Близ срока Антон изрядно нервничал. Прочёл всё о родах на дому, в воде и прочую ахинею сумасшедших мозгов других мамочек. Знал бы мужчина о чём думала я, то мгновенно бы выбил эту дурь из моей головы.
Умру либо я, либо ребёнок! Это был мой настрой, беззвучная молитва Всевышнему. Меня устраивали все расклады, кроме одногоесли мы оба выживем. И я знала, Антон будет бороться именно за последнее.
Детская постепенно приобретала милейший вид. Мы не могли знать пол ребёнка, только дедовские методы повитухи говорили, что это девочка. Как же мне хотелось раньше девочку! Уйма платьев всех цветов и фасонов, тонна игрушек милых и плюшевыхот кукол до огромных медведей. Мечтала заплетать в косы детские волосики. А когда подрастётобсуждать её кавалеров, успокаивать, гладя по голове, если встретит подлеца или неразделённую любовь. Просто иметь подругу, которую любишь больше жизни, но вместо неё во мне росла сущность, которую я никогда не смогу не то, что полюбить, но и просто принять.
Головка ребёнка уже упиралась в лобковую часть. Бабка Рита убеждала, что скоро начнутся роды и призывала готовиться и быть внимательными. Пару дней назад вышла пробка. Антон боялся далеко отходить от меня, просил даже повитуху пожить у нас, но я и бабка Рита успокаивали его, что схватки быстрее, чем два часа не бывают. Яне первородящая, поэтому родоразрешиться могла быстро. Предлежание плода было правильным и в любой щелчок пальцев он мог соизволить появиться на свет.
Детская полностью готовакроватка, пеленальный столик, одежда, пелёнки, игрушки и прочая косметическая ерунда. Антон даже поставил туда кушетку для взрослого. Боже, он и правда желает быть отцом!
Ты хочешь воспитать его?! однажды воскликнула я, лёжа с мужчиной в постели.
Кто-то должен, жестоко молвил он. Я отстранилась. Оля, а чего ты ждала? Что я позволю тебе расправиться с ним? Как ты себе это представляешь? По-твоему, кто я? Сцепила губы, не рискуя сейчас воспротивится ему. Оля, я сделаю всё, чтобы изловить ту мразь, что погубила наши жизни, но не смей скидывать всю свою ненависть на беззащитного дитя. Это гнусно. Ребёнок ни в чем не виноват.
Тогда я выгнала его из нашей постели на эту чёртову кушетку в детской. Слова Антона изрезали сердце вдоль и поперёк. Изрешетили. Убили. Раздавили. Он никогда не сможет меня понять. Ему неведома вся эта боль.
В итоге, проплакала всю ночь, а под утро жуткая боль протекла от основания поясницы ко дну живота. Оттянула внутреннюю часть бедра, усиливаясь до середины копчика, и ушла в моё нутро, отпустив.
В страхе встала. Пока доползла до детской, залила коридор околоплодными водами.
Антон?! Антоша!
Вскочил спросонья, не понимая, что происходит.
Началось Тош, началось, голос в страхе срывался.
Мужчина в панике сгрёб меня в охапку и, подняв на руки, отнёс обратно на кровать.
Я за повитухой. Ты же побудешь одна, да? Я очень быстро
Постаралась дать ему надежду и успокоить.
Иди, всё хорошо. Я справлюсь.
Антон страстно поцеловал в губы.
Я люблю тебя.
Вздрогнула. Нет, только не это! Но он был счастлив, словно это его чадо появится сейчас на свет. Мужчина бросился за порог.
Спазм схватки парализовал, растирая меня по постели. Я совсем забыла, как это больно, но в этот раз всё более быстрей, стремительней. Время перерастало в вечность. Упала на пол. Дерево половиц, будто забрало мою энергию и боль, но новая схватка заставила вскричать громче. Боль убила мысли и разъярила мозг. Со всей дури начала биться руками об пол. Вылезай, вылезай! Иди из меня к чёрту! Разорвала новым криком воздух. Водопад слёз, испарины и жара, сводил с ума разум и тело.
Амниотическая жижа, смешиваясь с кровью, потекла ручьём по полу.
Мы оба умрём?! Так и надо! Я хочу этого! Силы начали уходить. Боль там, где-то ниже бёдер. Хочу в туалет. Давит на копчик. Потуга. Слёзы. Крик. Отдышалась. Ребёнок уже шёл. Новая потуга. Снова мой крик разорвал воздух, сознание и душу.
Ноги врозь. Согнула их в коленях, тщетно пытаясь привстать. Я помню, как ты выходишь. Ещё помню. Тазовые кости, словно наизнанку, телоплед.
Резкое облегчение. Гул в ушах. Схватки остановились. Посмотрела под ноги. Кусок мокрого кровянистого мяса. Бездвижен. Пуповина пульсирует. Он сейчас умрёт?! Прошу, умри! Пожалуйста, умри!
Оля?! но мужской крик от дверей, вызвал жгучую досаду. Оленька Мы уже тут. Тут! Всё хорошо. Потерпи, моя хорошая.
Антон пал возле моей головы, подобрал с полу, уложив к себе на колени. Повитуха замаячила в ногах.
Он умер? я жаждала знать.
Цирк непонятных и ненужных мне действий. Бабка Рита крутила сморщенное чудовище в руках. Шлёпнула его по попе. Ребёнок хлюпнул и раздался обиженным громким плачем.
Живой
Нет! Замолчи! Замолчи! Заглохни!
Уберите его. Уберите! взмолилась, закрывая ладонями уши.
Это девочка, слышала голос повитухи, которая уже протягивала комок мне.
Убери её от меня Забери!
Сознание проваливалось. Ересь картин в голове мучали паникой. Истошный плачь ребёнка эхом уходил в сознание. Онживой. Живой. А я?
Оленька Тыумничка, голос Антона.
Мужчина протянул руки к бабке Рите и взял малышку на руки. Картина расплывалась в туман. Чудовищная усталость. Тело пустой субстанцией растеклось по полу. Повитуха что-то делала там, копошась между моих ног. Всё атрофировалось.
Вдруг ощутила на себе склизкий и тёплый комок. Антон приложил ребёнка к моей груди. Малышка закряхтела, рыща на теле. Пискнула. Боль, скорбь и ненависть взорвали во мне остатки былой отваги.
Убери её! Убери эту тварь! неистово заорала не своим голосом.
Забилась на полу в паническом срыве, и картинка оборвался.
Глава 5. Старый друг
ОЛЬГА
Снова закрылась. За эти три месяца я ни разу не притронулась к ребёнкукормления, пеленания, укачиванияэтим всем занимался только Антон. Его поползновения хоть немного свести меня с этим существом терпели крах. Я не заходила в детскую, не реагировала на бесконечный ночной плач младенца, даже не давала советы, как ухаживать за ней.
Я верила, что Антон рано или поздно психанет и отдаст выродка в приют или ещё куда, но до сих пор этого так и не дождалась. Месяц ошибок и нервотрёпки, и мужчина сумел найти к новорождённому подход. Что ж, пусть мучается тогда с ним сам.
Первоначальная задумка о мести периодически зарождалась в голове, интерпретируя свои жуткие мысли, как праведный гнев. Зуб за зубсамое святое оправдание для возмездия.
Однажды, когда Антоша уложил её и ушёл во двор, решилась заглянуть в кроватку. Рыжие волосики прямо, как у меня. Пухлые щёчки, милые голубые глазки. Милые? Пфф! Он зовёт тебя Аней, а мою дочь звали бы Даша. Тыне моя дочь. Тымоё истинное проклятие, наказание, жуткое напоминание о той мрази, которая забрала мою жизнь, о той ночи, где я навсегда потеряла самое дорогое в своей жизни. Его нет! Но ты отчего-то до сих пор жива, дышишь моим воздухом, спишь в этой чистенькой кроватке и орешь почём зря, тогда как я оставила своего единственного сына там среди горящих стен, среди жестокости и несправедливости, среди нашей растоптанной жизни. Оставила одного.
Ты могла бы заварить чай? вздрогнула от голоса Антона за спиной.
Мужчина смотрел скептически и сосредоточенно. Застукал. Думаешь, что во мне материнские чувства проснулись?! Ошибаешься.
Хорошо, кивнула я, уходя на кухню.
Поставила чайник. Села за стол. На глаза попался нож, как раз тот, которым разделываю мясо. Он острый, громоздкий. Металл крепок и надёжен. Потянула к нему руку, но резко убрала, испугавшись щелчка электрочайника. Разлив напиток по кружкам, пригласила Антона.
Я могу тебя попросить? он окинул меня сосредоточенным взглядом, ставя пустую кружку в раковину. Осеклась.
Мне нужно в город. Ты только присмотри за Аней, и всё. Моя голова снова отрицательно затряслась. Пожалуйста, ради меня! Я не прошу нянчить её Просто пригляди.
Просто? Ради тебя? Зараза!
Приезжай побыстрей, буркнула я, отпивая горячую жидкость.
И он уехал. Около трёх часов малышка крепко спала, позволяя мне заниматься домом, готовить ужин, но позже до моего слуха дошли звуки её кряхтения и попискивание. Нет, я не зайду туда. Даже не шелохнусь. Пусть лежит и сама себя развлекает. Однако, нож в моей руке обжёг ладонь. Сглотнула, отбросив мысли об этом куске человеческого мяса, и продолжила нарезку салата. Спустя некоторое время из детской комнаты раздался обиженный плач. Нет, заткнись, заткнись, ради всего святого, заткнись! Постаралась оглохнуть, но зов ребёнка становился всё громче и требовательней.
Закончив готовку, собрала со стола инвентарь, помыла разделочные доски, эмалированную миску и нож. Широкое лезвие блеснуло в солнечных бликах.
Рёв отродья за стеной перерос в надрывное гоготание. Когда ребёнок долго плачет, может образоваться пупочная грыжа. Этим меня пугала подруга когда-то, потому я всё время крутилась возле Саши, не давая ему плакать. Но плач ушёл в хныканье и затих. Выдохнула, желая вернуться к своему быту, но тишина зарождала иррациональное любопытство. Решилась. Дошла до детской и прислушаласькряхтение и разочарованное погукивание. Шагнула к кроватке. Пара секунд, и взору открылось её личико. Девочка мгновенно заметила меня и заскулила. Синие глаза выдают её истинного отца. Голова невольно дёрнулась. Если бы они хоть чуть-чуть были такие же зелёные, как у Антона, то могла бы и представить, что этот ублюдок от моего сожителя. Но нет! Она его дочь! Его будущая копия.
Руки сжались в кулаки. В правой что-то. Опустила взгляднож. Тот самый, громоздкий и острый. Согнула руку в локте, разглядывая блеск лезвия.
Гуканье. Существо смотрело на холодное оружие вместе со мной. Глаза малышки слегка косили, и она дёргала, пританцовывая, ножками, словно радуясь, что к ней наконец пришли.
Один сильный удар, и я заберу у тебя жизнь. Просто ударить. Ладонь сильней сжала рукоять и перестроилась в район грудной клетки ребёнка. Всего лишь резко опустить в плоть, утопить в ней острие. За Сашу Сейчас.
Рука застыла над младенцем, вперёд не могу, назаднельзя. Давай же!
Девочка смотрела на меня и неожиданно улыбнулась. Улыбка как у Саши, волосики как у меня, но глаза убийцы. Я зажмурилась и, дико закричав, резко воткнула нож
Измена траектории, и лезвие пробило матрас совсем рядом с младенцем, слегка полоснув малыша по ручке. Девочка, распознав боль, взревела, а я вместе с ней.
Я не могу! Не могу убить эту тварь! Не могу Выдернула нож из матраса и швырнула в досаде на пол. В ярости пнула кроватку от себя, окончательно напугав младенца и утопив в истерике.
Устремилась прочь из детской, но чётко угодила в широкую грудь своего любовника.
Оля?! непонимающе посмотрел на моё перекошенное лицо и заглянул за спину.
Да, он сейчас видит нож на полу. Даже не поднимаю головы, чтобы посмотреть, как свирепеет лицо мужчины. Схватил одной рукой за волосы, больно сжав их в кулаке на затылке, второйза подбородок, сталью пленив челюсть. Максимально приблизил к себе так, что пришлось встать на носочки.
Я люблю тебя, Оля Но, блядь, клянусь, придушу этими же руками, если навредишь Ане. Ты поняла? Сам лично прикончу! Будь уверена!
Мне не было страшно от его слов, не ощутила даже обиды. Я злилась. Злилась на саму себя, на свою чёртову слабость. Что произошло со мной?! Ведь мне так хотелось этого раньше. Я мечтала увидеть, как она умрёт. Мечтала смотреть в лицо её отца, когда он получит от меня этот подарок с ножом в грудине. Что случилось?! Весь смысл этой беременности сошёл на "нет". Яне детоубийца!
Гневные проклятия мужчины летели мне в лицо. Ни черта ты не поймёшь, идиот, каково мне! Вслух лишь зарычала и со всей дури начала колошматить его по груди, лицу, рукам, пока, отстраняясь, не выпустил меня из своей стальной хватки. Обогнула, толкнув в сторону, и выбежала прочь из дома.
АНТОН
Я не говорил главногоОльге это пока не нужно. Нет смысла каждый раз ковырять раны догадками и предположениями.
В городе у меня была назначена встреча с человеком, который согласился стать нашими глазами и ушами. Ната Клевакинамой хороший друг ещё с колледжа. Именно она порекомендовала меня Кириллу, когда тому срочно нужен был новый шофёр. Тогда я испытывал финансовые трудности и решил не артачиться, но, попав в дом Бранга, захотел остаться там окончательно.
Натаха сразу же раскусила мой немалый интерес к хозяйке дома и просто искренне сочувствовала, заведомо зная, что я не возьму чужого, а Оля не предаст мужа. От того и абсолютно рьяно раскритиковала версию полицейских. Любовники? Не смешите!
Когда впервые вышел с подругой на связь, поведал истинную версию произошедшего, и Наташа не смогла остаться равнодушной к беде Оли.
Вся наша дедуктивная деятельность проходила в телефонном режиме, но в этот раз Ната вдруг потребовала личной встречи. Для подстраховки я выбрал другой город, подальше от того, в котором мы обычно бывали с Олей. Нет, я доверял Нате, но в нашем случае важна максимальная осторожность, потому что вплёл в эту историю третье лицо. В историю, где убивают всех без разбора.
Подругу не заметить было сложно. В конспирации она полный двоечник: длинные дреды, брюки цвета хаки, берцы, леопардовый топ и поверх косуха. О количестве татух лучше промолчу. Поражаюсь, как ей удается подбирать себе гардероб для работы в офисе. Вот и сейчас я без труда выловил в толпе кричащий силуэт.
Встретиться договорились на рынкелучшее место для того, чтобы спрятаться. Увидев меня в толпе, девушка радостно кинулась на шею, а после обеспокоенно окинула взглядом.
Ты очень изменился. Схуднул. Только нос да глаза торчат.
Сплю мало.
Взор стал сочувствующим:
Ребёнка она так и не принимает?
Я всё перепробовал, скорбно кивнул в ответ.
Мы расположились за пластиковым столиком в небольшой узбечке, где нашу беседу с лихвой перебивал громкий национальный колорит и говор местных гастарбайтеров.
Как добралась?
Поездом, потом на автобус, Ната с аппетитом всасывала в себя лапшу из лагмана, и, глянув на меня, смущённо улыбнулась. Извини, голодная как волк. В хостеле шибко не приготовишь.
Не бери в голову. Я рад тебя видеть, даже соскучился. Как там в Москве дела обстоят?
Стало гораздо тише. Сначала, как новость обо всём этом прогремела, все прямо с ума посходили. Полиция трясла всю фирму. Прям настоящий ужас. Тела опознавали по останкам, а когда тебя и Олю не нашли, честно сказать, моему счастью не было предела, я даже приняла бы тебя, как убийцу, главное, что живой. А как Оля?
Прежней Оли уже нет, скорбно уронил я. Она теперь не живёт, а существует. Весь удар пришёлся на неё, даже сейчас. Как бы я не пытался облегчить эту ношу.
Да. И на этом удары ещё не закончились, Наташа серьёзно посмотрела на меня. Я не просто попросила тебя о встрече, Тох. Ты должен увидеть это лично.
Ната достала из своего рюкзака планшет и сунула мне под нос. На экране первое фотоКирилл Бранга в каком-то ТЦ идёт за руку с женщиной, лицо которой не разобрать, но это точно не Оля. Следующееснова они, обнимаются у ювелирного магазина. Её кавалер явно сделал щедрую покупку. Третье Твою ж мать! Только не это. Уровень уважения к покойнику упал ниже плинтуса. На снимке Кирилл страстно целует свою неизвестную спутницу.
Выходит семейная жизнь Оли была не так безоблачна, понуро произнес. Откуда у тебя эти снимки?
Я же курьер на их фирме, забыл? А зачищать по утрам кабинеты боссовсамое лучшее время. Скачала фоточки с компьютера нашего нового замдиректора, он же Лесин Игорь.
Выходит, Лесин собирал компромат на Кирилла?
Да, только, похоже, вышла неувязочка, Ната ехидно скривилась. Был компромат, а стал вещдок, потому что женщина с Кириллом ни много, ни мало сама жена ЛесинаТатьяна.
А вот это тогда многое объясняет. Возможно, Игорь узнал об измене жены с его главным конкурентом по бизнесу, а за это вполне можно организовать расправу над семейством Бранга. Только как-то это слишком масштабно и даже пошлоза бабу мужики могли разобраться и тет-а-тет. Хотя, если он именно так решил убрать главного конкурента, как на службе, так и на семейном поприще, то вариант оказался неплох и вполне удачен.
Теперь главная новость, продолжала подруга. Я почти уверена, что Лесина шантажируют. Он ежемесячно выкладывает немалую сумму на один и тот же счёт. А однажды, когда я заменяла Элину, его секретаршу, ему позвонил человек и назвался Ягуаром. После этого разговора Лесина, словно подменили. Этим же вечером он зверски избил свою жену, которая ни словом не обмолвилась полиции о домашнем насилие.
Ягуар? Явно прозвище. Сильное и беспощадное для своих жертв. Холодок и непонятное предчувствие возродилось в груди и клыками сдавило трахею.
Номер счёта есть?
Знала, что попросишь, Наташа довольно улыбнулась. У меня подруга в том самом банке работает, попросила пробить, по старой дружбе. Счёт зарегистрирован на Ярослава Калина, а здесь его фактический адрес, и девушка протянула мне записку с кривыми крючочками из синих чернил. Клочок бумаги неожиданно обжег мне ладонь.