Река за окном переливается городскими огнями, внизу проносятся сотни машинкто-то к кому-то спешит. А я застываю в немом ожидании, не могу пошевелиться несмотря на то, что осенний ветер хватает за плечи. Кажется, одно неверное движениеи что-то изменится безвозвратно.
Я оживаю, лишь услышав, как в замке проворачивается ключ. И пока муж снимает обувь, смотрю на часы и машинально отмечаю: ровно четыре часа ровно четыре часа, как он и сказал
Муж входит с букетом белых ромашек, присаживается на корточки возле моего стула, кладет цветы мне на колени и опускает устало голову. Провожу рукой по его волосамвсегда удивляло, какие они у него мягкие и послушные.
Еще один подарок в кармане, бормочет расслабленно он. Сейчас достану
Но он не поднимается, отдыхает, сбрасывает усталость, оставляет работу за стенами дома.
Резкий выдох спустя несколько минутотпустил, отдохнул.
Поднимает взгляд на меня, достает из кармана маленькую коробочку, открывает ее и надевает на запястье моей левой руки красивый браслет с изумрудами.
Как твои кошачьи глаза, улыбается, видя, что я с интересом рассматриваю браслет.
Он не массивный, тоненький, аккуратный, и камни очень красиво блестят.
Спасибо, прикасаюсь к его губам.
Обнимаю Макса за шею, хочу углубить поцелуй, но муж поднимается. Бросает взгляд на стол, где из горячего остались лишь свечи.
Надо было предупредить тебя, чтобы поужинала сама, говорит с сожалением. Тимур заказал из ресторана еду.
Я понимаю, что голод для мужчиныне лучший стимул работать. И даже хорошо, что он не терзался до двенадцати ночи. Но разочарование все равно разливается, сталкиваясь с напряжением, в котором я провела эти четыре часа.
Давай я закажу на завтра столик в ресторане? предлагает он. В "Боххос", который ты любишь.
Хорошо, соглашаюсь.
Пропущенный ужин не повод выяснять отношения, когда мы упускали куда более серьезные причины для этого.
А это что? Он замечает коробку с желтой лентой, которую я так и оставила нетронутой.
Твоя мама приходила.
Теплая улыбка трогает его губы. Он берет в руки коробочку, рассматривает ленту с каким-то изумлением и неожиданно поясняет:
Мне никогда не дарили подарков. Настоящих подарков. Даже в детстве. Я всегда получал подарок деньгами. Или банковскую карточку на весь день и мог купить себе все, что хочу. Мечта любого мальчишки, наверное. Но я дико завидовал друзьям, у которых были минуты ожидания, пока они вскрывают упаковку. Однажды в магазине я, как обычно, выбрал себе подарок и заказал, чтобы его упаковали в десять слоев. Десять слоев разноцветной бумаги
Он поднимает на меня сияющий взгляд.
В последние годы мать стала сентиментальной.
Киваю.
Примерно лет семь. Потому что все годы, что я ее знаю, ее подарки были тщательно упакованы, и даже обертка несла смысловое значение. Как эта желтая лента.
Когда Макс дергает за ленту, мне хочется попросить его, чтобы он прекратил. Чтобы оставил как есть, чтобы то, что внутри, так и осталось в коробке
Но я не решаюсь.
Он действительно рад, и потом, это подарок от матери.
Но когда он достает содержимое, меня охватывает озноб. Или все дело в распахнутых окнах? Не знаю, не могу сказать точно.
Хм Он достает наручные мужские часы, красивые, естественно дорогие, смотрит на те, что у него на запястье, и тут же меняет. Ей будет приятно.
У нас годовщина, но подарок для него, персонально.
И лучше бы так
Потому что потом он достает и второй подарокуже для меня.
Крутит его на свету и произносит оценивающе:
Очень дорогая работа, хорошие камни.
Боясь моргнуть, я смотрю на большие песочные часы. В них так быстро падают вниз маленькие песчинки слишком быстро и если перевернуть, ничего не изменится, они вновь начнут падать
Перевернув часы, Макс ставит их на стол между нами.
И тем самым как будто запускает отсчет.
Глава 3. Анита, настоящее
Заметив открытую бутылку, муж обновляет вино в моем бокале и наливает себе. Подходит к окну и так же, как и я до его прихода, рассматривает город в распахнутых окнах.
Мы одни, на столе все еще горят свечи, вроде бы подходящий момент, чтобы заново озвучить свое предложение. Но теперь мой порыв кажется наивным, смешным. Я действительно думала, что дата и один день могут что-нибудь изменить?
Но я все-таки подталкиваю себя попробовать, подхожу к Максу, провожу ладонью по его напряженной спинемассаж не помешает. Можно начать с него, а потом
Он оглядывается, перехватывает мою ладонь, подносит к губам. Привычный жестдля него, для меня. Как и то, что он просто подтягивает меня к своему боку, и мы вместе смотрим на танцующий в ночных огнях город.
Почему ты не сказал, что работаешь на Тимура?
Какое это имеет значение? Я не вижу, но чувствую, как он пожимает плечом. У него были хорошие условия, у меня опыт.
Просто я не думала, что вы общаетесь.
Никак не привыкнешь, заметив, что я смотрю на него, он тоже поворачивает голову и тепло улыбается. У нас слишком узкий круг, чтобы мы не пересекались. Никто не будет терять связи из-за маленького недоразумения многолетней давности.
Может быть, я действительно единственная, кто входит в эту касту «никто», потому что для меня те события многое изменили. Слишком многое, чтобы равнодушно встретить отголосок из прошлого.
Ты уверен, что Тимур это тоже считает маленьким недоразумением?
Я уверен, что он вообще об этом не думает. Его всегда интересовали только деньги и бизнес.
Пожалуй, это действительно так. Скорее всего, я просто накручиваю себяслишком много всего в один день: слова свекрови, надежда, которая подталкивала меня действовать, неловкий момент в кабинете, дымчатый взгляд, который мне всегда было трудно выдерживать.
И все-таки
Не забивай себе голову пустяками. Склонившись, муж целует меня в макушку. Иди отдыхать. Я ненадолго загляну в мастерскую.
Опять до утра?
Постараюсь вернуться пораньше, усмехается он. Просто хочу подобрать цвета.
Я скольжу взглядом по праздничному столу и чувствую, как вновь просыпается волнение. Наверное, я просто ищу предлог задержаться, хотя мысленно Макс уже далеко. А потом замечаю букет и торопливо бросаю:
Поставлю в воду цветы.
Он кивает.
А когда я возвращаюсь с вазой, его уже нет.
Закрываю окна, убираю все со стола, последними гашу ненужные свечи и иду в нашу комнату.
Сняв платье, не понимаю, почему долго смотрю на него, как будто пытаюсь вспомнить что-то важное, а потом просто отбрасываю его на спинку кресла. Макс прав: это действительно всего лишь пустяк, то, о чем я думаю, точно пустяк.
Прошло столько лет
Обернувшись, выхватываю свое отражение в зеркале, а потом приближаюсь к нему, стараюсь взглянуть на себя отстраненно. Когда-то давно я думала, что двадцать семьэто довольно солидный возраст. Но теперь, когда сама пересекаю этот рубеж, не замечаю особых перемен.
Наоборот, мне кажется, я выгляжу лучше, чем раньше. Благодаря тренировкам с личным тренером и массажам тело подтянуто, грудь стала пышнее, но не обвисла. Вместо впалого живота продольные линии пресса, как на картинках, которые когда-то рассматривала. Длинные волосы не потускнели, ранней седины, как у отца, тоже нетповезло. Наоборот, дорогие маски и шампунь, которые подобрали специально для меня, сделали цвет насыщенным и многогранным. Пряди уже не просто коричневые, а стали цвета каштанов, какими их видел Макс изначально.
Морщины тоже пока не прикоснулись к лицукосметологи прекрасно знают свою работу. А вот взгляд изменился.
Ты слишком открыта, не раз говорил мне когда-то Макс. Научись закрываться.
Я старалась, но поначалу не получалось. Долго не получалось. А теперь мои глаза как малахитовая дверь, которая лишь изредка приоткрывается. А чащезачем? Чтобы остальные увидели то же, что и я, пустоту?
За эти годы я многому научилась.
Правильно двигаться, еще лучше готовить, следить за домом и создавать уют, понимать юмор друзей моего мужа, отвечать на колкие выпады их жен и подружек, смеяться и молчать в нужных моментах и ценить то, что есть.
Осталась самая малостьперестать мечтать о несбыточном.
Я долго не сплю, ни о чем не думаю, так, просто тону в какой-то смутной тревоге. Прислушиваюсь к шагам, но их нет. Обнимаю соседнюю подушку и все-таки засыпаю. Без сновидений, что редко бывает и потому непривычно, как будто на эту ночь исчезли яркие маркеры, которые еще долго раскрашивают утро.
Душ, кофе, завтракпривычный ритуал. И то, что я захожу в дальнюю комнату будить мужа, тоже уже почти ритуал.
Мастерская просторная, южная сторона, но солнце, льющее в окна, Макса не беспокоит. Не трогает и картины, которые накрыты и повернуты к стенам, а вот к мольберту с новой работой проявляют интерес, как и я.
Макс так сладко спит на диване, что я даю ему еще пару минут. А сама тихонько приближаюсь к картине, над которой он работал всю ночь. Не просто смешивал краскиписал. Интересно, что его на этот раз увлекло?
Взглянув на холст, замираю.
Серые тени, распахнутое окно, на его фоне женский силуэт в красном платье. За окнами город, знакомая улица, много огней. А возле окна какой-то темный мазокне успел, не закончил или такая задумка?
Как тебе?
На мои плечи ложатся руки Макса.
Здесь что-нибудь будет? провожу пальцем над странным пятном.
Не знаю, отвечает, подумав. Я пока не увидел. Тебе нравится?
Ты же знаешь, что да.
Да, кладет голову мне на макушку, знаю.
Мне всегда казалось, что именно это призвание Макса, а он только отшучивался. Поначалу я не понимала и уговаривала его попробовать, начать хотя бы показывать свои картины кому-то, кто разбирается. Но он сказал, что мужчина должен зарабатывать деньги, и на этом тема закрылась.
Потом я поняла, что он прав. Если хочешь держаться на прежнем уровне жизни, иначе никак. А мы оба привыкли жить, позволяя себе все, что хотим. Дом, еще одна квартира, моя новая Маздавсе это стоило денег.
Наспех позавтракав, муж целует меня в дверях и уезжает снова их зарабатывать. А я привычно их трачу: маникюр, спортзал, массаж стоп. Марина, моя массажистка, всегда, когда делает массаж, подробно рассказывает что и зачем, и как это отразится на той или иной точке, и как я начну себя легче чувствовать.
Скоро я сама научусь делать массаж, смеюсь, слушая очередной инструктаж. Потеряешь клиента. Или того хужетвоих отобью.
Да и пожалуйста! отзывается она, улыбаясь. Мне толковая напарница не помешала бы.
Конечно, мы обе с ней понимаем, что ей ничего не грозит. У нее медицинское образование, опыт и просто волшебные руки, поэтому я оставляю щедрые чаевые и иду дальше уже налегке. Посиделки с подругойженой приятеля Макса, пара бутиков, в которых мы ничего не покупаем, просто сравниваем коллекции этого года и прошлого, вот день и скатился к вечеру.
Надеюсь, ты не готовила ужин? звонит Макс. Приглашаю тебя поужинать в «Боххос».
Он явно в настроении, и мое поднимается тут же. В ресторан я даже приезжаю чуть раньше него, сажусь за заказанный столик, с нетерпением жду, улыбаюсь, заметив его фигуру в дверях.
И тут же сникаю, когда замечаю, что он не один.
Следом за ним в ресторан заходит Тимур. И нет, это не совпадение. Он тоже направляется к нашему столику.
Бретелька на моем платье решает соскользнуть с плеча, когда он уже в двух шагах. Поправляю ее и чувствую холодок на запястьемне даже не нужно смотреть, чтобы знать, чей я чувствую взгляд.
Он будет ужинать с нами? Почему Макс привел его? Они не закончили деловой разговор и мне придется терпеть присутствие его руководства?
Тут же упрекаю себя.
С чего разволновалась? Обед, ужин с деловыми партнерами мужа для меня тоже привычное дело. Поэтому я даже слегка улыбаюсь, когда незваный гость приближается.
Здравствуй, Аня
Здравствуй, Тимур
Это уже тоже начинает напоминать ритуал, и я невольно морщусь, хотя тут же беру эмоции под контроль. Но поздно. Мне кажется, в глазах Тимура мелькает четкое понимание, но мне иногда вообще слишком многое кажется.
Как и то, что он рассматривает меня пристально, долго, и со стороны это уже неприлично. А на самом деле наверняка прошли лишь секунды, и не в сторону же ему смотреть, в самом деле. И не на странную барышню с пышным бюстом, которая за столиком рядом с нами пялится на него и исходит слюной.
Тоже решил здесь поужинать? сбиваю неловкость, которую чувствую.
Почему нет? Неплохой ресторан.
Мне не нравится, что он не садится. Он и без того выше меня, а сейчас попросту нависает. Если уже пришел, хотя его и не звали, то
Хорошего вечера, роняет он.
И подходит к столику с той самой барышней с бюстом. Она едва не облизывается, глаза горят, улыбается во все тридцать два. Неужели решил познакомиться? Но когда он спокойно садится за стол и я слышу радостный щебет девушки, понимаю, что она уже с ним знакома. Его и ждала.
С нетерпением, с жадностьюэто видно в ее взглядах, позах, в том, как она старается ему угодить. И не отшатывается, когда в ответ на ее бойкий лепет он окидывает ее взглядом без малейших эмоций.
Ты что-то уже заказала? вопрос Макса заставляет меня отвернуться от пары за соседним столиком.
Ждала тебя.
Он кивает, делает выборудачный, потому что прекрасно знает мой вкус. Это не просто неплохой ресторан, а один из лучших в городе. Мне всегда нравилась кухня здесь, но сейчас я практически заставляю себя есть.
Да, странно и глупо, но я знаю, чем это вызвано. Хотя точнее будет сказатькем это вызвано.
Он слишком близко.
А мне, как и раньше, когда он близко, становится душно, чуточку страшно и сильно не по себе. Я бы даже не отказалась сбежатьне так резво, как бывало когда-то, и так, чтобы на этот раз он не понял, что это побег.
Может, и правда?
Сослаться на головную боль, соблазнить Макса ужином в моем исполнении, и
Никто не заметит.
С моего плеча вновь соскальзывает бретелька, я машинально ее поправляю и сталкиваюсь взглядом с Тимуром, который следит за моими движениями.
За тем, как мои пальцы скользят по ткани, словно поглаживая ее. За тем, как медленно натягивают ее на оголенную кожу. И как я отдергиваю руку, словно обжегшись, когда его взгляд из случайного становится пристальным.
Слишком пристальным.
Как тогда.
Глава 4. Анита, прошлое, 8 лет назад
Ну-ка, а теперь посмотри на себя! командует Настя.
Я разворачиваюсь к зеркалу и изумленно рассматриваю свое отражение.
Никогда не думала, что платье может так кардинально изменить человека. Короткое, обтягивающее, оно тем не менее не выглядит вульгарным. У Насти определенно есть вкус.
Да, это не маленькое черное платье Коко Шанель, которое каждая девушка должна иметь в гардеробе. На это платье нужно очень-очень долго копить, да и смыслего мало куда можно надеть.
Я бы на него вообще никогда не решилась, даже если бы оно было моим. Но Настя сказала, что иначе я буду выглядеть белой вороной, и уговорила просто примерить вместо моего платья.
В этом я выгляжу старше. Вряд ли кто-то скажет, что мне едва исполнилось девятнадцать. Двадцать двадвадцать три. И мне это нравится. И то, как оно выгодно подчеркивает фигуру, нравится тоже: грудь в нем кажется больше, а ноги длиннее.
Пойдем. Услышав сигнал машины, Настя подхватывает свою сумочку, больше напоминающую блестящий кошелек, и мы выходим из комнаты.
Не спешим, хотя гудки машины становятся громче, протяжней. Настю лишь веселит нетерпение ребят. Она считает, что они должны быть счастливы уже оттого, что мы согласились с ними поехать на вечеринку. Так что десять минутничто за такое везение.
Ничего особенного в них нет, зануды, пока мы спускаемся со второго этажа ее дома, поясняет она. Просто не хочу, чтобы Макс думал, будто я сижу в комнате и рыдаю в подушку. Пусть знает, что жизнь и без него продолжается. Мне хорошо, веселословом, я счастлива.
А как он об этом узнает, если вы расстались? удивляюсь я.
Не переживай, усмехается она. Всегда есть те, кто любит потрепать языком. Ему перескажут.
Собственно, цель нашего похода на вечеринку именно в этом и заключается: чтобы как можно больше людей рассказали бывшему парню Насти, что ей на него плевать. Я его никогда не видела. Когда мы начали с Настей общаться более близко, чем одногруппники, они с Максом уже были в ссоре. А это минимум месяц.