавливается, чтобы поздороваться и сделать комплимент.
Поворачиваю за угол и, проходя под камерами мимо кассы, заставляю себя поднять обе руки, чтобы поправить волосы. Пусть видят, что руки пустые, под одеждой ничего нет, сумочка не больше кошелечка. На адреналине хочется скорчить страшную рожу и показать язык. Но от такого безумства удерживаюсь.
Спускаюсь на первый этаж. Кто-то положил в мои босоножки пятикилограммовые свинцовые гири. Они не позволяют мне быстро шевелить ногами. Усталость наваливается на меня и делает апатичной ко всему. Подумаешь, бросил муж. Подумаешь, предала подруга. Подумаешь, скромница Вероника оказалась устроенной по блату своей крутой мамашкой с совершенно определенным умыслом. Подумаешь, Наташка заделалась любовницей Гоши. Подумаешь, сам душка Кузнецов является купленным с потрохами и живущим по чужой указке экземпляром. Подумаешь, Ильяпросто циничный и завистливый индивид. Подумаешь, я только что стянула эти злосчастные деньги, на которые многие покушались. Хотя, нет. Я их еще не совсем стянула, остался еще один шаг.
То, что я не знаю, сколько там денег, меня не трогает вообще.
Все, окружающие меня люди оказались перевертышами, не имеющими ничего общего с тем, что я себе напредставляла. Разве что Ринат Асхатович, как выяснилось, не имел никаких черных мыслей на мой счет, да Денис Торопов оказался не надменным сынком богача, а вполне нормальным парнем. Но и они живут в этой ненормальной реальности, в которой чтобы заплатить людям за их честную работу, приходится пользоваться нечестными методами.
А кто же тогда я? Тоже перевертыш.
Глава. Принуждение к миру
Выползаю на улицу, утешая себя тем, что никто не успел присоседиться ко мне в напарники. Первое, на что натыкается мой взгляднастороженное лицо Валерки. У меня начались глюки? Откуда он здесь?
Рядом с мужем замечаю его любовницу и мужика, с которым он болтал тогда у бассейна. От неожиданности останавливаюсь, с трудом подавляя желание развернуться и тикануть обратно в здание. Что еще готовит мне сегодняшний день? Принародный раздел имущества? Только не сейчас! Боже, только не сейчас! Я немного занята. Мне надо пакет из-под окна каким-то образом достать.
Неужели ты не можешь решить наши семейные вопросы наедине? набрасываюсь на Лерку. Или ты считаешь, что я устрою тебе истерику, лишь бы не уходил?
Истерику ты мне уже устраиваешь, счастливо улыбается мой муж, чем совершенно обескураживает меня. Познакомьтесь. Юриймой коллега. Я много тебе про него рассказывал. Это его жене, кивает он на рыжую, я зимой покупал нижнее белье.
Юрий с виноватой улыбкой протягивает мне руку, но я не тороплюсь ее пожимать и для убедительности прячу свои конечности за спину:
Не уверена, что нам необходимо знакомиться.
Татьяна, мне очень жаль, что наша невинная просьба имела столь тяжелые последствия для Вашей семьи.
Да, Танечка, мы специально приехали сюда, чтобы все исправить, вмешивается в разговор девица.
Из нашего здания выходят сослуживцы. Они кивают мне на прощание и с любопытством смотрят на моих собеседников. Некоторые знают Борискина в лицо, многим приходилось видеть, как он иногда встречал меня, да и на совместные корпоративы приходил. Эти приветливо кивают и ему.
Давайте двинемся отсюда, мне не терпится уйти со всеобщего обозрения, поэтому я первой двигаюсь в сторону ворот. В голове мысли скачут, как мыши-наркоманы. Мне совершенно не в кассу сейчас разборки с мужем и его любовницей. У меня под окном актового зала лежит пакет с деньгами, который «кровь из носу» необходимо забрать. И желательно, незаметно для остальных коллег, обгоняющих нашу четверку, плетущуюся со скоростью черепахи.
Мне кажется, что все выходящие знают, что муж бросил меня ради этой длинноногой рыжеволосой красотки, показывают на меня пальцем и, отвернувшись, хихикают. Нет! Они все с подозрением смотрят на меня, потому что знают, что в кустах лежит пакет с деньгами, который я сейчас собираюсь взять. Или не лежит? Вдруг кто-то все-таки увидел меня в окне, догадался и уже прихватил добычу?
Мы, не утруждая себя вежливыми разговорами, двигаемся вдоль здания, приближаясь к месту, где должен лежать пакет. Точнее он лежит под вторым окном от угла. Я к своей радости уже вижу яркий пакет, углубившийся в невысокий кустик. Чтобы к нему подойти надо пройти метра три-четыре между кустами и деревьями, окружающими здание. Собственно, если не искать пакет специально, то увидеть его практически невозможно.
Мозг лихорадочно надрывается. Кажется, даже слышно его гудение, как у работающего компьютера. Мне срочно надо придумать, зачем я полезу в кусты
Положение, как ни странно, спасает мадам, уведшая моего мужа:
Мы на машине, вдохновенно сообщает она, показывая на красный автомобиль, припаркованный на стоянке, практически около угла здания, кстати, меня зовут Марина, а то я так и не дождусь, когда Валерик меня представит.
Ваше имя меня точно не интересует, автоматически огрызаюсь я, хотя на самом деле про себя кричу «Аллилуйя!» и даже мысленно благодарю пришедших.
Старенькая иномарка стоит чуть в стороне от основного прохода работников. Если я двинусь к нужному кусту от автомобиля, то за деревьями никто меня и не увидит. Какая удача, что они так правильно поставили свой автомобиль!
Мы, не торопясь, доходим до угла здания и поворачиваем налево к машине. Юрий открывает водительскую дверцу красного Форда Сиерры и садится за руль, рядом с ним, элегантно упаковав ноги, усаживается Марина. Я иду вдоль автомобиля со стороны пассажира, и когда Борискин открывает мне дверь на заднее сидение позади своей любовницы, делаю пятиметровый марш-бросок к кусту, достаю из сумочки сложенный пакет, который всегда ношу с собой для походов в магазин, практически на ходу вытаскиваю из куста пакет с деньгами и кидаю его в свой.
Мне кажется, Юрий с Мариной даже не заметили моих телодвижений. Валера смотрит на меня с изумлением, ждет, когда я усядусь в машину, а сам обходит ее сзади и плюхается за водителем. Все происходит быстро и буднично. Гейзер эмоций, которые я не могу позволить себе выпустить наружу, обжигает меня изнутри. Забавно, но я даже не могу понять, что больше бьет по уму и сердцуизменник-муж или совершенная кража.
Что это? интересуется, наконец, Валера, кивая на пакет, в который я вцепилась, как в родное дитя.
Из окна вывалилось, отмахиваюсь я, не придумав сходу ничего более вразумительного.
Валера то ли не осознает сразу, что окно моего кабинета выходит на другую сторону, то ли не хочет развивать эту тему, но вопросов больше не задает. И это хорошо.
Юрий с девицей оборачиваются к нам.
Ну теперь можно спокойно поговорить, коллега мужа улыбается и демонстративно закрывает замки на всех четырех дверях. Думаю, так нам будет спокойнее. Татьяна, давайте еще раз познакомимся. Меня зовут Юрий, мы вот с этим молодым человеком работаем вместе без малого уже лет этак семь. А это моя жена Маришка. В бытность еще совсем молодой и свободной девушкой она также работала с нами, но последние два с половиной года сидит безвылазно дома.
Все трое выжидательно смотрят на меня. А я пытаюсь переварить свалившуюся на меня информацию. Пристальное внимание троицы сильно давит, раздражает и мешает собраться с мыслями.
Не поняла, произношу я, наконец, если ты так спокойно смотришь на близкие отношения моего мужа, я спотыкаюсь об эти слова, потому что теперь и не знаю, имею ли я право называть сидящего рядом со мной мужем, и твоей жены, то значит, Вы разводитесь? Или у Вас шведская семья? у меня вырывается истерический смешок. Чувствуется, что сегодняшний день, а особенно его завершение, не прошло для меня даром.
Тяжелый случай, вздыхает Марина. Таня, у нас с Валерой нет никаких близких отношений, и дальних тоже нет. Моя подруга зимой недалеко от Вашего дома купила себе симпатичное бельишко. Юрке ехать на другой конец Москвы было лень. Он, зная, что Борискин живет рядом, попросил его купить такой же, потому что размер подруги мне прекрасно подошел, и комплект можно было купить без примерки. А недавно мы встретились у бассейна. Я как увидела ВалеркуМарина картинно складывает в мольбе руки. Танечка ради всего святого простите меня! Так обрадовалась, начала благодарить. Я же его года два, если не больше, не видела. Соскучилась. А девушка я темпераментная, не умею просто «спасибой» отделаться.
Да уж, подкалывает девушку водитель, сразу на шею вешается и целоваться лезет, а у людей после этого неприятности.
Моим ушам тяжело от навешанной лапши, пробую сопротивляться. Пока не знаю зачем Валере надо поддерживать видимость семьи. Ну ушел и ушел, проживу как-нибудь. Не я первая, не я последняя. Объясни, обращаюсь я к мужу, для чего весь этот спектакль?
Борискин ничего не говорит, кротко вздыхает и беспомощно смотрит на свою группу поддержки, сидящую спереди.
Так! Все ясно. Без ста грамм не обойтись. Едем в кафе. Девушка голодная, соображает туго, командует Марина и делает знак Юре заводить машину. Есть предпочтения? оборачивается она к нам с Валерой и, получив мое пожимание плечами и Леркино мотание головой, продолжает, тогда в Иль-Патио на Тверской. Обожаю макароны всех мастей. Вредно, конечно, но мне пока можно.
Ей действительно можно, она худущая. Мне, чтобы стать такой, надо скинуть с десяток килограмм. Хотя я не сильно симпатизирую настолько тощим девицам. Моя мечта скинуть хотя бы пяток. Понятно, соперница специально везет меня на откорм, чтобы показать любовнику его жирную обабившуюся жену.
Осознаю, что в мою уставшую за сегодняшний день голову опять лезут бредовые мысли. Но после всего высыпавшегося на меня за последние несколько часов сознание отказывается принимать любую непроверенную информацию. Пока я, глядя в окно, борюсь с внутренними демонами-подсказчиками, мы в полном молчании подъезжаем к кафе. Борискин всю дорогу сидит, полуобернувшись в мою сторону, и неотрывно сканирует меня изучающим взглядом. Марина так же, не говоря ни слова, наблюдает за нами в зеркало. Между тем автомобиль паркуется перед кафе, и мы выходим.
После солнечной улицы кафе окутывает нас холодным полумраком. Голоса сидящих за столиком людей сливаются в сплошной гул, напоминающий растревоженный осиный рой. Вслед за официантом мы продвигаемся к столику на четверых, стоящему в дальнем углу бесконечного зала. Расставленные тут и там цветы цепляют нас за руки, словно не жаждут пускать в свое обиталище. Я по-прежнему иду в обнимку с пакетом, боясь выпустить его даже на секунду.
Марина с Юрой садятся на диван, а для меня Валера отодвигает стул напротив них. Сам естественным образом плюхается рядом. Пока я думаю, стоит ли мне вообще принимать участие в общем принятии пищи, поскольку допускаю, что просто встану и уйду, Марина, не заглядывая в предложенные журналы с меню, заказывает четыре Карбонары, два бокала вина, бутылочку Кока-Колы и бутылочку минеральной воды.
Пожалуйста, нам как можно быстрее, улыбается она молоденькой официантке, мы очень торопимся, да и голодные такие, что просто жуть.
А что это ты нам не даешь возможности выбрать? чуть ли не впервые за вечер подает голос мой муж, может, Таня что-то другое хочет.