Я закончил, громко сказал Тео через дверь.
Через две секунды дверь открылась, и в комнату зашёл Билл. Парень, молча, раскрутил цепь и снова защёлкнул ошейник на шее юноши.
Пошли, сказал кареглазый, слегка натягивая цепь, подтягивая к себе Тео так, словно он собака.
Юноша покорно пошёл следом, смотря себе под ноги.
Можно вопрос? спросил Тео, когда они спускались по лестнице.
Можно. Но если он мне не понравится, твоё наказание увеличиться в четыре раза.
Тео слегка скривил губы, но не показал вида, что ему не понравился ответ. Он спросил:
А откуда ты знал, какое лекарство мне нужно? В смысле, пороков сердца есть множество видов и не каждому из них подойдёт препарат другого?
Билл хмыкнул и усмехнулся, отвечая юноше:
Ты думаешь, это так сложно узнать интересующую тебя информацию?
Тео несколько секунд помолчал, думая над словами парня, затем резко остановился, испуганно распахивая глаза. Цепь натянулась, и ошейник сдавил горло, но юноша даже не заметил этого.
Так это не случайно? выдохнул он. Ты специально был в том парке и ждал меня? Но зачем?! Зачем я тебе?!
Билл намотал цепь на кулак и дёрнул, подтягивая к себе юношу и заглядывая ему в глаза.
В четыре раза, Тео. Твоё наказание увеличивается в четыре раза, холодно произнёс парень.
Ответь мне! истерично крикнул Тео. Я хочу знать, что я тебе
Жёсткая пощёчина оборвала его. Голова юноши мотнулась в сторону, а мокрые волосы упали на лицо, оставляя на коже влажные следы. Из глаз Тео против его воли потекли слёзы слишком много напряжения, слишком много страха, непонимания и безысходности.
Ничего не говоря, Билл потянул цепь, силой утягивая юношу за собой, заводя его на кухню.
Рядом с тобой стул и стол, холодно произнёс парень. Либо садись и, молча, ешь. Либо приступим к наказанию, и я верну тебя в подвал. Что выбираешь?
Тео поднял на парня мокрые запуганные глаза. Он ничего не ответил, протянул руку и, нащупав стул, молча сел, надеясь, что его действие и так ответит за него.
Отлично, произнёс Билл и тоже сел. Ешь. Надеюсь, тебя не нужно кормить с ложечки?
Тео отрицательно покачал головой и положил ладони на стол, ища тарелку и столовые приборы. Найдя их, юноша взял нож и вилку трясущимися руками и наколол кусочек предложенного обеда, отправляя его в рот. Он ел молча, стараясь не подавиться, потому что, несмотря на голод, ему кусок в горло не лез из-за напряжения. К тому же, он не слишком утолил жажду и всё ещё сильно хотел пить.
Перед тобой ещё бутылка воды и чай, проинформировал его Билл. Он откинулся на спинку стула и закурил.
Тео поморщился от крепкого табачного дыма, змейки которого поползли к нему и проникли в ноздри, но ничего не сказал. Лучше было потерпеть. Кажется, ему теперь всё время придётся терпеть
Спасибо, тихо произнёс юноша и аккуратно, стараясь ничего не сбить со стола, потянулся к воде.
Он ел долго, но Билл, к его удивлению, ничего не сказал по этому поводу. Это выглядело странным, но, кажется, этот странный парень, оказавшийся самым страшным маньяком современности, зачем-то хотел поддерживать его жизнь, несмотря на то, что, периодически, делал вещи, угрожающие ей.
Как бы Тео не тянул время, но еда всё равно закончилась и чай тоже, его осталось на донышке чашки. Обняв ладонями чашку, юноша поднял её к губам и допил остатки уже остывшего напитка. На протяжении всей трапезы его не покидала мятежная мысль о том, что у него в руках нож. Может быть, он и не предназначен для нападения или самообороны, но, всё равно, он является холодным оружием. Его останавливало только то, что при его практически нулевом зрении будет фактически невозможно попасть в цель, а вот Билл, он был уверен, точно знает, как реагировать на такие выпады в свою сторону В таком случае всё, чего добился бы Тео был нож в сердце, и это если повезёт.
Когда юноша поставил пустую чашку на стол и в очередной раз повернулся в сторону, где, как он думал, должно было быть окно, Билл обратился к нему:
Не надейся, тебя никто не увидит и не услышит здесь. У меня отличная звукоизоляция во всём доме, к тому же, ближайшие соседские дома расположены слишком далеко отсюда.
Я и не думал, соврал Тео. Он пытался выглядеть спокойным, но нервные движения и интонация выдали его с потрохами.
Юноша молчал, Билл встал и, как обычно, бесшумно подошёл к нему. Парень убрал посуду со стола и несильно потянул цепь наверх, побуждая Тео встать. Когда Тео повиновался, поднимаясь на ноги, кареглазый подтолкнул его к столу, а, затем, надавил на спину, укладывая на столешницу животом. Юноша вздрогнул и дёрнулся, но сильная рука продолжала давить на спину, удерживая на месте.
Что ты задумал? спросил Тео, пытаясь говорить уверенно, но голос предательски дрожал.
Наказание, Тео, спокойно ответил Билл. Я же сказал, что накажу тебя. А я всегда остаюсь верным своему слову.
Парень замолчал и резко задрал футболку Тео до подмышек, оголяя спину.
Что ты делаешь?! завизжал Тео, дёргаясь.
В пять раз, холодно произнёс Билл.
Продолжая удерживать юношу одной рукой, второй он дотянулся до тумбочки и взял с неё заранее подготовленный инструмент наказания тонкий твердый хлыст.
Что ты собираешься делать?! повторил Тео, он был на грани истерики и даже не понимал, что с ним собираются делать.
Ничего не ответив, Билл занёс руку и ударил юношу по спине, оставляя алую полосу на нежной светлой коже. Тео вскрикнул и дёрнулся сильнее, пытаясь вырваться.
Пять раз, холодно произнёс Билл и ударил во второй раз сильнее.
Удар следовал за ударом, после пятнадцатого Тео перестал пытаться бороться, а после тридцатого перестал и кричать лишь скулил от разъедающей боли, которая огнём пожирала его тело, портя кожу и плоть.
Нет, не надо! Хватит! выкрикнул юноша. Он уже сбился со счёта того, сколько раз его ударил этот псих.
Шесть раз.
Нет! Хватит! Мне же больно! высоко закричал Тео, дёргаясь, извиваясь, пытаясь вырваться и избавиться от этой давящей на нервы боли, от этой пытки.
У тебя дрянной характер, а за такое нужно драть, не щадя, ледяным тоном ответил кареглазый парень, продолжая мерно наносить удар за ударом.
Когда Билл наконец-то закончил и оставил юношу в покое, Тео медленно разогнулся, кривясь от разъедающей боли, чувствуя, как по спине, щекоча кожу, катятся капли его бархатной крови. Кареглазый парень с минуту стоял и смотрел на тяжело дышащего, жмурящегося от боли юношу, затем шагнул к нему, вновь оказываясь слишком близко.
Тео вздрогнул, желая отойти, но он упёрся задом в стол. Билл протянул руку и провёл по израненной спине юноши, пачкая пальцы в крови. Поднеся ладонь к лицу, парень задумчиво посмотрел на рубиновые капли на своих пальцах, а, затем, медленно поднёс ко рту и слизнул кровь.
Пошли, произнёс парень и натянул цепь, увлекая юношу за собой. Ты хотел ответа на вопрос почему ты здесь? Сейчас я его тебе дам
Они вновь куда-то пошли. Их целью была практически пустая, выполненная в стиле минимализма комната с диваном, настенным баром и сундуком, который, на самом деле, являлся морозильной камерой.
Подведя Тео к этому сундуку, Билл открыл его и достал покрытый льдом пакет. Он взял руку юноши и вложил в неё свёрток.
Что это? спросил Тео.
Ответ.
Билл разорвал пакет и вывалил его содержимое, напоминающее кусок замороженного мяса, на руку юноши.
Я не понимаю произнёс Тео, ощупывая неприятный на ощупь предмет уже двумя руками. «Кусок мяса» таял от соприкосновения с тёплой живой плотью, тёк, капая своим ужасным соком на пол. Это мясо? предположил юноша и поднял на парня глаза.
Можно сказать и так, кивнул Билл. Это орган.
Орган? что-то внутри неприятно кольнуло, словно предчувствуя неладное. Что за орган? юноша снова покрутил «мясо» в руках.
Сердце.
Зачем ты дал мне сердце? спросил Тео, морщась. Ему было неприятно держать в руках часть мёртвого животного. Он же не знал
Потому что тебе нужна причина, того, почему я держу тебя здесь. Вот тебе причина отныне на твоих руках тоже людская кровь, а это значит, что мы повязаны. Ты слишком много знаешь. И, если тебе вдруг интересно, это сердце той самой Марии, про которую ты слышал на записи и смерть которой так рьяно до сих пор расследует твой уважаемый дядюшка Карл.
Что? подавившись воздухом, выпалил Тео.
Он мгновенно побледнел, как полотно, и ему стало нехорошо. Он лишь каким-то чудом удержал рвотный позыв, который волной поднялся по горлу, сотрясая желудок судорогой.
Какой Марии?! не своим голосом завизжал Тео, бросая мёртвый орган на пол и отшатываясь назад. Ты ненормальный псих!
Той самой Марии, ответил Билл и ухмыльнулся, поднимая подтаявшее сердце и подходя к юноше. Марии Кляйн.
Он подтянул Тео к себе и схватил за руку, удерживая от попыток бежать, и поднёс текущий орган к его лицу, касаясь щеки.
Познакомьтесь поближе, произнёс он. Как-никак одна участь.
Осознав, что делает с ним этот псих, Тео нечленораздельно и высоко вскрикнул, дёргаясь назад. Но Билла это лишь рассмешило, он развернул мальчишку, прижимая к стене и снова прикасаясь мёртвой плотью к его голой коже, оставляя на неё отвратительные влажные розоватые следы.
Билл нахмурился и слегка отодвинулся, переставая так сильно прижимать юношу и последний тотчас начал оседать на пол: лицо белое, как полотно, глаза закрыты. Он просто потерял сознание от шока и ужаса, не выдержав изощренной пытки не тела, но сознания.
Парень положил юношу на диван и проверил пульс. Убедившись, что Тео не покинет этот мир раньше срока, Билл сел у него в ногах и закурил, ожидая пробуждения юноши. К сожалению Тео, обморок не продлился так долго, как хотелось бы, уже через несколько минут он начал приходить в себя.
Слабенький, разочаровано произнёс Билл, выдыхая горький дым. Но, может быть, это поправимо
Тео ничего не ответил, он свернулся калачиком, отворачиваясь лицом к спинке дивана, и заплакал, пряча измазанное чужой кровью лицо в ладонях, трясясь всем телом. Билл, молча, слушал это несколько минут, затем встал, подходя к голове юноши и говоря:
Мне пора уходить. А тебе пора возвращаться в подвал.
Нет, прошу, не надо прошептал Тео, давясь слезами и ужасом.
Я тебя не спрашиваю. Не волнуйся, вечно это не продлится. Все мы рано или поздно умрём.
Он поднял с пола брошенное сердце и небрежно забросил обратно в сундук-морозильник, после чего взял Тео под руки и поставил на ноги.
Зачем ты это делаешь? всхлипывая, спросил юноша.
Если не хочешь, чтобы твоё больное несуразное сердце оказалось в этом же морозильнике, закрой рот и иди.
Ты убьёшь меня? спросил Тео, когда они подошли к двери в подвал.
Билл скривил губы и открыл дверь, толкая юношу внутрь и запирая, так и оставляя самый главный для него вопрос без ответа.
«Как будто у меня был шанс», горько подумал юноша, осознав, что его пленитель самый настоящий изощрённый зверь, для которого человеческая жизнь ничего не стоит. Тем более, жизнь какого-то незнакомого мальчишки, который по глупости и наивности добровольно зашёл в логово хищника.
Что ж, идеальная жертва, потрясающая глупость
Глава 12
Как нашёптанные горячие секреты, твои беспокойные сны растворятся.
В беспечном стечении жизни сквозь яростную суету дня.
С прислужниками похоти, наполняющими улицы
Poets of the fall, Rumors©
Прошли две недели. Существование Тео в доме Билла стало практически нормальным, он научился мирно сосуществовать с этим странным непонятным парнем под одной крышей. Вот только юноше не давало покоя то в каком качестве он здесь пребывает? Пленник? Жертва? Случайный прохожий, по глупой случайности ставший очередным в списке бешеного зверя? Он не знал
Брюнет успел понять, что, если не перечить «хозяину» и, вообще, не открывать лишний раз рот, то боли будет намного меньше. Конечно, Билл продолжал преподносить ему свои жестокие «уроки», но теперь он делал это с меньшей самоотдачей, так сказать. Парень мог вдруг ударить юношу, как последнему казалось ни за что, мог вновь устроить порку, что, как видно, было его излюбленным видом наказания, но бил он не так нещадно, даже крови было не так много. А шрамы А шрамы затянуться, во всяком случае, так думал Тео, продолжая светлой и не запуганной частицей своей юной души надеяться на то, что ему суждено выбраться отсюда живым, что Билл окажется не таким монстром, как про него говорят.
Странное дело, но Тео продолжал верить в то, что его пленитель не такой плохой, как кажется. Он всем своим юным наивным сердцем верил в то, что он не станет убивать невиновного, не станет замучивать до смерти его. Он надеялся на это, свято надеялся, хоть и понимал, что встреча с маньяком-убийцей, тем более таким, едва ли может закончиться для него благополучно. Юноша даже поклялся себе, что, если он выйдет отсюда, то он ничего и никому не скажет. Конечно, это казалось глупым и элементарно неправильным с позиции добропорядочного гражданина своей страны, но он решил для себя, что поступит именно так. Может быть, будет и непросто объяснить дяде, который, стало быть, уже поставил на уши всю Германию, где он был эти недели/месяцы, может быть, даже годы, но порыв сердца говорил ему поступить именно так, а Тео всегда привык слушать своё сердце.
Билл обходился с ним почти нежно, если это можно так назвать, хотя, скорее, он относился к нему по-хозяйски, как к своей вещи, домашнему зверьку на двух ногах. Он назвал его вначале своей собственностью и следовал своему слову, хоть более и не поднимал этой темы. Как видно, Билл, как и сам Тео, любил оставаться верным своим словам, что не светило юноше ничем хорошим. Хотя, с другой стороны, Билл не говорил, что убьёт его, он ограничивался философскими и загадочными высказываниями на тему жизни и смерти юноши, которые можно было истолковать двояко и даже трояко.
Хозяин дома более не морил его голодом, позволял каждый день есть, пить, принимать душ, что казалось такой роскошью по сравнению с первыми днями жизни в его доме. Конечно, порой, Тео хотелось заорать, закатить истерику и послать мучителя куда подальше вместе с его странной заботой о нём, но юноша понимал, что, в таком случае, он рискует не просто умереть, а умереть самой жестокой и кошмарной смертью той смертью, которую он даже не мог себе вообразить. Тео никогда не был фанатом книг и фильмов про маньяков, о чём сейчас так жалел. Конечно, экранный и выдуманный персонаж это одно, а реальный психически нездоровый человек совершенно другое, но, всё же, юноша думал, что это могло бы хоть чуть-чуть помочь ему в том, чтобы понять, как нужно вести себя с этим парнем. Ему порой казалось, что его покладистость может сыграть с ним злую шутку, хотя, он и не мог объяснить себе каким образом. С другой стороны, Тео прекрасно понимал, что, покажи он характер и мятежность своей души, которая никогда не была покорной и слабой, он будет рисковать, возможно, чем-то даже более ценным, чем жизнь.
Юноша понимал, что там, на свободе, у него остались родные люди, про которых, по его же глупости, прекрасно знал Билл, парень знал даже, где их найти, потому что Тео сам назвал адреса и явки, так сказать, в ночь их знакомства. Юноша панически боялся того, что его мучитель может воспользоваться информацией и обернуть это против него, начать шантажировать. Тео понимал, что, в таком случае, ему придётся соглашаться на все, пусть даже самые больные выдумки Билла, потому что пожертвовать собой казалось более простым и приятным вариантом, чем подставить под удар маньяка-психа родных и близких, которых и так можно было сосчитать по пальцам одной руки. Их было всего двое Крис и его дядя Карл, всё, больше у юноши никого не было. Родители погибли в авиакатастрофе, братьев-сестёр у него не было, бабушки и дедушки, как-то так получилось, все ушли из жизни рано. А другой его дядя брат матери, увы, тоже уже покинул этот мир. Он чрезмерно увлекался алкоголем, грубо говоря, был прожженным алкоголиком, и однажды, выпив очередную порцию лишнего, полез купаться в озере и утонул. Больше у юноши никого не было, он был, так сказать, последним представителем рода и его надеждой на продолжение. Больной, странный, побитый жизнью, но живой. Но теперь даже эта малая надежда оказалась под угрозой, над её тонкой длиной шеей навис угрожающий, остро оточенный топор пугающей действительности.
Билл уже традиционно вывел Тео в дом, усадил за стол и приказал есть. Как обычно, кивнув в ответ, юноша приступил к трапезе, смотря вниз, в тарелку. Ему не хотелось поднимать даже невидящий взгляд на своего мучителя, он словно боялся, что это может спровоцировать парня. Юноша всё чаще ловил себя на мысли о том, что он постоянно сравнивает Билла с животным, с диким опасным зверем. Впрочем, скорее всего, именно так оно и было, не зря же его прозвали Змеем, которые в своём спокойствие и хладнокровности могут оказаться куда опаснее иных хищных животных. От одной только мысли об «смертельных объятиях» огромной хладной рептилии у Тео всё внутри сжималось и холодело. Он всегда недолюбливал этих скользких тварей, откровенно побаивался их, а сейчас, после того, как познакомился с одним из их «представителей», юноша явственно понял, что не зря боялся. Да, Билл не зря назывался Змеем, этого змеиного, в нём было много: бесшумность передвижений, холодность и психопатическое спокойствие, непонятная жестокость безжалостного убийцы, который не ведёт и бровью, лишая кого-то жизни. В самом деле, этот парень был фактически зверем, вот только для зверя убийство способ получения пищи и подержания собственной жизни, чем же было это для Билла, Тео не знал, но очень хотел бы узнать.