Язык опять разбух, как будто во рту не было влаги три дня. Она подняла тяжелый графин и попила. Жадно. Много.
«Много нельзя. Остановила она себя. А то может стошнить».
Но тело просило живительной влаги.
Напившись, она открыла дверь на балкон. В комнату ворвался легкий ветерок и принес свежий воздух. Алла вдохнула полной грудью, осознав, что ей не хватало: воды и воздуха. Она прошла в ванную, долго умывала лицо, шею, руки до самых плеч.
Вот теперь воды хватит. Можно и отдохнуть, тем более шум в голове не прекращается. Она легла на кровать поверх одеяла. Уставилась в одну точку на ширме, отделяющей полуторную кровать вынужденного соседа Олега Владимировича. В день приезда в пансионат, в его номере прорвало трубу и затопило комнату, и его подселили к ним. Администратор долго и надоедливо извинялся, обещал, что это ненадолго. Подселить больше не к кому. «Везде либо женщины, либо еще что-то не подходящее» (так и выразился). В огромном пансионате «Горный воздух» свободных номеров не оказалось. Поэтому предложили немного потерпеть неудобство. «Извините. Извините. Извините».
Аллу этот факт расстроил, а Вадимавозмутил. По своему покладистому неконфликтному характеру она стала успокаивать мужа в духе того администратора: «Потерпим. Если безвыходная ситуация, то нужно помогать людям. Олег Владимирович же не виноват. Он и сам пострадал. Приехал в санаторий, а вместо одноместного номераплацкарт с полкой в проходе. А что ему остается делать? Выбор небольшойлибо в подтопленном номере, либо за ширмой. Ему это тоже не приносит радости». Вадим только ответил: «Это в твоем духепроявить доброту и сочувствие», но успокоился и перестал возмущаться и требовать.
Алла знала, что от своей доброты душевной чаще всего приходилось страдать, но с собой ничего не могла поделать (да и не хотела), такой уж она человек. Мягко-характерный. Вадим говорил, что если бы она жила без него, то на ее шее сидели бы человек десять, причем со всеми своими домашними питомцами и тараканами, свесили ножки, по макушке ручками шлепали и волосы дергали (хотя, могли бы в косички заплетать). И она бы всех на себе тащила, молчала и терпела, потому что всех жаль, и во все шкуры она влезла и во всех ситуациях побывала и всем сочувствовала и всех жалела.
Так и с Олегом Владимировичем получилось. Привели его с вещами и только за неудобства: «Извините. Извините. Извините». Каждое утро администратор у всех троих просит прощение, чуть ли не на коленях. Говорит, что мастера и строители все починят. Вот сантехник уже починил краны. Осталось за малым. Но Олег Владимирович продолжает жить в их номере за ширмой. И хоть он ненадоедливый сосед (вынужденный), понимал что стесняет и приходил редко, только за вещами и переночевать. Но это тоже не дело, чужой человек все-таки.
«А вдруг он воришка. пронеслась шальная мысль (последствие обморока). Нужно вещи проверить, а то потом брюк недосчитаемся. Хотя не похожкультурный, красивый, статный. Или воры такими тоже бывают?». Она забросила мысли о непорядочности соседа и вернулась к своему видению, подаренному мозгом в обморочном состоянии. Это конечно естественно получить галлюцинации, но почему они такие странные? Радуга и одинокий, забытый ребенок, оставшийся на ее попечение в закрытом детском саду. Что это? Все-таки галлюцинации сознания или сон беспокойной души?
Ох, в голове гул, в ушах шум. Надо было у Инги спросить таблеточку от шума. А почему так трудно для себя попросить? Лишний раз рот боится открыть.
***
Дверь открылась широко, но тихо. Алла не успела испугаться, увидела Вадима. Только он мог широко открывать дверь, впрочем только ему необходимо так ее открывать, с его-то телосложением, ростом почти два метра и весе почти центнер. Двери открывал широко, но двигался бесшумно, легко и уверенно.
Он старался не показывать свои переживания, но выражение лица говорило, что он уже в курсе произошедшего. Понимал, что мнительной, слабой, беспомощной (как котенок) нужна его поддержка.
Как ты себя чувствуешь? Голова кружится? Тошнит? Слабость? внимательный взгляд не упустил ни единого изменения в супруге. Но пулеметная очередь из вопросов, выдавала, что он нервничает.
Он сел рядом на кровать, взял руку, нащупал пульс, стал считать.
Только в голове шумит.
Пить хочешь?
Я уже попила. А ты откуда узнал?
В очереди на массаж бабулька сплетничала, что Алле на ингаляции плохо стало. Я быстро туда. Витя сказал, что тебя Инга повела в номер. Убедившись, что пульс в норме, муж потребовалговори что произошло.
Он как всегда, конкретен во всем, и решения чрезвычайных ситуаций не откладывал на потом. Ей не хотелось разговаривать. В голове продолжало шуметь. Мысли на самом деле были не совсем ясные. Но знала, что Вадим не отстанет, пока все не расспросит. И не отстанет, даже если она скажет, что ей хочется молча полежать с закрытыми глазами и отдохнуть. Поэтому она ничего такого не сказала. Решила собрать мысли в кучу, ответить на вопросы и рассказать ему все, что его интересует. А потом можно позволить себе поваляться на кровати в тишине и спокойствии. Мечта приземленная, но желанная.
Она, не знала, что она неосуществима.
Алла закрыла глаза (хоть их закроет, если рот не получится закрыть) и сообщила:
Я потеряла сознание.
Когда?
На ингаляции.
Когда?
Она открыла один глаз и удивленно спросила:
Издеваешься? Мне и так слова с трудом даются, а ты повторять заставляешь.
Я не издеваюсь, а наоборот, серьезно и внимательно слушаю. Он взял жену за руку и попросилэто очень важно. Это имеет значение. Когда ты потеряла сознание?
Я же говорюпошла на ингаляцию, там потеряла сознание.
Его лицо стало суровым и строгим, взгляд тревожным с искорками злости. Вадим тяжело и нервно вздохнул, ей даже показалось, что он готов всех наказать. Он отпустил ее руку и произнес:
В свете последних обстоятельств это имеет огромное значение.
Каких обстоятельств? наконец она поняла, что в закоулках своего сознания потеряла много информации. Вот именно эти обстоятельства она и забыла. Где-то в глубине, в самой дальней комнате мозга начали проясняться мысли, но они были нечеткие, как туман, вроде он есть и в тоже время нельзя потрогать и ощутить, через который все видно, но не так ясно и четко. А если она не сможет вспомнить! Ей стало страшно.
Аля попыталась сесть на кровати, и муж тут же подложил ей под спину подушку и попросил:
Во сколько ты потеряла сознание? Вадим от конкретных вопросов не отступал, чем естественно еще сильнее пугал Аллу.
Я не знаю. Сейчас. Я подумаю. Я вспомню. Я пришла в два часа на ингаляцию. Зашла. Никого не было. Инга заправила ингаляторы. Сказала сидеть. Она говорит, что у меня аллергия на траву или лекарство.
Понятно.
Сказала завтра сообщить врачу.
Понятно.
Что понятно?
Что у тебя никогда не было аллергии. Дальше.
Что дальше? Я не знаюнепрекращающийся шум в голове и туманные мысли отвлекали и надоедали. Раньше хоть мыслей не было. А теперь еще они лезут в голову и пугают. Хочешь что-то увидеть и не видишь. Хочешь что-то понять и не понимаешь.
Алла тяжело взглянула на Вадима. Он мешал ей думать. Муж казался большим и занимал много пространства. Она перевела взгляд на потолок. Подвесной с узором. Одна плиточка плавно переходила в следующую. Если бы они были наклеены сами по себе, то не получилось бы никакого узора и только в компании таких же сестер-близняшек они смотрелись гармонично. Она вспомнила, как радовалась разноцветным узорам, когда была в обмороке. Каталась на радуге, как на американских горках. Только дух не захватывало. Было весело. Она смеялась. Пересаживалась на самолет из ярких лоскутков и летала на нем в космос. И опять веселилась и радовалась. Красочные эмоции переполняли ее, она хотела продолжить путешествие в радужной стране, но потом появился забытый в детском саду малыш. А потом строгая медсестра Инга сунула ватку с нашатырем и вернула в мрачный кабинет ингаляции.
Когда потеряла сознание, то мне показалось, что я попала в какой-то параллельный мир, но этот точно не сон. Там я каталась на очень яркой радуге. Еду по ней, она передо мной пазлами складывается. Так красиво. Только в голове шумело. Она не стала рассказывать мужу о ребенке. И сейчас шумит.
Понятнозадумчиво повторил Вадим.
Она перевела на него взглядсерьезный, задумчивый, думает, решает. А вот ей нечего думать и решать.
Только радуга не дугой как положено, а закручивается в спираль, то есть бесконечная. Она закрыла глаза, вспоминая свое радужное путешествие, и протянулано красиво.
Понятно.
Вадимушка, что тебе понятно? Мне ничего не понятно. А еще в голове шумит и мысли как туман. Может, ты мне объяснишь, что тебе понятно?
Я бы конечно, еще поразбиралсянеопределенно ответил муж. В два часа ты пришла на ингаляцию, а в три пришел на ингаляцию Витя и увидел как тебя приводят в чувстваон подошел к балконной двери, отодвинул тюль и посмотрел на улицуто есть примерно пятьдесят минут ты была без сознания и смотрела радугу.
Зачем я тебе про нее рассказала? обидевшись, возмутилась жена и порадовалась, что про ребенка не стала говорить. Теперь будешь смеяться.
Мне не смешно.
Он вернулся к Але, взял за руки и попросил:
Нужно вспомнить что-то еще.
Вадим, не пугай меня. Мне и так не по себе. Я же тебе рассказываю: я только села, Инга ушла в подсобку к себе, пришел Олег Владимирович, я стала заваливаться.
Куда заваливаться?
Откуда я знаю. На бок, наверное, раздраженно пояснила она, понимая, что толком ничего не вспомнила, а ему нужен конкретный рассказ с фактами.
Что делал Олег Владимирович?
Он вызвал Ингу, она нашатырь принесла. Там еще какие-то люди были, но я не поняла кто.
Когда были люди? Когда ты в обморок упала, или когда тебя в чувства приводили.
Когда я в обморок упала, никого не было. Наверное. Расстроено произнесла жена и взмолиласьВадимушка, я плохо соображаю.
Вадим кивнул головой и с горечью заявил:
Все мы здесь такие.
***
Туман из мыслей крутился и закручивался в вихрь. Алла не могла остановить его и поймать хоть одну маленькую, слабенькую, прозрачненькую мыслишку, ну хоть за хвост. В голове звучал голос медсестры и отдавал команды: Очнитесь! Нашатырь! Пора! Радуга! Пятьдесят минут! Время!
Тупое состояние с вихрем из мыслей ее угнетало.
«А правда, куда делись пятьдесят минут? мысленно разволновалась Аляна просмотр радуги?».
В голове шумит. Оправдала она себяЭто нормально?
Нормально. Вадим успокаивающе гладил руки женытебе нужно отдохнуть. Хочешь пить?
Алла испытала дефицит информации и перестала оправдывать себя.
Нет, я уже напилась. Я пришла, Инга вышла, кто-то зашел, рассуждала Аля, пытаясь воспроизвести время по минутам, а чтобы мысли не ускользали, она проговаривала вслух и закричалаточно! Вадим, точно! Вспомнилав глазах появился осмысленный взгляд, как будто на нее свалилось прозрение, но тут же радость пропала.
Что ты вспомнила? с нетерпением спросил он. От того, что именно она вспомнила, может многое прояснится. Он интуитивно чувствовал что-то страшное и опасное происходит в пансионате. Что-то происходит с отдыхающими. Что-то происходит с ним самим. Затуманивание разума, неадекватное поведение, обмороки, сосед по комнате, медсестра. Где-то выпала логика, зато появились пробелы с памятью и сознание дает сбой. Проблемы стали поступать не по одной в день, а по две в час. А он, как сомнамбула, безынициативный, пассивный овощ. Слишком много вопросов и мало ответов. В любом случае нужно разбираться в сложившихся ситуациях, нельзя сидеть, сложа руки, нужно что-то делать. Вадим знал, что пахнет жаренным индюком (которому суждено было в суп попасть), но не догадывался, какие ужасные события и испытания ждут его с Аллой. Он чувствовалопасность где-то рядом и она угрожает его семье.
Нервничая, Алла поднялась с кровати.
Вспомнила. Я спиной к двери сидела. Она испугалась и занервничала, пощупала плечо. Кто-то зашел в кабинет, и мне стало больно. Ай. Вот посмотри, болитона оттянула футболку.
Вадим развернул жену на свет. На чуть загорелой коже ближе к шее четко выделялось красное по бокам и уже синее в середине пятнышко, как от укуса комара. Конечно насекомое здесь не причем, виновата тоненькая иголка.
Вадим, что это значит? Меня укололи чем-то, и я потеряла сознание? Возмущение переполняло, а удивление зашкаливало. Алла не хотела верить сама себе и заговорила шепотома потом Олег Владимирович Ингу позвал. Неужели это он меня уколол? А я ему уже спасибо сказала. Представляешь?
Представляю, он развернул жену к себе, с серьезным встревоженным видом, глядя в глаза, стал четко давать указанияАлечка, сейчас мы не паникуем, ведем себя как и раньше. Ты ему также благодарна. И ни в коем случае не показывай, что мы подозреваем его. Ясно? Ты меня поняла?
Жена как будто не слушала. Вытаращила глаза и удивленно возмущалась:
Кошмар какой! Как так можно?! Что ему от меня надо? Ужас. На пятьдесят минутона испуганно захлопнула рот. Фантазии, вместе с воспаленным разумом рисовали самые отвратительные сцены, которые можно было себе представить. Извращенец усыпил ее и Нет, только не это. Она потрясла головой из стороны в сторону и поняла, что сейчас расплачется. Слезы навернулись на глазах. Надо срочно идти в ванную, принять душ, смыть с тела и души всю гадость и обязательно поплакать. Она испугалась своих мыслей, но больше, что Вадим может думать о том же. Она испуганно подняла голову. Муж обнимал ее, но смотрел в стену поверх ее головы и молчал, только венка на шее пульсировала. Его молчание говорило о многом. Конечно, он все понимает. Думает о том же, только молчит. Ей самой надо набраться смелости и сказать это. Они всегда были честными друг с другом.
Вадим, если ты меня презираешь, тоя понимаю
От тяжести позорного горя Алла уткнулась лбом в его грудь, опустила глаза, слезы потекли по щекам.
Аль, ты сдурела? Да? он отодвинул ее немного от себя, но не отпустил, держал за плечия не знаю, что ты там напридумывала, но дурь из головы выкинь. Непонятно какую дрянь тебе вкололи, но голова у тебя явно не варит.
На это, конечно, надо было бы обидеться, но она не успела.
Я вчера тебе все объяснил, напомнил они предупредил, что подобное может произойти. Договорились же быть осторожными.
Такого ответа она не ожидала и ошарашенно вытаращила на него огромные глаза. Слезы высохли моментально. А она уже представляла себе, как Вадим ее бросает, как ему противно с ней жить, что он ее презирает. А он подозревал о произошедшем и предупреждал. Когда это было? Может Вадим сознание терял, а не она? Она на всякий случай поковырялась в своих воспоминаниях вчерашнего дня, ничего подобного не нашла и поинтересовалась:
Можешь повторить? Ничего не понимаю.
Хорошо, давай мыслить логически. Олег не один с тобой, и в подсобке сидит Инга. Медсестра не позволит ему что-то с тобой сделать, тем более, пятьдесят минут это не пять. И перестань думать глупости, это тебе не идет.
Зачем тогда он сделал мне укол?
Я не понял. Нам с этим надо разобраться. Давай подумаем, как не выдать себя. Делаем вид, что не знаем об уколе. Вечером, когда все разойдутся по номерам, я схожу в процедурный корпус, загляну в ингаляционный кабинет. Инга тоже замешана.
В чем замешана? еле дыша, спросила она.
Вадим задумался, поэтому не обратил внимание на ошарашенное состояние жены и продолжил:
А ты меня прикроешь за ужином. Поняла?
С каждым его словом глаза жены округляются больше и больше. Вадим сделал вывод, что это хорошо, значит, ее разум приходит в порядок, а то сидит, как растение на огороде под палящим солнцем, двух слов связать не может, и вянет.
Нетне выходя из шока, честно призналась жена. Вадим, ты что шпионишь? Что это значитприкроешь? Ты меня пугаешь.
Она высвободилась из его рук и отодвинулась подальше, чтобы лучше видеть.
Нет, Алечка, это ты меня пугаешь, он наоборот подвинулся к ней ближемы же вчера с тобой договорились, что ты меня прикрываешь. И ты меня на ужине прикрыла.
Чем прикрыла?
Такпротянул онпонятно. Все заново. Опять пробелы.
У меня пробелы с памятью? Я так и думала. Она прикусила губу и всхлипнулаты куда-то ходил вчера, а я не помню. Ты меня предупреждал, а я не помню.
Это нормально. Мы все такие.
Какие?
Он подошел к тумбочке, налил из графина воды и поднес Але.
Выпей и скажи мне какое сегодня число?