Потом приехали опытные детективы отдела расследования убийств Джесси Кастильо и его напарник Майк Винн. Алтизер отвел их в квартиру. Они заметили на полу оконную сетку, увидели разгром и все поняли. Заметив кровь в раковине ванной, они предположили, что убийца смывал кровь с рук.
В спальне они заметили комод с открытыми ящиками и разбросанные вещи. Они подошли ближе и изучили раны Дженни Винкоу. Во всем мире работа детективов по расследованию убийствтяжкое испытание, их мало что может смутить. Но даже детективам отдела убийств очень неприятно видеть убийство пожилого человека.
С холодным взглядом и, не дрогнув ни единым мускулом на лице, Кастильо вызвал людей, снимающих отпечатки пальцев, фотографов, криминалистов и кого-то из офиса коронера. По закону, прежде чем прикасаться к телу, необходимо присутствие представителя офиса коронера Лос-Анджелеса. Когда прибыл патологоанатом Джон Эррера из бюро судебно-медицинской экспертизы, прикрывающее тело Дженни одеяло сняли и приобщили к делу в качестве улики.
Теперь все впервые увидели множественные раны ножом. На руках у Дженни были отметины, указывающие на то, что она пыталась защищаться, отражая колющие удары. На спине, шее, руках и ягодицах Эррера отметил синюшность (свертывание крови под действием силы тяжести). Одета Дженни была в синюю ночную рубашку, задравшуюся на талии. Он отметил, что ластовица ее трусов вырезана, а на левой внутренней поверхности бедра зияет глубокая колото-резаная рана. Присутствовало трупное окоченение. Эррера скальпелем разрезал грудную клетку Дженни Винкоу и вставил термометр, напоминающий кухонный, ей в печень. Ее температура при сравнении с температурой воздуха даст приблизительное время смерти. Температура печени была 34 градуса, а температура в комнате27 градусов, что указывало, что она умерла от восьми до десяти часов назад. Дженни положили в черный мешок и повезли в окружной морг на вскрытие.
Работа эксперта по отпечаткам пальцев департамента полиции Лос-Анджелеса Рейнальдо Клары заключалась в том, чтобы найти любые скрытые отпечатки, которые мог оставить убийца. Он пришел и посыпал порошком весь дом, столы, дверные ручки, комодывсе места, где были пятна крови, но не нашел ни единого отпечатка. Клара и Кастильо решили обработать ванную комнату нингидрином. Ее поверхности были слишком гладкими, чтобы порошок мог эффективно выявить отпечатки. Нингидратэто химическое вещество, которое распыляют на пол и стены. Его пары остаются на отпечатках, которые затем можно снять с помощью ленты для отделения отпечатков пальцев. Однако это химическое вещество очень едкое и токсичное, и было решено, что процесс удастся завершить не раньше 9:30 утра следующего дня.
Наконец, Клара сосредоточил внимание на окне, вероятном источнике проникновения убийцы. В перчатках он поднял сетку на яркий солнечный свет Калифорнии, чтобы лучше ее разглядеть. Он протер сетку дактилоскопическим порошком и обнаружил четыре отпечатка пальцев, три из них были частично различимы, а одинсмазан.
Бинго! воскликнул он.
К нему подошли другие детективы и криминалисты. Он показал им свою находкувозможный ключ к разгадке дела. Клара снял отпечатки специальной лентой и приклеил ленту к карте отпечатков. Затем посыпал порошком само окно и нашел еще два отпечатка: один пригодный для опознания, другой слишком размазанный. Тем не менее было найдено четыре достаточно хороших отпечатка, которые можно использовать для опознания убийцы. Экспертам потребуются годы, чтобы вручную сравнить эти находки с миллионами отпечатков пальцев из картотеки департамента полиции Лос-Анджелеса. Прежде чем отпечатки пригодятся, необходимо найти подозреваемого, с чьими пальцами их можно будет сравнить.
Детективы Кастильо и Винн расспросили всех соседей в многоквартирном доме по Чепмен-стрит, но никто ничего не видел и не слышал. Они обшарили подъездную аллею, мусорный бак перед домом, улицу, бордюры и тротуары в поисках ножа, но ничего не обнаружили. Детективы даже забрались за кладбищенскую стену и искали его там, предполагая, что, уходя, убийца мог перебросить его через стену, но не нашли ничего, кроме нескольких монет, засохших цветов, использованных презервативов и пустых пивных бутылок.
На следующее утро специалисты полиции по отпечаткам пальцев вернулись и опрыскали нингидрином ванную комнату, но больше ничего не нашли.
В 11 часов утра доктор Джозеф Коган провел вскрытие тела Дженни Винкоу. Он обратил особое внимание на необычную рану на шее Дженни: фактически это были две глубокие ножевые раны, по одной с каждой стороны трахеи, соединенные очень глубоким разрезом. Ее убийца, как выяснил доктор Коган, обладал опытом убийства, и немалым. Однако, кроме этого вывода, он мало чем мог помочь следствию.
Глава 2
После умерщвления Дженни Винкоу убийца все глубже и глубже зависел от кокаина внутривенно. Наркотики стали его жизнью, его главной потребностью. Для покупки дозы ему требовались деньги, обычно он раздобывал их, совершая кражи со взломомнередко по две-три в день.
Всегда в перчатках, всегда одетый в черное, он бесшумно прокрадывался в дома и выходил, не оставляя улик, вынося коллекции монет и марок, телевизоры, видеомагнитофоны, автоответчикивсе, что мог унести и продать скупщикам. Сну, еде и мытью он большого значения не придавал, впоследствии в показаниях в полиции и на суде свидетели опишут исходивший от него неприятный запах застарелого пота и дубленой кожи. У него не было друзей, он крайне не доверял людямзакоренелый одиночка.
Нередко от рассвета до заката он не выходил из комнаты, употреблял кокаин, смотрел MTV, слушал хэви-метал и предавался фантазиям об экстремальном сексуальном насилии: представлял, как люди страдают, корчатся в муках и умирают. «Для настоящего убийцы хорошее убийство как приятный обед: хочется его продлить, выжать из него максимум».
Его дни, спаянные с кокаином, перетекали в недели, потом в месяцы. Нового насилия не было, зато было множество взломов и ограблений. Он был уверен, что демоны и Сатана защищают его и приглядывают за ними потому его никогда не поймают.
Тем не менее он знал, что кокаин заставляет его совершать ошибки, превращает в параноика, а в его деле места ошибкам нет. Лицом к лицу столкнувшись с непреложной реальностью смертного приговора, он зарекся от потребления наркотиков. Только курил травку и время от времени выпивал.
17 марта 1985 года он купил у ошивавшегося у автовокзала тощего рябого мексиканца револьвер 22-го калибра. При выстреле с близкого расстояния пули 22-го калибра смертельны. Он знал, что убийцы по всему миру предпочитают этот калибр. «Попав в череп, пуля идет не навылет, а движется зигзагами и разворачивает мозг, что почти всегда фатально».
Машину он угнал на заправке, пока хозяин ходил платить за бензин. Он сразу же выехал на систему автострад Лос-Анджелеса с единственной целью найти жертву, убить человеческое существо. Для него это величайший наркотик из всех, самый невероятный кайф.
Этой ночью он снова был в черном и темно-синей бейсболке AC/DC. У него имелся кассетный аудиоплеер, где он снова и снова слушал альбом группы AC/DC «Дорога в ад», и жесткие ритмы музыки подхлестывали его яростную решимость.
Мария Эрнандес была миниатюрной привлекательной брюнеткой с большими круглыми глазами и чистой оливковой кожей. Ее он заметил на автостраде, когда она за рулем золотой «Камаро» возвращалась домой после ужина у своего парня в Монтерей-Парке. Когда она свернула с шоссе и направилась в пригород Розмидкрасивый жилой район с населением в 46 тысячон увязался прямо за ней.
Он ехал за ней три квартала, пока она не притормозила и не свернула направо в новый кондоминиум на Виллидж-лейн. Он проследил за ней и увидел, как она свернула сначала налево, потом направо и с заднего двора въехала в последний гараж кондоминиума, который она арендовала вместе с Дейл Окадзаки, чей зеленый фургон «Тойота» уже стоял в гараже.
Чуть раньше в тот вечер Дейл, которой через две недели должно было исполниться тридцать пять, съездила проведать маму и папу, посмотреть телевизор и поболтать. Она радовалась недавнему повышению до должности диспетчера дорожного движения округа Лос-Анджелес. Дейл была одной из троих детей в дружной, заботливой и любящей семье. Она училась в городском колледже Пасадены. Завзятая лыжница, она к тому же брала уроки украшения тортов, флористики, программирования и самообороны. Дейл была очень целеустремленной, любила жизнь и умела ей радоваться. Она упорно копила, чтобы купить кондоминиум, который делила с Марией.
Когда Мария въехала в гараж, убийца припарковался, вышел из машины и двинулся прямо на неебыстрыми шагами, голова опущена, как будто он уставился в землю. По обе стороны стояли двухэтажные дома с рыжевато-коричневой штукатуркой, их окна выходили в переулок. Карманы его были пусты, ничего не было, кроме только что купленного револьвера 22-го калибрани удостоверения личности, ни сдачи, ибо монеты могли зазвенеть. Стояла беззвучная тишина, нарушаемая разве что шелковистым шелестом толстых пальм.
Выходя из машины, Мария держала в руках ключи и коричневый кожаный клатч. Входом в дом была дверь на противоположной стене гаража. Обойдя две машины, она подошла к ней. На стене возле двери была кнопка, открывающая и закрывающая ворота гаража. Мария нажала ее, и ворота стали закрываться.
В этот момент убийца наклонился, чтобы войти в гараж, и двинулся прямо к Марии, все еще стоявшей к нему спиной. Когда он наклонился, у него с головы упала бейсболка с надписью «AC/DC». Он вскинул револьвер и направил прямо ей в голову. Чтобы попасть в дом, Марии требовалось открыть два замка. Открыв один, она повернуласьвозможно, услышав шум от падения бейсболки. Он находился в двадцати шагах от нее и приближался, целясь прямо между ее глаз. Она действительно могла заглянуть в самое дуло нацеленного на нее револьвера.
Нет, господи, пожалуйста, не надо! Нет! закричала она, механически подняв руку. Он продолжал наступать. Когда пистолет оказался в метре от ее лица, ворота гаража закрылись, свет автоматически погас, и они внезапно погрузились в темноту. В этот момент он выстрелил, но Мария, защищаясь, подняла правую руку, и пуля чудом срикошетила от связки ключей. Мария упала, притворившись мертвой.
Решив, что убил ее, он отпихнул тело в сторону и поднялся на десять ступенек вверх. Войдя в дом, он очутился в красиво обставленной столовой с примыкающей кухней. На кухонных стойках и на обеденном столе стояли вазочки с цветами. Он увидел Дейл, а та, в надежде, что он ее не заметил, нырнула за выложенную белой плиткой кухонную стойку. На ней была мешковатая футболка «Доджерс» и выцветшие джинсы. Дейл была очень красива: прямые черные волосы до плеч, лицо в форме сердечка и полные округлые губы. Он знал, что она снова выпрямится, и, затаив дыхание, замер, нацелил револьвер в пустое пространство над стойкой и стал ждать.
Тем временем в гараже Мария встала, открыла гаражные ворота и побежала по переулку к фасаду комплекса, сбитая с толку и напуганная.
Несколько долгих секунд спустя любопытство Дейл взяло верх, и она, трясясь и дрожа, медленно приподнялась, чтобы посмотреть, ушел ли этот человек. Она понятия не имела, кто он такой и зачем он здесь, но она слышала выстрел, и в его черных глазах она успела так отчетливо, как никогда в жизни, увидеть смерть.
Едва она поднялась над стойкой, он выстрелил и попал ей прямо в лоб. Дейл упала, пулевое отверстие размером с десятицентовик мгновенно распухло, побагровело, и из него брызнула струя крови толщиной с палец.
В напряжении он повернулся и вышел через парадную дверь. Мария увидела его высокую, худощавую фигуру в черной одежде, торопливо идущую по дорожке от дома. Он заметил ее и навел на нее револьвер.
О, пожалуйста, не надо! Пожалуйста, не убивайте меня! Пожалуйста, не стреляйте в меня снова! умоляла она, прячась за оранжево-черный «Фольксваген-жук».
Думая, что уже убил ее, он удивился, увидев ее живой. Опустил лохматую голову и, продолжая угрожать револьвером, поспешил обратно к угнанной машине. Затем сел в нее и умчался, оставив Марию Эрнандес в живых и дав следствию первого свидетеля. Уезжая, он понял, что, наклонившись при входе в гараж, потерял бейсболку AC/DC.
Испытывая сексуальное возбуждение от каждого аспекта событиявыслеживания, преследования, убийстваон выехал на шоссе Сан-Бернардино. За рулем он раз за разом прокручивал в уме то, что только что совершилвспоминая все звуки, картины, запахи.
Он посмотрел направо и заметил миниатюрную Веронику Ю, съезжавшую с шоссе в Монтерей-Парк, 65-тысячную общину с преимущественно азиатским населением и собственным отделением полиции. Тридцатилетняя студентка юридического факультета устала. Она ездила навестить близкую подругу детства Джун Ван, и они проговорили много часов. В дом Джун в Аркадии она приехала в десять часов утра. Был День святого Патрика, и у обеих женщин был выходной.
По-китайски Веронику звали Цзай-Лянь Ю. Пообедала она в доме Джун, а ужинать обе женщины с полуторагодовалым сыном Джун отправились в ресторан «Эдокил» в Пасадену. И Вероника, и Джун, родились на Тайване. Обе иммигрировали в Америку семь лет назад и говорили по-английски с сильным акцентом. Вероника жила с родителями в Монтерей-Парке. Ей не терпелось приехать домой и лечь спать.
Убийца резко вывернул руль и во второй раз за вечер поехал за выбранной наугад женщиной, не подозревавшей, что ее преследует смерть.
Когда Вероника заметила мужчину в «Тойоте» и поняла, что он едет за ней, она принялась искать полицейскую машину. Проехав еще квартал, она свернула на обочину и остановилась, чтобы лучше его рассмотреть. Он проехал мимо, решив, что найдет кого-нибудь еще, и чертыхнулся себе под нос.
Однако теперь она следовала за ним. Миновав один квартал, он остановился на красный свет на Норт-Альгамбра-авеню, милой улице с двусторонним движением, ведущей прямо к шоссе 10. Он выключил фары, вышел из машины и подошел к ней. Ствол был заткнут за пояс под блестящей черной кожаной курткой.
Хорхе Гальегоса, чуть дальше по улице сидевшего с подругой Эдит Аль-Кааз в белом дядином пикапе «Форд», он не видел.
Вероника открыла окно.
Почему ты меня преследуешь? требовательно спросила, негодующе тыча в него пальцем.
Я не преследую. Я принял тебя за знакомую, сказал он.
Неправда. Ты преследуешь меня. Зачем? Чего тебе надо? темные и сердитые миндалевидные глаза на ее красивом нежном лице недоверчиво блеснули.
Я тебя не преследовал. Я принял тебя за знакомую, повторил он, заранее представляя себе ее смерть.
Лжец, сказала она, вызывающе встретившись с ним взглядом. Она начала сдавать назад.
Я позвоню в полицию, сказала она и посмотрела на номерной знак угнанной «Тойоты», запоминая его.
Говорю тебе, я принял тебя за знакомую. Я тебя не преследовал
Я скажу, что ты меня преследовал. Зачем?
Он приблизился к машине, в голове у него выкристаллизовался план похищения, садистского секса и убийства. Он внезапно протянул руку, схватил Веронику за плечи и попытался вытянуть ее прямо из окна машины. Она закричала.
Вытащить ее из окна ему не удалосьводительская дверь была заперта, открыть ее он не смог. Заметив, что пассажирская дверь не заперта, он перемахнул через машину и потянулся, чтобы ее открыть. Правой рукой Вероника поспешила запереть дверь, но не успела. Он сел к ней в машину.
Что ты хочешь? умоляюще спросила она мужчину в черном.
Он ничего не ответил, просто вытащил ствол 22-го калибра и выстрелил ей в бок под правой рукой, в полуметре от макушки. Она открыла дверь, чтобы бежать, и он выстрелил в нее снова, на этот раз попав в поясницу. Ей удалось выбраться из машины, она потеряла туфлю, шатаясь, прошла несколько шагов и упала на улицу, истекая кровью. Умирая.
Помогите мне! Помогите мне, помогите, стонала она.
Сука! сказал он.
Смеясь, он поспешил к «Тойоте», сел в нее и поехал на шоссе. Он знал, что люди видели машину, и через несколько минут ее будет искать полиция. Он съехал с шоссе, избавился от машины и сел в автобус, идущий в центр Лос-Анджелеса, воображая себя солдатом Сатаны, возвращающимся из боя с неверными.
Глава 3
Мария Эрнандес не смогла запомнить ни марку, ни цвет, ни номер его машины. Она была слишком потрясена, чтобы ясно мыслить.
Когда он уехал, она выждала несколько секунд, а потом побежала обратно в кондоминиум. У нее кровоточила и ужасно болела рука, боль была жгучая, острая, но она не обращала на нее внимания. Она беспокоилась о Дейл.
Соседку Мария нашла лежащей на полу кухни лицом вниз, вокруг головы расползлось густое кровавое пятно. Она окликнула Дейл, потрясла ее за плечо, но тщетно. Истерически рыдая, она побежала наверх, убедилась, что в доме никого нет, сняла трубку и позвонила в полицию.